***
День перед боем не отличался от обычных будней, разве что Даби не собирался никуда уходить. Ацухиро пришел достаточно рано, поэтому Изуку думал пройтись по плану еще раз, но вместо этого Сако уселся на диван и стал смотреть юмористические шоу, заливаясь смехом, как ребенок. Такое поведение было необъяснимым для нервничающего с самого пробуждения Мидории. Он смотрел на спокойные лица этих людей и не мог поверить, что вечером они собирались совершить дерзкое похищение шести героев. Их чрезмерное спокойствие пугало. И даже у Даби, с его самоуверенностью, выраженной на собрании прошлой недели, был сейчас абсолютно невозмутимый вид. Случайно они пересеклись взглядами. Изуку поежился с непривычки. После причуды косметолога у него исчезли все шрамы и металлические скобы и пирсинг по всему телу, из-за чего теперь он выглядел так… обычно. Изуку отвернулся. Сатору принялся готовить. Ладони у Мидории постоянно потели, он то и дело вытирал их о штаны. Тело противно зудело от невыносимого ожидания. Сполоснув лицо, он приободрился, но стоило взглянуть, как Сако беззаботно болтал с Даби, сразу же поник. Изуку подошел к Сатору, который почти закончил готовить собу, и шепнул ему на ухо: — Почему все такие спокойные? — Потому что все уверены в успехе, — ответил тот не отвлекаясь от готовки. — Тебе тоже бы не мешало стать поувереннее. Акио закинул лапшу к овощам и мясу, после чего стал перемешивать. Изуку решил не отвлекать его больше и пошел проведать Ётаро. В этот раз он был в сознании и туман не расстилался по полу. Это походило на хороший знак, если бы не его измученный вид. Митсуо сидел на кровати прислонившись к стене и сгорбившись, белые с серебристым сиянием волосы свисали и скрывали лицо. Мидория подошел ближе, но Ётаро даже не взглянул на него. — Я хотел бы… — Знаешь, — перебил его Митсуо. Его безжизненный голос вызвал у Мидории опасения, — я не люблю холод. Мне становится плохо, когда продолжительное время идет снег или дождь. Скорее всего, это связано с моей причудой, но я не хочу быть настолько зависимым от нее. Это так бесит. Будто не ты управляешь ей, а она тобой. Ты когда-нибудь испытывал что-нибудь подобное? Изуку промолчал, задумавшись. Он понимал. Большую часть жизни Мидория чувствовал зависимость от причуды, которой никогда не обладал, а потом в какой-то степени сила Одного За Всех строптиво наседала на него. От обиды он стиснул зубы. Ётаро взглянул на него украдкой и уставился на свою бледную руку. — Я должен рассказать тебе кое-что, чтобы быть с тобой до конца честным. — Он ненадолго замолчал. Раньше он говорил быстро и, кажется, не думая, а теперь его речь была плавной и насквозь пропитанной печалью. Такие резкие перемены в его характере немного пугали Изуку. — Моя семья — это хозяйка борделя и ее подопечные. Они подобрали меня с улицы, научили читать и писать, даже устроили меня в школу, чтобы я мог проводить время со своими сверстниками. В этих словах, а точнее, в том, как они были произнесены, чувствовалась безмерная любовь и благодарность этим людям. Изуку не мог не сказать об этом: — Ты очень их любишь. — Да, — всхлипнул Митсуо. Казалось, он вот-вот заплачет. — Я всем им обязан. И я всегда хотел как-то отплатить им за их доброту, но, куда бы ни устраивался, меня вскоре увольняли. А быть обузой для них было невыносимо. Но это тело такое слабое: вечно поддается моим сильным эмоциям, страдает от погоды, не выносит продолжительных физических нагрузок. И я ничего не могу с этим сделать! Этой осенью я совсем отчаялся и решил податься в Лигу, хоть и считал их теми еще мудаками и отбросами. Я не сказал ей, боясь, что она точно отговорит меня. Но по итогу в Лигу меня не приняли. — В смысле? — Изуку невольно нахмурился. — Посмотри на меня. — Ётаро раскинул руки в стороны и впервые взглянул прямо в глаза Мидории. В них отразилось все: и страх, и отчаяние, и жалость, и отвращение к себе. — Какими выдающимися способностями я обладаю? Я бесполезен. Да и на конченного психопата я мало похожу. Ётаро подобрал под себя ноги и уткнулся лбом в колени. Мидория же не находил себе места от этого разговора. — Но тогда как? — Когда ты пришел в Лигу и попросил людей в команду, вот тогда обо мне и вспомнили. — Изуку почесал голову, обдумывая сказанное. Сатору после собрания рассказал ему о том, что Лига Злодеев разбилась на сегменты и рассредоточилась по всему городу, чтобы усилить свое влияние и избежать захвата всех членов организации разом, как это было в прошлый раз. Для этой же цели держали в тайне места проживания других секторов. Но могло ли это значить, что, даже рассредоточившись, Лига сохранила свою малочисленность? Ётаро, как будто поняв, о чем размышлял Изуку, подвел этакий итог: — Похоже, даже если с популярностью у них нет проблем, то вот лишних рук у них явно не нашлось. — Значит, и Сатору? — Не, он и до этого работал здесь, но, по его словам, тоже не так давно. — Появление Сатору в диалоге немного приободрило Митсуо. Он вытянулся и снова облокотился о стену. — В общем, как видишь, я вспылил и едва коньки не отбросил. — Он невесело хмыкнул. Мидория думал, какими словами его приободрить. — Я здесь благодаря тебе, и главный мой страх — стать бесполезным для тебя. Изуку наконец понял, что так сильно тревожило Ётаро. Если бы Мидория захотел, то его бы снова выперли. А значит, Митсуо пришлось бы вновь бродить по улицам в поисках работы, потому что без нее он не мог позволить себе вернуться домой. В горле стал ком. Теперь он знал, что сказать. — Ты незаменимый член нашей команды! — выпалил он что есть силы. Ётаро испуганно уставился на него. — Без тебя мы бы не схватили Ардо и не смогли бы совершить то, что собрались сегодня сделать. Ты не должен допускать и мысли, что бесполезен, потому что это не так. Я говорю тебе об этом! Когда тебе будет плохо, никто не обвинит тебя. И если придется, то мы как-нибудь справимся без твоей помощи, хоть это будет ужасно сложно. Изуку замолчал, переваривая сказанное. Он робко прикрыл раскрасневшееся лицо за спадающими на лицо волосами. — Спасибо, Изу, я так сильно люблю тебя! Митсуо кинулся обнимать Мидорию, который не мог стереть с лица глупую улыбку. Тревога испарилась бесследно.***
— Ну все, пора, Мидория! — выпалил Сако, как только они поели собу, и, не дав Мидории что-либо сказать, хлопнул его по спине. В этот момент Изуку окатило волной прохладного ветра, похожего на морской бриз, из-за чего ему пришлось зажмуриться. И в следующую секунду он увидел перед собой полупрозрачную стенку, отливающую на свету голубым сиянием. Он машинально оглянулся, посмотрел вверх и вниз, словно удостоверяясь, что абсолютно точно находился в сфере, а не где-либо еще. Он вытянул руку вперед и дотронулся до поверхности. Она оказалась приятно прохладной. — Ну что, как тебе? — раздалось со всех сторон. Звук был приглушен, видимо, из-за толщины стены. — Я решил, что лучше оставить тебя в сознании, чтобы на месте ты не растерялся. — Хорошо, — ответил Изуку, а потом задумался о том, что будет, если со всей силы потрясти шар. А возможно ли его разрушить изнутри Одним За Всех? — Кстати, говорить мне что-то бессмысленно, я не смогу услышать, поэтому даже не стоит пытаться. Устраивайся поудобнее, поездка будет долгой. Обыденные предметы исказились в несуразную кашу из-за поверхности шара, вызывая необоснованный страх чего-то не вписывающегося в канву привычных глазу вещей. Его замутило. От внезапно возникшей клаустрофобии, которой Мидория раньше не страдал, мозг бил тревогу. Уязвимость его положения вызывала паранойю, ведь сейчас он находился в крохотной тюремной камере без возможности выбраться самостоятельно. В панике Изуку наблюдал, как Сако обращал в шар Сатору, а затем и себя. Через некоторое время Изуку потерял визуальную связь с окружающим миром, когда оказался вместе с другими в кармане кофты. После длительного затишья он смог успокоиться и сконцентрироваться на предстоящем бое, как вдруг Мидория услышал: — Если что-нибудь еще тявкнешь, убью, не моргнув и глазом, понял? — рявкнул Даби, и даже Изуку от такой угрозы стало не по себе. — Вперед шагай, хочу поскорее растереть в порошок этих чемпионов. Ардо что-то промямлил в ответ, но Мидории так и не удалось разобрать сказанное. — Забавный ты парень, знаешь? — Даби как-то сухо засмеялся, а затем полез в карман, после чего шары перемешались. — Добрый вечер. Изо всех сил Мидория пытался расслышать диалог, длившийся достаточно долго по сравнению с предполагаемым. Выглядело все так, словно им не светило попасть на подпольный ринг, так еще и у Изуку закрадывалось подозрение в полном провале операции. На такой случай Сако должен был моментально обратить как Ардо с хозяином бара, так и всех свидетелей. Самый крайний вариант с неопределимым исходом. К счастью Мидории, все обошлось. — Эй, эй, погоди, — грубо вякнул Даби и завернул за угол. Это Изуку понял, столкнувшись с другим шаром. — Мы еще не закончили. Блеснул свет, отраженный от сферы. Изуку наблюдал, как летит в бесконечную пропасть темноты. От такого головокружительного падения у него все сжалось от страха и эйфории. Это было точь-в-точь как на аттракционе. Возникший порыв ветра только усилил этот эффект, только вот с его появлением шар исчез, и Мидория рухнул на пол. На секунду он ощутил невыносимую тяжесть собственного тела. И в это мгновение Сако, не дав опомниться Ардо, использовал на нем свою причуду. Мидория к этому времени пытался привести затекшие конечности в норму. Оглянувшись, он разглядел серые стены с одиноко висящей лампочкой на потолке, а затем заметил за углом тускло освещенный коридор с темными переливающимися золотом обоями и такими же темными дверьми, ведущими в VIP-комнаты. Вокруг них не было ни души, и только вокруг стоял приглушенный галдеж от напившихся посетителей. — Сатору, проверь коридор на наличие камер. — Акио сразу же завернул за угол. Даби продолжил: — Ринг внизу, я уже зарегистрирован, через десять минут начнется бой, а до тех пор старайтесь не попасться кому-то на глаза. В этот момент Изуку заметил, как тот по-настоящему серьезно настроен. Казалось, что эти бои значили для него нечто большее, чем обычное прикрытие. Сако дотронулся до его плеча и посмотрел глаза в глаза. — Покажи, на что ты способен, — заявил он серьезным тоном и стиснул плечо Даби. — И помни, тебе еще нас вытаскивать отсюда, так что не переборщи. Он кивнул Ацухиро и многозначительно ухмыльнулся. Мидорию кольнула зависть. — Не проиграйте каким-то героям, — сказал напоследок Даби и скрылся за поворотом, откуда уже доносились многочисленные крики толпы. Вернулся Сатору. В полутьме его лицо выглядело болезненно. — Ну что, вы готовы? — заговорщически прошептал Сако и торжествующе улыбнулся. — Пора повеселиться! Он двинулся вперед, минуя несколько дверей, за которыми слышались звонкие голоса девушек наперебой с мужским басом. Изуку закусил губу. Если там будут посторонние, то что он должен предпринять? А как поступят Сатору и Сако? От этих мыслей ему стало еще хуже. Из тернистых мыслей, уводящих подальше отсюда, его вывел Сако, когда сжал его плечо. Ацухиро устремил на него пристальный взгляд, после которого по телу Изуку прошла дрожь. Столько операций было пройдено успешно, столько героев поймано, а он продолжал трястись перед каждым делом. И с этим он не мог ничего поделать. Однако серьезный вид и твердая уверенность Сако приободрила его. Изуку вспомнил, для чего все это затевалось. Он прикрыл глаза и сделал глубокий вздох, а затем кивнул, вложив в этот жест всю накопленную решимость. Сако распахнул дверь и сделал первый ход в этой игре. Все движения Мистера Компресса походили на танец. Он сделал выпад вперед, словно в руках у него оказалась рапира, и дотронулся до близ сидящего героя. В едва освещенной комнате яркой звездочкой блеснул шар, что тотчас исчез в его руке. Ацухиро довольно улыбнулся, демонстрируя запечатанного героя между двух пальцев. Реакция не заставила себя ждать. Хоть герои и выпивали, а это не сказалось на их действиях: сначала пошли кулаки от одного парня с крепким телосложением, но Сако грациозно уклонялся от каждого выпада, играючи поддразнивая остальных; затем последовали атаки причудами. В Мистера Компресса полетели кинжалы и странного вида мыльные пузыри, которые при соприкосновении с поверхностью лопались, выплескивая липкую на вид субстанцию. Для Сако не составило особого труда уклониться от этого, постепенно приближаясь все ближе и ближе к героям. Внезапно руку Ацухиро окутала лоза, Мидория уже дернулся ему на помощь, но Сако не растерялся и с силой дернул на себя героя. Парень лет двадцати явно не ожидал такого, товарищ, стоявший недалеко от него, даже не успел опомниться, как тот полетел прямиком на Мистера Компресса. Очередная яркая вспышка среди полутемного помещения ознаменовала заточение еще одного героя. — Ах ты сволочь! Сейчас ты сдохнешь! — взревел герой, который находился поодаль ото всех. Он вскинул руки. Его тело покрылось ярким фосфорным свечением. Стол, заляпанный остатками мыльных пузырей, мелко задрожал, словно от землетрясения. Столовые приборы и тарелки взметнулись вверх, а затем полетели прямиком в Сако. Недолго думая, Мидория активировал причуду и использовал Детройтский удар Всемогущего, перенаправляя атаку героя в него же. Ацухиро, заметив это, отпрыгнул к Изуку. Не всем удалось устоять на ногах после такого напора ветра, так еще помимо столовых приборов и посуды в героев полетел и стол. Мистер Компресс, воспользовавшись заминкой, направился к ним, чтобы закончить все одним махом. Человек, пытавшийся избить Сако, как только поднялся на ноги, занервничал от очевидного перевеса сил и решил сбежать, достаточно быстро минуя как Ацухиро, так и Мидорию. Однако скорость его причуды оказалась не такой впечатляющей, поэтому Изуку успел догнать его у двери и впечатать в стену. Он начинал злиться еще с тех пор, когда растерянно смотрел за действиями Сако, не зная, чем ему помочь, а теперь такая мелочь, как едва не упущенный герой, его едва не вывела из себя. Изуку прижал неудачливого беглеца к стене и оглянулся. Сако успешно сразил еще одного героя и теперь пытался выманить из прикрытия оставшихся. И тут в лицо Мидории въехали кулаком. Он машинально отшатнулся, прижав рукой разбитый в кровь нос. Сноп искр встал перед глазами, не давая ничего увидеть. Закружилась голова. Горло заполнила кровь. Внутри разгоралась ничем больше не сдерживаемая ярость. Изуку направился к герою, который в этот самый момент решил воспользоваться выигранным временем и улизнуть, но не успел открыть дверь, как получил удар в ребра. Перед глазами плыло. Кровь из носа продолжала хлестать, заливая одежду. Герой направил оставшиеся силы, чтобы пнуть Изуку в ногу. Мидория услышал хруст, но не придал этому значения. Он вообще не чувствовал сейчас ничего, кроме неистовой злости. Изуку избивал героя, пока тот не потерял сознание, избивал, даже когда тот перестал подавать признаки жизни. Очнулся он уже после того, как Сатору и Сако насильно оттаскивали его от тела. За пеленой перед глазами Изуку видел окровавленное тело, где с трудом виднелись очертания лица. Его руки горели огнем, а тело не слушалось. Кровь все продолжала стекать на его куртку. — Эй, Мидория, ты как? — послышалось где-то над ухом. Голос Сатору навевал воспоминания о хороших деньках, проведенных вместе с командой. Из мира грез его вывели два сильных шлепка по щеке. — Приди в себя! — Часто, вообще, с ним такое? — поинтересовался Сако как бы между делом. — Впервые вижу. Изуку чувствовал, что задыхается. По этой причине он не мог пошевелиться или что-то сказать. Выглядело все так, словно его душа могла в любую секунду упорхнуть из тела, чтобы положить этому конец. Мидория задумался о том, как это было бы здорово — жить без страха перед собой и своими эмоциями, а потом вспомнил, сколько всего ему еще только предстояло сделать. И в этот момент он закашлялся, отхаркивая скопившуюся в горле кровь. Мидория смотрел на тело героя и не мог поверить, что опять это сделал. — Он жив? — прохрипел Изуку. Казалось, все силы ушли на эти слова. — А ты хочешь? — вдруг спросил Сако. Мидория изумленно уставился на него. — Да шучу я, шучу. Я могу, так сказать, «забальзамировать» его своей причудой. В шаре время для него остановится, но как только я его освобожу, то придется действовать быстро. — Хорошо. — Я бы на самом деле и тебя поместил в шар. Выглядишь так себе, если честно. Изуку покачал головой. Раздосадованный Сако направился к умирающему герою, борясь с тем, чтобы сделать все по-своему. В это время Мидория попытался встать. У него подкосились ноги, и он едва не рухнул на пол, но Сатору вовремя подхватил его, помог усесться на диван, после чего сразу же достал из рюкзака аптечку и обработал ему раны. Ацухиро уже закончил с героем, а теперь задумчиво всматривался в картину, испещренную кинжалами. — Сколь…сколько времени прошло? — По-моему, минут пятнадцать, — не отрываясь от созерцания полотна, ответил Сако. — Вероятно, Даби еще сражается с кем-то. Сочувствую бедолаге. Только сейчас Изуку смог нормально осмотреться. После того, как они ворвались сюда, от прежнего празднества не осталось и следа. Единственной вещью, оставшейся на прежнем месте, оказался диван, и то часть его оказалась безбожно уничтожена клинками, а другая залита клейкой жижей, похожей на лизуна. Пахло в комнате отвратительно: дым сигарет с концами въелся в мебель и стены, разбитый после драки алкоголь источал пары спирта. А на фоне всего этого играла непринужденная музыка, которая в тот же момент прервалась. — Гости нашего заведения, не упустите свой шанс узреть сражения беспричудного против нашего чемпиона Тигриной Лапы! Приходите и делайте ваши ставки, станет ли новичок новым чемпионом нашей лиги? После этого музыка возобновилась. Сако не удержался и захохотал. — А он времени зря не теряет, — сквозь смех сказал Ацухиро, утирая выступившие слезы. — Хочу взглянуть на это. И после этих слов он направился к двери. Заметив, что за ним никто не последовал, Сако остановился и вопрошающе посмотрел на них. — Вы так и будете сидеть в этой затхлой комнатушке, пока сюда не нагрянет кто-нибудь? — Он прищурился, по-видимому пытаясь их пристыдить. Изуку поднялся и, прихрамывая, пошел за Ацухиро, который внезапно вскинул руки вперед, перегородив им путь. — Так не пойдет. Снимай, — приказал он, указав на пропитанную кровью куртку Изуку. Он послушно сделал то, что хотел Ацухиро, и протянул ее вперед. Одним прикосновением Мистер Компресс заточил куртку в шар. — Теперь можно идти. Ничего не оставалось делать, как накинуть капюшон кофты на голову и пойти отсюда подальше. Напоследок Мидория взглянул на разрушенную комнату, осознав, что своими действиями несет лишь разрушение.***
Кое-как они незаметно проникли в нижнюю часть бара. Ацухиро ошибался, думая про ту комнатушку, что она затхлая. В этом пропитанном сыростью подвале стоял смрад от пота и алкоголя настолько сильный, что Мидорию едва не вывернуло. Рингов оказалось несколько штук, для удобства площадка возвышалась где-то на метр над полом, поэтому тем, кто не смог занять выгодное положение рядом с ним, было хорошо видно сражающихся издалека. Они встали недалеко от прохода, чтобы не привлекать лишнего внимания, хотя Сатору мог бы без проблем пойти к толпе. По информации от Ардо, здесь не висели камеры, но рисковать никто не хотел. Они подоспели к началу поединка. Противником Даби оказался среднего телосложения человек с причудой обращать свои руки в тигриные. Собственно, поэтому его и называли Тигриной Лапой. До локтя его рука была покрыта рыжей в черную полоску густой шерстью, а ногти превратились в толстые острые когти. Весьма умело он орудовал своей причудой, учитывая продолжительность ее использования, но вот выносливости ему не хватало. Противостоять Даби оказалось достаточно трудно, ведь он, только взглянув на соперника, выбрал тактику уклонения. Избегать атак оказалось не так сложно, потому как движения соперника выдавали того с головой. Такой противник был бы грозным для обычного человека, но не для опытного бойца. Удары лап проносились возле лица соперника, но не попадали, так как тот успевал отходить и уклоняться. Так они прокружили один круг по рингу, после чего занервничавший чемпион в попытке завалить противника кинулся вперед. Но он вывернулся и пнул Тигриную Лапу под зад, вызвав восторженные возгласы толпы. На его лице без шрамов вылезла язвительная ухмылка. Чемпион встал, гневно прорычал и начал беспорядочно атаковать. Он едва успевал уклоняться, пару раз ему пришлось заблокировать удар. Мидория знал, что тот выжидал момента, когда силы оппонента иссякнут. Так и случилось через несколько минут. Едва поднимая тяжелые лапы, чемпион все еще не прекращал безуспешные попытки атаковать. Даби, потеряв интерес, стал наносить мощнейшие точечные удары, после которых Тигриная Лапа упал и больше не поднялся. — Я же говорил, жалкое зрелище. Зал взревел. Все скандировали имя, которым назвался Даби, и Мидория так и не разобрал, что они выкрикивали. На ринге появился человек, в нем Изуку узнал хозяина бара. Он поднял руку победителя вверх и огласил его новым чемпионом. Его новое лицо сияло высокомерием, самодовольная улыбка озарила всех зрителей, но когда искрящиеся от победы глаза нашли Мидорию, Сако и Сатору, то тут же потухли безжизненными угольками. — Идем, — как-то недовольно бросил Ацухиро, поднимаясь по лестнице. Они вернулись обратно, помещение по-прежнему пустовало. Через какое-то время к ним присоединился Даби, взмокший после боя. Ничего увиденного Мидорией на ринге от него не осталось. — Вижу, у вас было весело, — сухо высказал он. — Пора заканчивать. — Да. Сако применил причуду на Сатору и Мидорию, после чего отдал их приятелю, а затем и себя превратил в шар. Теперь, когда Изуку вновь оказался в кармане, ничего не видя, ему оставалось вслушиваться в происходящее за стеклянной сферой и думать о случившемся. Хоть они и одолели противников и не попались никому на глаза, настроение все равно было безрадостным. Он свернулся калачиком и прислонился к прохладной стенке шара. Пусть Изуку и прикрыл глаза, но все еще ясно видел перед собой избитого героя. Шум толпы с трудом достигал ушей Мидории, но зато громкий голос хозяина бара отчетливо был слышен. Он объявлял бой беспричудного против чемпиона Ветряного Сюрикена. Начался поединок. Кофта оказалась сброшена, и Мидории оставалось только жалеть о том, что не сказал Сако забальзамировать его. Сидеть в шаре так долго оказалось невыносимо скучно, так еще стенки сферы будто бы постепенно сжимались. Бой с ветряным человеком затянулся, но все-таки закончился. Когда Даби попытался уйти, возникла перепалка между ним и хозяином, которого из-за криков было отлично слышно через стеклянную стенку. Он просил его остаться, предлагал разные суммы, от которых Мидория закашлялся. Публика требовала своего беспричудного победителя и желала увидеть очередной захватывающий бой. С трудом ему удалось вырваться из бара, после чего он благополучно добрался к оставленному через квартал фургону. Выпустив всех, он достал из машины воду и выпил полбутылки. Сако не терпелось узнать обо всем случившемся. — Как все прошло? — Расскажу дома. — Он выглядел очень измотанным и рассерженным. — Сейчас я хочу убраться отсюда подальше. Сатору сел за руль, Сако присоединился к нему на пассажирском сидении. Изуку знал, что там осталось одно место, поэтому сразу направился в салон. Новый фургон особо ничем не отличался от старого, разве что сидения оказались гораздо приятнее на ощупь. Крепления уже приварили к полу, так что ему уже можно было выбирать новую цель. К нему подсел Даби. Его обычная угрюмая физиономия смотрелась не так ужасающе злобно на обычном лице, поэтому у Мидории несознательно улучшилось мнение о нем. Сейчас сидящий рядом имел вид не пугающего злодея, а обычного взрослого лет двадцати пяти. Но только вот внешние изменения не сделали из него приятного собеседника. — Зачем ты это делаешь? — спросил он, как только фургон тронулся с места. Мидория оторопел. Взгляд Даби — точный и острый — пронизывал его насквозь, доходя до самой сути. Солгать ему — значит играть в карты со смертью. — О чем это вы? О похищениях? — предположил Мидория. Он заерзал на сидении. — О них самых. Для чего тебе этим заниматься? — Я говорил Шигараки о том, что сделаю так, что о Пятне все забудут, — начал Изуку. Ему нужно было грамотно подобрать нужные слова, чтобы его ни в чем не заподозрили. Он знал, что Шигараки ненавидит Пятно, только вот благодаря ему в Лигу Злодеев пришло столько сильных людей. Значило ли это, что Даби симпатизировал Убийце Героев? — Но на самом деле я хотел продолжить дело Пятна. — Вот как? — Удивление в голосе даже не пытались скрыть. Мидория решил, что взял правильное направление. — Да. — Изуку замялся, боясь нечаянно сказать, что причастен к тому, что Убийца Героев сидит за решеткой. — Я был там, когда его поймали. Его идеология, нет, его философия жизни заслуживает того, чтобы он навсегда остался в нашей памяти. Этот человек спас меня. Изуку почувствовал на себе заинтересованный взгляд. Он вздохнул и уткнулся в сплетенные руки. Подумав немного, Мидория продолжил: — Шигараки тогда выпустил несколько Ному в Хосю, тогда, когда Старатель… бился с Пятном, один Ному выхватил меня из толпы, но Пятно убил его. Он хотел, чтобы герои были настоящими: бескорыстными и смелыми, сильными и беспристрастными. Я до сих пор помню его слова перед тем, как он потерял сознание. — Что он сказал? Вот оно. Даби было интересно услышать про Убийцу Героев, а значит, Изуку мог воспользоваться этим. — Он хотел отчистить слово герой. — Изуку взглянул на сидящего напротив, желая узнать его реакцию. Тот задумчиво уставился в стену фургона и скрестил руки на груди. И тут Мидория решил рассказать ему то, в чем боялся кому-то признаться: — Он был прав, называя всех стоящих там героев фальшивками. Когда меня схватил Ному, никто из них даже не дернулся, чтобы спасти. Я долгое время не придавал этому значение, но чем дольше об этом думаю, тем правдивее кажутся его слова. — И поэтому ты стал так тщательно выбирать героев, замешанных в скандальных случаях, — как бы невзначай проронил Даби, нахмурив брови. — Я… нет, я, — замямлил Изуку, понимая, что выдает себя с головой. Он занервничал. — Не делай из меня тупого. — Резкий тон прервал все жалкие попытки Мидории оправдаться. Изуку замолчал, потупив взгляд. В горле пересохло. Его планы вот-вот могли рухнуть, а он никак к этому не был готов. Стоило догадаться, что дурить Даби долго не выйдет, но Мидорию сбила его отстраненность от их дел. И теперь он мог поплатиться за это. Сейчас они везли героев в тюрьму, организованную Лигой Злодеев, и теперь как никогда он приблизился к тому, чтобы в ней остаться в качестве заключенного. Со страхом, плещущимся в глазах, Мидория спросил: — Вы сказали Шигараки? Его голос трусливо дрогнул, на глазах стали образовываться слезы. Он понимал, что выглядит максимально жалко, но не мог ничего поделать. Это конец. Так еще и Даби, как на зло, молчал, дав время похоронить все планы Изуку. Но вдруг он переменился в лице. — Ха, нет, зачем мне это? — усмехнулся он. — Что? — вырвалось у Изуку. — Ему нет дела до того, кого ты пихаешь в эту тюрьму, важен лишь результат. — Мидория не дышал. Даби хмыкнул. — К тому же, мне нравится твой подход к делу. Похищать героев бесследно — в этом что-то есть. Комплимент? Он одобрил его идею? Мидория недоверчиво взглянул на него, но в этих глазах не сквозила насмешка или фальшь. Изуку не мог поверить своим ушам. В груди начало зарождаться окрыляющее чувство счастья. — Но не думай, что я теперь буду доверять тебе. Если это прокатило с Шигараки и Сако, то не надейся, что пройдет и со мной. Счастье, подползающее к лицу, рухнуло вниз. Ничего не изменилось. Как можно было наивно полагать, что он когда-нибудь добьется от него хорошего отношения к себе? В груди защемило от обиды. Фургон затормозил, и Изуку остался один. Мидория решил переждать какое-то время, чтобы случайно не столкнуться с ним еще раз. Голову привычно заполонили мысли о том, что же ему с этим делать: оставить ли все как есть или найти что-то, что поменяет мнение Даби в лучшую сторону. Как бы Изуку ни хотелось признавать, этот человек оказался гораздо, гораздо сильнее, чем он мог себе представить. И было бы неплохо, если бы его научили также сражаться. Он скрючился, подперев подбородок рукой. В такой позе и с прикрытыми глазами Мидория незаметно для себя продолжил забивать голову рассуждениями, забыв о том, где они находились. Он размышлял о том, что тренировки ему необходимы. Тот герой смог ударить его, когда Изуку потерял бдительность, а значит, рефлексы начали подводить. Странным образом причуда увеличивала свою мощь, но вот без боевых навыков против сильного и опытного героя у него нет ни шанса. Но что же делать? Даби ему не доверял — получается, учить своим приемам откажется. Остался только Сако. Стоило попробовать. — Эй. — Сатору ударил пару раз по фургону. От резкого звука Изуку чуть не подпрыгнул. — Не хочешь прогуляться? Мидория оглянулся и как будто впервые осознал, что они все еще находились здесь. Сатору, не дождавшись ответа Изуку, ушел, когда его издалека позвал Ацухиро. Тюрьма героев стояла перед ним как огромный каменный монстр. Здание ничем не выделялось среди остальных построек, но вот вкупе с его содержимым внушало какой-то непередаваемый ужас. Мидория сглотнул. Назад дороги нет. Он должен увидеть учителя Айзаву во что бы то ни стало. Должен извиниться за свой поступок, как-то загладить вину. Хотя понимал, что вряд ли такой ужасный поступок можно чем-то исправить. Но как бы он себя ни пытался обмануть, а собирался встретиться с учителем только для того, чтобы просто поговорить с ним. Внутри здание оказалось более зловещим, чем снаружи. Свет проникал только через окна, однако из-за огромной площади в помещении царил полумрак. На входе за массивной металлической дверью стоял человек, взглянувший на вошедшего Мидорию исподлобья грозным взглядом. По нему было видно, что ему так и хотелось высказать пару нелестных слов, но приходилось сдерживаться. Окинув взглядом помещение, Мидория заметил трещины, расползающиеся по потолку. Выглядело все так, будто вот-вот здание развалится и погребет его под слоем бетона. Но опасения Изуку оказались беспочвенными, ведь иначе кто бы в здравом уме расположил здесь противников, если бы был шанс, что они таким образом могли бы спастись? Решив, что Шигараки не настолько глуп, он последовал вглубь помещения. Каждый шаг разносил по пустому первому этажу эхо. Он злился на себя за то, что упустил Сатору из вида и теперь не имел ни малейшего понятия о том, где его искать. Обходя весь первый этаж, Мидория пару раз наткнулся на людей, обходящих здание. Изуку примечал каждое их действие, понимая, что, скорее всего, ему придется противостоять им. — Вот бы узнать, какие у них причуды, — бубнил Изуку себе под нос, а потом быстро зажал себе рот, понимая, что опять непроизвольно говорил вслух. — Тц. Заключенных на первом этаже не оказалось. Это казалось логичным, учитывая предполагаемое нападение героев. Пока они вынуждены будут сражаться с противниками на первом этаже и тратить время на зачистку, узников успеют перенести совместными усилиями причуд Мистера Компресса и Курогири. Значит, если и собираться атаковать, то проникать сразу через второй этаж. И с этими мыслями Изуку поднялся выше. Наверху его ждал неприятный сюрприз. Куча злодеев шастали по этажу, не давая Изуку как следует все обследовать. Ходов к отступлению ему не удалось найти, потому как один из охранников его остановил, громко окликнув: — Эй, чего шастаешь тут! — Изуку обернулся, теряя краску с лица. — Что ты здесь забыл? — Я… — И осекся. Пора было с этим что-то делать. — Я выполняю прямое поручение Шигараки! Охранник заметно занервничал, когда Изуку повысил голос. Он извинился и продолжил патрулировать. Мидория решил воспользоваться шансом. — Стой! Подойди! — Пусть голос и звучал уверенно, но внутри все тряслось от страха. Охранник подошел к нему, возвышаясь над ним на целую голову. Взяв себя в руки, Изуку продолжил: — Отведи меня к камере Айзавы Шота. — Есть! — выпалил мужчина, глядя куда-то в сторону, и двинулся вперед по коридору. Мидория удивлялся, как охранник так уверенно шел по тускло освещенным коридорам, сворачивая то влево, то вправо. Через какое-то время тот включил фонарик, когда работающих ламп практически не стало. Стены бесконечного лабиринта давили своей мрачной похожестью. Здесь невозможно было быстро скоординироваться, и, если бы не охранник, Мидория никогда бы не нашел учителя. А это значило, что без подробного плана здания ему даже при большом желании не вытащить отсюда заключенных героев. Охранник довел его до поста, где угрюмый невысокого роста мужчина с закругленными рогами и фиолетовой кожей выдал им ключ. После чего они вновь прошли по тем же самым, а может быть, и другим похожим коридорам. Изуку едва не мутило, когда за очередным поворотом его ждал такого же вида проход. Единственным отличием являлись номера на одинаковых дверях, но и они располагались не систематизированно, отчего все походило на чью-то изощренную причуду. — Сложно тут первое время работать, — сказал вдруг мужчина, заворачивая за очередной угол. — План этажа только один и висит на первом этаже. Первую неделю я даже несколько раз заблудился, благо набрел на лестницу. Чертовы строители! Мидория был с ним согласен, но решил промолчать. В любом случае необходимую ему информацию он уже получил. — Вот, это здесь. — Охранник осветил фонариком дверь под номером 215. Изуку почувствовал, как душа ухнула в пятки. — Вы уж не обижайтесь за мои слова, я просто недавно в Лиге и не знаю главных. Я подожду здесь, пока вы не закончите. Он протянул ключ Мидории. Переваривая слова охранника и пытаясь запастись уверенностью перед встречей с учителем, Изуку взял ключ, но не спешил открывать дверь. Нервно. Как же чертовски нервно. Мужчина и правда решил остаться, чтобы проводить его обратно. Он отошел и светил в сторону Изуку фонариком, видимо, освещая замок на двери. Это раздражало. А еще раздражала неизвестность, ожидавшая по ту сторону. Что ему сказать? Как начать разговор? Сразу извиниться? Если раньше он мог и позволял себе скинуть всю вину на обстоятельства, то теперь не хотел так глупо поступать. Да, ситуация вынудила его действовать спонтанно, но именно перемены в нем заставили пойти на этот ужасный во всех смыслах шаг. Но жалел ли он? Нет. Ошибкой он считал нахождение Айзавы здесь, ошибкой будет, если позволит Шигараки довести план Мидории до конца. Ему хотелось, чтобы учитель это понял. Он открыл дверь и зашел внутрь. В нос сразу же ударил ужасный запах сырости и пота. Затхлый воздух царапал легкие, от него хотелось кашлять, но Мидория заглушил этот порыв, чтобы не дать слабины перед Айзавой. В камере, в отличие от коридора, был свет, но такой слабый, что он с трудом разглядел силуэт сидящего в самом углу человека. — Здравствуйте, учитель.