Улыбки и Патронусы

      Том смотрит на него и скрежещет зубами. Потому что. Поттер. Снова. Улыбается.       Он вспыхивает этой улыбкой по поводу и без: он громко смеётся с Орионом Блэком, запрокидывая голову и демонстрируя длинную линию нетронутого бледного горла, он озорно усмехается профессору Дамблдору на лекции (а так же в коридорах, в Большом зале, в библиотеке, но самое отвратительное, старый козел всегда улыбается ему в ответ), он мягко и утешительно улыбается всем первокурсникам без исключения, всегда помогая им с домашней работой или практикой заклинаний, когда они как утята следуют за ним.       (Даже маленькие Слизеринцы, которых с детства учили носить маски, тянутся к Поттеру как цветки к солнцу).       Он извиняясь, смущенно приподнимает уголки губ подходящим к нему девушкам (и даже некоторым парням), но никогда не соглашается на свидания.       Итак, Поттер вспыхивает улыбками по поводу и без.       Том снова замечает как Поттер взмахивает руками на какую-то шутку и не успевает отвести глаза, когда тот ловит его взгляд и сердечная улыбка словно сползает с его лица. Том быстро отворачивается. Потому что да, Поттер может улыбаться всем и вся словно весь мир это радуги и солнечный свет, но есть единственный человек, которому он не то, что не улыбается, но вся его радость кажется выцветает от одного присутствия Тома Риддла в поле его зрения.       Том научился обманывать себя достаточно, чтобы игнорировать тупую боль в груди при этой мысли.       Поэтому, когда через несколько недель они изучают чары Патронуса, ничто не может подготовить его к тому, что случается.       Том конечно же не ожидал, что сможет справиться с данным, конкретным заклинанием быстро.       Честно говоря, он вообще не рассчитывал, что может справиться с ним.       Но он ловит Поттера краем глаза, когда тот свободно и легко демонстрирует Ориону своего патронуса, ласково улыбаясь Блэку, пока тот тараторит что-то восторженное, и Том внезапно просто щёлкает:       Эта улыбка, эти четко очерченные губы, смешливо изгибающиеся по уголкам, эти раскрасневшиеся щеки и доверчиво обнаженная шея. Эти морщинки вокруг суженных, озорных зелёных глаз, за круглыми очками. Все это Гарри.       Он всё ещё смотрит на Гарри, когда вокруг него раздаются потрясенно-восторженные вздохи и он наконец видит это. Его Патронус.       Гордая и изящная, лань перебирает ногами, эфемерно знакомо наклоняя голову /длинная шея обнажается и Том не может сдержать шаткий выдох/. Лань смотрит на него ещё секунду, прежде чем повернуться в другом направлении, и конечно же, именно там гордо сияет олень Поттера. Том почти боится посмотреть на них /потому что, конечно же, Поттер снова отвернется, он снова потеряет свою улыбку и посмотрит на Тома как на призрака. Он снова потускнеет/. Но когда он наконец отваживается, Поттер /Гарри — мягко поправляет его предательский ум/ смотрит на него с маленькой и тихой, но нежной улыбкой. Как будто впервые видит Тома.       И если, когда Гарри переводит взгляд на серебристую лань, она сияет чуть ярче?       Ну, Том понятия не имеет почему.