Вокруг было поле. Широкое и полностью покрытое тяжёлым слоем снега. Ступишь ногой – и провалишься по колено в сугроб. Пешим сложно передвигаться по такому снежному морю. Потеряешь час, а то и больше, стараясь перейти природную преграду. А люди ходили. Ведь на другом конце поля был лес. А лес, как известно, для крестьянина спасенье во все времена. Там и ягоды, и грибы, и зверь, и дрова. Зимой же промышляли охотой. Поутру можно было увидеть как мужики, одетые в тулупы, отправлялись в лес. Уходили засветло, а возвращались затемно. Что поделать, семьи кормить нужно. Так и жили – в вечных заботах и трудах. Но никто не жаловался. Грех жаловаться на судьбу. «Руки есть, ноги есть, а все остальное приложится», - говорили мужики. И все шло своим чередом. Вот и сейчас можно было увидеть легкие возки, нагруженные дровишками и шкурками, которые тянули худенькие лошаденки. Мужики возвращались домой, после удачной охоты. Возки передвигались так лениво и монотонно, что тоска окутывала сердце. Маленькое сонное царство. Но вскоре это спокойствие было нарушено. Небольшая группа всадников показалась на поле. Ворох снега летел из-под копыт коней. Выхоленные жеребцы неслись по снежному морю, громко фырча и пуская пар из ноздрей. Их лощеные тела поблескивали на белом фоне, а гривы развивались по ветру. Всадники были закутаны в черные плащи с меховыми воротами. То и дело кто-то из мужчин тянул руку к повязке на лице, поправляя ее. Прочная ткань закрывала рот и нос, защищая от холода и колких крупиц снега. Скачущий впереди всей группы всадник, неотрывно смотрел вдаль, выискивая глазами стены Рязанского кремля. Вот, наконец, показались высокие смотровые башенки и мощная ограда кремля. Наездники пришпорили коней и помчались еще быстрее. Вскоре уже можно было разглядеть толпившихся дозорных на смотровых площадках и, если прислушаться, лязганье кольчуги и звон оружия.
– Только б, не пришибли по ошибке! – тихо пробубнил один из всадников.
Скачущий впереди наездник протянул руку к повязке и легким движением опустил ткань. Снежинки тут же покрыли золотую бороду и облепили бледные щеки. Мужчина невольно поморщился и недовольно цокнул языком. Затем он поднял руку и махнул ею в приветственном жесте. На башенках послышался радостный гул.
- Князь Ростислав скачет! – прокричал дозорный. – Отворяй ворота!
Дружинники засуетились и бросились к тяжелым воротам. Пыхтя, они отодвинули засов и распахнули двери, впуская всадников. Те едва удерживали фыркающих коней, держа за поводья. Разгоряченные долгой дорогой жеребцы недовольно били копытами. От лощеных тел исходил пар, а изо рта текла пена. Тощий мальчишка попытался схватить под уздцы коня князя Ростислава, но тот вывернул голову и громко заржал. От неожиданности юноша испуганно отскочил назад и, оступившись, хлопнулся на землю. По рядам дружинников пронесся не стройный смех. Ростислав усмехнулся и сильно натянул поводья, заставляя коня вскочить на дыбы. Жеребец завис в воздухе, а потом рухнул на землю. Животное тяжело дышало, раздувая ноздри, но было абсолютно спокойным. Князь соскочил с коня и потрепал его по морде. Его спутники тоже спешились и придерживали жеребцов под уздцы.
- Ждали вас, все гадали, когда же прибудете, наконец! – воевода Микула, грузный старик, скатился с деревянной лестницы, и, вежливо улыбаясь, направился к князю.
Но, так и не успев склониться в приветственном поклоне, Микула замер, уставившись на коня. Глаза воеводы сверкнули – ему, знатоку лошадей, было любо дорого посмотреть на княжеского жеребца. Высокая шея, сильные ноги, мощный круп – не конь, а сказка.
- Хороша лошадка, - воевода похлопал скакуна по мощному крупу. Затем мужчина принял важный вид и, громко откашлявшись, гаркнул: - Примите коней у князя и его наперсников!
Ростислав отпустил поводья, передавая их высокому худощавому юноше.
- Князь Юрий…
- Тут, княже, тут! Вас на башенке дожидается! – отрапортовал воевода и тут же съежился под тяжелым взглядом голубых глаз: где это видано, чтобы дружинник светлейшего перебивал?
Взгляд Ростислава скользнул по башням и остановился на дозорном постаменте. Цепкий глаз уловил фигуру, закутанную в дорогие собольи меха. Князь обогнул воеводу и поднялся по деревянной лестнице вверх.
Юрий стоял, облокотившись о перила смотрового балкона. Усталые серые глаза «пожирали» снег, словно выискивали кого-то. Сердце мужчины сжималось в предчувствии скорой беды. Докладывали, что татаро-монголы снова замечены на границе. И пошел слух, что Бат-хан, которого русичи прозвали Батыем, готовил войско к захватческому походу. Когда-то дед его, Чингисхан, налетал на Русь со своими «кровавыми псами». Сколько ужаса и боли принес он тогда, сколько невинных погибло, а сколько людей угнали в рабство. Как же пострадали города, после нашествия на Русь. Некоторые так и не возродились - так и остались пеплом. Горькие думы одолевали Юрия. Что же будет? Что?
- Ну, здравствуй, князь! – приятный голос оторвал мужчину от тяжелых мыслей.
Светлейший обернулся, и его губы тронула едва заметная улыбка. Ростислав Муромский слегка склонил голову, приветствуя родственника. Своего достоинства он никогда не терял. Всегда был собран, как и подобает великому князю. Даже перед своим сватом мужчина держался с гордостью, хоть и был гораздо моложе. Юрий обнял Ростислава, дружески похлопывая того по спине.
- Как доехал? Надеюсь, дорога была легка, а кони – быстры как ветер.
Не успел Муромский ответить, как снизу послышалась возня и гул. Чей-то юный мужской голос раздавал приказания дружинникам и отчитывал Микулу. Затем снова легкий шум, и по лестнице застучали каблуки сапог. Кто-то ловко поднимался вверх, попутно обругивая воеводу. Секунда – и перед князями стоял кудрявый юноша. Он задорно улыбнулся и порывисто обнял Ростислава.
- О, вот и родственник приехал! А мы все гадали с Евпраксией, успеешь ли ты на крестины или нет. Я как чувствовал, что ты с дружиной сегодня пажалуешь! Скакал сюда на всех парах, даже отца не успел предупредить.
Юрий тяжело вздохнул и покосился на сына. Как можно быть таким беспечным? Совершенно не думает о своей безопасности. «Ветреная голова», как любил говорить покойный дед княжича Федора. Ростислав же усмехнулся. Этот открытый, самоуверенный и порывистый парень ему нравился. Он словно сильный дуб крепко стоял на ногах, но излишняя вспыльчивость порой мешала ему.
- Батюшка-а-а-а-а, - раздалось за спиной Федора.
По лестнице взбежала девчонка, одетая в шубку и соболиную шапку. Юрий поперхнулся и вытаращился на нее.
- Дарья? А ты что здесь делаешь? – мужчина нахмурился и недовольно взглянул на Федора. – Если о своей безопасности не думаешь, подумай о сестре!
- Вот, за мной увязалась! – добродушно усмехнулся княжич. – Отговорить не смог – упертая, как бык.
Дарья сглотнула и уставилась на Ростислава Муромского. Она не ожидала увидеть брата жены Федора. Статный князь ей нравился еще с раннего детства. Вот и сейчас щеки девочки предательски вспыхнули. Дарья перевела взгляд на отца и, смущенно теребя пальчиками рукавицы, протянула ему их.
- Вот, ты забыл, - пробубнила маленькая княгиня.
Юрий хмыкнул и забрал варежки у дочери. Ее забота была приятна и трогала отцовское сердце. Но когда светлейшего окружали дружинники, которые выдели, что Дарья может и пожурить их князя, мужчина чувствовал себя довольно неловко. Тем временем, девочка подошла к перилам смотровой площадки и вперила глаза в снежное пространство.
- Ты тут все время пропадаешь, матушка злится. Тятя… неужто война будет?
Князь Юрий нахмурился и переглянулся с Ростиславом. Оба мужчины стали мрачнее тучи. Маленькая княгиня, сама того не ведая, взбаламутила их души своим вопросом. Федор, видя угрюмые лица светлейших, поспешил сменить тему. Юноша широко улыбнулся и по-дружески хлопнул Ростислава по плечу:
- Задержались мы тут! Скоро уж крестины, а княже даже не отдохнул с дороги.
- И то верно, - Юрий приосанился. – Пора отправляться в путь! Эй, Микула, прикажи подать коней!
- Слушаюсь, ваше светлейшество! – откуда-то снизу послышался хриплый голос воеводы.
К разговору о возможной войне князья еще вернуться, но сейчас хотелось окунуться в обыденные дела и немного отвлечься. Юрий бросил последний взгляд на снежное поле и первым спустился по лестнице. За ним легко сбежала Дарья, которая то и дело оглядывалась на поглощенных в свои мысли Федора и Ростислава. Военного совета не избежать, но это потом… а сейчас… сейчас в путь!
***
Снежинки кружились в витиеватом танце, щедро посыпая землю. Ребятишки, громко улюлюкая, кидали друг в друга снежки и стоили крепости. Старушки, недовольно покрикивая, пытались разогнать самых смелых – тех, кто взбирался на высокие сугробы.
- Вот неугомонные! Вот пожалуюсь мамкам-то! – сердилась бабка Агафья, самая ворчливая из старух.
Мимо нее проскользнула девушка. Она балансировала на скользкой дороге, аккуратно придерживая коромысло. Вода в ведрах плескалась, угрожая вылиться. Хлопья снега падали на платок и плечи. Огненные косы лежали на груди, посеребренные белоснежной крупой. Непослушная челка падала на глаза, и девушка, морщась, дула на рыжие пряди волос. Наконец, добравшись до избы, крестьянка исхитрилась и умудрилась открыть дверь, не пролив ни единой капли воды. Горница сразу встретила ее теплом и вкусными запахами. Девушка ловко поставила коромысло с ведрами на пол и стянула с головы платок. Затем, бросив его на лавку, принялась стряхивать снег с тулупчика. До ушей долетала песня, которую пели матушка и сестра. Их голоса, взрослый сильный и детский звонкий, слились воедино.
- Александра пришла! – радостно прокричала Настуся и выбежала к старшей сестре.
Белобрысая девчонка весело улыбалась, тараща глаза на Александру.
- Опять ты тут отряхиваешься! Вот просила же – перед крыльцом! – недовольно цокнув языком, заметила Матрена.
Женщина обтерла руки, перепачканные мукой о передник и, схватив с лавки платок, шуточно замахнулась на дочь. Александра увернулась и проскользнула мимо матери, оказавшись в той части избы, где мать и сестра лепили «колобков».
- А батюшки еще нет? – протянула рыжая, усаживаясь на лавку.
Девушка, продолжая улыбаться, принялась расплетать косы. Огненные локоны окручивались вокруг тонких длинных пальцев.
- Он на службе. Скоро приедет светлейший князь Ростислав, и состоятся крестины, - ответила мать, снова принимаясь за готовку.
- Вот бы посмотреть хоть одним глазком на князей, - мечтательно произнесла Александра.
- А почто тебе это? – в просторную избу вошел Гаврила Лисовской, отряхивая челку от снега.
- Тятя! – довольно завизжала Настя и повисла на отце.
Мужчина, смеясь, потрепал девочку по голове.
- Интересно. Даже платок, расшитый красными нитями, надену! – усмехнулась Александра.
Ее волосы окончательно обвили пальцы, и рыжая, потеряв терпение, недовольно дернула прядку, расправляя кудряшки.
- Нельзя. На крестинах только князья да высшая знать может находиться, - изрек Гаврила.
- Жа-а-а-ль, - протянула девушка, в голове уже продумывая план как бы оказаться в церкви.
- Выкинь эти мысли из головы. Где нам, простым, с самими светлейшими видеться? – Матрена, ни на миг не отрываясь от готовки, тяжело вздохнула.
Александра слушала ее в пол-уха, рассеянно кивая головой. Ну уж нет! Она непременно будет на крестинах сына княжича Федора.
***
Разодетая толпа расступилась, пропуская вперед князя Юрия. За ним, прижимая к груди ребенка, шла Евпраксия с Федором. Мать княжича, Агриппина, гордо вскинув голову, держала под руку князя Ростислава. За знатью стояли простые горожане. Они не могли попасть на службу, но все-равно пришли поздравить светлейших. Княжеская чета поднялась по мраморным ступеням и зашла в церковь. За ними, величественно вышагивая, стали заходить дворяне. Александра, стоявшая впереди, даже зажмурилась от всего этого величия. Драгоценности переливались в солнечных лучах, а каблуки сафьяновых сапог весело отбивали ритм. Рыжая оглянулась – все с восхищением провожали глазами наряженную процессию. Некоторые сняли шапки и молились за здоровье маленького княжича. Девушка бросила взгляд на церковь - последний боярин поднимался по ступеням. Была не была! Рыжая скользнула за ним, скрытая ото всех пестрой толпой.
Оказавшись внутри церкви, девушка замерла, восторженно оглядывая собравшихся бояр. Да и само убранство церкви поражало своим великолепием. Рядом с купелью стояли священники, разодетые в дорогие одежды. Гаврила Лисовской тоже стоял среди церковных служителей. Его взгляд, одухотворенный, но в тоже время сильный, был обращен на митрополита, читавшего молитвы. Александра пристроилась позади бояр, скрывшись за их спинами. Но любопытство взяло верх, и девушка то и дело вставала на цыпочки, чтобы разглядеть князей. Ростислав, стоявший рядом с княжной Агриппиной, скользил глазами по разодетым боярам. Вдруг взгляд голубых глаз зацепился за фигурку девушки. Ее личико то и дело выглядывало из-за спин знати. Зеленые глаза с любопытством осматривали собравшихся. Мужчина удивленно изогнул бровь – девчонка не была дочерью ни одного из присутствующих – уж больно простенько одета. Тогда как она сюда попала? Ростислав тихо цокнул языком и сделал шаг назад, теряясь в рядах знати. Тем временем, Александра, захваченная таинством крещенья, снова потянулась вперед. Вдруг чья-то сильная рука сжала ее локоть. Рыжая испуганно вздрогнула и резко развернулась, желая увидеть того, кто ее схватил. Зеленые глаза уставились на мужскую руку с перстнем. Затем взгляд поднялся вверх. На девушку смотрел высокий и статный мужчина. Его спокойное выражение лица пугало и завораживало одновременно. Александра попыталась освободиться из цепкой хватки мужчины. Девушка приложила все усилия, для того, чтобы выдернуть руку, но безрезультатно. Ростислав наклонил голову и прошипел на ухо рыжей:
- Не дергайся, хуже будет!
Александра сглотнула и, скривив губы, снова обратила взгляд на митрополита. Князь также вернулся к созерцанию таинства крещения, но хватки своей не ослабил.
- Итак, как ты сюда попала? Кто ты? – прошептал Ростислав.
- Отпустите, тогда скажу, - храбро ответила девушка.
- Нет, - усмехнулся князь. – Надеюсь, ты понимаешь, что со мной лучше не шутить.
Лисовская исподлобья взглянула на мужчину. Он продолжал смотреть на крещенье, как будто ничего не произошло. Александра, искоса наблюдая за князем, все ждала, когда же он ослабит хватку. Про себя девушка отметила, что Ростислав довольно красивый мужчина. Нет, у него не было смазливого лица или томного взгляда. Но сила, уверенность, спокойствие так и сверкали в голубых глазах. На высоком белом лбе не было ни одной морщинки. Лишь едва заметная складочка пролегла между бровями. От этого казалось, что князь хмурится.
- Так что? – тихо проговорил Ростислав. – Так и будешь молчать?
Лисовская неотрывно следила за митрополитом. Тот закончил читать молитву, перекрестил маленького княжича и нарек его Иваном. Вот он, шанс! Девушка дернулась, что есть мочи. Платок сбился, обнажая огненную макушку. Крестьянка подхватила полы сарафана и бросила:
- Я пришла к отцу. Он тут служит.
Затем быстро развернулась и рванула прочь из церкви. Ростислав проводил глазами девушку и усмехнулся. Кто бы ни была эта забавная девчонка, она сумела его развлечь. Князь прекрасно понял, что больше они не увидятся, и легко выкинул этот инцидент из головы. Но судьба – довольна странная и витиеватая штука, и она приготовила небольшой подарок для Муромского. Подарок в виде упрямой, взбалмошной, рыжей девчонки. Они еще обязательно встретятся. Но это потом, а сейчас можно глубоко вздохнуть и жить, как ни в чем не бывало.
