***
— Чёрт, пацан, что случилось? — Марк выругался и полез в бардачок, доставая пачку влажных салфеток и тут же вытаскивая одну. Глеб лишь мотнул головой, скидывая рюкзак на заднее сиденье. Он скрутил салфетку в трубочку и засунул в нос. Взяв пачку, парень вытер щеки, губы и ладони от крови. В висках стучало, перед глазами плыло от выступивших на глазах слёз. — Запрыгивай. Заедем в магаз по дороге. Марк неслышно вздохнул, плавно выруливая на дорогу. Ему было жаль пацана, но поделать он ничего не мог, зато был в силах хоть как-то пожалеть его или поддержать. В конце концов, он всю жизнь присматривал за Даней и Димой, хотя и был не намного старше них. Он боковым зрением видел, как Глеб украдкой вытирает слёзы рукавом затасканной толстовки, осторожно вынимает салфетку и суёт её в карман; в его зелёных глазах плескалась обида, а на лице залегла глубокая печаль. И, чёрт, у Марка болезненно сжалось сердце. — Тебе не нужны новые шмотки? — осторожно поинтересовался он, паркуясь напротив универсама 24/7. Это было одно из тех немногих мест, где Марка знали и ни в коем случае не сдали бы полиции. — У меня нет денег, так что обойдусь, — пробурчал он, как бы виновато поглаживая замызганные манжеты. — Устроюсь куда-нибудь на днях, чтоб не сидеть на ваших шеях. Марк не стал ничего отвечать, лишь согласно кивнул. — Yo, Bob, what’s up, man? (англ. Йоу, Боб, как жизнь, старина?) — поздоровался Марк, крепко пожимая руку красивому мужчине лет сорока. Тот лишь кивнул, принимаясь активно жестикулировать. Глеб не сумел взять себя в руки и вытаращился на Боба, удивлённо наблюдая за ним. Боб только спустя пару минут обратил внимание на Глеба и тут же вопросительно глянул на Марка. — Our new youngling (англ. Наш новый птенчик), — хмыкнул Марк, усмехаясь, когда Боб провёл пальцами по своей щеке. — Чего он так лыбится? — спросил Глеб, недоверчиво косясь на мужчину. — Говорит, что ты хорошенький, — Марк хохотнул, дружески хлопая Глеба по плечу. — Возьмёшь молока и чего-нибудь к чаю? И чая, — попросил Марк, кивая в сторону полок с продуктами. Глеб согласно кивнул, рдея от смущения. Щека опухла, нос отёк и приобрёл багровый оттенок. Боб глянул вслед Глебу и потрогал свой нос, вскидывая брови. — Hard life of a teenager (англ. Сложная жизнь подростка), — отмахнулся Марк. — Don’t u dare seduce him (англ. Не смей соблазнять его), — прошептал Марк, следя за взглядом Боба. — He’s to Mir (англ. Он Мирона). — What’s about Anna? (англ. Что-то есть про Анну?) Боб покачал головой, указывая на пол — ушла на дно. Марк лишь поджал губы и благодарно хлопнул приятеля по спине. — Ну чего? Эй, бери ещё! — Марк удивился, когда увидел лишь пару пакетов молока в корзине. Он смёл почти всю полку с картонными пакетами и бросил ещё пару бутылок клубничного. — Даже это уйдёт за пару дней.***
— Всё? Что?.. Что с лицом? — недовольно спросил Мирон, замечая помятую мордашку Глеба. — Марк, ты что?.. — Всё нормально, — отмахнулся Глеб, качая головой. Он помог Марку дотащить пакеты до стола. — Ладно, — ответил Мирон, закатывая глаза, когда Марк показал ему средний палец. — Пойдём, пацан, — Локи отвёл его в их комнату и, гордо выпятив грудь, продемонстрировал ему пустые полки в шкафу. — Освободил для тебя местечко. Тебе хватит трёх? Могу ещё чуть потесниться, — его брови тут же вопросительно поползли вверх, когда все вещи Глеба уместились на одной полке. — Хорошо, ладно, — Локи вздохнул, вручая Глебу белое постельное бельё. — Томми собрал тебе кровать. Застилай постель и иди в гостиную. Глеб кивнул и принялся всовывать подушку в наволочку. Когда всё было сделано, парень прошёл к столу на кухне и сел, устало вздыхая. Мирон сидел на диване, задумчиво разглядывая чёрно-белый план какого-то помещения. Он слегка хмурил брови, отчего между ними залегала задумчивая морщинка. Глеб замер, когда Мирон свернул карту и отложил её в сторону. Мужчина встал и потянулся; футболка чуть задралась, оголяя ямочки на пояснице. — Хочешь? — спросил Рома, садясь рядом и демонстрируя стакан с розовым молоком. — Не, спасибо, я такое не пью, — Глеб скривился, мотая головой. Мирон тут же повернулся, внимательно оглядывая парня. — Болит? — участливо спросил он, указывая на нос Глеба. — Немного, — признался он, осторожно касаясь опухшей переносицы. — Мне кажется, он его сломал. — Давай Дима посмотрит, — Мирон позвал парня и перенёс настольную лампу с тумбы на стол. Дима помыл руки и встал напротив Глеба, несильно проводя пальцами вдоль хряща. — Ага, есть перелом, — пробурчал он, уже примеряясь, чтобы одним резким движением вправить всё. — Нужно вправить. — Это больно? — наивно спросил Глеб, прикусывая нижнюю губу. Мирон опешил, удивлённо глядя на печальное лицо Глеба. Давно он уже не заглядывал в искренние детские глаза, не осквернённые грязью этого мира. — Да, — ляпнул он, тут же получая в ответ укоризненный взгляд Ромы. — Но боль тут же пройдёт. Придётся чуть-чуть потерпеть. — Ладно, — Глеб стиснул в пальцах край толстовки и зажмурился. — Расслабь лицо, — спокойно попросил Даня. — На счёт три. Раз!.. — тут же раздался лёгкий хруст и тихий ох. — Всё, готово, — Дима достал из холодильника пачку кетчупа и приложил её к носу Глеба, у которого от боли выступи слезы. — Иди приляг, — сказал Мирон, глядя на парня. Глеб согласно кивнул и побрёл в комнату, ложась на кровать и закрывая глаза. Что ж, возможно, его жизнь наладится. Только бы его не выкинули на улицу, когда вдруг его никчёмность всплывёт на поверхность.***
Мирон тихо подошёл к двери и легко отворил её, глядя в узкую щель. Паренёк спал на животе, подмяв подушку под себя и приоткрыв рот. Мирон чуть склонил голову на бок, пытаясь взглянуть на спокойное детское лицо. Удивительно, как их судьбы оказались переплетены. Точнее, Мирон сам решили переплести, хотя первый узелок завязал Глеб, предложив ему злополучные конфеты. Только вот злополучные ли?.. — О чём думаешь? — спросил Марк, неожиданно оказываясь позади Мирона, но тот даже не вздрогнул. — Нам нельзя здесь оставаться, — отозвался Фёдоров, закрывая дверь и переводя взгляд на Марка. Тот понятливо кивнул. — Хочешь уйти с поля битвы? Из-за него? — парень нахмурился, упираясь рукой в дверной косяк. — Не только из-за него, — уклончиво ответил Мирон, отводя взгляд. — Ещё не поздно устроить парням нормальную жизнь. Они бы хотели этого, я уверен. Но не здесь, не в штатах. — А где? В Европе? В России? Где? Нам нигде нет места, Мирон…