Командное фото

      Кудо Кей обычно не заходит в комнату сына, когда того нет дома, но как только появляется причина заглянуть к нему, первым, что бросается в глаза после открытия двери, оказывается заламинированное командное фото, прикреплённое к мишени на стене.       Цубаса вешает фотографию туда сразу же, как получает, чуть правее и ниже центра. Вокруг полно следов от оружия, рядом иногда по несколько дней висят пришпиленные кунаем или сюрикеном записки с адресами, запланированными делами, названиями книг и важными в них страницами или просто из них цитатами… Но на самой фотографии — ни царапины.       Кудо Кей даже гадать не возьмётся, по какой причине сын запустит в мишень оружие в тот или иной раз, иногда он делает это абсолютно бездумно, просто чтобы примеченное не на своём месте оружие не мозолило глаза. Но даже если Цубаса по-настоящему злится на непростого в плане принятия наставника или товарищей, портить командный снимок рука у него всё равно не поднимается. Как минимум, потому что второго такого нет и не будет.       Кудо Кей, к сожалению, пропустила тот важный для сына день, когда он сдал выпускной экзамен и получил генинский титул: она была на задании, так что хвастался Цубаса только отцовской фотографии у алтаря… И жаловался впоследствии на слишком сложное командное испытания тоже ей же. Наверное, будь Кудо Томио жив, он бы над всем этим посмеялся, немного нервно и абсолютно бессильно, потому что именно шиноби никогда не был и всех этих самостоятельно создаваемых ими сложностей не понимал.       — Видела, да, кто мне в наставники выпал? — всплеснув руками, страдальчески изрёк Цубаса, когда Кудо Кей вернулась и по стечению обстоятельств сама узнала о Танаке Фудомару даже раньше, чем о том успел лично поведать сын. — Он при близком знакомстве ещё стремнее, чем когда просто случайно с ним пресекаешься из-за чёртового Узумаки!       Цубаса в тот вечер ругался долго, хотя по большей мере исключительно для самого себя, чтобы, высказавшись в пустоту, вернуть душевное равновесие, чем именно жалуясь матери на несправедливость.       Цубаса часто не знает, чем себя занять по вечерам, поэтому таскает домой взятые в библиотеке или у знакомых книги. Самые разные.       Кудо Кей в первую очередь всегда была шиноби своей деревни, во вторую — помощником малого Совета Конохи, и лишь в третью — женой и матерью. Это говорил ещё Кудо Томио, частично в шутку, частично всерьёз… Поэтому Цубаса решает для себя, что в первую очередь будет просто человеком, а уж дальше как по степени важности сложится.       Кудо Кей иногда чувствует себя виноватой в том, что не может проводить с сыном достаточно времени, из-за чего он и цепляется за случайные развлечения или книги. Поведение у него тоже далеко не идеальное именно из-за этого — его по большей мере некогда воспитывать. Замечания быстро забываются, а наказывать всерьёз Кудо Кей не умеет, да и слишком хорошо помнит себя в этом возрасте: ответом может стать всё от примитивной молчаливой обиды до громкой ссоры. И за неимением кумира или просто примера в матери Цубаса не ищет таковых и в других. Зато вот худое подмечает в разы быстрее и проще.       — Иногда складывается ощущение, что Хидеки всё чётко по инструкции делает. А как отступится, начинает тормозить, и мы оба огребаем, — раздражённо сообщает Цубаса, впервые вытаскивая из кладовки отцовские свитки и книги вместо того, чтобы принести взятые где-то вне дома. Кудо Томио не был шиноби, но изучал медицину; интерес Цубасы к отцовскому ремеслу неожиданно просыпается после двух-трёх месяцев с момента формирования команды. — Мне даже с Кё легче порой, чем с ним! Кё хотя бы подстраиваться под меня умеет.       Отец Хидеки, как знает Кудо Кей, тоже всегда любил полагаться на чёткий план и не очень-то жаловал импровизации. В конце концов, в бою ты либо готов на все сто, либо обязательно упустишь что-то незначительное, но исключительно важное. Хидеки просто ещё не успел научиться продумывать всё на столько ходов вперёд, чтобы не бояться оступиться… А Цубасе не хватает терпения и умения ценить чужой труд.       На командной фотографии Цубаса стоит слева, не рядом с остальными, а где-то в шаге-полуторе от них: хмурится, смотрит куда-то немного вбок, а не в камеру, рук не видно, они сложены за спиной, чтобы держаться ровнее. На его плече лежит ладонь наставника, словно бы во время съёмки была надобность не дать ему отойти ещё дальше или просто-напросто сбежать. Если учесть, что Цубаса мельком знал — и даже слегка побаивался — Танаку Фудомару до его становления во главе их команды №4, оно и неудивительно, наверное.       — Я видел, как Кё из своих насекомых создавал подобие стрекоз Фудомару-сенсея… А потом оказывалось, что под ними действительно была «живая» молния Фудомару-сенсея! — Цубаса разве что на месте не подпрыгивает, вырисовывая пальцами в воздухе то, что увидел и счёл действительно впечатляющим. — Мне с моим дотоном таких фокусов не сделать.       Цубаса не сказать чтобы не любит свою стихию: земля — мощная и всё равно что универсальная, источник всегда под ногами… Но чем дольше он наблюдает за необычными и словно бы на ходу придумываемыми комбинациями и обманками Танаки Фудомару, тем больше универсальность начинает казаться ему банальностью. Цубаса не любит сидеть на месте и зацикливаться на чём-то конкретном, иначе он заболеет, морально и духовно, как покрывается мхом неподвижный камень…       …Возможно, оно и к лучшему, что в день выпуска сына и ещё несколько дней после этого Кудо Кей не было в Конохе. Ведь она бы, скорее всего, поддержала Эномото Тадао в его недовольстве назначенным команде №4 наставником… Хотя вряд ли, конечно, его бы так просто сменили; Кудо Кей неплохо знает, как работает система распределения и, послушав пропущенные за время отсутствия новости, догадывается, по какой причине до сих пор всегда без трудов отказывающийся от шефства над генинами Танака Фудомару на этот раз покорно согласился.       — Блин, Кё — просто монстр. Он мой «Хякуиромегане» определил и сбил за шесть секунд… Это всё из-за его кикаичу, да? Интересно, они могут так и другим помогать с гендзюцу справляться или только хозяину?       Кудо Кей неопределённо пожимает плечами, а после со вздохом покачивает головой. Если ещё полгода назад Цубаса был первым среди своей команды, кто с радостью бы сменил наставника на любого другого, то теперь, наверное, считает назначение Танаки Фудомару чем-то действительно удачным. Не потому что наставник вдруг начал ему в одночасье нравиться, а потому что Танака Фудомару действительно умеет по достоинству оценивать его иногда излишнюю живость и несуразные глупости, а также направлять их в нужное русло, чтобы не пропали даром.       Кудо Кей знает: у Цубасы нет никаких конкретных планов на будущее, он предпочитает жить здесь и сейчас, действием и мгновением. В этом он иногда даже слишком похож на наставника, которого настолько крепко невзлюбил, что незаметно для себя начинает превращать в некое подобие ориентира. Цубаса за ним не погонится, назвав целью, но смотреть будет пристально.       Когда на время чунинского экзамена Танака Фудомару временно перепоручает свою команду другому наставнику, Цубаса раздобывает его фотографию — скорее всего, у Хидеки, как-никак нечужие люди — и вешает её рядом с командной. Уже через неделю от новой фотографии остаются лоскуты да дыры, тогда как старый заламинированный снимок всё так же висит нетронутым ни оружием, ни временем.       Канагава Минору для Цубасы — скучный мужик, который слишком остро реагирует на своеволие действий или просто вольности интерпретации чего бы то ни было. Будь он проще или, наоборот, чуть живее, и всё, возможно, могло бы сложиться иначе, но… Увы.       О том, что временный наставник всё-таки переходит на постоянную основу, Цубаса рассказывает матери параллельно складыванию из новой фотографии немного кривого оригами. Команда №4 без Фудомару-сенсея видится ему какой-то неправильной, словно бы покалеченной, как если бы человеку резко заменили ногу на костыль. Но даже если им придётся подстраиваться под этот самый костыль, они обязательно это сделают, вместе. И, новому наставнику назло, не меняясь. В конце концов, важность сочетания их личностных качеств, неважно, достоинства это или недостатки, Танака Фудомару доказать им сумел.       Команда — это боевые товарищи, вместе с которыми можно горы свернуть. Потому что не бывает нереальных для исполнения планов и недостижимых целей, бывает недостаток подготовки и воображения.