Осознание

«Рюзаки — это L». Мысль возникает в голове совершенно внезапно, подобно первому снегу или радуге после дождя. Миса уже давно заметила неладное, но предпочитала игнорировать все доводы собственного разума. А зачем, если доверчивым и глупеньким живётся легче? Миса украдкой глядит на будильник: 2:30 ночи. Завтра (сегодня?) должна осуществиться операция по поимке Хигути, а ей не спится. А ещё сегодня Лайт, как обычно, проигнорировал любые её попытки завести разговор. Днём у Мисы «всё в порядке», но это уже не первая ночь, когда она размышляет об их с Лайтом отношениях. Если их можно так назвать… Вот если бы не было Рюзаки, всё было бы намного проще… А теперь до Мисы дошло, что он к тому же является L. Но в самом деле, какая очевидная вещь! Кем же ещё ему быть? Разве не L — единственный, кто открыто бросил вызов Кире? Сколько слухов ходило в то время: и что L на самом деле — совместный проект служб безопасности всех крупных стран, и что он — это целое детективное агентство под общим псевдонимом, а он оказался этим странным пареньком в одной и той же одежде двадцать четыре часа в сутки («Серьёзно, он хоть раз переодевался?» — фыркает Миса между делом.). Это было так… Непривычно. Непривычно впервые за долгое время по-настоящему задумываться над тем, что происходит. «Но если Рюзаки — L, значит, это он держал меня и Лайта в заточении, пытал меня… Извращенец! И его я называла другом? В щёчку целовала?!» — от возмущения Миса закашливается. Обида и гнев душат её, давя изнутри на грудную клетку, поэтому ей приходится привстать на кровати, чтобы восстановить дыхание. А ведь всё началось с того, что Миса заметила, как часто Лайт и Рюзаки упоминали L, говорили с Йоцубой от его имени и вообще… Постоянно, постоянно звучало это имя. Как будто он был среди них. Сначала она думала, что L просто трусливо прячется, но что-то в этих суждениях не сходилось, пока она не осознала. Действительно. После того, как их долгое время продержали в камерах, они сразу же попали под надзор Рюзаки. Из-под контроля L прямо в лапы Рюзаки… Было бы нелогично, если бы это не был один и тот же человек. Как иронично и просто. Миса всё же не такая уж и глупая. До неё просто медленно доходит. «Ведь уже пострадало столько невинных людей!.. А ты зря держал в заключении Мису и меня!» «Я знаю. Но, поверь, у меня были причины». Миса вновь закашливается. Всё это время правда была у неё прямо перед носом, почему, почему она не обратила внимание на эти слова?.. Ведь она находилась там, с ними, в одной комнате, когда Рюзаки и Лайт начали драться. Видимо, именно это её и отвлекло. Страх. Страх и беспомощность. Она, в конце концов, просто слабая дурочка, не под стать Лайту или L. Миса боится. Боится не только за Лайта, но и за саму себя. Она боится за свою «настоящую и единственную» любовь, которая вот-вот норовит лопнуть, как мыльный пузырь, оставив Аманэ в обломках её собственных иллюзий о понимающем и заботящемся Лайте Ягами. Она вновь смотрит на будильник. 2:36. Интересно, а Рюзаки спит? Наверняка как обычно сидит, уставившись в мониторы. Следит. Через вон ту камеру на стене. Пытается высмотреть что-то неладное в её и Лайта действиях, уличить, подловить и отправить на казнь. Прямо как тогда… Миса вспоминает холодные ремни, довольно туго обвивавшие её тело. Как ей вкалывали разные виды успокоительного, чтобы не кричала. Голос (Рюзакин, пусть и искажённый, голос!) из динамика, дни, растянувшиеся на века. А потом машина, пистолет Ягами-старшего, её дикие вопли и совершенно разбитый морально Лайт… Это хуже страшнейшего кошмара. В последнее время она живёт в постоянном напряжении и страхе. Нет, даже вспоминать ей не хочется. Дело Киры изменило их всех. «Зачем, Рюзаки?» — её глаза наполняются слезами, а сама она сжимает кулаки под одеялом. — «Я ведь не Кира. Я не Кира!» Гнев и боль окончательно овладевают ей, и она уже в открытую смотрит на камеру, тусклый объектив которой, а через неё наверняка и сам L, уставился прямо на неё с типичным Рюзакиным безразличием. В этот момент ей хочется вскочить и закричать, вытворить какую-то глупость, а ещё лучше — пойти и побить этого детектива-недоумка, но Аманэ останавливает себя: потом у них с Лайтом будут проблемы. Лайт. А Лайт знает? Знает, что они работают с известнейшим детективом современности? «Ну конечно знает», — ехидно подсказывает подсознание. — «Лайт ведь умный. Он сразу догадался, а может, понял ещё до ареста, когда вместе с «Рьюгой» был в университете». Миса медленно опускает голову на подушку, но сон уже как рукой сняло. Рюзаки (L?) — это тот парень, её фанат, представившийся Хидеки Рьюгой. Как она сразу не вспомнила это лицо, когда увидела его во второй раз? Или вспомнила, но не захотела признавать, отбросила эту мысль куда подальше… Но почему Лайт ей не сказал? Ответ, конечно, приходит в голову тут же. Лайту просто всё равно. И осознание этого тоже уже давно находилось где-то в её голове. Да нет, не может быть. Лайту не всё равно, он любит её! Вон как отговаривал идти в Йоцубу. Это всё полуночные бредни. Или же?.. «Ты влюбилась в него 22-го мая в Аояме? А что ты тогда делала там?» — спросил тогда Рюзаки. — «И когда ты вернулась из Аоямы, ты уже знала имя парня, в которого влюбилась с первого взгляда?» Тогда этот факт действительно не показался ей странным. До дела Киры и встречи с Лайтом она часто ездила в разные места, чтобы отдохнуть от работы моделью. Это утомляет. Но имя… Откуда она узнала имя? «А что, если бы Лайт был Кирой?» — припечатывает мысленный Рюзаки. — «Что тогда?» В тот раз в ответ на этот же вопрос она заявила, что с радостью помогла бы Кире. Он, в конце концов, покарал убийцу её родителей. Но сейчас… После её заточения, после воодушевительных речей о победе членов их группы расследования… Миса осознаёт, что не может обвинять L в том, что он арестовал её. Слишком много эти люди вложили в дело Киры. Наверное, что-то, что заставило Рюзаки подозревать её, действительно имело смысл. В конечном итоге, всё начиналось с Киры. Со старого Киры, уточняет про себя Миса. Было странно привыкнуть к этой мысли, но этот и прежний Киры действительно отличаются. Это уже не тот спаситель, покаравший убийцу её родителей. Рюзаки не ошибся, и даже Лайт, пусть и не говорит об этом вслух, понимает это. Мисе не нравится новый Кира. Он убивает ради выгоды, а не справедливости. Он ничем не отличается от преступников, которых карает. Но если L прав и в том, что силу Киры можно передать, тогда нового Киру назначил старый… Так есть ли между ними существенная разница? Можно ли доверять старому Кире, можно ли восхищаться им? Стала бы она помогать ему теперь? Если помогала раньше, конечно… «Конечно, не помогала. Пусть Рюзаки думает что хочет. Я не Кира, и Лайт тем более», — обрывает себя Миса. Нет, она не второй Кира. Не может быть. Нет. Но уже поздно. Семя сомнения уже прочно укрепилось в голове Мисы. Впервые за долгое время она явственно ощущает, что ходит по острию ножа, балансирует над пропастью. Рюзаки говорит убедительно и задаёт правильные вопросы. К сожалению, он всё-таки научил её делать то же самое. Миса поворачивает голову и смотрит в окно. Она, разумеется, ничего не видит в ночной дымке, однако это всегда помогало ей сосредоточиться. L был очень известным детективом. И раньше никогда не ошибался. Рюзаки же был странным молодым человеком, но он временами говорил разумные вещи, пусть даже приправлял их своими неуместными комментариями и сарказмом. Что уж говорить о L, который был легендой? Даже она, несведущая в криминалистике, всегда знала о его блестящей репутации. С чего бы вдруг им… Точнее, ему, ошибиться в этот раз?.. «Так, Миса, а теперь перестань мыслить авторитетами и включай собственную голову», — противный здравый смысл в её голове решает окончательно начать говорить голосом Рюзаки. — «Может ли L быть прав?» «Почему? Почему?!» — Миса встаёт с кровати и начинает ходить по комнате. Сейчас ей уже всё равно, увидит её L или нет. Мысли в её голове слишком тяжелы, они словно тянут её в омут, в это болото вины, которую она по идее испытывать не должна. По идее. — «Почему всё так сложно?! Я не хочу ничего решать, я…» А ведь Лайту всегда было всё равно. Да, он относился к ней… Да никак. Никак он к ней не относился, лишь избегал. Всегда. Всё время. Постоянно. Разве что не грубил и не посылал на четыре стороны. Вежливость и отстранённость — вот политика Ягами-младшего. Рюзаки хотя бы не строил из себя вежливого и учтивого. Миса всё понимает. Миса понимает, и на миг ей хочется вжать голову в плечи и продолжать прикидываться дурочкой. Как жаль, что немного мозгов у неё всё же есть. Она замирает и с ужасом осознаёт, что дрожит, хотя в комнате тепло. В её голове всплывает новая сцена. «Я одобряю то, что делает Кира, и, если бы представилась возможность, охотно помогла ему!» «Помешать бы ты ему могла, а вот помочь — вряд ли». Миса вздыхает. Рюзаки опять прав. Даже если Лайт не причём, он всё равно не ценит её помощь должным образом. Возможно, именно поэтому он не хочет, чтобы она ехала в Йоцубу, а не потому, что любит… Что уж говорить о Кире. Наверняка он лишь отмахнулся бы от неё, как от назойливой мухи. Только если… «…только если бы ты не была вторым Кирой, возможно, с какими-то иными силами. Уж тогда бы он ни убить, ни прогнать не смог бы», — услужливо говорит подсознание (всё ещё голосом L). «Да, Рюзаки, мне осталось лишь это выяснить», — Миса вновь кидает взгляд на камеру, выпивает глоток воды из стакана и одну из успокоительных таблеток (они давно тут, с момента её освобождения) и ложится обратно в постель. Пусть думают, что она нервничает из-за предстоящей миссии. Миса всё ещё безумно боится. Но просто бояться, ничего не предпринимая — глупо. Завтра в Йоцубе всё решится, почему-то Аманэ в этом уверена. По крайней мере, они должны обнаружить нового Киру и надеяться, что это даст подсказку, как найти старого. Всего пару дней назад она бы просто мечтала узнать, кто же стал её героем и спасителем. Сейчас же правда, нависающая прямо над ней и упорно приближающаяся, пугала. «А вдруг это Лайт? Вдруг он? Откуда ты знаешь, что не он? Вдруг Кира действительно попробует убить L, чью же тогда сторону ты займёшь?» Кира был её кумиром, но Рюзаки, а значит, L… Он был её другом. Тем, кто мог увидеть и понять настоящую Мису. Лайт вот не смог, и даже не важно, Кира он или нет. Рюзаки же, несмотря на свою полную апатию почти ко всему, заметил, что она на самом деле любит Ягами. Очень любит. Наверное… «Он и правда понимает. Не преминул этим воспользоваться, но ведь и я его видеть тогда не хотела». Но Кире бы тоже было всё равно. Кому нужна Миса-Миса, моделька с хорошей внешностью? Куда ей со своим умишком до гениев современности… Рюзаки всё равно. Но он хотя бы относился к ней так, как она относилась к нему. Со скептицизмом. Пусть думает, что хочет, но пока у них есть общее дело, Миса попробует забыть ему всё, что он с ней сотворил. Она ведь обещала работать вместе, чтобы поймать Киру. Сейчас ей действительно нужно это сделать, чтобы доказать себе, что сама никогда не убивала людей. Или убедиться в обратном. Рюзаки — друг. А она не предаёт друзей. Кира ей другом так и не стал. …Лайт тоже.

***

Поэтому когда на следующий день объявляется Рэм и заявляет, что Ягами Лайт всё же Кира, Миса почти не удивляется. Она лишь чувствует, как внутри всё болезненно сжимается от осознания истины. Ей становится тошно. Как Лайт мог отдать свои силы кому-то из этих негодяев, убивающих невинных людей? И ради чего? Спасения себя любимого? «Рюзаки, а ведь ты прав…» — отвлечённо думает она, внимательно смотря на Рэм. Та замечает рассеянность в её взгляде и спрашивает: — Миса, ты уверена, что всё ещё хочешь помогать Ягами Лайту? Я вижу на твоём лице сомнение. Смотри, как бы ты не пожалела о своём решении. — Я… — Миса опускает голову. — Я не знаю. Рэм не больше не говорит ни слова, но Аманэ чувствует повисший в воздухе вопрос, который та так и не задала: «Будешь ли ты счастлива с Лайтом, Миса? Хочешь ли ты быть Кирой?» Она проглатывает ком в горле, еле заметно хмурится и идёт обратно в комнату для собеседований. Всё, что раньше казалось ей правильным, теперь таким не кажется. А возможно ли счастье в её положении? С одной стороны — Кира, который просто избавится от неё при первой же возможности, с другой стороны — L, который отправит её на эшафот. Рюзаки… Но сейчас не время об этом думать, сейчас нужно закончить дело. Если L послал её сюда, значит, она выполнит его поручение. Лайт пока не вспомнил, что он Кира, значит, время у неё есть. Как (почти) профессиональная актриса, Миса не показывает своё истинное состояние ни единым жестом. Она лишь улыбается членам Йоцубы и подмигивает Моги на обратном пути. Но внутри ей хочется кричать и плакать. Она уже всё решила. Это решение, казалось бы, уже давно лежало на поверхности. Ей придётся предать Лайта. Но иначе поступить она не может. Осталось только выудить из Хигути признание, что он — Кира. И у Аманэ уже есть план, как это сделать. Нужно всего лишь сбежать со съёмок… «Прости, Лайт… Я всегда буду благодарна тебе за смерть этого ублюдка, но не обращать внимание на остальные твои преступления я никак не могу». Миса Аманэ уже всё поняла. И теперь ей нужно исправить все ошибки разом. В этот раз она всё сделает правильно.