Командное фото

      Заглядывая в комнату сына, чтобы разбудить его, позвать на тренировку или просто поговорить, Эномото Тадао, сам того не желая, всегда ищет взглядом вечно перемещающуюся фоторамку.       Хидеки переставляет командный снимок через день: со стола на книжную полку, с полки в шкаф, из шкафа на тумбу с зеркалом — под таким углом, чтобы изображение было видно или, наоборот, не видно с кровати… Как-то раз она даже стояла на полу посередине комнаты, и Хидеки упрямо выхаживал вокруг неё, не убирая и не упрощая себе жизнь.       Эномото Тадао, в принципе, понимает, что всё дело в том, как прошёл день и как сильно какие-нибудь слова или действия наставника задели или разозлили, но Хидеки никогда не жалуется. Даже когда спрашивают напрямую, убеждённо отмалчивается.       Эномото Тадао хорошо помнит: когда сын вернулся из Академии в день выпуска, с полученным протектором и боевым настроем на будущее, его отношение к наставнику было абсолютно никакое. Так, впрочем, бывает почти у всех генинов, они редко знают старших шиноби, если те никак не связаны с их семьёй напрямую.       — Наша команда получила номер четыре, а наставника зовут Танака Фудомару, — доложил Хидеки, почёсывая щёку. — Он вроде нормальный, хотя условия знакомства задал немного странные…       Это был первый и последний раз, когда Хидеки назвал наставника своей команды «нормальным». Впоследствии слов было много, но именно этого не повторялось, и, кажется, подобное всех устраивало.       Утро только занимается, Хидеки спит, как убитый, засунув голову под подушку.       Эномото Тадао бездумно осматривается в поисках командной фотографии сына — та обнаруживается на подоконнике. Хидеки на ней стоит по центру: подбородок чуть вскинут, руки скрещены на груди в немом вызове всему миру, глаза смотрят прямо в камеру. Хидеки может себе это позволить, он один из лучших на своём курсе и без лишней скоромности пророчит сам себе большое будущее. Какое именно, чётко пока не может сформулировать, но там точно фигурирует ранг джонина и превосходство над отцом… Второе со временем сменяется на «превосходство над отцом и над Фудомару-сенсеем».       Хидеки просыпается нехотя, ворчит, что, ну её, тренировку, в законный выходной-то, сам не знает, как позволил Цубасе себя уболтать, а Кё так вообще точно не придёт даже за компанию, у него своя тренировка, внутри клана. Эномото Тадао, собственно, ни на чём не настаивает — сын попросил разбудить, потому что точно не услышал бы будильник, и он разбудил; а уж встанет сын или нет, только на его собственной совести.       — Кё вообще тот ещё жук, не зря ведь Абураме, — жалуется Хидеки, спустившись к завтраку. — Он с самого начала много всего знал про Фудомару-сенсея, но ничего не рассказал, даже подыграл ему во время командного испытания. И о себе ничего не рассказывает нормально, клещами на пару с Цубасой вытягиваем что-нибудь.       Эномото Тадао бессильно разводит руками, с кланом Абураме действительно тяжело, а вот его жена тихо посмеивается в кулак. Эномото Ран тоже когда-то была в одной команде с Абураме и точно знает, что к представителям их клана просто нужно найти подход. Но сыну подсказок не даёт, даже когда тот просит — Хидеки должен понять всё сам, иначе какой смысл.       Когда Эномото Тадао заглядывает в комнату сына через пару дней, фоторамка перемещается с подоконника на стол. Хидеки раскладывает по столу оружие, затачивает затупившийся кунай, попрочнее перематывает на катушку леску… Командный снимок стоит на самом краю, отвёрнутый в сторону стены.       — Цубаса — настоящий кретин, — авторитетно заявляет Хидеки. — Как ударит ему что в голову, так всё, пиши пропало. Не зря я с ним в Академии почти не общался.       Однако, вопреки сказанному, именно Кудо Цубасе он предложил роль капитана в их команде. Хотя бы потому, что когда нужно, дурость Цубасы превращается в холодный расчёт. И пусть он проигрывает Хидеки в ниндзюцу и тайдзюцу, но часто в бою всё равно способен выстоять дольше, потому что у него примитивно больше выносливости и выше болевой порог. В стенах Академии за общим образом шумного разгильдяя этого и не заподозрить было.       Эномото Тадао помнит, что у матери Цубасы, помимо этой самой феноменальной выносливости, в рукаве всегда было ещё и довольно подлое гендзюцу. И она точно рано или поздно научит этому сына, если уже не научила.       — У него ещё и стихия земли, моей молнии с ним не сработаться… Хотя Фудомару-сенсей говорит, что это вообще не важно. Наверное, ему лучше видно.       Эномото Тадао аж заготовленными словами давится. Всего за полгода, даже чуть меньше, Танака Фудомару вдруг превращается из сомнительного наставника, чьи слова обидны, а действия непредсказуемы, как небо осенью, в человека, чьи странности принимаются почти как должное, а мнение неожиданно авторитетно, потому что всегда неплохо обосновано. А если не обосновано, значит, подразумевается, что суть обязательно дойдёт самостоятельно, со временем и опытным путём, хоть и, скорее всего, самым сложным или опасным из возможных…       …Как, например, было с командным испытанием после выпуска — три дня вне стен Конохи в напряжённой обстановке с кучей провокаций и настоящим боевым столкновением. Эномото Тадао тогда, по возвращении сына, готов был действительно пойти к Хокаге и потребовать, чтобы команде №4 сменили наставника; но клан Абураме не высказал недовольства, а Кудо Кей, которая могла бы поддержать его, отсутствовала в деревне, поэтому он остался ни с чем. Да и Хидеки заявил, что их команда не согласна просто сдаться и сбежать только потому, что знали и старались недостаточно.       В преддверии чунинского экзамена фоторамка стоит на тумбе рядом с кроватью целую неделю, рекордный срок за всё время существования команды Фудомару. А после на два долгих месяца убирается в стол и не достаётся вообще. Потому что какая может быть речь о команде, когда наставника нет? Есть, конечно, временная замена… Но это совсем не то.       Канагава Минору для Хидеки — двоюродный дядя, но никак не заслуживший неоднозначное уважение наставник. Да будь на его месте даже отец, Хидеки всё равно остался бы недоволен.       Но даже несмотря на то, что наставник впоследствии сменяется навсегда, Хидеки всё равно передвигает по комнате фоторамку именно со старым снимком, а новый лежит где-то в ящике, просто чтобы не потерять. Потому что командой их сделал именно Танака Фудомару — по-своему в плане обучения и, в каком-то смысле, по своему этой самой команды видению.       Команда — это дорогие друзья, без которых жизнь будет уже не той. Даже если в начале пути вы друг друга не понимали или не признавали по немалому количеству самых разных причин.