Демон во мне

Лунный свет настойчиво пытался пробиться сквозь веки и вырвать Улькиорру из временного забвения. Арранкар открыл глаза, пытаясь понять, что с ним произошло. В действительности, он ощущал себя так, словно некоторое время пребывал в глубоком сне: никаких следов боли, головокружение отступило, он чувствовал себя вполне бодрым и отдохнувшим. «Странно. Может, на тот момент мои силы ещё не до конца восстановились?» В любом случае, сейчас это уже не играло никакой роли. Тот самый момент... Что это было? Неужели то, что люди называют физической и одновременно эмоциональной близостью? Неужели поделиться с кем-то частью своего мира может быть настолько... Приятно? Ради таких ощущений люди готовы в одночасье бросить все материальное, чем дорожили прежде, в надежде продлить это чувство единства еще на несколько часов, дней, лет, а, бывает, и на всю жизнь? В самом деле, не это ли является одним из основных инстинктов, призывающих людей спотыкаться, падать лицом в грязь, а потом снова и снова подниматься с колен в погоне за теми, кто дарит им эти ощущения?.. Да, именно. В этом и заключается основное различие между пустыми и людьми. У людей вместо дыры есть невидимый глазу сосуд, который нуждается в том, чтоб его наполнили. Если он долго стоит пустым, то его тонкие стенки распадаются на тысячи мелких осколков, которые потом очень сложно собрать вместе, и они долгое время могут врезаться в человеческую плоть изнутри, расползаясь по всему телу и периодически отдаваясь колющей болью. Чтобы не допустить ничего подобного, люди постоянно находятся в поиске того, что восполнит внутреннюю пустоту. Источником живительного эликсира могут быть эмоции, но они слишком быстро иссякают, поэтому куда рациональнее искать нечто более стабильное, мощное, способное стать движимой силой, за которую люди часто ошибочно принимают враждебность, месть, ненависть. Да, все это, казалось бы, подходит под описание, однако с течением времени эти чувства становятся огромным камнем, закупоривая сосуд, и постепенно тянут человека на самое дно. В этот момент рука на его талии сжалась чуть крепче. Рядом с ним спал Гриммджо, который будто сквозь сон почувствовал, что Шиффер очнулся, и рефлекторно усилил хватку, дабы тот не сбежал. Как настоящая пантера инстинктивно не позволяет добыче вырваться из своих когтей. Улькиорра визуально оценил обстановку. Белоснежные подушки, простыни - во всем чувствовался запах тела Джагерджака. Безусловно, это была его комната. Он бросил на любовника вкрадчивый взгляд, изучая идеально вычерченный рельеф мышц. Сейчас он выглядел таким расслабленным, непривычно умиротворенным. Почему-то Улькиорре хотелось за ним наблюдать, нет, не как за противником во время боя в попытке определить его слабые места, а как за Гриммджо, которого он впервые в жизни видит таким. Эта странная мысль принудила его ловко высвободиться из объятий и сесть на краю кровати, глядя на луну и размышляя о своём. Уэко Мундо - мертвый мир, обитатели которого вынуждены жить в бескрайней пустыне или под землёй. Слабые особи, если не сжирают друг друга, то объединяются в маленькие группки в надежде защитить себя, подавить противников и эволюционировать. Улькиорра долгие годы скитался по пустыне в полном одиночестве, окружённый безмолвием и пустотой. Если в таких условиях позволить эмоциям одержать верх над разумом, то можно с уйти с ума и навсегда потерять себя. Что-то внутри него умерло, и это позволило ему идти дальше. Для получения силы всегда приходится чем-то жертвовать. Ранее он не нуждался ни в ком и ни в чем, и никак не мог предположить, чтоб в этом безжизненном, забытом Богом пространстве может быть место для чего-то ещё, помимо всепоглощающей пустоты и отчаяния... Впервые за всю историю своего существования он почувствовал, что не одинок. Не в этом ли кроется источник силы людей? Они наделены душой, что даёт им возможность чувствовать.

А чувства...

В голове вновь всплыли воспоминания о последней битве с Куросаки. Когда, несмотря на то, что этот мальчишка умер со сквозной дырой в груди, он услышал голос Орихиме с того света.

...рождают связь.

Внезапно чья-то рука сзади сжала его плечо и вновь опустила на кровать. - Думал, я не замечу, если ты вдруг вздумаешь смыться? – во взгляде Гриммджо читалась некая угроза, и он навис над задумчивым лицом Улькиорры, будто стараясь заглянуть в его мысли и понять, о чем же он так глубоко размышлял. - Колись, Шиффер, что у тебя сейчас на уме. - Неважно. Вспоминал себя до и после того, как попал в Эспаду. - Хах, издеваешься? Нашел время. - И ты прервал меня как раз тогда, когда я начал анализировать свой последний бой с Куросаки. Знаешь, та рыжая женщина показала мне… - Сиськи? - Свою душу. Ты никогда не задумывался, как она выглядит? - Не объяснишь, философ, на кой мне это? - жаркое дыхание Гриммджо обжигало чувствительную кожу на шее любовника. – Мне нахрен не сдался внутренний уклад слабаков. У меня своя философия. Джагерджак медленно зарылся рукой в мягкие чёрные волосы и, подминая Улькиорру под себя, властно поцеловал его в шею, от чего Куатро Эспада тяжело выдохнул и по его телу вновь разлилась сладостная нега. - Я разорву на части тех, кто будет отвлекать твои мысли, когда я нахожусь рядом. Алые следи от прикосновения губ и жадных укусов арранкара спускались от шеи к ключице, и Улькиорра, с трудом контролируя дыхание, сжал в кулаке шелковистую простынь, мысленно злясь и упрекая себя за то, что он запросто мог это все прекратить парой искусных боевых маневров или же привычным серо, однако позволял Гриммджо проводить столь дерзкие манипуляции со своим телом. - Прошлое к тебе больше не вернётся, Шиффер. Есть лишь то, что происходит здесь и сейчас. И вновь голубые глаза пылали красным пламенем - смесь ярости, жажды, власти и неуловимого противоречивого чувства. Вопреки сложившемуся имиджу в качестве машины для убийств, Гриммджо умел не только вышибать мозги из головы противников. Это было лишь следствием установления его власти. Если он овладевал, то это целиком принадлежало ему. А за свое он без задней мысли вгрызался клыками в шею и вспарывал когтями любого, кто на это позарится. Гриммджо был не из тех, кто много болтает. У него гораздо лучше получалось пользоваться языком действий. И именно сейчас он устанавливал свою власть раз и навсегда. Теперь ни один ублюдок не смеет к нему прикоснуться, к этому холодному, равнодушному ко всему, проницательному гаду, который одним только взглядом способен просверлить в ком-либо дырку и заставить его почувствовать себя бесполезным мешком с дерьмом; который лишь одним своим невольно высокомерным видом способен внушить противнику, что он не более чем грязь под ногами, что его поражение давно предопределено. И каждый раз Джагерджак не мог устоять перед этим зрелищем. Чувствуя его под собой, такого непоколебимого, сильного, неприступного, он был готов брать штурмом эту крепость снова и снова, пока не наступит то мгновение, когда его тело и мысли принадлежат королю. - Чувствуешь, Улькиорра? - налитая кровью возбужденная плоть вновь вошла в чувственное тело, которое тут же подалось навстречу, выгибаясь и принимая ее целиком. - Настоящее... Вот она... Твоя реальность... - каждое слово ритмично сопровождалось сильным толчком, словно Гриммджо хотел, чтоб Шиффер как можно глубже внутри себя прочувствовал их смысл и уяснил навсегда. И по мере того, как Сэкста овладевал им, он все больше терял себя, ибо с каждым движением их все больше охватывала эйфория, и от этой близости просто срывало крышу. Притяжение между ними было настолько сильным, что можно было ощутить электрические искры от жадных прикосновений, которые никак не могли насытить и вызывали стойкую зависимость, с которой, казалось, бороться было невозможно. Оба физически невероятно сильны, оба источают ужасающую реацу. Это был вечный вызов без победителей или проигравших. С глухим рыком Сэкста сильнее вжал Улькиорру в кровать во время очередного толчка, пристально всматриваясь опьяненным взглядом в меланхоличные зеленые глаза. Он жаждал вновь увидеть тот слабый, усердно скрываемый мимолетный блеск, благодаря которому тщательно продуманная маска безразличия теряет всякий смысл. - Гриммджо... - на выдохе произнёс арранкар, опустив ресницы, дабы глаза не выдали настигшее его чувство блаженства. Его рассудок внезапно затуманили белые вспышки в тот момент, когда эти двое эмоционально стали одним целым, оголив друг перед другом все своё естество. Внизу живота разлилось приятное тепло, а пребывавшие в напряжении мышцы медленно обволакивала вязкая, томная усталость. В результате этой изнуренной борьбы со своими чувствами Улькиорра не проиграл, он заполучил его. «И как ему это удаётся? - последняя мысль, неожиданно пролетевшая в голове Куатро Эспада. - В те редкие моменты, когда он находится непозволительно близко... Бездушный демон во мне умирает».

***

Оглушительный стук в дверь раздался как гром среди ясного неба, что спросонья здорово ударило по мозгам и вызвало вспышку гнева. - Какого хрена?! - рявкнул Джагерджак, вскипев от того, что его силой вырвали из объятий Морфея. - Прошу прощения, господин Гриммджо, - за дверью раздался писклявый женский голосок. - Айзен-сама ожидает вас у себя. - Вот дерьмо. Ни дня без него не обходится, - Сэкста вновь безразлично закрыл глаза и опустил руку на вторую половину кровати в попытке нащупать сухой рельефный торс и притянуть к себе, но Улькиорры рядом не оказалось; Джагерджак лениво поднял голову, заметив, что арранкар бесшумно и невозмутимо приводит свой внешний вид в порядок перед зеркалом. - Давно это ты марафет наводишь? - Как только раздобыл новый комплект моей униформы, которую ты вчера благополучно разодрал. Сегодня на миссию, как-никак. Улькиорра произнес это с привычной серьёзностью и абсолютной уверенностью в голосе, невольно подчёркивая свой высокий статус Куатро Эспада. Когда дело касается достижения каких-либо целей, он никогда не изменяет строгости и исполнительности. Гриммджо с неприкрытой наглостью во взгляде следил за тем, как Улькиорра застегивал пуговицы на груди с таким видом, будто ничто не способно его удивить и предстоящая миссия - не более, чем скучная рутина, не стоящая и сотой доли его силы. Эта картина показалась Джагерджаку чертовски сексуальной, и он непроизвольно заерзал бёдрами. - Мне больше нравилось без рубашки. - Что ж, теперь у тебя появился повод поднять задницу, чтобы это исправить. - Хах, вот засранец, - Гриммджо небрежно бросил в него подушку, от которой Улькиорра увернулся безо всяких усилий, буквально на миллиметр отклонив голову в сторону. - Не заставляй себя ждать, - несколько двусмысленно обронил Куатро Эспада, прежде чем скрыться за дверью. Показалось, или он действительно подмигнул?.. Да нет, показалось.

***

- Как вы смотрите на то, чтобы отправиться на задание вдвоем? - усмехнулся Айзен, когда перед ним одновременно предстали двое арранкаров. Улькиорра и Гриммджо переглянулись. - С чего это вдруг? - в холодном тоне Шиффера прозвучала нотка недоверия. - Видите ли, все в рамках моей новой идеи по укреплению дружеских взаимоотношений между членами Эспады. Плюс ко всему, вдвоем вы справитесь гораздо быстрее. Получив необходимые указания, парочка удалилась, не проколовшись о том, что вчера в отсутствии командиров они только и занимались тем, что вносили свой вклад в эту новую идею. - Неужто они не заподозрили, что Вы навешали им лапшу, Айзен-сама? - вдруг из неоткуда появился Гин. - Какая разница? Как видишь, спор ты все равно проиграл. Киска соскучился по мышке. - Да, я уже понял, - Гин пожал плечами с неизменной лисьей ухмылкой на лице. - Что же я должен сделать, Айзен-сама? - Нагнись, - поманил пальцем, – шепну на ушко.