Будь осторожней с желаниями...

      Лайла долго стояла у зеркала, продолжая всматриваться в раненное плечо. На ровной бледной коже красовался еще красноватый и местами поблескивающий от выделяющейся сукровицы шрам. Ожог был ужасным: с волдырями, с опухшей, покрасневшей вокруг кожей. Олдридж пришлось обрабатывать рану специальной мазью и кое-как делать самой себе перевязку. Оказалось, что по части первой помощи она не сильна, а обратиться было не к кому. Разве что к Нейту, но после последнего ее визита идти к демону было как-то стыдно и неловко. Поэтому терпя боль, сцепив зубы, Лайла раз за разом бинтовала пораженное золотом плечо. И каждый раз вспоминая, как именно она получила это ранение, ей в голову приходила только одна мысль: «Ну как так могло получиться, что простое прикосновение к изделиям из золота оставляло на ее теле ожоги?!» Рана заживала довольно медленно, учитывая ее быструю регенерацию, но, тем не менее, заживала, хоть и сопровождалась болями во всех пораженных местах. Пару раз бедняжка даже пыталась выпить обезболивающие, но выплюнув их вместе с содержимым своего желудка, больше пробовать не стала.       И сегодня, как назло, плечо опять противно ныло, напоминая о себе. Повязка неприятно терлась о поврежденную кожу, вызывая еще больший дискомфорт. Олдридж еле дождалась, когда автобус, наконец, довезет ее до университета. И она почти что вылетела из раскрывающихся дверей, только чтобы и дальше не находиться в раздражающем, переполненном пассажирами салоне. Пробежавшись по улице и немного остынув, девушка вбежала в открытую аудиторию, замедлив свой шаг. По-прежнему, не смотря на недовольные презрительные взгляды одногруппников, она прошла к своему месту, но, остановившись около парты, задумалась. Ощутив себя крайне неуютно, она огляделась по сторонам.       «И почему я всегда сидела здесь?» - задала сама себе вопрос Олдридж.       «Может, потому что у тебя зрение неидеальное. Ну и тебя вроде как все время устраивало это место», - утвердительно отозвался голос внутри.       «Чем оно могло нравиться? Я ненавижу…ненавидела, когда на меня смотрят. Тогда какого черта мне вдруг вздумалось сидеть на виду у целой аудитории?!» - раздраженно бросила девушка, мысленно разговаривая сама с собой.       Лайла развернулась и, схватив уже положенный на парту рюкзачок, прошлась под любопытными взглядами сверстников и двинулась вверх по лестнице. Шумно плюхнувшись на стул за самой последней партой, девушка вдохнула больше воздуха в легкие, осознавая, что ей действительно здесь уютно. Теперь на нее не пялились со всех сторон, отныне это могла делать она.       «Довольна, дорогуша?»       «А ты?» - парировала Олдридж, располагаясь поудобнее и вынимая письменные принадлежности и тетрадь.       «А у меня есть выбор?» - недовольно отозвался голос.       «Это так важно? Какая разница, где мы будем сидеть? И разве ты не солидарна со мной? Если мне уютно и хорошо, то ты ведь должна чувствовать тоже самое?»       Голос внутри затих, а дверь в аудиторию закрылась за вошедшим в помещение преподавателем. Шум стих, лишь редкие перешептывания еще продолжали нарушать тишину. Слова учителя звучали глухо, больше походя на фон. Лайла совсем не слушала новую тему, все ее внимание теперь занимали одногруппники. Девушка с любопытством наблюдала за поведением каждого. Сидя там, в самом начале ей никогда не представлялось такой возможности: посмотреть на своих мучителей со стороны. Но сейчас с высоты своего места ей было видно все просто прекрасно.       Две подружки, что все время издевались над ней, перешептывались и строили глазки парням с соседней парты, показательно перекидывая ногу на ногу, принимая якобы соблазнительную позу в этих коротких юбках. Олдридж брезгливо поморщилась и продолжила изучающе вглядываться в молодых людей. Через парту от нее сидели два вечных прогульщика и отпетых хулигана, на которых преподаватели уже попросту устали обращать внимание. Оба парня, поочередно пряча под партой бутылку пива, делали глоток и снова передавали соседу. Хмыкнув, Лайла закатила глаза и переместила взгляд немного ниже, где самая симпотичная девушка из группы наводила марафет, подкрашивая пухлые губы вульгарной ярко-красной помадой. Олдридж захотелось проплеваться от отвращения, ей отчего-то стало противно наблюдать, как она сначала наносила на свое лицо дополнительную косметику, которой уже итак на ее коже было чересчур, а потом начала еще и строить непонятные, «модные» физиономии, попутно делая селфи.       Олдридж продолжила свою «экскурсию», пропустив ничем непримечательных, действительно записывающих лекцию студентов и тех, кто сладко посапывал, положив голову на жесткую парту. Были те, кто «сидели» в телефоне, еще пару человек, явно перепутавших время завтрака. Последние особенно вызывали раздражение своим противным чавканьем и склонности свинячить в месте своего пребывания. Были те, кто просто болтали или незаметно переписывались сообщениями в телефоне, дабы не привлекать внимание распинающегося перед студентами преподавателя. И те, кто попросту слушали музыку, «пританцовывая» в такт ногой.       Олдридж обратила внимание на свою пустующую парту, и ее взгляд застыл на потертой деревянной столешнице. Перед глазами, как наяву, предстали те моменты, когда ей на парту, да и в нее саму прилетали обплеванные кусочки бумаги, надломленные, подтекающие чернилами стержни и даже жевачки. Сжав кулаки и попытавшись успокоиться, девушка закрыла глаза и глубоко вдохнула через нос, улавливая заманчивый аромат свежеиспеченных пирожков. Озлобленно покосившись на все еще уплетавших выпечку одногруппников, Лайла сжала зубы, глотая слюну. Есть хотелось дико, не так как накануне, когда она последний раз виделась с Нейтом, но все же.       Нервно покусывая и без того уже обгрызенные ногти, Олдридж нечаянно прокусила палец. Напряженно вздохнув и слизав выступившую каплю крови, девушка специально передернула плечами, будто сбрасывая с себя странно обволакивающее наваждение. В животе предательски заурчало, а поврежденное плечо заныло, когда шершавая ткань облегающей бардовой водолазки вскользь прошлась по незажившей еще ране.       Лайла желала успокоиться, но все вокруг постепенно начинало раздражать. Все до мелочей. Пытаясь отвлечься, девушка сделала вид, будто записывает лекцию, а сама, закрыв глаза, погрузилась в свои мысли. Ей вспомнилась история, что рассказывал Нейт, вспомнилась последняя пытка Варда и та галлюцинация, что завладела всем ее вниманием. Тогда ей показалось, что это было реальным, тот взгляд вампира. Она пыталась забыть его, повторяя про себя, что это всего лишь ее разыгравшееся воображение. Ведь всего лишь моргнув на мгновение, полукровка уже не смогла отличить сожалеющий взгляд Стража от его обычного, полного безумства и отвращения.       «Почему ты снова вспомнила об этом ублюдке?» - снова раздался голос.       «Не знаю, само как-то получилось».       «Ты же не собираешься попытаться понять его, сожалеть или быть ему благодарной?»       «С чего бы это мне пытаться понять его?»       «Ну кто тебя знает. Ты то ненавидишь его, то даешь своей крови», - как бы невзначай бросил голос.       «Это было всего лишь раз, тогда я наверно просто еще не отошла ото всего, что происходило со мной», - оправдывалась девушка.       «Дважды».       «Что?»       «Это было дважды. Тогда, когда ты сама приперлась в его кабинет и хотела дать ему попитаться собой, потому что Вард выглядел уставшим и крайне жалким».       «На что ты намекаешь?»       «Ни на что. Просто взываю к твоему здравому смыслу. Я часть тебя, или ты считаешь, что я не имею доступа к твоим бредовым мыслям? Эта сказка, рассказанная Нейтом. Ты ведь так прониклась ею. А потом вдруг начала сравнивать Варда с тем парнишкой, что якобы был первым полукровкой».       «Ничего такого не было!» - выпалила Олдридж, явно начиная злиться.       «Перестань! Меня настораживает твое поведение. И я хочу обезопасить тебя. Как ты не понимаешь?! Ты начинаешь задумываться о том, что возможно Вард тоже стал жертвой обстоятельств. Что когда-то он был совсем другим, что его вынудили. Ты пыталась его понять, хоть и отрицаешь этот факт. На что ты надеешься? Что, пытаясь посочувствовать такому монстру, найдешь лазейку к его потерянной душе?»       «Ты несешь чушь!»       «Тогда почему ты злишься? Почему так часто задумываешься о причинах такого поведения Варда? Да ты о Нейте столько не думаешь».       «Я не могу не думать о вампире, который постоянно издевается надо мной! Как-то вот не выходит не думать о том, что этот чертов ублюдок испортил мне жизнь!»       «Значит, ты думаешь только о том, как ненавидишь его? И ни разу не задумывалась о том, что однажды даже такой, как он, может измениться?»       «Разве это имеет значение? Я же изменилась…» - с удивлением для себя самой ответила Лайла.       «Господи! Да ты сошла с ума… Как твое изменение относится к Варду?!»       «Если подумать, то в моей жизни никогда бы ничего не изменилось, если бы не встреча с Вардом…»       «Неет… Неет, только не говори, что благодарна ему за все это. Так вот в чем дело. Ты себя чувствуешь обязанной ему за возможность? За второй шанс? Так? Да ты просто идиотка, если так!»       Олдридж ощутила нарастающую боль в плече, пробивающуюся даже сквозь эту ее мысленную перепалку с самой собой.       «Вот чем наградил тебя вампир-маньяк. Болью… Боль и ненависть, вот все, что он дал тебе, слышишь? Чувствуешь это? Он поставил на тебе метку, будто ты животное, рабыня. Ты всего лишь игрушка в его руках… Поэтому перестань боготворить его!»       «Я его не боготворю!» - девушка ощущала, как все внутри закипает от злости, от раздражения к самой себе.       У нее было чувство, будто кто-то лез в ее голову, пытался проникнуть в незащищенную душу. Словно внутри было что-то отвратное. И ей жутко хотелось избавиться от этого. Избавиться от голоса, от нотаций, от голода, заставляющего лезть чуть ли не на стену, избавиться от чувства вины, от одиночества, от боли, ото всего, что разрывало ее изнутри. Чувства и эмоции зашкаливали, но включать тормоза было уже слишком поздно. Ее сознание, ее контроль канули в непроглядную бездну. Тьма затягивала ее слишком стремительно, будто туннель, скрывающий в себе бешено несущийся поезд.       Когда Олдридж открыла глаза, на парте, прямо перед ней лежал небольшой бумажный сверток. Оглядевшись по сторонам, она заметила ехидно хихикающих девушек, что украткой поглядывали на нее, но заметив пристальный взгляд одногруппницы, обе заговорщицы тут же умолкли и принялись копаться в телефонах. Лайла безразлично перевела взгляд на смятый клочок и, развернув его, прочитала: «Детка, ты выглядишь сногшибательно! Одевайся так почаще, тебе очень идет. Твой тайный поклонник». Подобные глупые шутки раньше воспринимались ею в штыки, слишком уж болезненно девушка реагировала на эти издевательства. Но на этот раз что-то внутри поменялось. И вместо недовольно поджатых губ, вместо глаз, наполненных слезами, на лице каштановолосой появилась жуткая улыбка. Девушек, все еще кидавших на нее мимолетные, якобы незаметные взгляды, передернуло, будто по спине каждой из них прошел неприятный холодок. Больше в сторону одногруппницы они не повернулись, но до конца пары их не оставляло ощущение напряжения, словно кто-то пристально наблюдал за ними все это время. ***       - Ты видела, как эта придурочная пялилась на нас все оставшиеся пары? – брезгливо поморщившись, поинтересовалась Дана.       - Жуть, - передернув плечами, рассмеялась ее подруга.       Девушки неспеша прогуливались по Канфоли, зябко кутаясь в высокие вороты теплых пальто. В вечернее время в главном парке Фолдигросс было пусто и тихо. На улице значительно похолодало за последние несколько недель. И, казалось, еще недавно переливающиеся разноцветными яркими красками аллейки теперь выглядели сказочно и завораживающе. Недавно выпавший снег был почти невесомым, будто воздушной пушистой периной окутав дороги и ветви деревьев. Множество крошечных снежинок переливались на свету фонарей, поблескивая тут и там, словно россыпи драгоценных камней. Лайле нравилось гулять здесь зимой, в тихую не морозную погоду. Когда ветер не буйствовал, завывая и сметая снежинки в метелевые вихри, поднимая белоснежные ворохи с заметенных обочин. Олдридж нравился похрустывающий тихий звук под ногами, белесый пар изо рта, растворяющийся в прохладном воздухе, тихо падающие крупные хлопья снега. Ей нравилось подолгу гулять по заснеженным, будто сияющим на свету аллеям, или же сидеть на лавочке со стаканом горячего чая, согревая озябшие пальцы, с наслаждением вдыхая травяной аромат напитка. Но больше всего девушке нравилось гулять днем в пасмурную погоду. Серое, неприветливое небо, скучные, померкшие краски вокруг, все словно погружалось в дремоту. И когда люди старались оставаться дома в такой день, она наоборот выходила наружу. В такие дни она ощущала необъяснимое спокойствие, ощущение уюта. Пасмурность и серость сочетались с ее душевным состоянием.       Сегодня было на редкость морозно. А на ясном чернющем, словно смоль, небе ярко сверкали маленькие пятнышки звезд. Сегодня Лайла любовалась заснеженным Канфоли ночью в абсолютной тишине. Сидя на деревянной лавочке, беспорядочно шевеля ногами по снежному ковру, девушка с интересом и будто бы в предвкушении вглядывалась в спиралевидную дорожку, огибающую парк. Сегодня Олдридж ждала тех, с кем могла бы провести этот тихий вечер.       - Слушай, а что у тебя с тем красавчиком, Дана? – подхватив девушку под руку, с любопытством спросила ее подруга.       - Венди!       - Что? Ты все отмалчиваешься, а мне интересно! Когда ты была с Джоном, то я знала все в подробностях, - подмигнула девушка.       - Ой, только не начинай. Джон в прошлом.       - Неужели даже не скучаешь по нему?       - Знаешь, может это судьба мне сделала подарок? Джон был не лучшим вариантом. Так конечно, говорить нехорошо и неуважительно к умершему, но, может, его Бог наказал.       - О чем это ты?       - Да ни о чем. Будто ты не знаешь. Для него всегда был важен он сам, - обиженно отозвалась Дана. – Я от этих отношений не получила абсолютно ничего.       - Тебе же нравилось, подруга.       - Ну да, дура была. Да и в постели он…ну ты сама понимаешь, был неплох, - захихикала девушка. – А потом его как клинить начало. Не знаю, как правильно выразить.       - Ты про Олдридж? – спросила Венди.       - Ага. Он зациклился на этой замарашке, будто идея фикс – поиздеваться над ней. Все разговоры были лишь о том, какая эта уродина ущербная.       - Может он в нее влюбился? – захохотала Венди, попутно отталкиваемая подругой.       - Да похрен. Пусть хоть переспал бы с ней. Хотя…нет… - приступ хохота накрыл и вторую девушку.       Подруги продолжали безудержно хохотать, вытирая выступившие слезинки с уголков глаз, когда вдруг заметили всего в паре шагов от них сидевшую на лавочке одногруппницу. Выпрямившись и перестав зажимать живот, уже понывающий от продолжительного смеха, студентки молча прошли мимо Олдридж.       - Думаешь, она слышала? – сдерживая вырывающийся смешок, прошептала Венди.       - Скорее всего. А чего гадать, давай спросим, - весело отозвалась вторая и повернулась на Лайлу.       - Да ладно, Дана, пошли.       - Да погоди ты. Эй, Олдридж, ты тут чего в такое время делаешь? Небось, своего тайного поклонника дожидаешься? – съязвила девушка, остановившись и наблюдая за реакцией одногруппницы.       Рядом стоявшая подруга прыснула от смеха, прикрыв рот рукой.       Лайла в ответ приветливо улыбнулась.       - Чего лыбишься, дура?       «Наблюдаю за двумя курицами, припорошенными снегом. Весьма любопытное зрелище», - прочитали девушки сообщение, пришедшее им на телефоны.       - Откуда ты наши номера знаешь?       «А что шлюхи нынче свои номера в нете не светят?» - новое сообщение разозлило обоих, заставив вернуться назад к мирно сидевшей на лавочке девушке.       - Ты кого тут шлюхами назвала, ущербная?! С каких это пор ты такая смелая? – буквально выплевывая каждое едкое слово, процедила сквозь зубы Дана и схватила каштановолосую за грудки.       - Думаешь, стала одеваться более ли менее прилично, так можно повыпендриваться? – усмехнулась Венди, презрительно смотря на девушку сверху вниз.       - Она, небось, думает, что надела джинсы в облипку, так к ней сразу все парни будут клеиться. Кто на такую уродину посмотрит?       - А это что? – Венди потянулась было к синему шарфу, намотанному на шею одногруппницы.       «Я бы не стала этого делать. Этот шарф мне дорог. Так что, ради собственной безопасности, советую убрать от него свои руки», - написала Лайла сообщение на телефоне и показала одногруппницам.       - Да ты только посмотри, она нам угрожает, - захохотала Дана. – Да у тебя не все дома! Дай-ка нам этот шарф. Черт, смотри-ка, Ви, да он мужской походу, - продолжила она, стащив вещь с шеи девушки.       - Смотри, Дана, мне идет? – наматывая на ворот пальто шарф, продолжила Венди, красуясь перед подругой.       Во взгляде Лайлы мелькнул странный блеск.       - «Шарф отдай», - протянув руку, произнесла одними губами полукровка.       - Чего ты хочешь? Шарф вернуть что ли? Я его себе, пожалуй, оставлю, - смеясь, ответила Венди, отступив на шаг назад.       Олдридж спокойно встав, целенаправленно направилась к одногруппнице, уже протягивая руку к своему шарфу, тому самому, что подарил ей Нейт.       - Ты еще и оглохла что ли?! Шарф Венди себе заберет. К ее пальто больше пойдет, - толкнув бедняжку в сторону, раздраженно добавила Дана, отмахнувшись от одногруппницы, будто от бездомного приставучего щенка.       Олдридж, подскользнувшись, не удержала равновесие и плюхнулась мягким местом на снег, вызвав новый приступ хохота у обеих подруг. Но когда Лайла молча поднялась и снова предприняла попытку отобрать свою же вещь, Дана почувствовала раздражение. Внезапная настойчивость со стороны убогой немой девчонки вызывала в ней только неконтролируемую агрессию. Толкнув Олдридж на снег снова, Дана грубо схватила ее за волосы, потащив на себя.       - Дана, ты чего?       - Снимай пальто, придурочная, - приказным тоном произнесла студентка, продолжая удерживать в руке каштановые волосы.       - Перестань, оставь ее, - настороженно отозвалась Венди.       - Нет уж. Эта ненормальная сама виновата. Надо ее проучить. К тому же, у тебя шарф, а я тогда пальто возьму. Ничего, до дома и так добежит, не помрет.       Олдридж продолжала пристально смотреть на мучительницу, не выражая абсолютно никаких эмоций.       - Чего смотришь? Оглохла что ли? Снимай давай!       Лайла послушно сняла верхнюю одежду и передала ее Дане.       - Так-то лучше. Чего тебе еще? – девушка отпустила каштановолосую и начала, как ни в чем не бывало, печатать сообщение на телефоне. – Совсем рехнулась?! Никакой шарф тебе никто не отдаст. Пошла нахрен! – пнув беззащитную девушку, бросила Дана, брезгливо поморщившись.       Наконец оставив бедняжку мерзнуть на снегу, они, смеясь, зашагали по аллейке. Но пройдя несколько шагов, Венди вдруг застыла на месте, странно начиная давиться и кашлять. Когда до Даны дошло произошедшее, она в ужасе отшатнулась от плюющей кровью подруги, ощущая, как ноги от страха становятся словно ватными. Лайла с невозмутимым видом буквально вонзила свою руку в тело вздрагивающей девушки. Второй рукой она спокойно размотала шарф и, обтерев его об свой свитер, вернула вещь на прежнее место.       - «Жаль, я ведь по-хорошему попросила вернуть шарф», - состроив выражение сожаления на своем лице, девушка расплылась в довольной улыбке.       - Господи…это…этого…Боже… - Дана дрожала, закрыв рот рукой.       Ужас сковал тело девушки. Ей отчаянно хотелось сбежать, но ноги по-прежнему оставались на одном и том же месте, будто дерево, вросшее корнями в заснеженную землю. Венди же продолжала давиться собственной кровью, в беспомощности раскрывая рот, будто выброшенная на берег рыба. Из ее уст были слышны лишь сиплые, булькающие нечленораздельные звуки, а руки бедняжки судорожно вздрагивали.       Олдридж, нежно погладив свой шарф, пристально посмотрела на бьющуюся в конвульсиях одногруппницу. На лице полукровки отразилось разочарование.       - «Это что все? Нуу, я думала, поиграю подольше», - ее выражение лица казалось весьма невинным и таким сострадающим. – «Примерно столько же, сколько вы обе издевались надо мной», - с этими словами рука, в считанные секунды преодолев препятствие, скользнула еще глубже внутрь жертвы, вороша пальцами, словно прощупывая скользские, влажные внутренности.       Скользнув взглядом на распахнутые в ужасе глаза Венди, Олдридж недовольно сжала губы.       - «Хватит так пялиться! Меня это раздражает!» - на свободной руке появились когти, в следующее мгновение пронзившие глаза девушки. – «Так-то лучше. Где же оно? Забавно, никогда не копалась там внутри», - облизываясь, произнесла Олдридж одними губами.       Когда мертвое тело с глухим ударом рухнуло на снег, окрашивая белый ковер под собой в ярко-красный, полукровка с восхищением сжимала в руке еще подергивающийся окровавленный шматок плоти, напоминавший сердце. Визг Даны, а затем и то, как ее с характерными звуками вывернуло наизнанку, заставило Лайлу брезгливо отвернуться и скривить губы.       «Зачем ты здесь?» - раздался внутри знакомый голос.       «Я голодна», - пожала плечами Олдридж, разглядывая теплое, согревающее ладонь сердце. – «Не могу больше терпеть. Станешь отговаривать меня?»       «Не вижу смысла. Но не забудь, утолив свой голод, помни, сколько горя и страданий эти мерзкие девчонки принесли тебе».       «Об этом сложно забыть», - неслышно процедила Лайла.       «Значит, просто убьешь и сожрешь их?»       «Есть другие предложения?»       «Разве тебе не нравится беспомощность этой девицы?» - смеющийся голос подбивал полукровку действовать.       Олдридж жутко оскалилась и в предвкушении провела языком по окровавленному сердцу. Всплеск вкусовых ощущений взорвался яркими вспышками наслаждения, и ее сознание окончательно отключилось, действуя лишь инстинктивно. Белоснежные маленькие клыки впивались в еще теплый орган, разрывая его на части, вгрызаясь, упиваясь кровью. Съев все сердце, девушка с удовлетворением облизала окровавленные пальцы и осмотрелась, наконец, по сторонам.       «Все-таки сбежала», - удрученно вздохнула полукровка.       «Оставишь ее на потом?»       «Нет. Я хочу еще… Еще больше… Мне нужно больше! Хочу! Хочу! ХОЧУ!!!»       Лайлу трясло от нетерпения, от предвкушения, от эйфории, накрывшей ее с головой. И останавливаться она явно не собиралась.       Дана, запинаясь, всхлипывая и постоянно оглядываясь, что было сил неслась к выходу из парка. Она отчаянно надеялась найти в Канфоли хоть одну живую душу, хоть кого-то, кто смог бы защитить ее от жуткой галлюцинации. Студентка лихорадочно перебирала в голове все то, что принимала за сегодняшний и даже вчерашний день, но ничего не могло вызвать подобные живописные картинки, настолько реальные, что запах крови до сих пор стоял в носу. Сколько бы она не бежала, погони не было, ни слышимых шагов, ничего. Будто все произошедшее только что было нереальным, и ее просто накрыло от какой-то травки. Остановившись и пытаясь отдышаться, Дана снова с опаской обернулась. Но позади была все та же пустующая аллея, тихая, припорошенная пушистым снегом и совершенно безобидная. Со вздохом облегчения она закрыла на мгновение глаза, а когда открыла, на нее с интересом смотрели два жутких бардово-огненных глаза с тонким кошачьим зрачком. От любопытства Лайла даже голову набок наклонила, нервно теребя намотанный на шею синий шарф. Дана взвизгнула, попятившись назад, запнулась, упала, и поползла задом от медленно наступавшей на нее одногруппницы.       - Пожалуйста, не надо! Прошу тебя, Олдридж! Мы были не правы! Прости нас…меня… Прости меня! Умоляю…       Но полукровка с невозмутимым видом продолжала делать шаг за шагом.       - Я сделаю все, что ты хочешь. Правда. Слышишь? Вот возьми обратно пальто. Оно тебе очень идет, - раздражающе тараторила девушка, пытаясь стащить со своих плечей чужую верхнюю одежду.       Наблюдая за этим жалким зрелищем, полукровка лишь издавала короткие смешки.       - Что еще ты хочешь? Только скажи. О, х-хочешь, я попрошу всех в группе больше не доставать тебя? Правда ведь будет замечательно?.. Найдешь себе друзей и все такое…и…       Не выдержав, Олдридж разразилась немым хохотом, в истерике держась за живот.       - Умоляю, я никому не расскажу! Пожалуйста! Только отпусти меня! Я сделаю все, что угодно!       - «Раздевайся».       - Я…не понимаю… - в растерянности пискнула Дана дрожащим голосом.       - «Повторю еще раз для тупых. Раздевайся».       - Я…       Олдридж, закатив глаза, напечатала сообщение на телефоне.       - Но… я же… замерзну… Если я все сниму…       «Да кого это волнует. Ты вызвалась выполнить все, что я пожелаю. Так выполняй».       - Если я это сделаю, ты отпустишь меня? – с мольбой в заплаканных глазах произнесла бедняжка, дрожа всем телом.       Застыв словно в раздумьях, Лайла кивнула в знак согласия. Тогда, сглотнув, девушка дрожащими пальцами начала расстегивать пальто. Ветер обдал ее резким порывом, заставляя поежиться. Надев на себя свою же верхнюю одежду, Олдридж удовлетворенно хмыкнула, поправив шарф. А затем ее взгляд со снятого чужого пальто перешел на черные полусапожки на ногах Даны. Жестом она показала снять и обувь. Одногруппница опешила, все еще не веря в происходящее. В ее глазах плескалась мольба и дикий страх. Но жуткий взгляд Лайлы не выражал и тени сомнения.       Девушка беспомощно поджимала заледеневшие пальцы, которые от холода вовсе не спасала тонкая ткань капроновых черных колготок.       - Я сделала все, что ты попросила… Прошу, отпусти меня! Мне холодно, и я уже не чувствую ног. Пожалуйста, я просто хочу домой, - на глазах бедняжки выступили слезы.       - «Замерзла? Ты не знаешь, что значит действительно замерзнуть…до смерти…»       - Я не понимаю… Отпусти меня! Я никогда больше не буду издеваться над тобой! Честно!       Олдридж лишь хмыкнула. А затем резко подалась вперед и схватила девушку за горло. Вскрик от неожиданности сопроводился шумом борьбы. Но худая и щуплая Лайла оказалась на удивление сильной, без труда повалив ее на снег. Полукровка изнемогала отжелания разорвать еще теплое тело обидчицы на куски, упиться кровью, вонзить клыки в сочное, мягкое мясо. Эти мысли и примитивные животные желания затмевали все остальные мысли. И голос, так часто взывающий к совести, предательски молчал, будто канув в небытье. Лишь легкий гул в ушах, лишь предвкушение, рождавшее внутри приятную дрожь нетерпения, лишь обильное слюноотделение и что-то сродни образовывающейся черной дыры в ее собственном желудке – остальное не было важным.       Дана, лихорадочно хватаясь за обледенелый снег на дорожке, отползала назад. Все ее тело трясло от холода и страха, и шевелиться становилось все труднее. Олдридж разочарованно вздохнула и вновь быстрыми движениями пальцев напечатала сообщение на телефоне.       «Не торопись, Дана. Посмотри какая восхитительная ночь! Какая погода! Раздели со мной это сказочное время. Если так хочешь искупить вину, давай просто поиграем?»       - П-поиграем?.. Я…я согласна…       «Замечательно! Но играть вдвоем не так интересно», - напечатала Олдридж и сватила Дану за запястье.       В мгновение перенесшись обратно к тому месту, где лежало бездыханное тело Венди, полукровка отметила про себя, что на этот раз ей удалось все сделать без ошибок и настолько легко, что даже гордость взяла. Пища прибавляла сил, а значит необходимо было еще питательных веществ. И организм ее нещадно требовал добавки, но она продолжала изо всех сил сдерживаться от искушения. Да и процесс добычи завлек ее.       Дана вскрикнула, попятившись назад, ступая замерзшими ногами по снегу. Пальцы жутко ломило от холода. Но страх и отвращение были сейчас не менее яркими. Ее душу и тело внутри будто разрывало на части от боли и шока. Когда показав на ту самую лавочку неподалеку, девушка приказала одногруппнице сесть, а сама, наклонившись к Венди, вцепилась в ее заиневевшие волосы и буквально оторвала голову одногруппницы, Дана даже не издала звука, отключившись.       - «Не так-то быстро. Я хочу еще немного поиграть».       Потряся замерзшую девушку за плечо, Лайла с трудом привела знакомую в чувства, разочарованно фыркнув. Очнувшаяся бедняжка, вцепилась в край деревянной лавочки, с ужасом поглядывая на окровавленную голову подруги с зияющими черным глазницами и застывшей на бледном лице гримасой боли. Рвотный позыв заставил ее согнуться попалам и вылить содержимое своего желудка на снег.       «Если ты закончила, продолжим», - засветилось в пугающем полумраке окошко с сообщением. – «Итак. Я буду задавать вопросы, ты будешь отвечать. Все элементарно. Представь, что это просто очередные сплетни с подружкой. К тому же, она ведь частично здесь».       Олдридж заботливо погладила голову Венди по волосам, слегка взъерошив засыпанные снежинками пряди. Реагировать еще ярче у Даны уже не выходило, мозг от холода то и дело норовил отключиться. Поэтому она, пытаясь не смотреть в сторону одной из частей тела подруги, расположившуюся между сидящими девушками, послушно кивнула, желая закончить кошмар.       «Если бы у тебя был выбор: дать умереть Венди и спастись самой или пожертвовать самой ради подруги. Что бы ты выбрала?»       Но девушка не спешила отвечать на напечатанный вопрос, уставившись на собеседницу.       «Ну же. Это простой вопрос».       - Я… Я б-бы хот-тела выжить, - честно ответила девушка, с трудом шевеля посиневшими губами.       «Отлично. Следующий вопрос. Много ли парней у тебя было в интимном плане?»       Дана абсолютно не понимала закономерности странных вопросов, интересовавших больную девчонку. Но кивнула в ответ.       «Тебе нравился Джон? Или те слова о нем, что ты сказала Венди, были правдивыми?»       - Я с-сожалею о том, что т-тогда все не вышло иначе. Если б-бы он не умер, все было бы п-по-другому…       «Интересно. Значит, ты готова была пожертвовать Венди, но Джон что-то значил для тебя? Не ожидала, что у тебя есть сердце».       - Он б-был эгоистом, высокомерным и иногда излишне аг-грессивным, но мне нравилось п-проводить с ним время. Он мне н-нравился.       «Ты была верна ему?»       - Что? – нахмурившись, переспросила девушка.       «Спала ли ты с кем-то в то время, когда вы с Джоном встречались?»       Дана продолжала молча пялиться на собеседницу.       «Что-то не так? Или ты боишься признаться в чем-то?»       - Д-да, - стуча зубами, тихо произнесла девушка спустя время.       «Он был дорог тебе. Но ты спала с другими? Почему?»       - Олдридж, х-хватит. Зачем т-тебе все это?! – воскликнула одногруппница осипшим голосом.       «Скорее, это не мне, а тебе».       - Я не понимаю… - послышался отчаянный шепот.       «Поймешь. Просто отвечай на вопросы. Так что?»       - Наши от-тношения летели в Тартарары. Чем дальше, -т-тем хуже. Он сановился все б-больше невменяемым. А я б-была достойна большего. Мне х-хотелось его внимания.       «Ты совсем замерзла. Я задам тебе последний вопрос и отпущу».       Дана встрепенулась. Не смотря на холод и страх, на покалывающую боль во всем теле, в ее глазах блеснула надежда. Олдридж медленно поднялась с сидения и встала напротив дрожавшей девушки. Наклонившись, Лайла уперлась одной ладонью в подлокотник, пристально заглянула в глаза собеседницы. И в том взгляде не было ничего кроме пугающей до жути пустоты.       «Почему вы так меня не взлюбили? Почему издевались?»       Но Дана продолжала боязливо отводить взгляд.       «Я отпущу тебя в любом случае, даже если ты скажешь правду. Так что можешь говорить, как есть. Я не обижусь. Ни теперь…»       - Потому что ты н-немая, невзрачная и з-забитая заучка. Т-ты была до жути приставучей по-началу. Пыталась общаться, т-тыкала везде этим блокнотом. И нас жутко бесило т-то, как все преподы над тобой тряслись, б-будто ты хрустальная. Никто не был виноват в том, что твои родители п-погибли. Но все вокруг только и д-делали, что поучали нас, заставляя быть с т-тобой дружелюбными. У нас у всех были собственные проблемы. Почему т-твои проблемы считались весомее н-наших?       «Есть ведь что-то еще, да? Почему именно ты стала так рьяно на меня реагировать в какой-то момент? Все началось с тебя и Джона».       - Когда т-ты пришла в нашу группу, у н-нас уже образовались свои компании, кучки по интересам. Ты уже т-тогда не вливалась в коллектив. Н-наверно, я смогла бы терпеть т-тебя. Но Джон со временем буд-дто слетел с катушек.       «О чем ты? Ты говорила о чем-то подобном с Венди…»       - Это его н-нездоровое отношение к тебе. Все разговоры д-даже наедине со мной часто сводились к т-твоей персоне. Меня это достало. Он д-докапывался до тебя в колледже, поливал грязью вне его. И однажды я п-просто разозлилась и высказала ему все. После этого, он к-контролировал себя со мной. А потом я нашла т-твое фото у него в телефоне.       - «Что?» - опешила Лайла.       «Что за бред. Какое еще фото?»       - Тогда он з-затолкал тебя в мужской т-туалет. Видимо сфоткал, пока все ржали н-над твоим жалким видом. На т-той фотке ты как раз на полу т-туалета со своим вечно н-ненавидящим взглядом.       - «Зачем ему моя фотография?»       - Гадаешь, зачем ему твое фото? Он был одержим тобой, - уверенно и больше не трясясь от холода, вдруг поинтересовалась Дана, продолжив со странной усмешкой. – У него был отвратительный вкус. Но, возможно, все дело в том, что ты была отличной кандидатурой на следующую полукровку.       Олдридж оцепенела, не моргая, уставившись на ухмыляющуюся девушку. При слове «полукровка», все внутри напряглось.       - «Что ты несешь?!»       - Правду. Ты же ее желала услышать? Думаешь, все это случайность? Стечение обстоятельств? Ты монстр. Чем ты лучше нас? Меня? Джона? Ты испытываешь тоже наслаждение, издеваясь над другими. В тебе был этот потенциал. Его и заметил Джон. И Вард. И остальные.       - «Вард? Откуда тебе известно это имя?!» - Олдридж отшатнулась от Даны.       - Я давно знала. Все знали. Ты с самого начала была добычей. Это не случайность. В тебе никогда не было ничего хорошего. Только тьма. Пустая холодная мерзкая тьма.       - «Неправда! Полукровки – не монстры. Такие же светлые души, жаждущие спасения! Именно поэтому им дается шанс вернуться обратно, избавиться от тьмы, стать вновь людьми…» - неслышно возразила девушка.       - Это тебе Нейт сказал? Перестань. Ты, действительно, в это веришь? В свою светлую сторону? Человечность? В то, что кто-то хочет помочь тебе справиться с осознанием неизбежного? Ты чудовище. Демон. И Нейт тоже. И все твои якобы друзья. Ты никому не нужна. И терпят они тебя только до тех пор, пока ты полезна, пока с тобой можно играть и забавляться. А дальше тебя ждет та же участь, что и остальных. ТЕБЯ СОЖРУТ. Ты превратишься из хищника обратно в добычу. И каждый будет намереваться оторвать кусок побольше, - хохотала девушка.       Лайла часто задышала, пытаясь справиться с паникой, что тугими тисками сдавила ее горло и легкие. В ушах стоял нестерпимый звон противного смеха, бьющий по перепонкам. А затем девушка с ужасом увидела, как из глаз Даны потекли густые багровые струйки. Ее лицо искривилось в болезненной усмешке, белки глаз налились кровью. В унисон ее жуткому хохоту вдруг раздался еще один голос. Голова Венди, все это время неподвижно лежавшая на лавочке, внезапно повернулась в сторону Олдридж и широко раскрыла окровавленный рот, издавая осиплый бурлящий хрип.       Полукровка замотала головой, переведя взгляд вновь на Дану, которая медленно сползла на расслабленных ногах на снег. А потом дерганными движениями рук и ног начала неспешно ползти в сторону Лайлы. Девушка в ужасе попятилась назад, когда вместо лица своей бывшей мучительницы она увидела до боли знакомые пустые глазницы Тины. Бедняжке хотелось кричать, хотелось сбежать, перенестись, что угодно. Только бы не видеть страшной картины. А погибшая демоница продолжала ползти к подруге, передвигая обрубленными конечностями. Кровь размазывалась неровными дорожками по белоснежному снегу. По бледному лицу демоницы стекали крупные слезинки, и она бормотала что-то. Когда, задыхаясь, трясясь всем телом, Олдридж взглянула на свои ладони, то увидела, насколько сильно они были перемазаны в крови. Все перемазано. И руки, и пальто, и даже подаренный Нейтом шарф. Металлический запах сводил с ума. И чем ближе подползала к ней Тина, тем сильнее голод одолевал плачущую девушку.       - «Тина… Я не хотела… Не хотела…Я…»       - Ты убила меня, - прошептала демоница, остановившись, и наклонила голову вбок, наблюдая за подругой снизу-вверх.       - «Это не я… Вард. Это был Вард!»       - Ты могла спасти меня. Но даже не попыталась. Ничего не сделала.       - «Я не знала как. Если только я могла… Я бы сделала все, чтобы спасти тебя! Тина, пожалуйста…»       - Ты поглотила мою душу. Ты поглотила мое тело. Ты уничтожила меня.       - «Нет! Пожалуйста, нет… Я хотела спасти тебя. Я правда хотела!»       - Ты хуже, чем Вард. Ты чудовище. Тебе никогда не стать человеком.       - «Хватит. Пожалуйста…»       - Может ты всегда была монстром? Другая ты. Та, что ищет оправдания мерзкому убийце вампиру. Та, что не может контролировать свой голод. Та, что готова сожрать собственную подругу, чтобы спасти ее?!       - «Прекрати!»       Когда губы Тины искривились в злобной усмешке, демоница резко набросилась на подругу, повалив ее на снег. Окровавленные обрубки начали давить на горло, лишая последнего воздуха. Олдридж задыхалась, судорожно вскидывая руками, пытаясь столкнуть с себя Тину. Но та лишь сильнее надавливала. Все здравые мысли о том, что подобное не сможет убить ее, даже не пришли в затуманенную голову. Страх смерти был сильнее.       Когда дышать стало совсем невмоготу, Лайла собрала все свои силы и вонзила когти в область сердца демоницы. Резко выдернув из окровавленного тела подрагивающий орган, девушка закашляла, отползая назад и хватая горло дрожащими пальцами. В тот же миг все исчезло. Не было никакой Тины, и того жуткого давления на шее. Лайла испуганно огляделась по сторонам. Голова Венди все еще лежала на лавочке. А тело замерзшей Даны так и сидело неподвижно на том же самом месте.       Лайла схватилась за голову, почти неслышно засипев. Но крик и теперь не вырывался из ее поджатых, дрожащих от плача губ.       - «Господи, что я наделала…»       Девушка неслышно плакала, роняя горячие соленые капли на снег. Белые снежинки таяли, их будто прожигало насквозь также, как и неимоверная, нестерпимая боль в израненной душе Лайлы.       А в это время неподалеку захрустел свежевыпавший снег и в полумраке Канфоли мелькнул черный плащ с капюшоном и поблескивающий металлом крест на цепочке.