Жар

Мгновение было разрушено упавшим на пол в нескольких метрах зеркалом. Гермиона резко шагнула назад, выпуская рубашку Драко из ледяных пальцев. Слегка оттягивая собственные волосы, запутавшиеся в его руке. С неловким кашлем. И ошеломленным молчанием сознания. Смотрела затравленно в его серые глаза, отчетливо чувствуя горький запах темного шоколада. И пыталась опровергнуть происходящее. А утром, что получилось совершенно спонтанно, Драко сел на завтраке рядом с Гермионой под удивленные взгляды первокурсников. И сперва неловкое молчание быстро перетекло в жаркую беседу о главных законах зельеварения. Гермиона даже едва не рассказала о их шалости на втором курсе с оборотным зельем, но вовремя остановилась. Неизвестны были мотивы Малфоя, и подставлять себя и друзей совсем не хотелось. И как легко было разговаривать. А он будто и не замечал ее терзаний, рассказывая новые и новые подробности его жизни, подливая ей постоянно чай. Будто силясь удержать на месте дольше. И, когда завтрак закончился, они медленно, вместе, двинулись в сторону библиотеки. - У меня счастливая семья - вдруг резко сказала Гермиона. - Мама и папа любят меня. Но, с некоторых пор, мало что меня связывает с миром маглов. Драко молчал. Видно, поднимать эту тему было уже не нужно. Переступая порог библиотеки, Драко аккуратно взял девушку за локоть, заставляя ее затормозить. Смотрел прямо ей в глаза. Вводя в неизменный ступор. - Моя мама меня очень любит. И отец, я думаю, только он пытается воспитать равного себе. Я понял это пару лет назад. Это было тяжелое сопротивление, и я его проиграл. Гермиона не находила слов, но в этот момент почувствовала первый неразумный приступ нежности к Малфою. Было дико смотреть на него как на друга, который обсуждает с ней семью настолько откровенно. Было дико считать его другом в принципе. И легко улыбнулась. Нет, Гермиона не жалела его. Она старалась его понять. Что звучало еще более дико. Память услужливо подкинула вчерашний вечер и их почти-поцелуй. Еще один. И в этот момент, уже явно рассматривая его тонкие губы, Гермиона дернулась и отвернулась. Что бы это ни было, нельзя было давать этому выход и подобная симпатия к этому человеку абсолютно исключена. Она двинулась в сторону излюбленного места в библиотеке – столу около большого окна, и поставила сумку на удобную скамью. Аккуратно присела и взглянула на усевшегося напротив слизеринца. - Я не понимаю… Малфой перебил ее слишком резко. Даже раздраженно. Выдыхая. - И я не понимаю. Грейнджер, не надо так много думать. Гермиона одарила его презрительным взглядом. Таким, который гораздо красноречивее рвущихся изнутри слов. И молча уткнулась в книгу. Драко последовал ее примеру. Порой самые необдуманные и спонтанные решения становятся образцово-показательными. Вот только сейчас ты, разинув рот, сотворил какую-то глупость, пожалел о сказанном через мгновение. А позже – сидишь в блаженной тишине библиотеки, закрываясь книгой от едва ли не большей своей ошибки, с любопытством разглядывая ее точеный профиль и осознавая – она красивая. Ее не портят блеклые, не блестящие, как-у-Паркинсон, волосы или же чуть более длинный нос. И даже на каникулах прилежно завязанный галстук. Зато она красивыми пальцами поправляет выбившиеся из заколки волосы, небрежно убирая непослушную прядь за ухо. Или же слегка оглаживает подушечкой большого линию верхней губы, такая сосредоточенная на чтении. Невольно сравниваешь. И так просто понимаешь – эта тишина комфортна. Впервые за долгое время, в суете быстро меняющегося мира, ты чувствуешь покой. Замираешь на мгновение, желая его продлить, осматривая снова линию ее скул и обжигаешься о любопытный взгляд карих глаз. - Что? Легко. Со спокойной улыбкой. По окончанию каникул Гермиона могла похвастаться, что она знала о Драко Малфое больше любого в замке. Старательно избегая неловких моментов, они проводили вместе практически все время. Занимались в библиотеке, и Гермиона даже помогла освоить ему сложное заклинание по трансфигурации, а Малфой, в свою очередь, шутливо пожурил ее за всезнайство, напоминая о злополучном «Путреди». А потом прятались едва ли не всю ночь в Выручай-Комнате. Обычно они были в одном и том же месте, с хорошо уже знакомыми подушками и диванчиками. Малфой неизменно приносил напитки и еду, а однажды домовик из Мэнора принес настоящие деликатесы, от чего Гермиона одарила слизеринца максимально презрительным взглядом, но отказать себе в тыквенных десертах попросту не смогла. Они много разговаривали. Казалось, что вся ее биография лежала перед ним словно на ладони. Он узнал о ее привычках, тех, что еще не успел подметить сам. О ее ежедневном расписании. Даже немного о Гарри и Роне. - Они не болваны, Малфой! – возмущенный вскрик. Собственно, это все, что было про Гарри и Рона. Сам Драко рассказывал мало, но емко. Было очевидно, что ему нелегко говорить о личных вещах, а Гермиона и не настаивала, однако, избегая подробностей, знала о Драко почти все. Казалось, даже больше, чем о старых друзьях. В один из таких вечеров Драко вызвался самостоятельно выбрать комнату. С сосредоточенным выражением лица он прошелся вдоль стены, поглаживая большим пальцем острый подбородок, что-то старательно бормоча себе под нос. Пока Гермиона нервно оглядывалась, боясь, что проводящий обход завхоз наткнется на них. Но совершенно забыла обо всем, и даже чуть не выронила палочку из онемевших пальцев, войдя. Выдох. Небольшой круглый бассейн с чистейшей водой находился у дальней стены, окруженный белым мраморным камнем. Витражи из ярких небольших стекол вырисовывали замысловатые узоры волн на почти прозрачных стенах, которые, будучи зачарованными, двигались с только им знакомой мелодией. Подняла голову выше, рассматривая резные украшения и стеклянный потолок. Проплывающие медленно сахарные облака за его пределами. Это была очень сложная магия. Гермиона даже смогла разглядеть двух птиц, будто за пределами комнаты действительно был мир. Хлопала ресницами. У противоположной стены, прямо рядом с дверью, стояла пара кресел. Драко взял с одного из них кусочек ткани и протянул его Гермионе. Смущаясь, она приняла красный купальник. В полнейшей тишине. Переодеться можно было за матовой стеклянной ширмой, но Гермиона выбрала дверь, которую сначала не заметила. За которой оказался туалет. Купальник был закрытым, темно-красным, с золотой лентой на талии и небольшой юбочкой на бедрах. С широкими бретелями. Открывающий спину. Сложила аккуратно школьную форму. И, завязывая волосы плотной резинкой в высокий хвост, вышла, надеясь, что Малфой уже переоделся. Так и было, он стоял на плитке около бассейна, опираясь на пятки, в темных плавках. И поднял на нее глаза. Гермиона без зазрения совести разглядывала подтянутое тело и аккуратные кубики напряженного пресса. Бледная кожа Малфоя казалась ледяной. Хотелось прикоснуться, подтвердить свою догадку. Но вместо этого лишь таращила глаза, рассматривая тонкие светлые волоски на груди. И сделала еще один шаг. Покачивая бедрами, от чего юбочка купальника зашлась в быстром танце, слегка оглаживая нежную кожу бедер. Малфой даже не замечал ее ошарашенного взгляда. Прошелся глазами по голым ногам, покрывающихся мурашками. По тонкой талии, обхваченной тонким эластичным поясом. И аккуратной груди, ранее закрытой скучной школьной формой и мантией. И, чтоб не показаться совсем уж невоспитанным, резко сиганул в бассейн, скрываясь под толщей прохладной воды. Ступенек не было и Гермиона присела на бортик, опуская маленькие пальчики ног и стопы в бассейн. И аккуратно соскользнула в воду. Оказавшись полностью в ее пучине. Не закрывала глаза, высматривая Малфоя. И обнаружила, что стенки бассейна дрожат. Вынырнула. Вместе со слизеринцем оглядывала стремительно расширяющийся бассейн. - Грейнджер, - Малфой отвлек ее, окликнув и протягивая руку, - возьми это. И положил в маленькую ладошку мерцающий голубой камень на серебряной цепочке. - Это для того, чтоб не дышать под водой, - пояснил на ее вопросительный взгляд. - Спасибо, - поблагодарила его Гермиона, еще не до конца уверенная в адекватности этой затеи, но одела кулон на шею. Погружаясь в воду. Осматривая дно, которое, как и стены бассейна, отдалилось. И начало стремительно меняться. Гермиона пропустила тот момент, когда из гладкой плитки стали расти водоросли, покрывая все махровым одеялом. Превращая бассейн в озеро. Рядом материализовался Малфой. Показал жестом плыть за ним, и Гермиона без раздумий повернулась. Случайно задевая ногой его бедро, отчего Малфой возмущенно выпустил воздух изо рта. И довольно улыбаясь. Они плавали долго. Ныряя в глубину и стремительно возвращаясь к поверхности воды, Гермиона впервые не думала о том отчаянном положении, в котором в данный момент находилась. На нее навалилось слишком многое и справляться с этим, в принципе, было бы возможно. Но следовало от чего-то отказаться. Она не хотела, чтоб этим «чем-то» оказался Малфой. И это было абсурдно. А потом пришлось выныривать. Прямо в новый семестр, к старым друзьям и привычному распорядку. Выныривать резко, покрывая кожу мурашками, потому что отсутствие Драко было настолько мучительным, насколько это вообще было возможно. Они не общались. Сначала Гермионе даже показалось, что их общение было лишь притворством, потом – что она его попросту придумала. Но красноречивые взгляды слизеринца явно говорили об обратном. Как и то, что Гермиона на него смотрела. Близкое общение на каникулах, в тишине замка – и вот уже Гермиона скучает, как бы дико это не звучало, по Малфою, сидя рядом с громко говорящим Роном на скамье в Большом зале. Говорящий Рон… - Гермиона! Ты меня слышишь? - Да, и незачем так орать. - Ты смотришь на слизеринцев. Почему ты на них смотришь? - Не неси чушь, Рональд, - Гермиона спохватилась именно в этот момент, отводя взгляд. – Я задумалась, вот и все. А на уроке, едва не попавшись профессору Флитвику, на стол Гермионы легла записка. Исчезающими чернилами рукой Малфоя было написано, что он хочет встретиться с ней в Выручай-комнате сегодня вечером. Гермиона спрятала бумажку в карман черной мантии и, слегка повернув голову, так, чтоб он ее увидел, коротко кивнула. Чувство вины, появившееся сразу после возвращения в школу Гарри и Рона, буквально съедало девушку изнутри. Слегка притупилось из-за отсутствия в ее жизни слизеринца, но сейчас разгорелось с новой силой. Девушка раздраженно фыркнула. - Гермиона, тут что… И была безмерно благодарна отвлекшему ее от молчаливого самоистязания Симусу. А вечером, едва зайдя в Выручай-комнату вместе с Малфоей, повернулась к нему слишком резко. Так, что оказалась в его поддерживающих руках. - Я не хочу ничего менять. Выпалила. Одновременно с ним. Драко мимолетом заметил, что держит ее за талию, слегка навалившуюся на него. Шумно вдыхая цветочный аромат ее духов. - Грейнджер, я едва сдерживаюсь, чтоб не проклясть твоих дружков. От них так много шума. Все еще держа ее в своих руках. А Гермиона, казалось, не замечала этого, рассматривая его бледное лицо, задерживаясь на острых скулах и вглядываясь в серые глаза. И шоколад. От него пахло шоколадом. Держа свои маленькие ладошки на его груди. Ощущая, как за ребрами бьется его сердце. - Они думают о тебе то же. - Тогда им не стоит попадаться на моем пути. Тише. Наклоняясь к Гермионе. Не отводя глаз от ее насыщенного взгляда. Еще дюйм. И еще один. Ближе. Она смотрела так, будто переживала все известные миру эмоции одновременно. С несдерживаемой страстью и мимолетным смущением, радостью и грустью. Симпатией. Ненавистью. Стирая границы. Чувствуя, как ускоряется его сердцебиение. И где-то все же находя силы. - Остановись. Еще тише. Неужели ты хочешь этого? Он был слишком близко, так, что Гермиона ощущала кончиком языка его горячее дыхание. И едва не дернулась вперед, разрывая оставшееся расстояние. Но слегка отвернулась, взглянув, будто, чуть выше его плеча. Корить себя за слабости она будет позже. Прекратить эту пытку, в которой Малфой смотрел на нее, будто она одна для него все, было жизненно необходимо. С трудом отрываясь от ее глаз и раскрывшихся в пригласительном жесте губ, Малфой отпустил девушку, которая тут же отскочила в сторону. - Мы должны это обсудить. - Что обсудить, Грейнджер? То, что ты липнешь ко мне? Злость поднималась в Малфое горячей лавой, и он не знал, куда ее направить. Даже не представлял, откуда это взялось. - Я липну? Гермиона возмущённо выдохнула, смотря на слизеринца с искренним непониманием. - Ты липнешь. Хватит таскаться за мной. Гермиона наклонила голову влево, внимательно смотрела на отвернувшегося слизеринца. Тот осторожно отряхивал школьную мантию от несуществующих пылинок. - Ты меня сюда позвал, не я. Он молчал, только быстро дышал. Гермиона чувствовала, что Драко в бешенстве. - Что случилось? - Ты случилась, Грейнджер. Ты появилась и все пошло наперекосяк. Я смотрю на тебя в Большом зале, ищу тебя в коридорах. Я узнаю тебя по запаху. Объясни мне, что это, ты же умная. - Ты злишься из-за того, что я тебе небезразлична? Малфой скривился. - Что за чушь ты несешь? - С тобой невозможно разговаривать! Я уже и забыла, почему тебя ненавижу. Остынь. Гермиона развернулась на каблуках и выскочила за дверь. Быстро шагая по опустевшим коридорам школы, она, слава Мерлину, никого не встретила. Несказанно повезло хоть тут. И даже не наткнулась на друзей в Общей гостиной, быстро прошагав в свою спальню. Закрылась от любопытных глаз тяжелым пологом и, наконец, позволила горячим слезам покатиться по щекам. Плакать из-за Малфоя. Немыслимо. Но оставить поток уже не представлялось возможным. Утро встретило Драко хмурым небом и не менее хмурой Грейнджер. Он не ожидал, что обнаружит ее в дверях Большого зала, заплаканную, с красными глазами, опухшим носом. Он надеялся, что она плакала не из-за него. Или вообще не плакала, а ее красное лицо – просто игра его воображения. Но это было не так. Гермиона плакала. Из-за Малфоя. В этот момент он ощущал себя идиотом. Накрывающее гигантской волной чувство вины не испарялось весь завтрак, пока он, игнорируя омлет на тарелке, смотрел на Гриффиндорский стол. И сжимал кулаки, когда Поттер или Уизли наклонялись к Грейнджер, наверняка спрашивая у нее, что случилось. Она мотала головой, что-то тихо отвечала и не притрагивалась к еде. Он мудак. Драко анализировал этой ночью. Вчерашняя внезапная вспышка гнева была откровенной глупостью. Неудачная попытка поцеловать ее – кощунством. Это было тем, что нельзя было допускать. Это была запретная территория. Драко пришел к тому, что сам виноват в случившемся. Его необъяснимо тянуло к Грейнджер. Он не хотел это объяснять и пытаться понять. Можно было только принять, как данность. Анализ своего поведения, который продолжился на уроках, не закончился бесследно. Драко едва не подошел к Грейнджер на перерыве перед Зельями, но, слава Мерлину, его отвлекла Паркинсон. Она что-то мило щебетала, пока Драко прожигал взглядом руку Поттера на плече заметно повеселевшей гриффиндорки. Едва сдерживаясь, чтоб не оторвать ее. И отодвигая изумленно замолчавшую подругу в сторону, со злостью двинулся к троице. - Смотрите-ка, Скитер не врала в прошлом году, Поттер и грязнокровка, как же мерзко. Глумился. Злился. Гермиона замерла, подняла на него глаза. Ошеломленно таращилась. Слизеринцы поддержали его гоготом, от которого Драко чуть было не поморщился, но вовремя сдержался. Смотрел прямо на нее. Давай. Скажи. Среагируй. Но Гермиона только молча схватила Поттера за руку, отчего сознание Малфоя взревело в ярости, и тихо стала шептать что-то ему на ухо, видно, успокаивая. Одаривая Драко при этом презрительным взглядом. Впоследствии, он мог поклясться, что их спас профессор Снейп. Зельеварение прошло словно на иголках. Гермионе не терпелось высказать Малфою все, что она о нем думает и всю лекцию в слизеринца летели гневные взгляды. А к концу – пришлось сдерживать неконтролируемые эмоции, которым Гермиона пока не дала определения, которые вызвала Паркинсон. Легко коснувшись под партой бедра Драко.