Пока он лежал на операционном столе, то совсем потерялся во времени. Голые стены, окрашенные в приятный нежно-персиковый цвет, и белый потолок. В углу раскладной стул, а на нем аккуратно сложенные вещи, на которых лежал телефон с наушниками. Столик с хирургическими инструментами. Мидория проскользил взглядом по палате, но тот так и не зацепился за что-то интересное. Он лег обратно и, потирая глаза, задумался о дальнейших похищениях. В своих глубоких размышлениях Изуку даже не заметил, как понемногу эффект препарата стал спадать.
Через какое-то время он все-таки решил, что больше не может просто так валяться без дела, поэтому слез со стола и побрел к вещам. Разблокировав экран, Мидория увидел: уже перевалило за полдень. Висел пропущенный от Ётаро. Изуку не стал перезванивать, а наоборот, выключил почти разрядившийся телефон. Когда он вышел из кабинета, то оказался в узком коридоре, где заметил еще пару одинаковых на вид дверей. За углом оказалась приемная. Там за стойкой сидела миловидная девушка и отвечала на звонок. Пахло лекарствами. Сако нигде не было видно, поэтому Мидория решил вернуться и обыскать каждую комнату. Впрочем, все они оказались закрыты. За исключением одной. На табличке возле двери было написано: «Доктор Кавадзири». Изуку постучал и открыл дверь, едва не столкнувшись с Ацухиро.
— О, юный Мидория, вижу тебе стало лучше, — воскликнул Сако, раскинув руки. — Что же, мы тогда пойдем, огромное спасибо за помощь.
— Всего хорошего, берегите себя! — сказал старик, помахав Изуку на прощание.
Сако вытолкнул застрявшего в проходе Мидорию и потянул его к выходу, но не к тому, где сидела девушка, а к запасному, ведущему на захламленный дворик. В нос тут же ударил зловонный аромат находившихся неподалеку мусорных баков.
— Ах, чуть не забыл, — спохватился Сако и достал шарик из кармана, после чего легким взмахом руки, словно показывая фокус, развеял причуду. В руках у него оказалась совершенно чистая куртка Изуку. — Держи.
Куртка оказалась как нельзя кстати. Между узких улочек гулял промозглый ветер, предвещавший не самые приятные перемены в погоде. Мидория взглянул на подернутое грязно-серыми тучами небо, и сожаления наполнили до краев все его нутро. Он набросил капюшон на голову и уткнулся глазами в асфальт. Заметив упаднический настрой Изуку, Ацухиро поспешил вмешаться:
— После такого ты обязан со мной пойти позавтракать.
На возражения не осталось сил. Исцеляющая причуда Кавадзири хоть и не отнимала столько энергии, в отличие от той же у Лечащей Девочки, однако и она не восстанавливала подавленное состояние. Изуку шел за Ацухиро и почти не обращал внимания на происходящее вокруг: все равно, кроме уныния, оно ничего не навевало. Однако даже так ему бросались в глаза все те закусочные, что они одну за другой проходили мимо. Но на это Мидория ничего не сказал.
— Я так и не успел вчера спросить, но что это было тогда в баре?
Они шли рядом друг с другом, но после вопроса Изуку немного сбавил темп, погрузившись в размышления. Как же не вовремя настал тот момент, когда нужно было для себя решить: стоит ли доверять Сако или все же держать с ним дистанцию. После того, как Сатору накричал на него, Мидория боялся обжечься снова. Но как раз таки из-за подорванных отношений с Акио Изуку и нуждался в ком-то, на кого можно положиться.
— Это все из-за проблем с контролем гнева, — признался он. Высказанная вслух, эта проблема еще больше стала угнетать его. И он не мог понять, чем же больше: схожестью с Бакуго или наносимым окружающим вредом. — У меня закончились таблетки, которые помогали мне держать себя в руках.
— О, вот как, — удивился Сако. — Я знаю одного фармацевта…
— Не стоит, вы и так сделали для меня слишком много, — возразил Изуку, понимая, что должен согласиться.
— Брось, Мидория, я не могу оставить в беде столь одаренного человека, тем более того, кто терпит мои заносчивые выходки, — он рассмеялся, но после сразу же стал серьезным. — К тому же, разве эта проблема не навредит дальнейшим операциям? Так что отказы не принимаются, и точка!
— Спасибо, — буркнул под нос Мидория, стыдливо покраснев.
— Ну наконец-то, пришли.
Изуку поднял голову и лишился дара речи. Перед ним возвышался двухэтажный светло-коричневый дом, огороженный высоким кирпичным забором с коваными вставками. На эту улицу, где они стояли, выходили небольшие пластиковые окна, что было весьма странно, учитывая огромную площадь сооружения. На фоне остальных построек эта выглядела дорого и изящно.Сако подтолкнул Мидорию к узорчатым металлическим воротам и нажал на кнопку вызова. Прозвенел звонок, после которого Ацухиро толкнул калитку и вошел во двор, Изуку боязливо поторопился за ним. Пройдя по каменной тропинке, по обеим сторонам которой росли кусты, даже зимой сохранившие свои зеленые листья, они вышли к бесподобной красоты веранде. За входной дверью его ждал целый мир, сокрытый от чужих глаз.
В прихожей их встретил улыбчивый служащий. Они разулись, после чего молодой человек повел их в глубь дома. Мидория не успевал осматриваться вокруг, поражаясь утонченной обстановке в традиционном японском стиле. Но больше всего его поражали огромные во всю стену окна, за которыми виднелся удивительный сад с раскинувшимся в центре прудом. Перед длинными столами со множеством стульев находились продолговатые металлические поверхности, где мастера могли готовить прямо перед посетителями. Мидория лишь пару раз за всю жизнь в живую наблюдал за этим великолепным во всех смыслах зрелищем, когда простое приготовление блюда превращалось в увлекательное шоу. К сожалению, их с мамой бюджет не позволял им потянуть поход в ресторан.
А тем временем, пока Изуку увлеченно осматривался, их привели в отдельную комнату с низким сервированным столом посреди комнаты, вокруг которого были разложены подушки. Впереди открывался такой же вид, как и из тех огромных окон, только здесь была возможность выйти в сад и прогуляться по деревянному настилу вдоль водоема или даже поесть под открытым небом.
Сако сел за стол, Мидория подошел вплотную к стеклу, вглядываясь в пруд. В воде лениво плавали карпы кои, своим пестрым окрасом украшая и без того прекрасный сад. Вокруг водоема были выложены большие круглые камни, а возле них, как и у входа, росли какие-то зеленые кустарники и ярко-розовые пионы.
— Если хочешь, можешь выйти в сад, пока не принесли блюда.
Изуку оглянулся и встретился взглядом с официантом, принесшим смоченные полотенца. И сразу же отвернулся, вспомнив, что, вообще-то, находился в списках пропавших без вести.
— Я не голоден, — соврал он, надеясь, что желудок потерпит до дома. За спиной послышался недовольный вздох.
Официант ушел. Мидория сел на подушку, и тут его живот заурчал на всю комнату. Сако не смог сдержать улыбки.
— Как хорошо, что я заказал и на тебя тоже.
— Я доставляю слишком много проблем, — виновато произнес Изуку.
— Никаких проблем, — отмахнулся Мистер Компресс. — Ну, чем сегодня займемся, раз мы совершили столь дерзкий побег?
Изуку замялся.
— Раз с твоей стороны предложений нет, то будем действовать по-моему.
— Звучит угрожающе, — удрученным голосом пошутил Мидория, но сразу же понял, как это глупо звучало. Однако Сако все равно прыснул от смеха.
Принесли блюда. Стоило официанту уйти, как Мидория придвинул к себе белую тарелку с рисом и морепродуктами. Все оказалось настолько вкусным, что он едва не прослезился. Антураж и сама еда делали это место по-настоящему райским.
— А меня не узнают? — обеспокоенно спросил полушепотом Изуку, слегка наклонившись к Ацухиро. — Все-таки по новостям показывают мою фотографию.
— Это та, где ты выглядишь как пальма с громадными глазами вместо кокосов? — Изуку стало обидно за такое сравнение. — Да ладно тебе, не дуйся, сейчас ты выглядишь совсем по-другому. К тому же, здесь такие цены, что им совсем плевать, кто платит.
Тунец чуть не застрял в горле Изуку. Он закашлялся, представляя, сколько теперь должен денег. Сако же подал Мидории стакан воды, который он тут же опустошил.
— Не переживай, сегодня плачу я, так что ешь.
За едой они почти не общались, но как только отошли от ресторана подальше, Изуку решился на вопрос, волновавший его еще с самого начала.
— Могу я спросить кое-что насчет Даби? — Он заметил, как у Ацухиро заинтересованно загорелись глаза, поэтому продолжил: — Есть что-то, что я могу сделать, чтобы заслужить его доверие?
— О, ничего такого. — Сако ухмыльнулся. — Тебе всего лишь нужно стать злодеем.
Мидория оторопел. Его недоумению не было предела в этот момент.
— К чему это вы клоните? Разве то, что я вступил в Лигу, похищаю героев и даже, в конце концов, выдал собственного учителя, ничего не значит? После этого я все еще не злодей?
Мягкая улыбка Ацухиро разозлила его своим снисходительным подтекстом.
— О, юный Мидория, ты действительно не понимаешь различий. То, что ты перечислил — это только доказательство твоей преданности Шигараки. Злодей — образ мышления. Это протест, революция, бунт! — Сако вскинул руки, как будто взывая к хмурому небу. Его лицо скривилось в безумном исступлении. — Пламя и порох, море огня, хаос и безжалостность — вот что такое быть злодеем. У него одна цель — заставить общество понести наказание за свои ошибки. И поэтому настоящему злодею так просто доверять.
— Мне показалось, что, кроме Шигараки, подобное уже никому не нужно, — вырвалось из уст Мидории. Он тут же пожалел об этих словах. Но вдруг лицо Ацухиро засияло.
— Возможно, ты прав, — согласился Сако, но, немного подумав, он добавил: — Для многих сейчас злодеями являются и какие-нибудь доходяги, ворующие у пожилых людей, и решившие покрасоваться своей причудой в центре города перебравшие с алкоголем студенты. Раньше такие, как Шигараки, назывались террористами, а это слово довольно-таки сложно трактовать по-другому, верно? — Мидория кивнул. С этим сложно было поспорить. — Но в те давние времена Лига собирала тех, кому нечего было терять, кто готов был к радикальным действиям. В те неспокойные времена таких оказалось порядочно. И под руководством Все За Одного организация приводила страну в движение своими антисоциальными действиями. И Япония изменилась. Геройский режим с годами окреп, Лигу возглавил Шигараки, который только и способен на бездумные атаки, словно обозлившийся на людей злобный пес, слепо продолживший идти по стопам учителя. И что по итогу? Лига стала шестеренкой в системе, которую по иронии судьбы создала сама. Конечно, сейчас в организации достаточно таких же безумцев, как наш дражайший лидер, поэтому он уверен в своей правоте. И ничего не изменится до тех пор, пока из слаженного механизма не вытащить эту самую шестеренку, чтобы устоявшийся порядок рухнул.
Сако замолчал, упиваясь произнесенной речью. Изуку не находил себе места от тревожно открывшейся правды о Мистере Компрессе. Все сказанное им тянуло на предательство, но при этом звучало максимально правдоподобно. И его внушительная речь вторглась в голову Мидории стремительной пулей, поразив мысли и озаботив раздумьями на долгое время вперед.
— Одного я только не понимаю… — задумчиво начал Изуку и остановился. Так ли он хотел услышать ответ?
— Спрашивай, я не кусаюсь. — Сако потрепал его по голове, что очень не нравилось Мидории. Но, кажется, Ацухиро намеренно делал это, чтобы досадить ему.
— Раз вам так не нравится Шигараки, зачем вы остаетесь в Лиге Злодеев?
Он задумчиво потер подбородок, словно этот вопрос всерьез застал его врасплох. Изуку был уверен, что это не так. Почему-то росла уверенность в том, что у Сако на все есть подготовленный ответ.
— Наверное, я жду того, кто вытащит шестеренку. — Он улыбнулся. И от этой улыбки Мидорию передернуло. Она не выглядела угрожающей, как улыбка Шигараки в торговом центре, или веселой, как у Всемогущего. Она была фальшивой. И по его глазам Изуку понял, что Сако сделал это намеренно.
Хотелось срочно сменить тему, но в голову, как назло, ничего не приходило. Они так и продолжали идти ленивым прогулочным шагом вдоль канала молча. А мысли тем временем были только о том, серьезен ли был Сако в своих словах или это оказалась проверка, которую сам же Мидория с треском провалил? Голова кипела. Тело охватил жар, в груди потяжелело, и даже обжигающий прохладой ветер не спасал от болезненных ощущений. Едва не споткнувшись о собственные ноги, Изуку добрел до лавочки, на которую грузно рухнул. Ацухиро обернулся и подошел к нему.
— Кажется, по-моему сегодня не выйдет, не так ли?
Но к тому моменту гул в ушах стал настолько сильным, что Мидории едва удалось разобрать сказанное, прежде чем он потерял сознание.
***
Очнулся Изуку, когда сумерки уже сгущались, а фонарь завлек достаточно насекомых, чтобы свет от их многочисленных крыльев совершал свой причудливый танец. Однако сначала он увидел совсем не это. Его окружала непроглядная темнота и оглушающая тишина. Судорожно сглотнув, он испуганно вытянул руки вперед и стал в боевую стойку, после чего активировал причуду. Какое-то время Мидория простоял так неподвижно и почти не дыша, но какой-либо атаки не последовало, и он решил проведать обстановку. Стоило ему сделать шаг, как что-то невидимое преградило ему путь. Изуку осторожно дотронулся до чего-то, что, казалось, обожгло ему пальцы. Он одернул руку и прижал к себе. Боли не было. Он дотронулся снова, а затем засмеялся, соприкасаясь с невидимым барьером всем телом. Щеку и ладони окатило освежающей прохладой.
— Какой же я дурак, — вырвалось у него. А потом он вспомнил, что может говорить здесь все, что душе угодно, ведь никто его здесь не услышит.
Но даже если он понял, что находился в одной из сфер Мистера Компресса, то оставалось под вопросом то, сколько ему здесь придется проторчать, пока Ацухиро не развеет причуду. Это удручало.
Его терзало любопытство и вместе с тем подначивала одолевающая скука. Он держал в руках телефон. Телефон, на котором зарядки осталось, скорее всего, на один звонок. Здравый смысл подсказывал, что лучше приберечь эту возможность для более важной цели, чем какая-то бессмысленная проверка возможностей причуды Сако. Но если теория была верна, то его заточение в сфере могло тут же прекратиться.
Он включил телефон. Набрал Ацухиро. И тут глаза Изуку ослепил белый свет. Через несколько секунд он уже сидел рядом с Мистером Компрессом и наблюдал, как мотыльки бьются о стекло фонарного столба.
— Надеюсь, ты хорошо отдохнул, Мидория, — устало протянул Ацухиро и зевнул. Изуку на мгновение задумался, а не сидел ли Ацухиро здесь все это время, ожидая, пока он проснется. Потом пришел к выводу, что этот человек просто так на такое добровольно не пошел бы. — Хорошо, что ты проснулся сейчас. Никто из твоих не смог до тебя дозвониться, вот Даби и набрал мне. Даже не спросил, как я, представляешь, каков наглец?
Мистер компресс в досаде хлопнул себя по ногам. Мидория в недоумении уставился на него.
— Что случилось?
— Если бы меня об этом еще известили, юный Мидория, то я бы непременно рассказал тебе.
— Похоже, мне стоит начать волноваться, — произнес он с нервной усмешкой.
Сако вальяжно поднялся с лавочки, поправил пальто и шарф, после чего подал руку в перчатке сидящему Изуку и певучим голосом произнес:
— Позволь мне проводить тебя до станции, раз уж твой телефон разрядился.
— Не вижу поводов отказаться, — подыграл ему слегка растерявшийся Мидория. О случившемся днем он собирался поразмыслить позже.
***
Дорога перед неизвестностью далась ему тяжело. Трудностей добавляло отсутствие музыки — самой необходимой жизненной силы в общественном транспорте, набитом людьми. И пока консервная банка, движимая электричеством, неслась вперед, Изуку пытался справиться с зарождающейся паникой.
Что-то определенно случилось. Это факт. Но если бы произошло нечто важное, то Даби известил об этом Сако, а тот бы уже не стал ждать пробуждения Мидории. И по такой логике происшествие оказывалось не настолько экстренным, чтобы испытывать столько волнения. Однако даже размышления и убедительный вывод не преуменьшили его нервозность.
Стоя напротив двери, он слышал, как сердце рвалось из груди. Изуку взялся за ручку, но прождал еще минуту, чтобы набраться храбрости.
А вдруг случилось что-то плохое, но Даби просто не имел возможности рассказать об этом?
Эта мысль ворвалась в голову, стоило Мидории только-только успокоиться. Сердце едва не сделало кульбит. Он дернул ручку и не раздеваясь понесся на кухню. Открыв дверь, он едва не вскрикнул.
Взвинченные до предела Ётаро и Сатору впились взглядами в Изуку, а он тем временем не мог отвести глаз от стоящего посреди комнаты Шигараки.
Глава Лиги стоял к нему спиной и, похоже, из всех собравшихся замечал только Даби, который сидел за столом и настороженно смотрел на Томуру. От вида вернувшихся к нему шрамов на Изуку накатила невольная досада. Он сглотнул. Шигараки обернулся и одарил его своей премерзкой улыбочкой.
— Вот и ты здесь, Мидория. Где же тебя носило все это время?
Изуку так и застыл, не зная, что ответить. К счастью, ему на помощь пришел Даби.
— Какая теперь уже разница, где он был. Давай поскорее покончим с этим, Шигараки.
Эти слова явно пришлись не по вкусу Томуре: его улыбка тут же сошла на нет. Обозленные на весь мир глаза уставились на Мидорию. Тот едва держался, сжав в кулаки подрагивающие пальцы.
И тут давление спало. Шигараки отвернулся и прошел к столу. Мидория изо всех сил заставил себя последовать за ним. Стоящие возле дивана Митсуо и Сатору не знали, куда себя деть в этот момент.
— Вам отдельное приглашение нужно? — выкрикнул Даби, даже не обернувшись к ним.
Ётаро тут же примчался и пролез к самому окну. Сатору пришлось сесть прямо возле стоящего над всеми Шигараки. Напротив него сидел Мидория, который тут же отвел взгляд.
— Я проанализировал проделанную вами работу и пришел к выводу, что необходимо скорректировать список героев для похищений.
Он протянул им две копии. Изуку в ужасе схватил лист бумаги и пробежался по именам. И в эту секунду его охватило бессилие. Руки опустились. Ётаро выхватил у него лист и не сдержал своего удивления:
— Да тут же все герои из топа!
— Я знаю, — ответил ему Шигараки. — Я тут подумал, что было бы неплохо перед реализацией конечного плана избавиться от тех, кто может дать серьезный отпор.
— Это невозможно. Ты хоть представляешь, что начнется, если мы похитим кого-то из первой двадцатки? — возразил Даби, приподнявшись. На его лице отчетливо проступило негодование.
— Мне плевать, — отмахнулся от него Томура. — Вы здесь для того, чтобы похищать героев. Вот и займитесь этим.
После он что-то набрал в телефоне — и секундой позже возник портал, в котором он исчез.
Мидория все никак не мог прийти в себя. Его охватил ужас. Герои из топа являлись не только символом процветания города, но и были куда сильнее и способнее тех, кого им уже удалось схватить. Разве что Айзава мог потягаться по способностям с кем-то из них. Но Изуку понимал, что так, как с учителем, ни с кем другим не выйдет.
Желание готовить ни у кого не было, поэтому он вызвался сходить в супермаркет и купить готовой еды на всех. Выходя из магазина, он увидел падающие хлопья первого снега, которые, впрочем, не вызвали в нем прежнего детского восторга. И с опущенной головой Мидория дошел до квартиры. За столом стояла гнетущая тишина. Все понимали, что будет дальше, и это так сильно подрывало веру в собственные возможности, что не хотелось даже пытаться.
После ужина все разбрелись по комнатам. Изуку забрал список и еще долго вглядывался в него, понимая, что ни одного совпадения с его личными записями нет. От листа шла зловещая аура, отчего Мидории казалось, что он окончательно потеряет себя, если похитит хоть кого-нибудь из этих героев. Ложась спать, он видел перед собой столбик имен и с горечью проговаривал каждое имя шепотом, будто заранее извиняясь перед ними всеми. Близился новый год, но праздничного настроения не было, вместо него в воздухе витало отчаяние от грядущих проблем.
