***
— Ооо, да! Как же долго я этого ждал! — послышался громкий, радостный вопль. Конечно же было не трудно догадаться, что этот голос принадлежал Сморкале Йоргенсону. — Я вообще-то не очень уверен, что это хорошая затея… — дрожащим голосом сказал Рыбьеног Ингерман, стоявший неподалеку. — Хотя, конечно, правила есть правила. Вы поспорили и он проиграл, но прыгать в холодную воду, да еще и осенью… — Я делал и более безумные вещи, боязливый друг мой, Рыбьеног! — с воодушевлением произнёс Задирака — И сегодня я не просто проплыву двадцать метров в одних подштанниках под ледяной водой, в компании диких кипятильников, прыгнув с этой высоченной скалы, рискуя своей безумной жиз… — его речь прервала появившиеся Забияка. — Ты, что?! — раздался гневный голос близняшки, показавшийся перед братом. Она недовольно сложила руки на груди, и тонкие брови, которые дева нахмурила, дополняли ее образ. — Твой брат… моя милая, совершенно неотразимая Забияка… собирается прыгнуть со скалы в холодную воду, и, возможно, утопиться! — раздался голос Рыбьенога. Девушка, услышав очередной комплимент в свой адрес, лишь недовольно шикнула и дала Задираке подзатыльник. — То есть ты решил прыгнуть отсюда в воду, и не позвал меня ТОЛКНУТЬ ТЕБЯ, ТОРОВ ТЫ ЭГОИСТ?! — с криком накинулась на брата разъяренная Забияка. — Я просто хотел, чтобы из-за того, что ты на меня зла, пинок получился ещё сильнее! — радостно заключил Задирака. Юноша развернулся и, раздевшись до подштанников, раскинул руки, закрыл глаза и, блаженно улыбнувшись, скомандовал: — Толкай! — два раза просить врезать у Забияки не требовалось, и она со всей силы отвесила пендаль брату, прямо по филейной части.— ХЕЕЕЕЛЬ*! — проорал Задирака, и послышался звук удара. Он плашмя упал в воду. Сморкала, подошел к возлюбленной близняшке и хотел уже было сказать какую-нибудь очередную порцию «красноречивых» комплиментов, но неожиданно получил кулаком в плечо. Удар заставил замолчать темноволосого викинга. Он стоял в оцепенении и наблюдал, как предмет его воздыханий удаляется. К слову, Йоргенсон испытывал к деве самые чистые чувства. Когда она случайно бросала на него взгляд, его сердце начинало взволнованно трепетать, и по телу разливалось непонятное тепло. Забияка была отважна, в какой-то мере даже бесшабашна. Он восхищался ею. Его очаровывали ее золотые волосы, движения рук, которые казались юноше ловкими, резкими, но при этом совершенно не грубыми, и тонкие губы, к которым хотелось прикоснуться…***
— Ну что, как водичка? — усмехнулся Сморкала, наблюдая, как дрожащий всем телом Задирака выходит из воды. — Н-н-е… п-повер-р-ишь… к-кип-п-пят-ток, — щелкая зубами от холода, отозвался Торстон. Из-за ледяной воды губы юноши приобрели голубовато-бледный цвет. Забияка принесла из дома меховое одеяло, и близнец закутался в него, пытаясь согреться. Практически всегда на Олухе царила непогода… Купаться осенью, а уж тем более поздней, не осмеливались даже самые матёрые викинги… И тут, тощий, как щепка, парень двадцати лет решил искупаться в леденящей воде! Конечно, в своей ветренности был виноват только он сам и никто другой. И как последствия своего решения, к вечеру Задирака почувствовал сильнейшую ломоту и заработал насморк. «Просто переохладился, ничего такого» — утверждал парень, когда его мать интересовалась здоровьем сына… На следующее утро Забияка незамедлительно пошла к Готти — их целительнице. Здоровье ее брата сильно ухудшилось. Он весь горел и что-то бредил во сне… Близнец не ел, не мог нормально спать. Девушка всю ночь просидела у его кровати и всеми богами проклинала их спор со Сморкалой. Готти (с помощью Плеваки конечно же) объяснила, что просто так эту хворь не вылечишь. Нужен специальный отвар из редкого растения — Сумеречного можжевельника. Этот кустарник рос на далеком острове, и ранее на него никто не летал. Не было необходимости, ведь любой нормальный разумом викинг не полез бы в ледяную воду… Забияка, естественно, винила во всем юного Йоргенсона, и при их встречах набрасывалась на него с драконьей силой. Сморкале оставалось лишь отталкивать возлюбленную и стараться не попадаться ей на глаза. Иккинг вместе с Валкой был в дальнем «путешествии» и не мог знать о событиях, произошедших за последние двое суток. Астрид согласилась лететь вместе с компанией, хотя как у невесты вождя у неё тоже были свои обязанности. И вот, практически в полном составе, викинги уже были готовы отправляться, правда было одно «но». Забияка не могла в одиночку управлять Пристеголовом. Две головы — два всадника… — Может, она полетит со мной? — ласковым голосом произнёс Рыбьеног. Все были в сборе и уже готовы лететь, но нужно было решить, с кем полетит юная Торстон. — Сарделька очень выносливый дракон, и она легко унесёт нас двоих, милочка! — Ингерман погладил верного дракона и устремил взгляд на Забияку. Девушку откровенно раздражала эта через чур сильная любовь Рыбьенога и его Громмеля. И, в общей сложности… она и Сарделька друг друга невзлюбили, и в любом случае девушка не хотела, чтобы Рыбьеног чувствовал себя каким-то героем рядом с ней. — Можно я полечу с тобой, Астрид? — Забияка, в надежде на согласие, развернулась в сторону Злобного Змеевика и ждала ответа. — Боюсь, что нет. Видишь ли… Громгильда очень устала, ведь в то время, как вы купаетесь в ледяном море и развлекаетесь, попивая эль, я забочусь о благополучии Олуха. Она еле потянет такой долгий полет, но отпустить вас одних — слишком рискованно и небезопасно. — в ее интонации прозвучала некая гордость, и Астрид, сделав невинное выражение лица, продолжила: — Лети со Сморкалой на Кривоклыке. — Что?! — на лице Забияки выскользнула гримаса неудовольствия, и с некими истеричными нотками в голосе она продолжала изливаться: — Если вы не помните, то именно из-за этого… викинга, мой братец лежит в горячем бреду! Сморкала, услышав такие возгласы, сначала хотел было возмутиться, но поняв, что это бесполезно, лишь громко выдохнул и сдержал эмоции. — Твой брат сам виноват. Его никто не просил спорить, и я вовсе не принуждал лезть его в воду, — совершенно спокойно ответил Йоргенсон. Его реакция лишь больше возмутила Забияку. — В любом случае, чем быстрее вылетим, тем быстрее вернёмся. Решай, либо ты летишь на Кривоклыке вместе со Сморкалой, либо ты остаёшься на острове, — Астрид уже начинал выводить из себя излишний эгоизм близняшки Торстон, но она старалась отвечать как можно вежливее. И вправду, Астрид очень изменилась после того, как ее жених Иккинг нагрузил ее собственными обязанностями. — О, Тор Всемогущий, ладно! — по-звериному зарычав, Забияка развернулась и в своей слегка грубой манере села на Кривоклыка. Дева вовсе не хотела оставаться на острове и вновь не сомкнуть глаз, приглядывая за братом, так что выбора у неё не оказалось, и ей пришлось лететь добрых пару часов вместе со столь ненавистным для неё викингом… Наконец, группа из трёх драконов и четырёх всадников отправилась в путь за лекарством для больного. Погода была более-менее, и поэтому полет не вызывал особого дискомфорта. При взлёте Забияку качнуло, и она машинально прижалась к сидевшему впереди Сморкале. Черноволосый юноша отметил это и был весьма доволен такой близостью, хоть она была необходима для удачного полёта. Забияка не могла определиться с чувствами. Ее метало из стороны в сторону, и девушка хотела вновь погрузиться в детство и не задумываться, как она проживёт дальнейшую жизнь: умрет старой девой в обществе Жутких Жутей, или удачно выйдет замуж и будет счастлива до скончания своих дней. Эрет уже мало интересовал юную Торстон. «Ну подумаешь охотник! Да, неотразимый голос, да, великолепное тело… Но это ведь не главное, верно? И вообще… когда я была в беде и кричала о помощи, не он ведь спас меня…» — такая мысль время от времени пролетала в мыслях у Забияки. Она понимала, что ее небольшая симпатия все равно не даст никаких плодов, и заглядываться на охотника, как на будущего жениха — пустая трата времени. Более хорошие варианты — Рыбьеног и Сморкала. Оба из знатных домов и, что главное друзья детства. Но больше всего девушку расстраивало осознание того, что юноши бороться за ее сердце только потому, что на острове больше нет сверстников! Время идёт, а летать в поисках любви по соседним островам, даже глупо… Была бы свободна Астрид — боролись бы за ее внимание. Близняшка осознавала все это, и старалась быть каменной и не восприимчивой к ухаживаниям молодых викингов. Тело юной Торстон было через чур худым, черты лица резкими, но при этом у неё были невероятно красивые, золотистые волосы (которые девушка мазала рыбьим жиром, как будто нарочно порча их этим) и неотразимые, большие голубые глаза, смотря в которые можно было утонуть и забыться… Под маской дерзкой и самостоятельной девы скрывалась совсем беззащитная и робкая девушка, жаждущая искренней любви и нежной ласки…***
Драконьи наездники уже набрали высоту и стремительно летели на поиски лекарственной травы. Забияка, погрузившись в раздумья, не заметила, что все ещё крепко держалась за Сморкалу. Придя в себя, девушка незамедлительно отстранилась и посмотрела куда-то вдаль… Рыбьеног недовольно наблюдал за происходящим, но сделать ничего не мог. Сморкала, заметив физиономию юного Ингермана, лишь ехидно усмехнулся. — Что особенного в этой траве? — спросила Астрид, попытавшись разгрузиться обстановку. — Это Сумеречный можжевельник. Очень редкое растение, которое растёт лишь на островах, где есть вулканы или гейзеры, — не упустив возможность показать себя, Рыбьеног блеснул отличными знаниями по ботанике. — Он славится своей лекарственной силой и темно-синим цветом. — А почему именно на островах с вулканами? — Астрид заинтересованно начала расспрашивать Ингермана, и тот был весьма доволен этому. — Это растение в отличие от обычного можжевельника не любит влагу и менее морозоустойчиво. Из-за этого не терпит таких холодных зим, как у нас. И поэтому может расти лишь там, где регулярно поддерживается температура. Остальное время полета викинги провели в полном молчании. Несколько часов в пути сказалось на всех всадниках по-разному. Рыбьеног уже клевал носом. Сморкала, сгорбившись, смотрел куда-то вдаль, Забияка задумалась и внимательно рассматривала чешую Ужасного Чудовища, и лишь одна Астрид не теряла бдительности и время от времени сверялась с картой-путеводителем. Погода портилась, над морем навис туман. Влага оседала на крыльях драконов, делая чешую мокрой и скользкой. Из-за этого взмахи давались тяжелее. И вот наконец-то на горизонте сквозь белую завесу стали видны очертания острова. Компания сразу же приободрилась и из последних сил приземлилась на остров. Земля была совершенно сухой, не было ни одного дерева, и лишь изредка из почвы показывались какие-либо растения. Посередине острова стоял огромный вулкан. Он не извергался, но даже отсюда чувствовался исходящий от него жар. Над кратером клубилась струйка дыма. — Ну и где растет эта трава? — впервые за все время спросил Сморкала. Он ловко слез с Кривоклыка и подал руку Забияке. Та пренебрежительно оттолкнула ее и самостоятельно спрыгнула с рептилии. — Ты же у нас спец в этой теме, Рыбьеног, — произнес брюнет с некой ноткой издевательства в голосе. — Согласно словам Готти, — пухлый викинг состроил горделивую гримасу и продолжил мысль: — Сумеречный можжевельник растет на возвышенностях, потому что любит солнце! — Можно конкретнее? Здесь много возвышенностей, умник! — уставшая и раздраженная от дороги Забияка села на небольшой валун и подперла руками подбородок. — Не беспокойся, дорогуша, — по-кошачьи промурлыкал Рыбьеног. — Я найду лекарство для твоего брата. В этот момент послышался далёкий раскат грома. Начал моросить мелкий дождь. — Отлично! Теперь и мы переохладимся под этим «ливнем»! — раздраженно воскликнула Забияка. Сморкала подошел к сидящей на замшелом валуне Торстон и предложил ей надеть свою меховую накидку из медведя, но та со словами «Оставь себе!» встала и отошла в сторону. Увиденная картина слегка рассмешила Рыбьенога. Брюнет лишь пожал плечами, но не оставлял попыток закутать любимую девушку в теплое меховое одеяние, пусть даже насильно. — Надо спешить. Если вдруг начнётся шторм, а мы до этого времени мы не улетим, можем застрять на этом острове на неопределенный срок, — Астрид взяла в руки свой боевой топор и направилась вперед. Компания юных викингов добрые два десятка минут бродила по острову, но находила только засохшие кустарники. И наконец-то на одном из холмов Рыбьеног нашел лужайку, где рос свежий Сумеречный можжевельник. И очень вовремя: к туманности, сумеркам и дождю прибавился ветер. — Хвала Асам*! — радостно возгласила Забияка. — Полетели побыстрее отсюда! Драконьи всадники ободрали некоторые ветви хвойного растения и сложили в маленький, меховой мешок. Сумеречный можжевельник был очень нежный и хрупкий, нельзя было допустить, чтоб растение замерзло или повредилось. Путь назад казался путникам короче и обошелся без инцидентов и споров, несмотря на дождь.***
Наконец-то они прилетели на родной Олух. Забияка сразу же побежала к Готти отдавать ей можжевельник. Целительница сварила из иголок крепкий отвар, велев близняшке дать его своему брату. Забияка со всех ног бросилась в комнату Задираки. Он все еще был слаб и бледен. Его бил жар, он практически не спал и не мог встать с кровати самостоятельно. Дева села перед ним на стул и начала кормить отваром. После лекарства юношу потянуло в сон. Его сестра хотела остаться с братом на ночь, но через полчаса Готти выставила её из своего дома, жестами показав, что Задираке необходим покой. Она, погружённая в свои мысли, направилась в сторону своего дома. По пути погуляв немного по ночному Олуху, она вдруг услышала сзади себя голоса. Обернувшись, девушка увидела Плеваку и Ульвара (отца семейства Торстонов), спускающихся по лестнице в сопровождении Готти. Неожиданно они остановились, и в этот момент в Забияке неожиданно проснулось большое любопытство, и она, повинуясь этому чувству, пригнулась под лестницей и стала внимательно слушать. — Ну что?! Что она говорит, Плевака?! — голос явно принадлежал Ульвару. Как всегда громкий, резкий, но совсем не грубый, а чем-то озабоченный… — Ульвар! Я из-за твоих возгласов ничего не могу понять! — Плевака старался переводить каждое слово Готти главе семейства Торстонов. — Так, о Тор Всемогущий… Она говорит, что такого количества сплетения недостаточно… — в этот момент целительница стукнула своим посохом Плеваку, и тот тут же поправился: — Растения! Она сказала, что недостаточно растения! Задираке лучше, но это ненадолго… И, что если не повторить порцию целебного отвара… Будет очень плохо, и… твой сын, Ульвар… он может… Плевака сглотнул и замолчал. Всё понятно было без слов. Услышанное поразило Забияку. «Не хватает лекарства…» — эта мысль несколько минут осознания крутилась в её голове. Потом пришла идея. Она тут же сорвалась с места и, чуть помедлив, направилась к Кривоклыку. Рептилия была рада видеть девушку, что выражалось в почти-кошачьем урчании. Юная Торстон решительно взобралась на дракона и уже была готова взлететь, но из-за угла появился Сморкала, который нес для питомца целую корзину свежей рыбы. — Детка, ты соскучилась по моему дракону больше, чем по мне? — Йоргенсон в своей привычной манере общения подмигнул растерявшейся деве. — Забияка, все в порядке? На тебе лица нет… — юноша заметил, что что-то стряслось, и подошел поближе, одновременно ставя корзину с лакомством перед Ужасным Чудовищем. — Готти сказала, что Задираке нужно еще этого можжевельника! И если не принести ему в ближайшее время еще одну порцию отрава, будет всё ужасно! — девушка не скрывая беспокойства за брата, кричала на стоящего впереди Сморкалу. — И поэтому ты решила взять моего дракона? — Сморкала посмотрел на неё, как казалось Забияке, с тупым выражением лица. — Как же ты не понимаешь! Это же все из-за тебя! — из-за возмущения и злости на лице юной девы вспыхнул алый румянец, и она начала размахивать руками. Кривоклык под ней нервно дёрнулся. — Успокойся, ты его пугаешь! — воскликнул Йоргенсон, нежно гладя рептилию по носу. Тот лишь выпускал горячий пар из ноздрей и настороженно наблюдал за бушующей на его спине Забиякой. — Я полечу с тобой. — Нет уж! Только не с тобой! — Во-первых, это мой дракон, а во-вторых, я не брошу тебя одну! — Ну уж извини, что я на своем в одиночку летать не могу, а Астрид занята! — девушка конечно могла бы полететь с Рыбьеногом на Сардельке, но Громмель был слишком медленным, а время никого не щадит. — Хватит язвить, двигайся. Сморкала взгромоздился на Кривоклыка и в мгновение они уже взмыли ввысь. Была глубокая ночь, и их никто не заметил. — Почему ты не могла подождать до утра? Мы ведь совсем недавно вернулись. Тем более сейчас такой дождь! — черноволосый юноша не был особо рад такому стечению событий, но безопасность Забияки для него превыше всего. — Каждая минута на счету! — Ты хотя бы кого-нибудь предупредила о нашем отлёте? — Неа, они бы нас не отпустили одних, и пришлось бы ещё их ждать. Мы туда-обратно, к утру точно вернёмся, и никто и не заметит! Дождь все так же шел. Изредка слышались раскаты грома, и сверкали молнии. Туман все так же не прошёл, а море еще сильнее обычного разбушевалось. Сморкале было невероятно приятно находиться рядом с возлюбленной и еле уловимо чувствовать ее запах, ощущать ее присутствие. Несмотря на усталость, юноша был окрылен близостью близняшки, и это дало ему сил. Что не скажешь о Кривоклыке, которому второй такой полёт давался крайне тяжело. — Тебе не холодно? — Сморкала чувствовал, как дрожит его возлюбленная. Юноша был одет в меховое одеяние, в то время как его спутница сидела в лёгкой повседневной одежде. — Отстань, Йоргенсон… — Я чувствую как ты дрожишь. Хватит с нас и одного больного. Одень… пожалуйста. — викинг протянул ей свою накидку не сводя глаз с дороги. Хотя что можно было увидеть впереди? Сплошной туман! Если честно, Сморкала плохо знал, в какую сторону они летят. Он полагался лишь на чутьё и память верного дракона. — А мне эта тряпка всё равно не нужна! Я же горячий мужчина! — юноша весь «горел» изнутри и старался выглядеть в глазах близняшки «отважным героем». Девушка тяжело вздохнула и закатила глаза. Она не стала отнекиваться и прятаться под маской «сильной и независимой женщины». Ей было холодно, вдобавок ко всему шёл дождь как из ведра. Она взяла одежду и жадно начала закутываться в неё. Накидка показалась ей очень большой и тяжёлой, хотя она висела у юного викинга лишь до поясницы.***
Со временем черные тучи расползлись по всему небу. Раскаты грома учащались, и перед викингами, во всей своей «красе» предстал настоящий шторм! — Я конечно все понимаю, Забияка. Ты беспокоишься за Задираку и всё прочее, но лететь в такую грозу реально небезопасно! — с черных волос Сморкалы струились дождевые капли, падающие ему прямо на лицо. Все бы ничего, но после его реплики, одна из молний ударила чуть ли не перед самым носом Кривоклыка, и всадник поспешил поменять направление полета назад на Олух. — Тор на нас явно зол… — Что ты делаешь?! Нам в другую стороны! — послышался голос кричащей девы. — Я не хочу умереть сегодня! Я слишком молод и прекрасен для этого! — разъяренная юная Торстон начала щедро «одарять» ударами по спине юноши, от чего тот лишь глухо кряхтел. — Небезопасно говоришь? А спорить на прыжок в ледяную воду — это по-твоему безопасно, да?! Ты трус! Ты жалкий, подлый трус! — Забияка не скрывала эмоций: ей было страшно, обидно, и она была зла на Йоргенсона. — Лучше бы я полетела с Рыбьеногом! Его какой-то там дождик точно бы не остановил! Последняя сказанная ею фраза подействовала сильнее ударов кулаков. — С Рыбьеногом лучше, значит? Хорошо, коли ты так настаиваешь, я покажу тебе, что меня никакой торнадо не остановит! — прошипел Сморкала, посильнее сжимая драконьи рога и резко разворачивая его назад, направляя Кривоклыка прямо в сердце шторма, где вовсю сверкали грозовые молнии. Усталого Кривоклыка это явно волновало, он пытался повернуть назад, но его наездник был непоколебим. Резкий поток ветра швырнул их в сторону. Ритм махания крыльев был сбит, и через мгновение дракона подхватил вихрь. Их начало мотать из стороны в сторону. — Аккуратнее! — крикнула Забияка, но её слова были отнесены ветром. Сморкала, кажется, тоже что-то кричал, но из-за грома его не было слышно. Кривоклык, потерявший управление, просто пытался вырваться из шторма, но тучам и ветру не было конца. В какой-то момент он резко провалился вниз и в сторону, так что всадники не удержались в седле. И Забияка непременно бы упала в море, если бы Сморкала не сжал руку девушки. Другой рукой викинг всё еще цеплялся за рога дракона. Юная Торстон что-то в панике кричала, Сморкала отчаянно пытался удержаться, а огненный ящер беспорядочно махал крыльями. Вдруг не очень далеко под собой дева увидела большое коричневое пятно. «Остров?» — промелькнула на краю сознания мысль. Рог Кривоклыка выскользнул из руки Сморкалы. Их всех крутануло несколько раз, а потом сильно ударило. Последнее, что слышала Забияка сквозь затуманенное сознание, был голос Сморкалы, громко кричащий ее имя, но она была не в силах открыть глаза. А дальше… дальше была лишь всепоглощающая темнота…