***
Новая комната, новые люди. Переезд в другой блок общежития занял немного времени, тем более, как понял Мидория, вещей у него оказалось не так уж и много. С бывшими одноклассниками он старался не пересекаться, выбрав время, когда у них начинались тренировки с Айзавой. Пустое общежитие навевало ностальгию по тем временам, когда они были сплочены и поддерживали друг друга, являясь по сути семьей. Но эти времена прошли. Изуку необходимо двигаться дальше, и не важно, в каком направлении, потому что назад дороги уже нет. Как бы ему этого ни хотелось признавать, но после переезда он почувствовал себя гораздо лучше. Однако, то был лишь временный прогресс. Перемены вокруг Мидории не спасали его от самого себя. Вырвавшись из зоны комфорта, он метался меж двух огней в попытках найти баланс. Его раздирало чувство вины и стыда за то, что совершал совершенно не геройские поступки, одновременно с этим испытывая разрастающееся отвращение от некоторых героев. С него словно сняли розовые очки, скрывающие от него истинную суть многих вещей. Он вспомнил жену Тогаши Мацухиро, которая обвиняла геройскую ассоциацию в коммерциализации того, что изначально создавалось ради спасения людей. И, если так подумать, в каком-то плане слова Пятна не были далеки от истины. Противоречия доставляли неудобства, заставляя его все глубже уходить в размышления посреди урока, тренировки, ночного задания… Учитель Кан оказался довольно приятным человеком, не заставлявшим своих учеников быть лучшими из лучших. Возможно, поэтому Мидории сходили с рук его частые засыпания на уроках, а может, Айзава постарался подсобить бывшему ученику. В любом случае, ему удалось быстро нагнать пропуски и сильно не отставать, бросая все силы на тренировки со Всемогущим. Но только ночью Изуку по-прежнему ощущал себя живым. Почему-то ему не казалось чем-то противоестественным согласиться вступить в группировку, занимающуюся контрабандой. Напротив, в нем жил интерес о быте преступников, их настоящей личине без всякой пропаганды от СМИ. Конечно, первую неделю было тяжело найти общий язык как с боссом, так и со своей новой командой. Его пытались прощупать, отправляя его с преданными людьми на сделки с постоянными покупателями. За каждым его движением, за каждым действием неустанно следили, словно не доверяли координатору, который привел Мидорию к ним в группировку. При нем старались не откровенничать, и Изуку это не сильно беспокоило. Он понимал. Пусть мускулатура для подростка и была впечатляющей, однако причуда своей силой внушала опасность, к тому же мозгами Мидория для них оставался глупым ребенком. Кто доверит такому товар на миллионы йен? Да и сам Изуку не до конца был честен с ними, не распространяясь о месте учебы. Об этом его лично попросил координатор. Касательно этой темы у Изуку была уйма вопросов к нему, но тот постоянно тактично уходил от ответа. — Кроме меня никто не должен знать, малец, — только и отвечал он. — Но когда они узнают, то у меня возникнут проблемы, — обеспокоено процедил Мидория, уклоняясь от попытки мужчины потрепать его по голове. — Если узнают, — подчеркнул он, хлопая Изуку по плечу. — А вот если узнают, то я разберусь, будь уверен. Изуку кисло улыбнулся, провожая недовольным взглядом координатора, активно семенившего из главного офиса группировки. Мидория никогда не верил его словам. Проще было жить с фактом, что скоро наступит день, когда ему придется сразиться с людьми, посланными боссом для устранения Изуку. Но этот момент так и не настал. Осень с каждым днем становилась все холоднее, а ночи продолжительнее. Между промышленными складами сновал ветер и с надрывом завывал возле металлических перекрытий. Светила луна, но ее скудного сияния за густыми тучами не хватало, чтобы расступился мрак. Изуку терпеливо стоял на улице и ждал приезда покупателей. Сырой воздух проморозил до костей, а порывы ветра заставляли вздрагивать и прижимать капюшон толстовки к голове. Изо всех сил Мидория старался не подавать виду перед старшими товарищами, не желая выглядеть посмешищем в их глазах. Трое мужчин от тридцати до сорока пяти стояли поодаль и курили, перебрасываясь между собой фразами. Он мало что о них знал, но единственное, что было общим — крепкое телосложение и жажда наживы. На фоне троих Изуку выглядел чьим-то прихваченным на работу сыном. Наконец показался покупатель. Услышав шум, мужчины сделали по последней затяжке и направились внутрь склада, когда как Мидория должен был остаться и встретить долгожданных гостей. Вскоре две бронированные машины въехали на территорию порта и припарковались у нужного склада. Изуку поклонился и открыл перед прибывшими дверь. Многих из них он видел не в первый раз. И тем не менее сегодня был особенный день, учитывая то, сколько товара пойдет на продажу. Мидория остался у входа, не имея права находиться в помещении при сделке. Это, в принципе, устраивало его, так как ему не приходилось иметь дело ни с товаром, ни с покупателем. Изуку старался даже не вникать в то, что они продают. Легче было унять любопытство, чем страдать от последствий открывшейся правды. Пока никто не видел, Изуку переминался с ноги на ногу и растирал ладони. Тепло дыхания толком не спасало, поэтому он запихнул руки под мышки и шмыгнул носом. Метеорологи обещали, что ненадолго наступит потепление перед тем, как станет еще холодней, и Мидория надеялся, что еще некоторое время сможет прогуливаться в толстовке. Со склада раздавались голоса и лязг металла, пока все не затихло, как-то уж резко оборвавшись. Изуку решил, что сделка состоялась, поэтому встряхнулся, сбивая сонливость, и принялся вслушиваться в звуки за дверью. Приближающиеся шаги обрадовали его: это значило, что он вернется раньше в общежитие, так еще и останется пару часов на сон. Пару ударов за стеной сообщили ему об уходе покупателя. Мидория открыл дверь, учтиво кланяясь и благодаря за сотрудничество. Пара людей, несущих товар, насмешливо ухмыльнулись и переглянулись между собой, что моментально вызвало у Изуку подозрения. Они особо не торопились, погружая товар в металлических кейсах в машину, но почему-то те трое даже не собирались выходить. Напряженно сглотнув, Мидория заглянул в помещение. В полутьме склада мерцал тусклый свет, освещая огромные металлические коробы и тела, а вокруг — темные, почти черные пятна крови. Опять. От прилива ярости Мидория был не в силах вздохнуть. Он едва удержался на ногах, и то только потому, что схватился за дверь. Попытавшись обуздать эмоции, Изуку вспомнил, что должен доложить боссу. Он схватился за эту мысль, не дав гневу взять над ним верх. Когда Изуку попытался вытащить телефон и тот выпал из дрожащих рук, тогда на него обратили внимание люди покупателя, до этого момента не считаясь с ним, как с равным. — Эй, парень, давай без лишних движений, — выкрикнула одна из пешек покупателя. — Ты понравился моему боссу, так что не рыпайся. — А то что? — А то нам придется отправить тебя к тем троим. Ситуация оказалась куда серьезнее, чем он предполагал. Что он должен был предпринять? Стоять и ждать, пока они уедут, чтобы попытаться спасти жизнь кому-то из команды? Все-таки позвонить боссу, а потом бежать, скрываясь от преследователей? Или же вступить в бой, рискнув своей жизнью? Всего лишь пару мгновений Изуку показались вечностью. Мог ли он справиться с семью вооруженными людьми, вероятнее всего, обладающими причудами? Гулкие удары сердца волной отдавались по всему телу, смывая поток мыслей. Кровь кипела, разнося адреналин. Стало как-то абсолютно все равно, что случится дальше. Небрежным движением Изуку опустился на колени и поднял телефон. Следящий за ним человек окрикнул его, грозя расправой, а после двинулся к нему. Не обращая на него внимание, он набрал сообщение боссу о том, что на них напали. Мужчина выхватил у него смартфон и кинул в стену, тот с гулким ударом отскочил к ногам Мидории. Черный экран, паутина трещин. Изуку осознал, что думает он заторможенно и односложно, но и люди как будто бы двигались в замедленной съемке. — Не трать на него время, поехали, пока не прибыло подкрепление, — выкрикнул кто-то из телохранителей босса, закрывая заднюю дверь. А это значило, что товар погружен и времени для размышлений у него нет. Мужчина развернулся, открываясь перед Мидорией. Наглость. — Не недооценивайте меня! — взревел Изуку, замахиваясь ногой прямо в спину мужчине. Злость смешалась с обидой, чтобы всего лишь на секунду Мидория смог освободить смертоносный потенциал причуды. Спустя мгновение беззащитный мужчина на скорости врезался в машину. От столкновения она качнулась, на боку осталась внушительных размеров вмятина. С чавкающим звуком враг сполз по корпусу автомобиля и упал на землю. Мидория в ужасе отступил назад, едва держась на дрожащих ногах. Давящая на ребра боль заставила его согнуться в мучительной агонии и ухватиться за горло. Это был конец. Заднее стекло машины опустилось, открывая лицо покупателя. Его бездушный взгляд прошелся по валяющемуся бездыханному телу, а после его губы зашевелились, произнося одно-единственное слово: — Убить. Сам того не осознавая, Изуку запустил процесс, который хотел предотвратить. Их действия были ему совсем непонятны и жестоки, решения покупателя походили на вызов боссу, которому Мидория подчинялся. Больше похожая на мирную, жизнь в группировке могла превратиться в жестокую войну двух враждующих фракций. А в это уже могли вмешаться и герои. Оставшиеся пять человек двинулись к нему, проигнорировав умирающего союзника. Они на ходу активировали свои причуды. Изуку запаниковал, все еще находясь в подвешенном состоянии. Ему необходимо было воспользоваться Один За Всех, но он боялся повторения этого хаотичного всплеска силы, и поэтому подсознательно блокировал ее. Но где-то внутри него пробудился инстинкт самосохранения, заставивший его осознанно разозлиться. И тут же волной причуда разнеслась по телу вместе с жаром, согревающим продрогшие мышцы. Мысли об искалеченной по его вине жизни исчезли перед лицом опасности. Пули пронеслись мимо него, едва Изуку успел машинально отскочить в сторону. И вдруг в голове возникла догадка, что он остался жив только благодаря той драке с Бакуго, сделавшей его сильнее. Пятерка разделилась: четверо встали в сторону возле машины и внимательно следили за ходом боя, в то время как последний, самый младший из них, атаковал Мидорию из автомата. Оценив ситуацию, Изуку пришел к неутешительному выводу, что долго в таком темпе не протянет, а помощь группировки могла и не подоспеть, а то и вовсе не прибыть. Изуку прыгнул вправо, чувствуя колыхания ветра возле лица. Это было близко. Еще немного — и с десяток пуль вонзились бы в его тело, обрывая несчастную жизнь. Уязвимость напомнила ему о том, что он не владел всеми ста процентами причуды, и поэтому не мог чувствовать себя в безопасности. Из-за постоянных прыжков быстро сбилось дыхание. Автомат безостановочно стрелял, из чего становилось ясно: это причуда, которая не нуждалась в перезарядке, открывающей стрелка для атаки. Изуку был заинтригован, ему хотелось узнать подробности. Мозг полнился вопросами: мог ли он создать другой вид оружия, насколько мощным оно может быть, какова максимальная дальность. Секундная задержка из-за отвлеченных мыслей чуть не стоила ему жизни. Одна из пуль пролетела слишком близко и задела руку. Изуку повезло — после нее осталась лишь неглубокая царапина, но она сразу начала обильно кровоточить и жечь огнем. Сцепив зубы, Мидория решил закончить этот затянувшийся бой. — Хватит, Кей, это бесполезно, — сказал один из врагов, освещенный желтым светом причуды. — Он слишком быстр, а у нас нет времени на это. — Это еще не все, — почти рыча ответил стрелок, вскидывая левую руку в воздух. И тут Мидория изрядно занервничал, когда Кей воссоздал прямиком из воздуха второй автомат и направил его чуть ниже первого, целясь по ногам. Изуку отпрыгнул по диагонали, взяв немного вправо, на секунду задержался практически напротив четверки, образуя вместе с Кеем треугольник. Звуки выстрелов доносились до ушей Изуку с задержкой, однако тело успевало реагировать, прежде чем пули долетали до него. Прежде всего сказывалось расстояние, ведь если бы Мидория стоял на пару шагов ближе к Кею, то все уже было бы кончено. Спасало еще и то, что остальные не решались подходить ближе, а значит, не обладали такими способностями, когда пули не причиняют им вред. Мидория находился на пике своих сил слишком долго, мышцы ног начали деревенеть от боли. Спазмы прокатились по всему телу, намекая о том, что лимит достигнут и пора остановиться. Морозный воздух резал гортань, наполняя легкие острыми лезвиями холода. Отпрыгнув в очередной раз, Изуку осознал, что больше не сможет. Как только он приземлился, ноги словно примерзли к земле. Вот и все, подумал Изуку. Время будто бы застывало, чтобы перед смертью он смог рассмотреть все в мельчайших деталях. Кей держал оружие так крепко, что его пальцы побелели. Напротив него трое мужчин недовольно наблюдали за сражением, а тот с желтым свечением причуды уже садился на водительское место. Один За Всех хлынул из недееспособных в данное время ног в руки. Мидория не мог позволить этому ублюдку уехать. В сознании возникли образы: удар Всемогущего по воздуху в день их первой встречи, создавший такой мощный поток воздуха, что через мгновение полил дождь; собственные атаки, не раз ломавшие ему руки; Лечащая Девочка предупреждала, что такая беспечность превратит его в инвалида; встреча с Гран Торино, микроволновка, побочный стиль. Контроль. К чему беречь руки, если его сейчас могут убить? Пули опасно приближались, и прыжок уже не смог бы помочь. На лице Кея возникла довольная ухмылка. Мидория резко поднял правую руку вверх, слегка наклонив влево. Зеленые молнии заискрились вокруг, заставив людей напротив напрячься. Доли секунды хватило, чтобы пули подлетели достаточно близко. Изуку взмахнул рукой в направлении машины. Порыв стремительного ветра снес пули в сторону противника, ускорив и погнув. Рука на удивление осталась не травмированной, Мидория облегченно вздохнул, радуясь прогрессу. Внезапно ноги подкосились, потянув тело к земле. Они гудели и ныли, колени никак не хотели сгибаться. Изуку так и лежал плашмя, наблюдая за результатом своей атаки. В свете фар лежали трое и истекали кровью. В нос ударил запах металла, заставляя Мидорию поморщиться. Пули достигли и машины, пробив заднее колесо, но застряв в облицовке бронированного автомобиля. Стрелок, самый молодой из всех, упал на землю и в ужасе лепетал о своей невиновности. Изуку ощутил холод, но не от температуры воздуха, а от собственных действий. Как он мог так поступить? Зачем он поднял тот чертов телефон?! По лицу потекли слезы, щеки горели огнем. Сквозь гул сердца, отдающий в ушах, пробился шум машин, колеса скрипели по асфальту, выворачивая резкие повороты на большой скорости. Мужчина с желтой причудой выскочил из бронированного автомобиля и побежал открывать перед боссом дверь. — Нам следует поторопиться, — торопливо проговорил мужчина, украдкой взглянув на тела товарищей. — Плевать на остальной товар, забери кейс из багажника, — напускное хладнокровие растворилось, стоило ему услышать предсмертные хрипы своих подчиненных. Покупатель двинулся ко второй машине и сел прямо за руль. Мужчина с желтой причудой схватил небольшой чемоданчик из багажника и побежал к своему боссу, но остановился на полпути, заметив дрожащего на земле Кея. Вспышка желтого цвета на мгновение осветила все вокруг, Изуку успел заметить, как на пальце мужчины сконцентрировалась причуда — тонкая игла, вонзившаяся в шею молодого человека. Сияние пропало, Кей забился в эпилептическом припадке, из его рта полилась белая пена. Мидория сглотнул, нервозно потерев шею. Машина тронулась, оставляя Изуку наедине с умирающими людьми. Помощь задерживалась, возможно, оставляя шанс этим двоим сбежать с каким-то особым товаром. Спасала мысль о том, что он сделал все возможное, чтобы их задержать. Гул машин затухал, эхом долетая до склада. Изуку заставил себя подняться, чтобы проверить своих напарников. Ноги дрожали, будто не выдерживали вес тела, и с каждым шагом боль становилась нестерпимее. Мидория едва не завыл, пока шел, а когда достиг цели, рухнул на бетонный пол склада возле одного из команды. Его дела были плохи, однако он все еще дышал, несмотря на многочисленные пулевые ранения. Вероятно, размышлял Изуку, он использовал свою причуду, способную несильно искривлять пространство перед ним. Таким образом ему удалось увести пули от жизненно важных органов, но этого было недостаточно, чтобы полностью направить все пули мимо тела. Мидория ползком добрался до своего рюкзака, где на всякий случай припас небольшую аптечку. Он осторожно расстегнул куртку под хриплый стон мужчины, осмотрел пулевые ранения, коих оказалось пять штук. И тут Изуку впал в ступор, не зная, что дальше делать. У него был пинцет в аптечке, но можно ли вытаскивать пули? Он мог случайно занести инфекцию или повредить сосуды. Решив не рисковать, Мидория аккуратно перебинтовал раны, вытер кровь с рук об толстовку и взглянул на остальных. Бинты закончились, к тому же у него не было уверенности, что это хоть как-то поможет. Пока он осмотрел второго, повязки у первого побагровели. — Почему они не едут? Не могу же я вызвать скорую! — то ли в отчаянии, то ли в гневе полушепотом выпалил Мидория. И тут темноту через открытую дверь склада прорезал ослепительный свет фар. Выбежали люди, в руках у них были носилки. Они о чем-то перекрикивались, пока оглядывались по сторонам. Изуку надеялся, что это люди его босса, что они пришли спасти их. — Сюда! — крикнул он, едва не плача. Его посетило необыкновенное чувство легкости, когда люди направились к ним и уложили на носилки команду. Изуку благодарил Бога, что этот кошмар закончился. Отчаяние едва не захлестнуло его с головой. Когда унесли последнего из троицы, двое людей подхватили Мидорию под мышки и понесли к выходу. Он протестовал, но те никак не реагировали на его жалобы. Они приближались к черной машине. Один из них открыл дверь, второй ловко подхватил Изуку, словно тот ничего и не весил, и посадил в машину. В салоне было темно, но даже так Мидория разглядел грубый мужской силуэт. Человек рядом с ним зашевелился и потянулся к водителю, коснувшись его плеча. Через секунду машина тронулась, выруливая из порта. — Видимо, мне стоит тебя поблагодарить за сегодня. В результате нам удалось не потерять ценный товар. Силуэт заговорил очаровательным бархатистым голосом с легкой хрипотцой и налетом старости. Изуку понял, что оказался в машине босса. Стало как-то беспокойно. — Спасибо, но я мог бы сделать больше, если бы только был с ними. — Это уже не имеет значения, — ответил босс, смотря в окно. От этой фразы так и веяло холодом. Изуку вздрогнул, по телу пробежались мурашки. В конце концов, до него стала доходить та иная сторона мира, где жизнь людей ничего не значила, а смерть шагала рядом с ними по пятам. Скольких босс уже потерял? А сколько еще потеряет? И ему абсолютно плевать. На улицах много простаков, которые с радостью согласятся работать на него за небольшую плату, хоть и для них это будут огромные деньги, однако они ни в какое сравнение не идут с тем оборотом денег, который проходит через босса. От этих мыслей стало совсем скверно. Остаток пути Мидория корил себя за небывалую глупость, которая толкнула его на присоединение к группировке. Все-таки он действительно безрассудный, раз решил найти среди бандитов свое место. Обрывки сегодняшних событий вызывали тошнотворное ощущение бренности. Обе схлестнувшиеся стороны были лишь пешками на пути достижения эгоистичной цели одного человека. Но по словам босса, ему так и не удалось похитить заветный кейс. Изуку не хотел думать о том, как с ним расквитались после поимки. Раздался телефонный звонок. Неторопливо босс вытащил мобильник и приложил его к уху. Ему что-то говорили, но все это время мужчина молчал и вообще не издавал никаких звуков. Изуку пытался разглядеть в темноте выражение его лица, но так ничего и не смог разобрать. Облокотившись на спинку сидения, он вздохнул, и со вздохом по всему телу прошла судорога, отдавшись острой болью в голове. Босс закончил разговор, убрал телефон. Машина затормозила, водитель сразу же выключил фары. Вокруг была непроглядная тьма. Мидория замер в ожидании самого худшего. — Можешь выходить. Стараясь не оборачиваться спиной, Мидория открыл дверь и ошеломленно уставился на здание Юэй, которое находилось через квартал от них. То, что его привезли сюда, явно не было случайностью. Тело совсем не слушалось, он не мог оторвать глаз от башен академии. — Что же ты не выходишь? Теперь спокойный голос босса казался пугающе жестоким. Мидория сглотнул. Стоило догадаться, что что-то шло не так, раз его волокли до машины, а потом повезли в неизвестном направлении. Изуку свесил ноги и зажмурил глаза, представляя, как его ноги подкашиваются, сам он падает, а водитель раздавливает его насмерть. Но ничего не произошло, кроме неприятной боли в ногах и дрожи в коленях. — Твои старания спасли им жизнь, — начал босс тихо. — Это мой подарок тебе. Забудь дорогу до моего офиса, если не хочешь неприятностей. Словно во сне, Изуку поблагодарил его и закрыл дверь автомобиля. Водитель дал по газам, и машина скрылась за поворотом. Повисшая на волоске жизнь снова обросла сплетением нитей. Закружилась голова, Изуку чуть не упал в обморок, а когда судорожно вздохнул, то понял, что на мгновение забыл, как дышать. Он развернулся спиной к Юэй и побрел вперед, облокотившись рукой о холодную стену. Нужно было обойти здание и дойти до нужного корпуса общежития, а пока ему не хватало сил, чтобы незаметно проскользнуть через забор и не попасться на камеры видеонаблюдения. Мидория двигался вперед, превозмогая боль и скованность в ногах, пока не смог идти, не опираясь о стену. И только к рассвету он добрался до кровати.***
После той ночи прошло два кошмарных дня. Изуку с каждым днем становилось все хуже. Его попытка вписаться в плохую компанию провалилась, но по крайней мере он спас своих и в какой-то степени гордился этим. Это суждение ненадолго успокаивало его. А потом накатывал ужас подкравшейся так близко смерти и причастности к гибели людей из другой группировки. Мидорию лихорадило и рвало каждый раз, когда он пытался что-нибудь поесть. Пот градом стекал с него, когда он вскакивал от ночных кошмаров, ставших еще более угрожающими и реалистичными. Порой после этого его тело тряслось от удушающего страха. Один раз он вытряхивал дрожащей рукой капсулы снотворного, и они рассыпались по полу. Мидории пришлось встать на четвереньки, чтобы собрать их. Слезы лились бурным потоком, он закусывал до крови губы, чтобы не зареветь в голос. Кое-как ему удалось взять себя в руки и запихнуть таблетки обратно в банку. Его жизнь походила на бесконечный фильм ужасов. Таблетки не приносили должного результата, и он самолично увеличил дозу успокоительного. И конечно же, утаил об этом. Изуку полагал, что такое состояние временное, поэтому не стал лишний раз заставлять взрослых волноваться за него. Но лекарства быстро закончились, а без них ему редко удавалось уснуть. Понадобилось много времени, чтобы заставить себя пойти к Лечащей Девочке и солгать. Изуку решил, что правдоподобнее будет рассказать о том, что он их где-то забыл. Лучше гора причитаний и обвинений в халатности, чем досаждающее беспокойство. С тяжелым сердцем он направился в медпункт, как обычно, погрузившись в собственные размышления. Первое, что бросилось в глаза — копна блондинистых волос, как будто совсем не расчесанных. Второе — поза угнетенного и подавленного чем-то человека: спина сгорблена, а плечи опущены, руки безвольно свисают вниз. И, наконец, третье — совсем безрадостное, отдающее горькой досадой и залитое слезами лицо Всемогущего. Он стоял вполоборота, совсем не заметив Мидорию из слегка приоткрытой двери. Учитель выглядел нездорово, из-за чего в сердце ученика с каждым тяжелым ударом вселялась тревога. Бывший герой что-то рассказывал, не стыдясь показать себя слабым. Только перед ней Всемогущий мог позволить себе такую вольность. Изуку чувствовал, что ввязывается не в свое дело, понимал весь характер этой сугубо личной встречи, но не мог перебороть себя, чтобы уйти. Он вжался в стену и медленно подполз ближе, пытаясь расслышать слова, тяжесть которых Всемогущий перекладывал на Лечущую Девочку. Затаив дыхание, Мидория ждал откровения, словно шестым чувством понимал, что в этом кабинете сейчас эти двое могли говорить только о нем. Изуку проклинал себя за низменный поступок. И вместе с этим чувствовал горечь обиды, ведь снова его личные проблемы решали за спиной. Это когда-то должно прекратиться. — …мне кажется, он не справляется с Один За Всех, — подытожил учитель целую тираду, которую пропустил Изуку. Эти слова как оплеуха, удар под дых. После них — пустота и непонимание, на губах — немой вопрос: «За что?». Но Изуку знал ответ и отчасти был согласен, хоть и в груди кипела жгучая досада за эти слова. Хотелось бежать куда глаза глядят, бежать, пока слезы не застелют глаза. Но он стоял. Правду, какой бы болезненной она ни была, Мидория решил узнать сразу. — Я же вижу, что его что-то тревожит, но он продолжает упрямо молчать. Уже в голову лезут бредовые мысли, что стоит проследить за ним. Может, кто-то над ним издевается или причиняет боль? Инко совсем себе места не находит, а что я за учитель, если не могу помочь своему ученику? Всемогущий поник. Глубокое отчаяние его слов заставило Изуку задуматься над сложившейся ситуацией. Эта скрытность вредила всем, кто хоть как-то волновался о нем, а эгоизм затуманил его взор. Мидория думал только о себе, совсем не заботясь о страданиях окружающих. Но разве он не всегда таким был? Если бы не амбициозное стремление поступить на геройский курс, то его бы здесь вообще не было. В чем смысл потакать матери в страхе одиночества, в боязни потерять и его тоже? Изуку вывела из себя сама мысль быть тем, кого хотят видеть в тебе родные люди. — Впрочем, неважно, — вдруг, словно опомнившись, сказал Всемогущий. — Я желаю ему благополучия. Не могу смотреть, как с каждым днем ему становится все хуже. Мидория хотел услышать ответ Лечащей Девочки. Он знал, что ее совету Всемогущий, скорее всего, и последует, раз сам не знал, что делать. Ее лица Изуку не видел, но отчетливо услышал глубокий вздох. — Лечение с местным психологом ни к чему не приводит, поэтому, я думаю, его стоит отправить в больницу. Мидории придется оставить учебу на некоторое время, но, по крайней мере, ему там помогут. Нет. Изуку не мог пойти на это. Никогда. Пусть она так и говорила, но Мидория знал, что его запрут в психиатрической лечебнице и сделают все: насильно выведают полную картину тех дней и заставят не воспринимать эти события так серьезно. По сути, они заставят его забыть правду, отмотать время вспять до того, как Тогаши забрался на это проклятое здание. И за выбеленным фасадом глубоко под землей они спрячут за решетки с толстыми прутьями то, что не даст ему никогда почувствовать себя прежним. Всемогущий молчал. Теперь для Мидории не важен был его ответ, поэтому он тихо направился к лестнице. Почему-то внутри росла уверенность, что учитель даст согласие, мать хоть и будет мучиться из-за вины, но тоже скажет свое «да». Они верили, что Изуку можно вылечить, но совсем не знали правды. А заключалась она в том, что Мидория никогда не пойдет на это. От того, что вросло в его сущность, можно было избавиться только двумя путями: трепанацией мозга или смертью. И если в его жизни встанет выбор, он куда охотнее согласится на второй вариант.***
В классе на уроках Изуку сидел с отсутствующим лицом, на переменах изо всех сил пытался сосредоточится на разговоре ТецуТецу или Кендо. Обычно вокруг них стайкой стояли одноклассники, слушали и, казалось, внимали каждому слову, слетавшему с губ старосты. Она словно расцветала в окружении людей, ее улыбка сияла добротой и теплом, растапливающим любое сердце. В классе царили идиллия и гармония, даже язвительный Монома спокойно беседовал с кем-то, чье имя Мидория так и не запомнил. Лишний. Он следил за их взаимоотношениями, осознавая, что не сможет стать частью класса. Прошлый Изуку, возможно бы, смог, но теперешний только и мог смотреть на них со стороны и понимать, что все разрушил. Тоска по прошлому зародилась крошечным отростком прямиком из сердца и разрасталась, вскормленная воспоминаниями, ширилась, пока не начала душить. Он поспешно вышел из класса, спрятав от лишних глаз выступившие слезы. Изуку не знал, что делать со всем этим. Он смирился с тем, что бывшие одноклассники стали избегать его, беспрекословно подчинился решению учителей — и ради чего? Страдания не закончились, пусть и исчезли холодные взгляды, а необратимость этого шага все глубже закапывала самообладание. Через двойную дозу успокоительного пробивалась злость. — Мидория, что-то случилось? Ты так внезапно выбежал, — за спиной послышался заботливый голос Кендо. Она осторожно подошла к нему, держа дистанцию. — Скоро начнется урок, нам нужно вернуться в класс. Едва ли не кипя от злости на себя и эти слетевшие с катушек эмоции, Изуку с силой сжимал кулаки, пока не почувствовал что-то теплое. За спиной Ицука Кендо охнула, шагнула вперед и схватила его за руку. — Изуку, — ошарашенно сказала она, разжав кулак Мидории. По ладони была размазана кровь. Староста испуганно смотрела на руку, потом подняла глаза на одноклассника. Он тут же отвернулся, скрывая покрасневшее лицо. Злость улетучилась, на ее месте возник стыд. — Кендо, я… Его голос дрогнул, когда Мидория понял, что не знает, как продолжить фразу. — Нужно срочно в медпункт. Пойдем. Она схватила его за край рукава формы и потащила по коридору. Староста шла так быстро, что Мидории пришлось идти вперебежку, то и дело спотыкаясь о собственные ноги. Он удивленно смотрел на лицо Ицуки, подмечая ее сосредоточенный и устремленный вперед взгляд. Словно она была на миссии. Нет, подумал Изуку, словно она уже была героем. И только поджатые бледные губы выдавали ее беспокойство. — Я должна была понять раньше, что тебе нелегко приходится, — сказала она после посещения Лечащей Девочки. — Прости меня. Никаких расспросов, но ей хватило того, что она увидела. Изуку восхищало это умение понимать без слов чувства других людей. Чужая душа — потемки, но перед Кендо мрак отступал. Поистине достойная староста и будущий герой. — Нет, — мотнул головой Мидория. — Это я должен извиниться перед тобой за то, что заставил поволноваться. Он улыбнулся со всей искренностью, на которую был сейчас способен. Ее ответная улыбка показалась Мидории печальной, Кендо отвела взгляд, наблюдая за осенним небом. Он проследил за ее движением глаз. Тучи собирались вокруг академии, бросая тени на здание. В коридоре стало совсем темно, но кто-то сразу включил свет. Ицука, выпав из транса, беззаботно улыбнулась, словно ничего не произошло, и ускорилась. У входа в класс она остановилась, дожидаясь Изуку, и только потом зашла, как-то резко поклонилась перед учителем, буркнув извинения. Учитель Кан молча проводил обоих взглядом, пока они не заняли свои места. Остаток урока пролетел незаметно. Звонок застал Изуку врасплох по возвращении в общежитие. Неизвестный номер расплылся по паутинке разбитого экрана. Мидории хорошо был известен звонящий. После пяти дней молчания координатор наконец решил объявиться. С секунду Мидория думал, отвечать или нет. Что мог сулить этот звонок? Станет ли на одну угрозу жизни больше? Вопросы, предположения, гадания — зачем, если можно все узнать, просто нажав на зеленый кружок. — Алло, Мидория? Слава богу, ты ответил. Я уж было подумал, что ты, прохвост, игнорируешь меня. — Я тоже рад, что вы живы, спасибо, что спросили, — холодно бросил он. При разговоре с координатором Изуку словно становился другим человеком. Возможно, всему виной была чрезмерная болтливость собеседника, донимавшая Мидорию. — Ах ты, жук, опять хамишь взрослым, может, поэтому он и выгнал тебя! — в его голосе звучала неподдельная возмущенность. — Вы же должны знать, что на самом деле случилось, это же ваша работа. Изуку оглянулся по сторонам, проверяя на всякий случай, не велось ли за ним наблюдение. Воображение прорисовало за кленом тощий силуэт Всемогущего. От этой бредовой мысли он нервно поежился. — Да знаю я, знаю. Кто ж мог догадаться, что он решит послать слежку за тобой. — Мне бы стоило, раз вы не в силах. Он пнул камень, валявшийся под ногами, в сторону клена. Тот покатился по опавшей листве и пропал с глаз. Изуку прикрыл веки и устало потер переносицу свободной рукой. — Каков негодник! Вообще-то, я по делу звоню, — голос координатора стал серьезным. — Видишь ли, со мной связался кое-кто. Он очень сильно заинтересовался твоей персоной. Координатор замолчал, ожидая ответной реакции Мидории. Сам же он сглотнул, ощущая покалывающий озноб. Прошло несколько секунд. Тишина ощущалась беспокойной и мрачной. Реакция мужчины заставляла Изуку понять, что из себя представляет его клиент. Серьезный, непредсказуемый, опасный. Даже у такого болтливого и, по впечатлению, безалаберного человека не хватило смелости сказать лишнего. — Кто он? — почти шепотом спросил Мидория. — Томура Шигараки. Он желает встретиться с тобой. Нет, нет, нет. Невозможно. Абсолютно безумно и невероятно опасно. Кто вообще в здравом уме пойдет на это? Ему хватило дважды за день висеть на волоске от смерти. Лига? Нахождение с Шигараки в одном помещении — это уже как смертный приговор. И все же те кровожадные, неконтролируемые, разыскиваемые повсюду злодеи хотели встретиться с ним. Им что-то было нужно от него. Неужели в их глазах Мидория обрел тот «злодейский» потенциал, которые они разглядели в Кацуки? — Я… — Постой, не отвечай пока. В любом случае, он будет ждать тебя через три дня. Адрес я скину. И еще, Мидория, тебе стоит согласиться, мощь Лиги весьма огромна, ее влияние все еще выше, чем у банд. Такое предложение выпадает лишь раз, подумай хорошенько. Координатор отключился. Через секунду пришло сообщение с местом встречи и временем. Изуку смотрел на текст пустым взглядом. В голове гулял ветер. Несколько минут он стоял так, пока не почувствовал колющую боль в замерзающей руке. Мидория поспешно выключил телефон и убрал в карман толстовки. Холод привел мысли в порядок. Оглянувшись, он убедился, что никто не видел его. После этого он смог преодолеть себя и дойти, наконец, до своей комнаты. Последовав совету координатора, Мидория поразмыслил над представившейся возможностью. В Юэй его ничего уже не держало, кроме Всемогущего. Сила Один За Всех всецело принадлежала ему, а значит, Изуку мог распоряжаться ей по своему усмотрению. К тому же тот подслушанный разговор с Лечащей Девочкой настораживал и отчасти настраивал против учителя. А недавние события показали ему, что геройский путь отныне для него закрыт. Оставалась только мать. Вечно переживающая и любящая. Мог ли он еще больше заставлять ее страдать? Конечно, нет. Но и продолжать жить так совсем не хотелось, ему все еще хотелось помогать людям, но гнев продолжал толкать его на необдуманные поступки, стоящие кому-то жизни. Прошел день. Изуку так и не решил, как ему действовать. Кендо пыталась вывести его на обсуждение тренировок, но односложные ответы быстро остудили пыл старосты. Она выглядела встревоженной, когда уходила от него. Ему было жаль, что он поступал с Ицуки не лучшим образом. Остальные же, наблюдая за безуспешными попытками Кендо, даже не стали пытаться. Оставшиеся сутки мучительно быстро пронеслись, не оставив после себя никаких воспоминаний. Утро дня встречи оказалось, на удивление, теплым и солнечным. Уроки прошли, под конец занятий Изуку клонило в сон, но воспоминания о Лиге быстро взбудоражили его. Уже у себя в комнате он ходил из стороны в сторону и нервно кусал ноготь. Напряжение росло с каждой минутой, приближавшей назначенное время. Оставалось около часа. Этого времени ему с лихвой хватило бы, чтобы добраться до нужного адреса. Он медлил, обвинив координатора в том, что не дал тогда и шанса на молниеносный отказ. А теперь его терзали сомнения. И правда, такая возможность бывает лишь раз. Томура Шигараки назначает встречу, даже не узнав ответ Мидории. Что же делать? В попытках анализирования ситуации Изуку провел еще двадцать минут. Теперь ему бы пришлось поторопиться, чтобы не опоздать. Но все-таки он не спешил. Мидория сел на кровать, уставился в стену, пока перед глазами не поплыло. «Лига сохранила свое влияние», — вспомнилось ему. Чем больше влияния, тем больше шансов. Эта мысль возникла через десять минут. Почему-то она казалось такой убедительной, что Мидория слегка удивился тому, что не додумался до нее сразу. Так он точно сможет найти его. Во всяком случае, это ведь просто встреча, где никто не заставит Изуку что-либо решать на месте. К тому же, Мидория даже не знал, чего именно добивается Шигараки. Изуку спрыгнул с кровати, обулся и выбежал на улицу. До начала оставалось чуть меньше получаса. На метро уже не хватало времени. Мидория впопыхах активировал причуду и запрыгнул на крышу небольшого здания. Пока перелетал через дома, он с ностальгией вспоминал, как страшно ему было в тот день — мальчик без причуды, который вцепился в ногу героя номер один. Они летели, словно на ракете, а под ними простирался город. Теперь Мидория сам прыгал, отталкиваясь от крыш высоток, взметая высоко в небо, а ветер оглушал его своим грохочущим воем. Геолокация не справлялась с его скоростью и подтормаживала, из-за этого через каждый километр ему приходилось останавливаться, чтобы узнать свое местоположение. До встречи оставалось каких-то жалких шесть минут, он опаздывал. Лицо отмерзло от порывов ледяного ветра, руки покраснели и не сгибались, зато он почти пришел вовремя. Изуку заходил в заброшенное здание, надеясь, что Шигараки все еще здесь. Под ногами хрустели осколки стекла, почти не видные за толстым слоем пыли, спертый воздух заполнял легкие, из-за чего дышать становилось труднее. Здание изрядно обветшало, так что казалось, что здесь давно никто не бывал. Свет практически не проникал в заколоченные досками окна, поэтому ему приходилось вглядываться каждый раз, когда он делал шаг. Впереди его ждала развилка на две комнаты. Пришлось осторожно заглянуть в первую, чтобы понять, что там никого нет. Из второй комнаты проходил тусклый свет, хоть как-то освещая узкий коридор. Пока он шел к проходу, светлое пятно дернулось, тень прошла рябью и исчезла. В комнате кто-то определенно находился. Изуку вздохнул полной грудью и едва не закашлялся. Сердце болезненно билось о ребра. «Еще не поздно уйти», — твердил здравый смысл, но Мидория отмахнулся от этой мысли. Перестав красться как преступник, Изуку двумя размашистыми шагами преодолел расстояние до комнаты. И из-за того, что предстало его взору, он обомлел. Шигараки стоял к нему вполоборота, а увидев боковым зрением гостя, повернулся. За рукой на его лице сверкнули два горящих безумием красных глаза. Рядом с ним стоял Курогири в костюме, желтые пятна плавали на фоне темно-сумеречного дыма. Невероятно сильная причуда, куда опаснее — в тандеме с Томурой. Горло Изуку сдавило невидимой рукой от воспоминаний о встрече с Шигараки в торговом центре. Третий человек стоял особняком, явно не воодушевленный приглашением на эту встречу. Даби находился у окна, скрестив руки на груди, и смотрел через щель на голубое небо. Он даже не повернулся при появлении Изуку. Наличие еще одного члена Лиги Злодеев пугало. И именно сейчас Мидория весьма запоздало сообразил, что его могли заманить сюда с целью убить. — Ты все же явился, — как-то наигранно, с ноткой разочарования произнес Шигараки. Изуку понял, что, скорее всего, выглядел ошарашенным, поэтому попытался надеть маску безразличия. — А мы уже собрались уходить. Шигараки взглянул на Курогири, который посмотрел на босса с едва уловимым недопониманием в желтых глазах. Изуку эта деталь насторожила, но он не мог понять, для чего Томуре эта уловка. — Я рад, что успел, — Мидория сделал свой голос уверенным, когда кончики пальцев слегка потряхивало от страха. Курогири понадобилась бы секунда на то, чтобы телепортировать его или же его шею к Шигараки, тому, в свою очередь, хватило бы нескольких мгновений для убийства Изуку. Такой поворот событий был вполне в стиле Томуры. Но пожалеть о своем приходе сюда Мидория так и не успел. — Ты наверняка думаешь, зачем я назначил встречу. Сразу отвечу — я хочу, чтобы ты присоединился к Лиге Злодеев. Да, с Бакуго тогда не вышло, но ты, — он со смаком протянул это «ты», — ты — другое дело. Слышал о твоих достижениях, весьма похвально. Знаешь, мне не хотелось бы, чтобы такая причуда пропадала зазря в этих вонючих группировках. Шигараки приблизил свои руки к глазам и маниакально смотрел на них, выпучив глаза. Молчал он недолго, однако за это время Мидория успел поразмыслить над предложением. Решится ли он перейти Рубикон или дальше продолжит страдать, чувствуя давящее одиночество? После согласия все его старания стать героем будут похоронены. Выкладываемая кирпичик за кирпичиком башня падет, а он так и останется стоять на пустыре, совершенно не зная, что ему делать. Пути назад не будет. Каждый день его будет окружать опасность, сочащаяся от закоренелых психов, источающих убийственный аромат своих причуд. От одной этой мысли по телу пробежала дрожь, а во рту пересохло от страха. Справится ли он? Готов ли он пожертвовать всем, ради призрачного шанса найти свой путь? — В Лиге твоим талантам найдется применение. Только я могу предложить тебе новую жизнь без всяких правил и ограничений, а взамен ты только должен будешь приносить моей организации пользу. Даби как-то резко повернулся и уставился на Изуку холодным взглядом. В его глазах можно было разглядеть только ненависть и едва уловимую заинтересованность. Как бы сильно Мидория ни старался, но все равно отвел взгляд. — Что… — запнулся Изуку, собственный голос предательски дрогнул. — Что особенного Лига может мне предложить, чего не может предложить любая другая группировка? Этот вопрос выскользнул из головы, формулировка и смысл фразы вызвали гнев Шигараки. Только что его обожаемую Лигу Злодеев поставили на один уровень с ненавистными ему жалкими группировками, которые теперь, после исчезновения Все За Одного, не торопились подчиняться Томуре. Его руки метнулись к шее, привычно разодрав засохшую корку заживающих ран. Крови Мидория не увидел за свисающей рукой на лице, зато почувствовал запах. Курогири взволнованно сделал шаг в сторону босса. Обдумав ситуацию, Томура опустил руки. — Смотря, что ты будешь приносить Лиге, — в его голосе таилась нетерпеливость. — Или ты и дальше хочешь, словно пес, сторожить поставки черного рынка? На этот вопрос Изуку уже знал ответ, но ему по-прежнему хотелось услышать конкретики от Шигараки. Даби тем временем достал мобильник и отвернулся к окну. Изуку странно себя чувствовал, ему вдруг стало так смешно от мысли, что босс Лиги Злодеев кроме своей причуды ничего из себя не представлял. Страх куда-то улетучился, наполнив его уверенностью. — Лучше уж буду псом, чем бесполезной пешкой, которую даже не задействуют. — Значит, таков твой ответ? — раздраженно бросил Томура. — Нам пора, Курогири. Изуку смотрел, как возник портал, наверняка ведущий прямиком в логово Лиги Злодеев, и паниковал в безуспешных попытках сделать этот выбор или отступить. Даби подошел к черной воронке и шагнул в нее, оставив позади себя Томуру. Мысли путались, куски идей дробились и пытались сложиться во что-то целостное, но рассыпались, чтобы слиться вновь в стремлении достигнуть равновесие. Все то, что ему удалось пережить и услышать, молнией прорезало его жизнь на до и после. Тело по инерции рвануло вперед, когда разум догнал его, Мидория крикнул вслед исчезающему наполовину Шигараки: — Я стану тем, кто затмит Пятно! Герои станут бессильны против Лиги Злодеев. Шигараки замер на полпути и резко повернулся к нему боком. Красный глаз заинтересовано изучал его. Изуку сделал пару шагов навстречу, стерев безопасное расстояние между ним и лидером Лиги. Этот жест — жест покорности, показывающий беспрекословную преданность — понравился Томуре. Он вышел из портала и встал напротив Мидории. Рука Шигараки устремилась в сторону шеи Изуку, но остановилась в воздухе. Мидория не отступил. Он решил во что бы то ни стало выстроить на пустыре дом из разбросанных вокруг кирпичей.