***
Чимин лежит на удобной кушетке, расположившись так, чтобы не было давления на рану. Он не спит, с радостью встречая новых посетителей. Юнги проходит, неловко протягивая парню руку, и тот с готовностью её жмёт. — Чувак, ты нас всех спас, — хриплым голосом говорит Мин, и Чимин смеётся. Юнги правда очень благодарен, хотя выглядит уставшим и обессиленным, но это всё — последствия испытанного утра, о котором уже сейчас не хочется вспоминать. Даже если оно стало одним из лучших за долгое время. Знает ли Суджин об этом? Испытывает ли она тоже самое? — Да, я уже сто раз это от них слышал, — кивает он в сторону остальных. — И сто тысяч благодарностей тоже, так что можешь не утруждаться, я уже устал говорить, что ничего такого я не сделал. — Да хорош прибедняться, — тянет Тэхён и начинает чистить очередную мандаринку. На окне палаты уже скопище кожуры от цитрусовых, и палата тоже ими вся пропахла, но зато хоть не этот противный запах медикаментов и препаратов. Суджин чистит фрукт и протягивает дольку за долькой Чимину, кормя его с руки. Юнги краем глаза замечает это, отпивая свой второй кофе, и мысленно начинает практиковать дзен. «Он больной, ты его не ударишь, — говорит он себе, — ты не ревнуешь, Мин Юнги. Он спас твою девушку, так что пусть наслаждается кратковременной заботой. Чёрт, так они давние друзья? Я что, обязан буду делить её с другими мужиками?!» и с ужасом осознает, какой же он всё-таки собственник и эгоист. У него не было девушки, он не знал, что такое — ревновать к кому-то. Но одёргивает себя, убеждая, что никогда не станет тираном для неё, ни за что на свете не заставит её бояться его несмотря на всё, что делал до этого. «Стоп, моя девушка?!» — вопит сознание Юнги. Он окрестил её своей девушкой, но согласия при этом не спрашивал. Да и она ещё ни разу не признавалась ему в любви. А что если всё, что было между ними ночью, всего лишь из глупой благодарности? Юнги заметно начинает нервничать, даже Чимин замечает, что он как-то побледнел. Мин встречается глазами с Су и нервно улыбается. Всё в порядке, он доводил людей до ручки, пора и самому немножко тронуться умом. — Мы, кстати, поговорили с Чимином… — начинает она. — Что вы там с Чимином?! — резко перебивает Юнги. — Встречаетесь? Да? Так и знал, а то какого хрена ты кормишь его с руки! Со Суджин, а то, что между нами было сегодня ночью, не считается, да? Я не ожидал от тебя такого, нищеёбка. — …что я вернусь на работу в клуб, — мрачно заканчивает Суджин и смотрит на Юнги испепеляющим взглядом. Чимин, Сокджин и Тэхён ловят качественный ахуй, а Юнги задерживает дыхание, мысленно бьёт себя сам и проглатывает язык, смолкая. — Мин Юнги, я тебя прикончу, клянусь, лучше бы Намджун тебя посадил, целее бы был, а теперь из-за тебя сяду я! Потому что я убью тебя! Ты меня с ума сводишь! Советую тебе валить, пока кости целы. — Держи себя в руках, ты же психолог! — А ты кретин прямоходящий! На кретинов моя специализация не распространяется, так что беги! — А я тебя ещё ангелом называл… — Чувак, ты роешь себе могилу, — как бы между тем говорит Чимин. — Беги, Шуга, я прикрою, — бросает Тэхён и встаёт между ними, и Юнги мигом покидает палату под дружный хохот. — Я помогу, — Джин тоже не остаётся в стороне. Чимин только забавляется, хлопая в ладоши, а Суджин глазами метает в парней стрелы. — Вы где-нибудь видели таких бойких девушек? — дразнит Чимин, и ему повезло, что Суджин не может ударить его, в отличие от остальных. — Лично я — нет. Умеешь ты находить неприятности на свою задницу, Со Суджин. — Что ты там сказал про её задницу, Чимин? — слышится из коридора голос недовольного Юнги, видимо, первый стыд прошёл, и теперь он снова готов ревностно, как Зевс, метать стрелы, чтобы земля разверзлась и утащила всех ему неугодных. Ну, то есть вообще всех мужиков на планете, кроме него самого, чтобы никто даже не смотрел в сторону Суджин. — Чё вы ржёте? Стану такой же плохой, как вы, и вы у меня попляшете! Чё вы ещё сильнее ржёте? Да заткнитесь вы! Я хочу к Минни-и-и…33
5 декабря 2018 г. в 12:26
Больничный запах. То, по чему Юнги точно не скучал. Он бывал во сотнях травмпунктах и отделениях скорой помощи, причём зачастую совсем один, без посторонней помощи хромал, отлёживался, вставал и шёл. Травмы, кровь, сломанные конечности, разбитые носы, и практически никогда не было времени полежать и болеть вдоволь, сколько захочется. Вообще нельзя было иметь слабости, или только такие, которые можно скрыть от других. А потом снова куда-то, куда скажут, в погонях за жизнью, которая должна была стать лучше. Ну когда-нибудь. Но при деньгах — это ведь хорошо?
Он встречает по пути медсестру и уточняет у неё, в какой палате лежит Пак Чимин. Получив ответ, не идёт сразу, а сначала к автомату с напитками, и жадно покупает два стаканчика кофе, пусть он здесь и отвратительный, и батончик. Стоя у окна с жалюзи, он пьёт этот кофе, который больше похож на помои, обжигает язык и щурится от солнца. Странное послевкусие после всего произошедшего. Он так долго за чем-то гнался, но теперь бежать некуда, не за кем. И образования нет, и непонятно куда устраиваться на работу. Хотя почему-то не сомневается, что Намджун и сюда сунет свой нос и обязательно заставит или пойти учиться, или работать возьмёт куда-нибудь. С отцом точно нет, а в магазинчике цветов у матери ему делать явно нечего. Давно он не чувствовал себя потерянным и не знающим, что теперь вообще хотеть от этой жизни. Казалось, поиски себя давно закончены, но на деле не так. На деле ты продолжаешь искать себя до конца жизнь, продолжаешь выбирать сторону, и вот он парадокс: в один момент ты можешь находиться на стороне плохих, а в другой момент ты играешь за хороших. Плохое и хорошее сочетается в любом человеке. Другой вопрос — что именно выбираешь ты?
— Вот ты где, скотина! — он получает по шее и понять не может, от кого и за что. Юнги разворачивается и видит разъярённого Сокджина, за которым вразвалочку идёт Тэхён, не переставая смеяться с развернувшейся картины. Сокджин для этого снял тапок, чтобы кинуть им в Юнги, но промахнулся, запнулся и чуть сам не впечатался в стену. — Ты, блять, одупляешь, что, если бы тебя посадили, мы бы все пошли ко дну?! Благочестивый ты мудак! Совесть, блять, у него проснулась, посмотрите!
— А ты откуда знаешь? — охреневает Юнги, смотрит на второго в поисках поддержки.
— От верблюда!
— Суджин рассказала? — спрашивает он уже у Тэхёна, и тот кивает. — Ну бля.
— Что «бля»? Я тебя сейчас на маленьких Мин Юнги покромсаю! Знаешь, что? Я тебя засужу! — орёт Сокджин в ухо так, что Юнги аж глохнет на секунду.
— Ну так неси обвинение в письменном виде, тогда и поговорим, — Юнги начинает смеяться и всё же, спустя несколько минут отборных матов от Сокджина, они обнимаются, как старые друзья. Когда Сокджин отходит в сторону, Юнги смотрит на Тэхёна, а тот смотрит на него, но оба не решаются подойти друг к другу. Было много слов, которые они сказали в порыве ярости и обиды, за которые обоим теперь было стыдно и хотелось бы не повторять таких ошибок. Но так легко всё не отпустить. Мин хорошо понимает это.
Обстановку разряжает внезапно вышедшая из палаты Суджин. Юнги отвлекается на неё, и, когда она видит его, в целости и сохранности вернувшегося к ней, не сдерживает себя и бежит навстречу, запрыгивая на него. Юнги искренне по-доброму хохочет, пусть сразу же и начинает издеваться над тем, что ей стоит похудеть, если она собирается прыгать на него так каждый раз при встрече.
— Каким был грубияном, таким и остался, — фыркает девушка, но клюёт его в щёку щекотным поцелуем. И ведь все замечают, что Юнги очень долго не опускает её обратно на пол, крепче прижимая к себе.