Slam Dunk

      В большом помещении зала слышится громкий гул и удары мяча об пол. Парень отталкивает мяч, касаясь ладонью его шероховатой поверхности. В пальцы отдают вибрации от мяча, после каждого к нему прикосновения. Свист — ноги в черных кроссовках движутся ловко, пока правая рука выполняет ведение. Удар.* Первый противник расстилается по полу, неудачно попытавшись выбить мяч из пальцев парня. Расстилается с громким нецензурным выкриком, который ожидаемо затерялся где-то в общей массе звуков в зале. От такого на лице появляется лёгкая ухмылка, которую юноша пытается тут же подавить — на него двигаются двое парней. Еще один удар. И они ничего не смогли — ловкими движениями парень обводит обоих, оставляя ни с чем. Последний противник, который являлся преградой к главной цели, сам же споткнулся об собственную ногу и смачно упал на пол. Пробегая мимо, на лицо буквально натягивается ухмылка, но встретившись взглядами, ощущаешь как в воздухе между вами проявляется сильное напряжение. Последний удар мяча об пол. Подбегая, юноша отталкивается для прыжка и, повиснув ладонями на корзине, закидывает в неё мяч.       — Е-е-е бой! Слэм данк! — радостно выкрикивает Паша, засмеявшись, с ним вместе зашумел и весь зал. Но резкий свист, который словно режет по ушным перепонкам, заставляет всех замолчать, а парня спрыгнуть вниз к своим уже союзникам.       Строгий взгляд тренера скользит по запыханным парням, некоторые из которых подходили, слегка похрамывая. Никита Юрьевич, мужчина лет сорока и по совместительству тренер «ЗАКАТ»'а, скрестил руки на груди, что не предвещало ничего хорошего. В неровном ряду, который успел образоваться, шли тихие перешептывания — и ничего хорошего сказано не было.       — Отставить перешептывания, как бабы, ей богу, — громко произнёс мужчина, и в зале моментально стало ужасно тихо, так, что кроме гудения ламп ничего и не было слышно. — Да и играете как бабы, что уж там! По-вашему это нормально — просто взять, чёрт подери, и упасть на ровном месте?       Никита Юрьевич бросил быстрый взгляд на того самого юношу, что споткнулся перед Юровым.       — Да-да, Самедов, я имею в виду тебя! Ты зачем столько лет ко мне ходишь, скажи? Зачем? Чтобы вот так меня однажды опозорить? — все молча стояли с опущенными вниз головами, и мужчина отступил — он вздохнул и продолжил уже более спокойным тоном. — Через несколько дней мы летим в Москву, парни, я бы очень хотел чтобы вы показали достойную игру, чтобы я мог гордиться вами! Надеюсь, мы друг друга поняли?       Лица ребят повеселели, и согласные выкрики разнеслись эхом по помещению. Похлопывая друг друга по плечам, вся орава двигалась в сторону раздевалки, переговариваясь между собой на разные темы. Поправляя прядь волос, которая в процессе игры выбилась из хвоста, Паша обсуждал с другом новый альбом любимой группы, когда его окликнул тренер.       — Паша, подойди, — удивленный Юров извинился перед тиммейтом и подошел к тренеру.       — Да, Никита Юрьевич? — мужчина головой кивнул в сторону своего кабинета, и они направились туда.       В небольшой комнатке, что называлась кабинетом тренера, было еще душнее, чем в зале, да и лампочки так тускло светили, словно сейчас должна начаться сцена из фильма ужасов. Тренер сел в кресло, которое довольно громко под ним проскрипело, парень же присел на стул неподалеку от рабочего стола мужчины.       — Ты знаешь, Паш, я не люблю выделять кого-то в команде, — Никита Юрьевич нервно стучит пальцами по столу, пытаясь подобрать слова. А сердце у Юрова стучится как бешенное, хотя он до сих пор еще не смог понять, что от него хотят. — Но ты очень хорошо играешь.       — К… кто? Я? — Юров даже закашлялся. Он, конечно, отдает всего себя баскетболу — с детства в голове была чертова мечта «стать профессионалом», которая с взрослением начала казаться нелепой, — но особенного мастерства за собой не наблюдал. Играет как все ребята, на среднем уровне. — Вы сейчас так шутите?       — Ну, если бы я хотел пошутить — шутил бы в зале, при всех, верно? — Паша кивает, а мужчина вздыхает, прикрыв глаза. — Ты очень талантливый парень… И я бы хотел чтобы ты делился своим, э, талантом с остальными.       — Что вы имеете в виду?       — Посмотри правде в глаза — у нас соревнования через два дня, а в «Закате» многие кроме как падать ничего не умеют, грубо говоря, — Юров хотел возразить, но тренер махнул рукой, мол, подожди. — Я стараюсь для нас всех, надеюсь ты это понимаешь. Поговори с парнями, Паш, а то кто же меня, старого деда, слушать будет?       Все еще пытаясь понять, что сейчас от него попросили, Паша кивнул головой и наконец-то оказался свободен. В душе и раздевалке уже практически никого не было — лишь пара парней о чем-то говорили, попутно запихивая форму в сумку. Вытирая мокрые волосы полотенцем, Юров вновь поприветствовал каждого и постепенно влился в диалог, параллельно натягивая свою повседневную одежду.       Улица встретила парня ледяным ветром в лицо, от чего даже появилось желание вернуться назад, в холл здания из которого Паша вышел, и посидеть еще немного в душной, но теплой обстановке. Еще и пасмурные облака начали закрывать собой солнце, это явно не предвещало за собой ничего хорошего, тем более для Паши — его «лук» не выглядел готовым к дождю. Парня уже потряхивало от того, что под тонкую футболку пробирался ветер, а погода не планировала становиться лучше.       Прижав к себе крепче сумку, от которой еще исходило некоторое тепло, Юров помчал к автобусной остановке. Но тщетно — добежав, Паша увидел лишь отъезжающий автобус, и даже выкрики парня не заставили водителя затормозить.       — Да ну еб твою мать! — выкрикнул Паша, пытаясь отдышаться. На него недовольно покосились проходящие мимо люди, но для Юрова это сейчас было самой меньшей из проблем. А самой большей являлся дождь, который уже начинал потихоньку моросить — парень слышал быстрый стук капель по крыше остановки. «Вот это кайф, а не день, — мысленно добавляет, закатив глаза.»       Простояв еще минут десять, Юров понял, что если он будет ждать еще дольше — погода станет только хуже, а автобуса не было даже на горизонте. Рука залезла в сумку в поисках резинки для волос, которые ну очень не хотелось еще раз мыть после дождя. И… впервые за долгое время Паша осознал, что класть такие мелкие предметы в отдельные карманы неплохая идея — ведь чертова резинка словно испарилась. Снова ругнувшись, юноша застегнул молнию и попытался мысленно продумать самый короткий маршрут до дома, насколько вообще было возможно сократить расстояние равное нескольким кварталам. Не придумал. Побежал.

***

      Выжимая пряди в ванной, Юров в очередной раз понял, как ненавидит дождливую погоду. Парень посмотрел в зеркало и лишь устало вздохнул, попытавшись исправить ситуацию на голове путем взъерошивания волос пальцами. Только хуже сделал, ну еб твою мать. Да и класть хотелось на все это — Паша вышел из ванной комнаты и направился в спальню, где просто полумертвый упал на диван.       Но даже полумертвый человек может взять в руки телефон, чтобы проверить наличие фидбэка от друзей и родных. И не зря — Юров сразу же увидел сообщение от мамы, которая волновалась, хватает ли сыну денег, которые они с папой прислали. «Мам, все хорошо, я еще даже все не потратил» — отправить и посмотреть на стол, где лежит неоткрытый конверт. Слишком гордый, чтобы тратить чужие деньги, слишком мягкий, чтобы «расстраивать» родителей. Отдаст как-нибудь при личной встрече. И еще шло активное обсуждение в беседе команды. Кто-то обсуждал слова тренера, кто-то обсуждал, в каком шмоте легче будет кадрить Московских телочек, и каждые писали друг другу «идите в лс, заебали уже». Это даже улыбало.       «Дарова, пацаны» — реакция моментальная. Ребята начали расспрашивать зачем его подзывал тренер, на что парень отвечать совсем не хотел, так бы он явно подбил дух «Заката» еще сильнее. Ответил, что ничего особенного — просто подметил ошибки в броске. И было очевидно, что никто не поверил, особенно один паренек — Тимур Самедов. Тот самый, что споткнулся. Но спор разводить не стали, а просто вновь перевели тему на «Москоу сити». Ну, Паша только рад.       «Чел, извини, что я залыбился, когда ты упал. Бля ну знаешь, почувствовал себя победителем просто, заовнил всех и вся», — Юров написал это уж в личный диалог с Самедовым, все еще чувствуя некое напряжение после тренировки.       «Шарю)))) Я уже хуй положил на то, что там было, просто надо кроссы нормально шнуровать, сам виноват»       «А ну и, Паш, может мне пиздеть не будешь и скажешь о чем вы базарили с тренером?» — глаза сами закатились, увидев это сообщение. Напечатав в ответ, что он уже итак рассказал все, как было, Паша заблокировал телефон и прикрыл глаза. В голове была куча мыслей по поводу предстоящей поездки в Москву, многие из которых можно было назвать просто глупыми грезами. Например, что его заметит менеджер известной команды и позовет к ним, или их кучка любителей покажет такую хорошую игру, что смогут найти себе спонсора. Ах, сказка. Из сладких мечт парня вывели приходящие на телефон оповещения.       «Ну ты и хуй, Павел Юров»       «Я все равно завтра после трени из тебя все вытрясу, да-да»       На губах появилась еле заметная улыбка. Ну не долбаеб, а? Отвечать парень не стал, да и не видел в этом смысла. Откинул телефон в сторону и взглядом остановился на сумке, которую надо было разобрать, чтобы форма не мялась. Но сначала, конечно, в ванну, потому что еще несколько минут с такими волосами Юров не выдержит. А там уже и времечко подбегает к семи вечера, и вроде как рано, но все тело гудит и слипаются глаза.       Завтра будет тяжелый день.