Разбуди меня

      Зимняя стужа, наконец, решила уступить свежести молодой весенней зелени. Усталость выедала рассудок Тома с каждым новым морозным днём. Теперь должен был прийти покой, чувство обновления и изменений.       Солнце как-то по-особенному искрилось на водной глади и старой мостовой. Мощённая дорога ушла вдаль и сменилась просёлочной. Туда и несли ноги. Как можно дальше от города с этим его дымом механической жизни. Необъятное желание узреть и познать настоящее — то, зачем так ускорял шаг молодой человек в низком котелке.       Томас Нейл бежал в другой мир не ради отдыха на чистейшем воздухе в лоне сказочной шотландской природы, а чтобы уйти от самого себя.       Юноша не был красив, но обладал мягкими чертами, придающими ему особый шарм и внося во внешность что-то женственно-нежное. А ведь он действительно был тонкой души человеком, до ужаса впечатлительным, но вполне спокойным. С детства его волновали чужие судьбы, и он даже как-то излишне был ими обеспокоен. Однако это делало его вежливым и заботливым.       Жизнь в отчем доме кипела и оставляла на теле ожоги, которые без конца пузырились и лопались, доставляя их носителю ужасные мучения. Том просыпался с болью, с болью и ложился ночью в постель. Каждый здесь, кроме крёстной Матильды, ежедневно обкрадывал богатое любовью и доверием маленькое сердце. Всегда у него возникал вопрос: « — Быть может, человеческие любовь и уважение ныне исчерпаны и на всех стало не хватать?».       Он любил свою семью, но она для него представлялась в лице миссис Матильды Грейсворд. Высокая и статная, бледная и холодная, имеющая чарующую улыбку женщина, была для него и другом, и наставником, и даже матерью. Время никогда никого не щадит, и в одну из Рождественских ночей она отправилась в долгое путешествие по другим мирам — её воображение создало такие страны, до которых не добраться в слабом земном теле, нужно было лишь раствориться в бесконечной неизвестности, чтобы туда попасть. Тогда Томас впервые понял, каково это — потерять совсем всё.       После многих лет, проведённых в змеином гнезде, яд пропитал всё его существо, и дышать стало совершенно не чем. Нейл уже охотно задохнулся бы, если бы не он.       Через полтора года после смерти самого дорогого человека, порог злополучного дома пересёк обладатель знакомых туманно-холодных глаз. Том видел в них отголосок счастливого прошлого и разум отказывался понимать, что нет никакой мистики в том, что кто-то вошел вместо неё в эту обитель страхов и терзаний, принеся за пазухой зной июльского дня.