Ведьмин цветок

Я желаю всем нам не мира, не удобства и не радости. Я желаю, чтобы со смертью любого человека что-то умирало и внутри каждого из нас. Ибо только боль сострадания позволяет нам оставаться людьми. И никакой бог не поможет нам, если мы лишимся этой способности. Нил Шустерман Жнец

      В подвале дома ведьмы пахло травами. Там всегда так пахло, если подумать, но сейчас в нос ударял резкий запах полыни. Стол был завален различными колбочками и камнями, большой пергамент был расстелен, а возле него Гримуар. Мерита готовилась к сложному заклятию. В центре пергамента были нарисованы руны и стояли две склянки, внутри каждой — по волоску.       Днём ранее:       Рита сидела в доме Питера, уже более-менее успокоившись. Она рассказала мужчине о произошедшем на поляне и свои воспоминания. Ей было страшно. Он подал ей горячий чай, который она с благодарностью приняла.       — Я постараюсь что-то разузнать, — сказал Хейл, садясь рядом с девушкой. — Но не хочешь ничего мне рассказать?       Питер внимательно посмотрел на ведьму, прищурившись. Девушка ему чего-то не договаривала, и он это знал.       — У меня случались вспышки ярости, но они были мимолётными и слабыми, максимум могла колбочка взорваться или погаснуть свечи. Такого прежде не случалось, — призналась Мерита. — И нет, я не знаю откуда это.       — Когда началось?       Рита поморщилась и вздохнула.       — После инициации.       — И ты конечно же не сочла необходимым рассказать об этом, — недовольно и ехидно подметил Питер.       — Я думала, это пройдёт, — возразила ведьма.       — Ну конечно, пройдёт, ничего страшного, ведь ты всего лишь устроила погром у себя и подожгла поляну, — саркастически ответил волк. Он посмотрел на девушку, на её лице чувство вины читалось жирным шрифтом. Он вздохнул и прижал Риту к себе. Она прижалась щекой к его груди и вдохнула запах его парфюма.       Девушка была без ума от этого аромата, которым было пропитано все в квартире Хейла, и, похоже, уже и в доме Риты. Но это было так правильно, так необходимо.       — Во мне сидит зло, я чуть не погубила всё, чуть не убила тебя, — тихо сказала девушка.       «Отец был прав. Я монстр».       — Рита, мне плевать. Ты знаешь, я бы не стал осуждать. Даже если бы ты уничтожила половину человечества, я не изменил бы своего отношения к тебе, — ласковые нотки в голосе мужчины дарили ведьме надежду и зарождали внутри неё какое-то тепло.       — Почему?       — Ну, во-первых, вторую половину перегрыз бы я, — усмехнулся оборотень, сверкая голубым светом глаз.       Ведьма тихонько рассмеялась.       — А, во-вторых, потому что мне плевать. Ты самый удивительный и светлый человек. И та капля тьмы этого не изменит, — теперь уже серьезно сказал волк, глядя прямо в глаза Мериты. Девушка ответила тем же. Несколько секунд они так и глядели друг на друга, расстояние между ними медленно сокращалось.       Сердце ведьмы забилось чаще, Мерита, казалось, в тот миг не дышала. Ей безумно захотелось коснуться губ мужчины. В тот миг, казалось, что это важнее воздуха, важнее всего на свете.       Вдруг со стороны выхода раздался скрип. Дверь открылась и вошли две девушки. Хейл поспешил подняться и, явно недовольный нарушенной идиллией, ехидно поприветствовал охотницу и банши. Мерита еле слышно выдохнула. Ещё бы миг…       Девушки подошли к нему с твёрдым намерением поговорить. Мерита решила не встревать, но внимательно слушать. Питер понял зачем банши пришла к нему, а потому подошел к столу, после чего указал на Арджент:       — Она уходит.       Присутствие охотницы в его доме ему решительно не нравилось, да и сама девушка была на редкость резка и бесила Хейла тем, что напоминала свою тётку, убившую его семью.       — Вот уж не думаю, прошлый раз после нашей встречи я истекла кровью. Она остается, — решительно ответила Мартин.       Питер хищно оскалился и как-то даже снисходительно взглянул на банши, словно на дитя, которое ничего не понимает.       — Ты правда думаешь, что я пытался убить тебя, когда укусил? Ты была моим планом «Б». Именно укус вызвал твои способности, помнишь? — ехидно подметил оборотень. — Нельзя обрести силы без боли и борьбы.       Мерита, всё ещё сидящая на диване замерла. Эти слова эхом отозвались где-то глубоко внутри. Задумавшись, она упустила часть разговора, а когда вновь обратила внимание на Хейла, увидела у него в руках деревянную шкатулку с знаком трискелиона. Внутри оказались когти.       — Они принадлежали Талии, очень сильной альфе. Она украла мои воспоминания, — серьезно сказал Хейл.       — А я не могу этого сделать? — спросила Рита, встав и подойдя к ним.       — Нет. Ты посредник между человеком и природой. Тут нужен проводник между миром живых и мёртвых. Как банши, — покачал головой Хейл.       — Но я могу говорить с мёртвыми, — возразила Стилински.       — С мёртвыми ведьмами. Это не совсем то, — разъяснил Питер.       Лидия согласилась помочь, пускай и не сразу. Она пробовала прикасаться к когтям, напрягала свой слух и все свои чувства, но ничего не получалось. Питер медленно, но верно закипал.       Эллисон стояла рядом, чтобы в любой момент защитить подругу, а Мерита стояла ближе к Хейлу, и с интересом наблюдала за попытками банши. Чем-то их способности были схожи. Когда-то Рита так же слышала голоса, пока не прошла инициацию и не поняла, что это были голоса сотен и тысяч умерших ведьм. Сейчас она больше их не слышит, но обрела иные механизмы связи с предками. Лидия же только стояла на пороге принятия своих сил и понимания их.       — Я стараюсь, — резко прошипела рыжая.       — Старайся лучше! — рыкнул оборотень, подавшись вперёд. Арджент преградила ему путь шокером. Ведьма вздрогнула и напряженно замерла, готовая в любой момент что-то предпринять.       Хейл хищно оскалился и посмотрел на охотницу. Он припомнил ей её тётку Кейт, которую убил. Рита слышала эту историю и, признаться, ей до сих пор было от этого не по себе.       — Хватит! — крикнула Лидия и бросила когти Талии. Они вонзились в деревянную перегородку. Мерита почувствовала лёгкие вибрации и волны в воздухе. Мартин прислушалась.       — Что ты слышишь? Что? — поднял голос Питер.       Рита ощущала волны энергии, что исходила от когтей, пока те не ослабли и не исчезли. Мартин повернулась к ним и тихо шепнула:       — Ты не просто дядя, — сказала банши.       Внутри ведьмы всё замерло. Она была права. У Питера действительно есть ребёнок. Малия?       Девушка напряженно всматривалась в лицо волка и видела там потрясение. Непонимание. А затем некое осознание. Стена, ограждающая воспоминания треснула.       Воцарилось напряженное молчание, никто не решался его нарушить. Каждый пытался переварить новость.       — Кто она? — тихо спросил волк.       — Не знаю, — ответила банши.       — Кто она? — уже злобно прорычал оборотень, подходя ближе к Лидии.       — Я не знаю, — взгляд банши был яростным. Было понятно — не скажет.       Арджент ударила шокером Хейла и они обе поспешили убежать. Рита хотела подскочить к Питеру, но что-то для себя решив, бросилась за девушками. Она нагнала их, уже у машины. Дождь превратился в настоящий ливень.       — Это ведь она, верно? Девочка-койот? — рвано дыша, спросила ведьма. Волосы намокли и прилипли к щекам. Арджент и Мартин напряженно переглянулись. Лидия хотела было что-то ответить, но охотница её перебила:       — Мы не знаем, ясно? Заводи, Лидия.       Машина завелась, и они уехали, оставляя ведьму мокнуть под дождём и тонуть в эмоциях.       Сейчас Мерита подготавливала всё к заклинанию, что поставит точку раз и навсегда. Действительно ли Малия дочь Питера.       Для того, чтоб найти образец ДНК девушки, Рите понадобилось несколько часов поисков. Не так-то легко найти волос на огромной поляне, где койота обратили снова в человека, но удача сегодня была на стороне ведьмы, так как заветный волосок сейчас лежал на дне склянки, готовый дать ответ.       Вынув волосы гипотетических отца и дочери, Мерита положила их вместе в центре пергамента и взяла в руки большую Книгу Заклинаний. Одной рукой придерживая её. Другой ведьма зажгла двенадцать свечей и зашептала заклинания. С каждым разом они давались ей всё легче и легче, потому на сей раз она была уверена в результате.       Шёпот перешёл в уверенный голос, а позже едва ли не с крик. Пергамент стал тлеть по краям, слабенькое пламя двигалось от краев к центру, а добравшись туда вспыхнуло ярким зеленым огнём.       Глаза ведьмы блеснули фиалковым светом и закрылись.       Мерита видела знакомый силуэт женщины. Талия. А рядом с ней незнакомка. Длинные чёрные волосы и горящие голубым глаза. Затем всё заволокло чёрным дымом и Талия оказалась на пороге дома, смутно знакомого Рите.       — Ты уверена? — спросила девушка за её спиной.       — Да, Лора. Девочке будет лучше вдали. А я присмотрю за ней, — в руках у Талии был маленький свёрток. Младенец смотрел на женщину карими, как у матери глазами.       — Тише, малышка, с тобой всё будет хорошо. Ты будешь жить спокойной жизнью, а тётя Талия будет присматривать за тобой, — тихо и нежно сказала девочке Альфа.       Оставив её на пороге дома, она позвонила в дверь. Когда оттуда вышла женщина, волчиц уже не было.       — Господи, что это? — миссис Тейт присела и взяла на руки кроху. — Спасибо, Господи, — улыбнулась она.       Столько лет безуспешных попыток забеременеть убивали её. И вот, к ней в дверь постучало чудо. Маленькое чудо с крохотными ручками, что пытались ухватить новую маму за волосы.       Последним было видение того, как Талия встретила маленькую кареглазую девочку на улице. Та разбила коленку, когда каталась с друзьями на велосипеде и теперь шла домой, утирая слёзы.       — Привет, малышка. Что с тобой случилось? — Талия присела рядом с девочкой.       — Мама не разрешает мне говорить с чужими, — гордо отвечала она.       — Меня зовут Талия. Теперь мы знакомы, — тепло улыбнулась Альфа. Кроха посмотрела на волчицу недоверчиво, но потом улыбнулась и протянула руку.       — Малия Тейт, — улыбка у девочки была до боли знакомой Мерите.       Талия Хейл пожала руку, незаметно забирая часть боли у ребёнка.       — Поспеши домой, пусть мама обработает тебе ранку. Негоже девочкам с побитыми коленками ходить.       Малия с улыбкой согласилась, и, помахав новой знакомой, уже бодрее посеменила домой, таща за собой свой велосипед.       Очнулась Рита в своем подвале, но совершенно опустошена.       Одно дело, строить догадки, совершенно другое — знать наверняка. Эмоции переполняли её, но одновременно путая все мысли. Рада ли она, что узнала правду? Непонятно. Расстроена? Сложно сказать.       Сложно осознать, что у Питера и правда есть дочь, ровесница её, Риты, брата. Но ещё сложнее было принять то, что это именно Питер — отец девочки. Хейл, который столько раз спасал Риту, стал для неё мостом в реальный мир, стал для неё… А, кем же он стал?       Рита опустилась на пол, опершись спиной на стол и задумалась. Питер стал ей безумно близким, ближе родных, как бы она не отрицала. Мер любила Стайлза безумно, но только Хейл понимал её лучше её самой, только он всегда был рядом, только ему она безоговорочно верила.       Мысль об оборотне теплом разлилась где-то в душе. Что же это за чувство такое?       Поэтому ей так сложно принять мысль о Малии?       Кто знает, куда бы завели девушку её мысли, если бы в помещение не вошёл сам обьект размышлений. Хейл был явно расстроен и это передалось самой Рите.       — Что случилось?       — Я был ночью в участке, — ответил Хейл. — Пытался узнать что-то о пожаре и пострадавшем.       — И? — Мерита задержала дыхание, боясь услышать худшее. Она так и осталась сидеть на полу, потому Хейл присел рядом, точно так же как она, но так, чтобы видеть лицо девушки.       — Его звали Роберт. Семью похоронил несколько лет назад после аварии, с тех пор держался ото всех подальше, стал лесничим и жил в том домишке, — тихо, но поразительно спокойно говорил Питер. Мерита понимала, к чему он клонит и в её глазах уже начинала собираться влага, но плакать она не хотела.       — Он погиб той ночью, — сказал оборотень и накрыл ладонь Риты своей рукой, чуть сжимая. Сердце ведьмы пропустило удар, а может и не один.       — Я убийца, Питер, — спустя несколько секунд могильной тишины сказала Мерита. Голос почти не дрожал, а взгляд был устремлён куда-то в пустоту. В её голове эхом слышался оглушающий жуткий смех. На миг ей показалось, что, закрыв глаза, она увидела свое собственное лицо, перекошенное от сумасшествия и ярости, а глаза заволокла тёмная дымка.       Видение было столь реальным и столь устрашающим, что Мерита уткнулась лицом в колени и крикнула:       — Какое же я чудовище, — до конца не понимала о ком именно она говорит, о себе самой или о видении. Обе. Обе монстры.       Она почувствовала на спине тёплую руку. Непонятно как, но даже в самый сильный холод, руки Хейла оставались тёплыми, способными согреть Риту даже от холода, что сидит в ней самой.       — Прекрати, — сказал он. — Мы оба знаем, что это не так.       С огромным трудом, но Мерита сумела собраться и восстановить что-то хрупкое, что было похоже на спокойствие. Однако, это напускное хладнокровие готово было разбиться на тысячу осколков от малейшего дуновения ветра.       — Рядом со мной слишком опасно. Я слишком опасна, — сказала Рита тихо-тихо, но Хейл на то и оборотень, он услышал даже всю ту дрожь в её голосе.       — Нет, это не так. Мы найдём способ — это исправить, — он тихо придвинулся и обнял девушку. Его объятия согревали не лишь дрожавшее тело ведьмы, но и её усталую разбитую душу, склеивая её, словно вазу, каждый раз. Каждый раз Питер, словно сильнейшее лекарство излечивал её и спасал.       — Но какой ценой? Где гарантии, что я не убью кого-то пока мы ищем этот мифический способ? — спросила Рита, не ожидая ответа. Она не верила в это. Устала верить.       — Не убьёшь. Пока я рядом, ничего не случиться, — мужчина повернул девушку к себе и нежно, успокаивающе, коснулся её лица. Мерита подняла свои красные, но сухие глаза на него. — Верь мне, ведь я в тебя верю, — сказал он и нежно коснулся своими губами её губ.       На миг Рита забыла, как дышать. Сердце готово было выпрыгнуть из груди и разбиться на тысячу осколков, а потом исцелится вновь. Исцелиться от всепоглощающего чувства, что затмило всё в этот миг. И вдруг, после всех попыток осознать и понять свои эмоции и чувства, Мерита наконец пришла к этому. Какие бы раны не появлялись на её сердце, как бы сложно не было, рядом с Питером она всегда сумеет залечить свою боль.       Она так долго к этому шла, но, когда осознание пришло, оно было мгновенным, словно пуля, взрыв.       «Я люблю его».       Впервые за всё время она вдруг поняла это и смогла признаться самой себе. После всего что произошло с ними, после всего, что произошло в последние дни, она смогла чётко осознать. Она любит этого человека всем своим израненным сердцем.       Интересно, чувствует ли он это?       Она ответила на поцелуй, касаясь его лица, пытаясь вложить в это все свои чувства что бурлят, словно зелье в котелке. Сквозь поцелуй Питер улыбнулся и притянул ведьму ближе.       Она понятия не имела, откуда взялась эта нескорушимая уверенность, но просто поняла, что знает это как факт. Как константа.       Сколько времени они вот так сидели? Рита понятия не имела, но в этот самый миг забыла обо всех бедах, что в очередь выстроились у её порога, но вдруг тишину нарушил телефонный звонок.       Они оторвались друг от друга и ещё несколько секунд просто смотрели. Глаза в глаза.       Однако телефон не умолкал и Рите пришлось подняться и взять его в руки.       — Рита, Стайлз едет в Дом Айкена, — сказал Скотт и мир Риты едва не рухнул. За каждую секунду счастья приходится платить, такова её жизнь.       Девушка побледнела и это заметил Питер.       — Отвези меня к тому дому, — шепнула ведьма, зная, что оборотень поймёт.       Ни о чём не спрашивая, он кивнул, и они поспешили. Она не даст брату совершить столь страшную ошибку.       Чем ближе они подъезжали, тем больше страх вперемешку с яростью вскипал внутри Мериты. Когда авто остановилось, девушка буквально выбежала и бросилась к отцу и брату, что стояли у ворот. Скотт тоже был там.       — Ты, зачем ты привёз его сюда? — крикнула Рита. — Тебе было мало меня? Его жизнь ты не успел сломать?       В глазах Ноа блеснула боль. Он хотел что-то сказать, но его перебил Стайлз.       — Рита! Это моё решение. Это всего на 72 часа, — пытался успокоить сестру Стайлз.       — Это место — кошмар. Ты не представляешь, что творится за теми стенами, — отговаривала его ведьма.       За спиной она услышала громкий смех и обернулась. Но там она увидела лишь Хейла.       Питер стоял у машины, не желая вмешиваться в семейные проблемы, но вдруг он понял, что с Ритой что-то происходит.       — Так я не смогу никому навредить, — сказал Стайлз.       — Но навредят тебе, — с надрывом бросила Мерита. — Я не смогу тебя защитить там. Никто из нас не сможет.       — Стайлз, мы что-то придумаем, Ардженты помогут, мы справимся, а это не выход, — так же отговаривал друга МакКолл.       — Пойдём, Стайлз, — сказал шериф. Рита дёрнулась.       — Не смей делать этого, — крикнула она отцу. — Прекрати избегать проблем, пряча их.       — Рита, я не… — Стайлз хотел было возразить, но вдруг увидел глаза сестры, которые заволокло чёрной дымкой, внутри парня похолодело. — Рита?       Девушка махнула рукой и тяжелая калитка закрылась, а вокруг девушки начала обугливаться трава., грозя вот-вот загореться. Питер в один прыжок преодолел расстояние между ними и схватил ведьму за плечи.       — Мерита, успокойся. Ты должна успокоится.       Перед глазами у ведьмы потемнело, она словно видела всё сквозь тёмный вязкий туман. Это больше не она.       — Уйди с дороги, или я тебя убью. — зашипела она.       «Это не я, Питер! Это не я!» — кричала Мерита, но из её уст не прозвучало ничего. Рита потеряла контроль над своим собственным телом.       «Видишь, как много в тебе тьмы? Именно это дало мне сил вырваться. Теперь я сильнее тебя» — послышался её собственный голос. Рита запаниковала, но потом всё поняла.       «Другая Я», — узнала она.       — Рита? Что с тобой? — сквозь пелену слышала голос Хейла Мерита. Другая же лишь истерично и безумно смеялась.       Тело Риты не двигалось, а на лице застыла маска ярости.       Стайлз, Скотт и шериф наблюдали, застыв от непонимания и какого-то страха.       — Рита, ты слышишь меня? — крикнул Питер.       Другая, захватив контроль над телом, сжала руку в кулак и, шепнув что-то отбросила Хейла, но он снова подскочил к девушке. Миг, и в его лёгких исчез весь воздух, дышать стало нечем.       «Ты убьешь его! Остановись!» — кричала Рита, пытаясь вернуть контроль себе. Она словно находилась в стеклянной кабинке и не могла выбраться и ей оставалось как птице биться об стенки в надежде вырваться из клетки.       — Рита! — Стайлз хотел было подбежать, но отец схватил его и не дал вырваться       — Хочешь меня убить? Давай! — прохрипел оборотень, держась за горло, но не опускаясь. Он упрямо стоял и смотрел Другой в глаза.       — Думаешь не смогу?       Рита стучала по стеклу и кричала. Когда поняла, что Друга и правда способна причинить боль её близким, истошно закричала и выпустила такую волну энергии, что стены клетки не выдержали и треснули. Другая исчезла, а Мерита вернула контроль над телом, которое упало на колени, едва ведьма пробилась.       Хейл тяжело опустился на землю, пытаясь отдышаться.       — Рита?       — Питер? — девушка собрала все свои силы и приблизилась к нему. Девушка коснулась ладонью его щеки, — Господи, прости меня, я не могла ей помешать, — шептала она, забыв о том, что на неё смотрит испуганный брат, отец и Скотт.       — Но ведь смогла, — усмехнулся Хейл.       — Я чуть тебя не убила, — всхлипнула ведьма.       — Ты бы не сделала этого, — тихо сказал он, чтобы услышала лишь Рита.       Рядом с Ритой опустился Стайлз и положил руку ей на плечо, потом к ним подошел Скотт и только шериф остался стоять на месте.       — Что это было? — спросил испуганно брат девушки. Она посмотрела на Питера, а после повернулась к подростку.       — Последствия инициации. Иногда я не могу это контролировать, — призналась она.       — Что контролировать?       — Тьму, — тихонечко ответила Мерита. — Похоже, склонность к демонам это у нас семейное, — она попыталась разрядить атмосферу, хотя у самой сердце бешено стучало.       — Значит нам нужно разобраться со всем этим, — сказал парень. И в словах его было столько уверенности, что Рита отчаянно захотела ему поверить. Ноа Стилински поражённо смотрел на дочь, оцепенев. Когда Рита упала, он осознал, что всё это время держал руку на оружии. Он не понимал, что происходит с обоими его детьми, но осознавал одно — больше ничего не будет по-старому.