Жар

От клокочущей в груди ярости Гермиона попробовала спрятаться в библиотеке. Подойти к Малфою не получилось, он будто испарился после Зельеварения, старательно избегая ее. Она не понимала. Это была ревность. Обжигая сосуды изнутри, она наполнялась ею, словно пустая чашка. И кого ревновать, подумать только, Малфоя? Строчки расплывались. Слава Мерлину, что в дальнем углу библиотеки ее никто не видит и не слышит. Гермиона зло вытерла слезы рукавом, не позволяя им упасть с кончика носа на пожелтевшие страницы. Собственно, в настолько неуравновешенном состоянии ее и нашел Малфой пятью минутами позже. Аккуратно присел напротив, не желая выдавать даже звуком свое присутствие. Смотрел. Она уставилась в одну точку в глупой старой книге, сморщила маленький носик. Покрасневшие опять глаза. И не выдержал, когда из уголка глаза по нежной коже щеки прокатилась прозрачная слеза. Протянул руку. Захлопнул книгу. Грейнджер даже не дернулась. И лишь когда слеза сорвалась, растекшись по глянцевой поверхности стола, подняла на Малфоя воспаленный взгляд. - Скажи, что ты плачешь не из-за меня. Молчит. - Грейнджер, я не хороший друг, ты должна была понимать это с самого начала. Я сорвался вчера и мне жаль, - его извинения, пусть и не явные, звучали слишком жалко шепотом. Сверлила его взглядом, словно гадая, как далеко он может зайти. - Я все еще хочу быть тебе другом. Судорожный выдох. Пусть Малфой и не извинился, но этого было достаточно. Она хотела его простить, и это случилось легко. Может быть, потому, что и обиды толком не было. Он мягко прикоснулся к ее лежащей на столе руке. Гермиона сверлила переплетение их пальцев всего мгновение, после чего твердо убрала руку. - Ты мой друг, Малфой, - стоило, наконец, очертить границы. – Но только друг. Давай больше не переступать. Разочарование на его лице было явным, но промелькнуло будто сквозь. - Мне не нравится, что вокруг тебя Поттер и Уизли. Они же всегда рядом, черт! Шепотом выраженное возмущение звучало жалко. - Вокруг тебя постоянно Паркинсон, но я же не возмущаюсь. Вытерла рукавом мантии слезы с щек. - Я не хочу, чтоб они забрали тебя. Тихо. Словно сам не верил, что произнес это. И изумленно воззрился на Гермиону. - Это было всегда, Малфой, - глубоко вздохнула. Объяснить, как ребенку. – Я не перестану дружить с ними из-за того, что тебе что-то кажется. Я не буду между вами выбирать. Потому что, если ты заставишь меня это сделать – я выберу не тебя. Он смотрел молча и затравленно, чувствуя, как рушатся выстроенные стены. - Мы с ними пять лет дружим, прошли через…все, - как это выразить? И он понял. Не понял бы только дурак, коим Драко себя не считал. Ее отношения с Поттером и Уизли строились не на мнимой привязанности или нежных чувствах, а на совместно пережитом. Будучи верными и преданными друзьями, они вместе, не расставаясь, готовы были преодолеть любые уготовленные им испытания. Драко не был к этому готов. На каникулах не произошло ничего из ряда вон выходящего, но делить ее с кем-то еще было нелегко. И изумление от этих мыслей было глубже всего ранее пережитого. Как можно хотеть Грейнджер? Настолько. Чтобы быть готовым смириться с постоянно крутящимися рядом с ней прихвостнями. Драко не мог рационально себе это объяснить. Зародившаяся скорее от скуки дружба не могла так скоро перетечь в нечто большее. Бояться потерять сидящую перед ним девушку казалось настолько абсурдным, насколько это вообще было возможно. Она Грейнджер. Они НЕ друзья. Но колотившееся в груди сердце упорно доказывало обратное. И он резко встал, почти врезавшись в намеревающуюся уйти Гермиону, схватив со стола книги. - Я понял, Грейнджер, - скрипя зубами. Придется проглотить этот факт. – Они рядом с тобой, и я не имею права голоса. Тут настала ее очередь удивляться. Гермиона не ожидала, что Малфой действительно примет эти условия. Да, пока были каникулы они замечательно проводили время, но начало нового семестра все изменило. Гермиона даже надеялась, что останутся лишь редкие взгляды и, возможно, Драко перестанет ее постоянно дразнить. Но он соглашался сейчас. И только в этот момент заметила, что стоит качнуться вперед – и она коснется своей грудью его. Почувствует удары его сердца. Отступила, оставляя Малфоя плескаться в его разочаровании. - Тогда все так и останется, но мне нужны границы, - отчеканила каждое слово. – Иногда все заходит слишком далеко, мы…я не могу это допустить. Он понимал, о чем она говорит. Сердце Драко ухнуло и опустилось куда-то в пятки. Он и сам не понимал этого очаровательного замешательства, рационально был абсолютно согласен с Грейнджер. Но чувствовал легкое неудовлетворение ее просьбой. - Можешь не беспокоиться. - Я не смогу удовлетворить подобные потребности, Малфой. Мы друзья. Напоминая очевидное. Усмехнулся. - Не переживай, - засунул руки в карманы брюк, покачиваясь на пятках. – Я попрошу Паркинсон. То, что Гермиона внутренне окрестила как ревность, неприятно укололо в висок. Утихомирь это! - Ну и замечательно. Собирая в кулак всю имеющуюся волю. - Я скажу мальчикам, что меня назначали помочь тебе по Трансфигурации. Так мы сможем видеться несколько раз в неделю. - Свидания по расписанию? Неудачная шутка. Гермиона смешно распахнула глаза, в шокированном молчании. - Я все понял. Поднимая руки в примирительном жесте. И она, странно покачиваясь, удалилась.

***

Начиная со следующего утра Драко не мог перестать на нее смотреть, чем вызывал явное недовольство ее друзей. Ошарашенный Поттер постоянно махал руками в Большом зале будучи недовольным таким вниманием со стороны слизеринца. Гермиона отвечала тихо и кротко, пока сам он в гневе сжимал кулаки, пытаясь расслышать все несправедливые обвинения, чтоб потом объяснить Поттеру, за что Драко его проклинает. На уроках стало веселее, потому что можно было посылать незаметно мелкие записки, от которых Гермиона краснела и неловко оглядываясь. Не нужны были объяснения и подписи, она понимала, от кого это. И осторожно складывала в учебник или карман мантии всю ту чушь, что писал Малфой, то, на что не требовался ответ. Обещала себе избавиться от улик дружбы со слизеринцем, но каждый вечер помечала записки защитными чарами и отправляла в самый дальний угол тумбочки. Убеждая себя, что расправится с этим позже. И приходилось делать вид, что они занимаются. Гарри и Рон с подозрением отнеслись к подобному роду деятельности, так что первые несколько раз приходилось сидеть в библиотеке под их строгим взглядом. Позже Гермиона стала встречаться с Малфоем в период тренировок их команды. Что сыграло им на руку. И визиты в Выручай-комнату продолжились. Сегодня они гуляли в небольшом зимнем саду, Малфой рассказывал, что это точная копия их сада в Малфой-Мэноре. И в какой-то момент остановился в изумлении. Ни в силах говорить. Запечатлевая в памяти этот момент. Хотел остаться тут навсегда, в этом прекрасном месте именно в это мгновение, со смеющейся, расслабленной Гермионой, которая удивительно правильно тут была. Будто стоит выйти за дверь – и они окажутся в ярко освещенном летним солнцем заднем дворе поместья Малфоев. Хотелось видеть ее дома, домашнюю и спокойную. С ее вечно растрепанными волосами, что сейчас казались невероятно милыми, сверкающими глазами, ее глазами. Пришлось потрясти головой, чтоб отогнать наваждение. Этого никогда не будет. К тому же, Грейнджер сама очертила эти дурацкие границы.

***

Так, практически незаметно, наступила весна, пролетел в вечных заботах март. Гермиона разрывалась между уроками, подготовкой к экзаменам, тренировками ОД, помощью Гарри и Рону и собственными страхами, отдыхая только на коротких встречах с Драко. Она смеялась, пока они гуляли по выдуманному лесу, парила в мнимых небесах на устойчивой метле, хватаясь за выглаженную мантию Драко, и откровенно наслаждалась их уютными разговорами перед камином. Не было больше сковывающего напряжения. А потом… Однажды Малфой взял ее за руку, заводя в Выручай-комнату. Оставшись с ней в тишине, не доходя до удобных кресел, повернулся и, сжимая теплую маленькую ладошку в своей руке, сказал, что им нужно поговорить. Сказал это максимально серьезно, отчего у Гермионы все внутри сжалось от страха. Предполагая худшее. - Амбридж начнет опрашивать студентов. Я знаю, что у вас с Поттером есть какой-то клуб. Никто не в курсе, чем вы там занимаетесь и как общаетесь, но Амбридж подозревает, что вы учите заклинания. Когда она дойдет до тех, кто состоит в нем, она узнает правду, поверь, она сможет ее вытащить. Я не смогу ей помешать. В этот момент Гермиона явно осознала степень своей дружбы с Драко. Он защищал ее. - Я должен буду ловить тех, кого смогу. Если это будет Поттер – то я поймаю его, можешь не сомневаться, - он зажмурился. – Она угрожала раздавить моего отца, я не могу с ней воевать. Не надо оправдываться. - Малфой, я не буду просить тебя рисковать чем-то ради меня… Не дал договорить. - Ты не понимаешь! – отвернулся в отчаянии. – Была бы речь только обо мне, об учебе – я бы даже не задумался. Но это о моей семье. Он чувствовал серьезную необходимость объяснить ей свои мотивы. Хотел, чтоб она знала. И понимала. Семья прежде всего. - Я не смогу вас защитить, но смогу предупредить, - снова схватил Гермиону за руку. – Я пришлю домовика, как только что-то прояснится, чтоб вы успели хоть что-нибудь предпринять. Драко подавил неразумное желание спрятать Гермиону. Она не согласится отсиживаться в стороне, скорее всего, просто оскорбится из-за его недоверия. - Я понимаю. И это выводило еще больше. В этот вечер Гермиона поведала Драко все. Про Отряд Дамблдора, про способы их связи. Раскрывая все секреты. Доверяясь слизеринцу, не в силах больше скрывать что-либо. И понимала – Драко пойдет на многое, лишь бы ее вытащить. Всматривалась в его серые глаза, боясь увидеть там осуждение. Расходясь в этот раз в разные стороны, Гермиона понимала – они стали еще ближе.

***

Когда пару дней спустя Драко подсел к ней в библиотеке, Гермиона удивилась. Это было не по плану. Но он тихо поведал, что все началось и, подсунув ей бумажку, гордо удалился под изумленные взгляды однокурсников. Развернув пергамент, Гермиона рассмеялась. Рукой Драко было описано простенькое заклинание вычисления доносчика – на лице несчастного появлялось скопление гнойников и завязывался язык. Это было в его стиле. Чуть доработав за вечер заклинание, чтоб гнойники складывались в слово «ЯБЕДА», Гермиона в приподнятом настроении отправилась на собрание ОД, где и применила, незаметно для участников, модифицированное проклятие. Тихонько посмеиваясь. А утром на уроке отправила Малфою первую записку с благодарностью. Это было прогрессом. Он спешно прочитал написанное, отчего губы слегка дрогнули в нераспахнутой улыбке, и аккуратно запихнул бумажку в карман мантии. Поднял на нее взгляд. И заговорчески подмигнул. Гермиона вспыхнула и поспешно отвернулась, осознав, что глазела на Малфоя вот уже несколько минут. Сзади послышался тихий смех. В этот же вечер он спросил, до сих пор ли она его ненавидит. Гермиона изумленно воззрилась на сидящего напротив слизеринца, открыла рот и… Закрыла. Потому что. Не ненавидела. - Я хотела бы, - ответила честно. – Но теперь это не так. Он, видно, был полностью удовлетворен ее ответом. Но предпочел промолчать о своих чувствах. Драко давно понял, что это не дружба. Не просто дружба. Впервые, отдаваясь полностью поцелую с Паркинсон, в гостиной Слизерина, чуть не простонал имя Гермионы. Почти месяц назад. Испугавшись окутавших его эмоций попросту сбежал тогда, трусливо. А потом началось. Он подмечал все. Видел, как Гермиона смеется, расстраивается – и мчался исправлять любую ситуацию, не задумываясь о том, что скажут окружающие. Ее эмоциональное состояние, совершенно незаметно, выступило в роли доминанта – Малфой стал постоянно его чувствовать. И старался исправить любую оплошность преподавателей, ее друзей, даже погоды. Казалось, готов был преодолеть любую трудность, лишь бы увидеть – она улыбается. Со странной смесью облегчения и нервозности отправлял ей неувядающие цветы каждое утро совиной почтой, специально выбирая школьных сов – вводя в ступор нерадивых друзей. Гермиона понимала, откуда эти знаки внимания, и бросала смущенные взгляды на Малфоя во время завтрака. Не ограничивая, что странно, эти неконтролируемые выбросы симпатии, из-за чего корила себя каждый день. Ведь сама провела эту черту. Он обеспечивал ей прекрасное настроение каждое утро, за что Гермиона была ему бесконечно благодарна. И понимала - что-то не вяжется. Гарри и Рон, будучи ее друзьями не один год, такого не позволяли, но, не решаясь думать о другом, Гермиона просто определила. Что для Малфоя понятие дружбы совсем иное. А потом вручила ему зачарованный галеон, вызывая недоуменную улыбку и облегчение – вот оно, доверие! Которое слегка, лишь на мгновение, покачнулось в начале апреля, аккурат перед Пасхой – когда на очередном занятии ОД карман Гермионы обожгло и на ее монете, второй, отразилось только одно слово «БЕГИ!». А в следующее мгновение Добби зашел в комнату предупредить всех остальных, спасая Гермиону в будущем от ненужных вопросов. Ученики кинулись врассыпную. Гермиона чуть замедлилась, отчего Гарри и Рон выбежали первыми. И услышала. - Заклятье-подножка, Поттер! – знакомый голос. – Эй, профессор. Один есть! Пока Гермиона, едва дыша, стояла посреди Выручай-комнаты и смотрела в расширившиеся от страха глаза Малфоя, Гарри забрала Амбридж. - А кто у нас тут? – ее под локоть схватила Паркинсон. - Грейнджер! К Гермионе подошел Гойл, взяв девушку мокрыми пальцами за подбородок. Она будто остолбенела. - Что же нам с тобой делать? От его тона Гермиона дернулась в сторону, но Паркинсон крепко держала ее локоть. - Гойл, - Драко Малфой небрежной походкой, будто только что не сражался с волной неконтролируемых эмоций, подошел почти вплотную. – Я отведу ее к Амбридж. - Драко, дай ребятам поразвлечься, - прощебетала почти ей на ухо Паркинсон. Гермиона зажмурилась. - Ты думаешь, нас за это погладят по головке, Панси? – он начинал злиться. – Это все ведь явно ее идея. У Поттера мозгов не хватило бы. - Да, - подхватил Кребб, мгновенно с ним соглашаясь, - я отведу ее. - Нет, это сделаю я. А вы обшарьте комнату и поищите кого-нибудь поблизости. Кто-то мог спрятаться. Никто не смеет перечить. Твердо схватил ее под локоть, вырывая из железной хватки Паркинсон. Слыша недовольное, но тихое: «Опять вся слава ему» вслед. Тащил Грейнджер, которая будто оцепенела, на негнущихся ногах. Куда? Не сдаст же он ее профессорше! Оцепенение спало и Гермиона задергалась. - Нет, Малфой, прошу тебя, не нужно. Брыкалась, вопила на весь коридор. Драко пришлось затолкнуть ее в ближайшую дверь, кабинет нумерологии, который, к счастью, оказался пуст. Прижал к ближайшей стене в попытке хоть как-то контролировать ее движения. И не сдержался, видя стекающие по ее щекам слезы. Поймал одну из них губами. - Глупенькая, ну что ты, как я могу отдать тебя этой ведьме… Бормотал что-то абсолютно бессвязное, сцеловывая соленые слезы, удерживая Гермиону на границе сознания, ощущая под пальцами нежную кожу шеи и распушенные волосы. Чувствуя, что бессвязные рыдания стихают. Несколько долгих минут. - Драко! Воскликнула, будто очнувшись, обвивая руки вокруг его шеи, орошая влагой мантию. Он замер. Его имя ее голосом – самое правильное в данной ситуации. Постарался не замечать, что сердце пустилось в пляс только от звука своего имени. Отстранился, немного, пытаясь взять ситуацию под контроль. Хватая ее руками, игнорируя ее отчаянные попытки цепляться за него, словно спасаясь. Встречаясь с безумным взглядом. Очерчивая пальцами высокие скулы. - Спокойно. Повторяя отчаянно, с дрожью в голосе. Пока ее взгляд не стал более осознанным.

***

Гермиона словно очнулась, прекращая, наконец, истерику. И обнаружила, что находится в темном кабинете, прижатая к стене, в объятиях Драко Малфоя, в опасной близости от его губ. Ощущая его дыхание. Времени думать просто не было, ее отчаяние захлестывало с головой. Игнорируя последствия, разрушая собственные выстроенные с трудом границы. Прижалась к нему в безрассудном поцелуе.