Шесть лет спустя.
Тёплое осеннее утро. Что могло быть прекраснее осени, когда все листья на деревьях и кустах облиты жёлтой и оранжевой краской, на улице стоял лёгкий прохладный ветерок, который так приятно дул тебе в лицо, запах опавшей листвы, и, наконец, яркое солнышко, которое каждый новый день дарило тебе улыбку на лице и сопровождало тебя на протяжении всего дня, пока на замену не придёт тусклая Луна? Вот и Лиса всегда задавалась таким вопросом, ведь для неё осень всегда была самым любимым временем года, когда было и не холодно, и не жарко, и когда можно было насладиться свежим прохладным воздухом. Со двора двухэтажного дома можно было услышать беззаботный детский смех, который раздавался чуть ли не на всю улицу, заполняя всё вокруг своей теплотой. Ведь детский смех он всегда самый искренний, самый тёплый и душесогревающий. Это была пятилетняя девочка Аманда, которая задорно бегала по всей комнате, пытаясь маленькими ножками убежать от ловящей её мамы, что так упорно бегала, пытаясь поймать столь гиперактивное чадо. И в какой-то момент у неё почти это получилось, но у светловолосой девочке удалось освободиться от рук матери, и она, заливаясь громким смехом, убежала в соседнюю комнату, прячась за комод. — Вот же маленькая хитрюга! — с улыбкой возмущалась Лалиса, делая небольшие вдохи после долгих попыток её словить, ведь такого непослушного ребёнка с первого раза никогда не поймаешь. — Ну ничего, сейчас я тебя обязательно поймаю. И после этих слов с выдохом Манобан побежала вслед за своей малышкой, в очередной раз пытаясь её словить. Но в какой-то момент весёлые догонялки были прерваны настойчивым звонком в дверь, который заставил маленькую Аманду остановиться, замерев, как статуя, и посмотреть в сторону входной двери. — Папа! — с радостью на лице закричала девочка, тут же рванув в коридор навстречу своему любимому отцу. Лиса же с лёгкой улыбкой посмотрела вслед убегающей дочери и не спеша пошла в сторону входной двери, где уже ждала и маялась дочурка в ожидании своего любимого отца. И Манобан, увидевшая столь бурные эмоции от одного только звонка, недолго думая, открыла дверь, где на пороге встречал их светловолосой парень, что сразу без раздумий заключил в объятия свою дочь, опустившись на колени прямо возле порога. Аманда же, в свою очередь, маленькими ручонками обхватила шею Тэхёну так сильно, что бедному и уставшему после работы парню казалось, что ещё чуть-чуть и она его задушит. — Привет, моё солнышко! — с радостью на лице сказал Ким всё так же своим низким голосом, нежно поцеловал при этом её в лоб, на что она так же ответила взаимностью, только поцеловал его в щёку. Лиса же в это время стояла возле двери и наблюдала за этой душесогревающей картиной. Что могло быть более радостным, чем видеть космическую и неразделимую связь между дочерью и любимым мужем? Для неё это было самое радостное, что вообще могло происходить у неё в жизни. Видеть, как радовалась её маленькая дочь, как она задорно играла и веселилась, как с каждым днём становилась всё старше и красивей и как муж всегда поддерживал и всегда находился рядом с ней в любую минуту и в горе, и в радости. Именно это и было её счастьем. Это и было её главным смыслом жизни. — Ну что, ты готова пойти сегодня в парк? — наконец-то отцепившись от столь крепких объятий своей дочери, спросил парень, чуть приподняв брови и снова улыбнувшись своей фирменной квадратной улыбкой. — В парк?! — радостно переспросила Аманда, чуть ли не запищав от радости, ведь для неё поход в парк — это самое лучшее, что вообще может быть. Была бы её воля, она бы день и ночь проводила в парке, развлекаясь на разных каруселях и просто наслаждаясь весёлой прогулкой. Только вот не всегда она могла себе это позволить, ведь Тэхён всё время занят работой, и у него редко когда могло быть время даже элементарно поесть или перекусить. Только можно сказать благодаря Лалисе он вспоминал об существовании еды. А Лиса же, в свою очередь, занята домашними хлопотами и проработкой новых дизайнерских вещей по работе. Да и сама она не очень доверяла всяким аттракционам. — Да, в парк. Сейчас папа немножечко отдохнёт, перекусит, и будем уже выезжать. А ты в это время пока соберись, хорошо? — проговорил Ким, смотря прямо в глаза девочки, на что она положительно кивнула и убежала себе в комнату, да так, что можно было только увидеть её сверкающие пятки. — Сколько можно жить одним перекусами, а? — всё ещё стоя, оперевшись о дверь, спросила Лиса, чем непременно заставила Тэхёна подняться с колен и обратить на себя внимание. — Что не сделаешь ради счастья ребёнка, — лишь промямлил тот, с тёплой улыбкой подойдя прямо к Лалисе, всё так же нежно прикоснувшись губами к её губам, довольствуясь лишь лёгким и мимолётным поцелуем, кратко поприветствовав таким образом друг друга. Манобан ответила взаимностью, чуть поддавшись вперёд, приобнимая его за шею. — Как дела на работе? — поинтересовалась она после того, как выбралась из его объятий, помогая при этом снять громоздкое пальто со своего мужа. — Ой, лучше не спрашивай, — кратко ответил он с тяжёлым вздохом, попутно снимая шарф. — Из-за недавнего инцидента мне теперь приходится оставаться сверхурочно со следующей недели на протяжении двух месяцев. Поэтому мне кажется, что дома я буду появляться ещё реже. — Куда ещё реже? — возмутилась рыжеволосая, тем временем пройдя вместе с парнем на кухню, где непременно принялась подогревать для него еду. — Такими темпами я не сдержусь и пойду жаловаться директору. Чего это мой муж находится на работе чаще, чем в собственном доме? — обиженно надув губы, словно маленький ребёнок, проговорила Лалиса, тем временем поставив тарелку с едой на стол к Тэхёну, приступив к нарезанию хлеба на ровные и тонкие кусочки. — Что не сделаешь ради семьи. Деньги же надо откуда-то брать, — промямлил с лёгкой улыбкой на лице парень, поглощая еду с таким удовольствием, будто ничего вкуснее в жизни никогда не пробовал. — Боже, как же сильно я соскучился по твоей еде! Каждый день есть бутерброды это просто невыносимо! — Смотри, помедленнее ешь и хорошенько пережёвывай, а то подавишься ещё, — со смущённой улыбкой во все зубы на лице сказала девушка, чуть опустив голову вниз, тем самым прикрывая покрасневшие щёки. Потом Манобан, дорезав хлеб и ещё состряпав на скорую руку салат, подала всё на стол, после чего присела в рядом стоящее кресло, где спокойно наблюдала и умилялась за уминающим за обе щеки мужем. В душе невольно стало тепло. Видеть мужа дома, как бы странно это ни звучало, было для Лалисы особым днём. Так сложились обстоятельства, что сама работа не сахар, приходится работать по десять часов, а то и больше. А в связи с последними событиями, так вообще сверхурочно, плюс делать приходится работу за двоих. Оттого и дома Тэхён редко когда появлялся. Мог пропасть на неделю, а мог и на две. Когда его не было рядом, Лалиса чувствовала себя одинокой, даже несмотря на то, что рядом с ней дочка. Всё равно она не могла чувствовать того прилива сил и ярких эмоций, которых она чувствовала рядом с ним. А самое главное, поддержки. С каждым днём она пропадала всё больше. Но с появлением Кима всё вернулось на круги своя. Он как будто яркий лучик солнца, без которого становилось холодно и морозно. И тут Лиса услышала женский голос по телевизору, который тут же заставил её приземлиться на землю в реальный мир. По телевизору шли новости, которые рыжеволосая в последнее время полюбила не на шутку. Уж больно интересные истории рассказывают там. С каждой минутой она как будто погружалась в гипноз и не могла оторвать свои глаза от телевизора. Хотя раньше девушка вообще не смотрела телевизор. Видимо, с появлением семьи и ребёнка у неё стали меняться вкусы буквально во всём. Вплоть до любимого цвета. Вот и с телевизором так же. — О, новости! — восторженно вскрикнула она, тут же подскочила с места, забирая пульт из рук своего мужа, чтобы сделать звук немножечко погромче. По новостям молодая и довольно-таки ухоженная девушка передавала о пожарах, произошедших за последнее время в Южной Корее, число которых превышало десять тысяч за неделю, что непременно было парадоксом. И в какой-то момент стали передавать о пожарах в их городе, на что Тэхён отреагировал, мягко говоря, не очень. — Лиса, переключи, пожалуйста. Такая скукотень! Лучше сериал включи, — стал возмущаться Ким во время того, как говорила телеведущая, заметно заёрничав, будто его это как-то тревожило. — Тэхён, погоди, помолчи пока. Тут про пожар в нашем городе говорят, а ты разговариваешь. Интересно же! — недовольно пробурчала та, взяв пульт в руки, сделав специально громче, чтобы не пропустить ни единого слова молодой девушки. — Лиса, переключи! — уже настойчиво попросил парень, сжав столовые предметы у себя в руках, заметно поменявшись в голосе, при этом наблюдая за телевизором и посматривая на поведение девушки. — Да погоди ты! Хочу узнать, у кого случился пожар. Вдруг я их знаю, — ответила Манобан, сделав звук ещё громче, да так, что телевизор мог перекричать говорящего Тэхёна. И именно в тот момент, когда по телевизору хотели сообщить личные данные пострадавших, Ким молниеносно среагировал и выключил телевизор из розетки, кардинально изменившись в лице и в поведении, став более встревоженным и ни на шутку серьёзным. — Эй! — недовольно протянула та. — Ты выключил прямо на самом интересном моменте! — Сегодня хватит с тебя новостей, — холодно, даже не обратив внимания на девушку, произнёс Тэхён, убирая грязную посуду в раковину. — Что-то случилось? Почему ты не дал мне досмотреть? — встав с кресла, поинтересовалась девушка, двинувшись в сторону мужа. — Потому что ты со своими новостями совершенно меня не слышишь. Я один раз тебя попросил, второй раз, но ты лишь делала звук по громче, — вспыльчиво произносил парень, нагнетая обстановку, чем вызвал лишь недоумение со стороны девушки, которая совершенно не понимала, что она сделала не так. — Тебя эта мелочь так обидела? — Это не мелочь! Ясно? Его грубый тон голоса заставил Лису тут же притихнуть и ни слова больше не сказать в ответ, потому как данное поведение невольно ранило её в душу, ведь она совсем не ожидала такой бурной реакции от человека, который раньше если и обращал внимание на такие мелочи, то сразу же переводил их в шутку. А услышать такой тон голоса от него так вообще большая редкость, ведь его мало что могло так сильно разозлить. Лалиса даже подумать не могла, что причина лишь в том, что она его не послушалась. — Боже… Лиса, извини, я… Я не знаю, что на меня нашло, правда! Прости, — тут же начал просить он прощения, поняв, что немного переборщил, пытаясь загладить вину, двинувшись навстречу. — В последнее время я сам не свой. Эта работа меня скоро доконает… — Ничего… Пустяки, — промямлила девушка, пытаясь подавить обиду внутри себя и стараясь не смотреть ему в глаза, сделав два небольших шага назад. Прошло без малого два часа с той небольшой стычки. Примерно столько же времени назад захлопнулась входная дверь. Это говорило о том, что Тэхён вместе с малышкой Амандой отправились гулять, как он и пообещал. Внутри себя Лиса этому только обрадовалась. Несколько часов назад она буквально трепетала от счастья только от его присутствия и от того, что он вернулся с работы, а теперь для неё самое главное было остаться дома одной, чтобы ни единой души рядом не было. Странно. Она тоже это подметила. Но этому есть объяснение. Всё просто, ей до сих пор обидно за то, что на неё накричали просто так. Другой вопрос, если бы за дело, но Лалиса не видела никакого основания так себя вести. Это сильно било по её внутреннему эго. В это время она решила немного отвлечься и поэтому просто просиживала это время в телефоне, рыская в соцсетях, просматривая различные истории, которые ей, в принципе, были неинтересны, а также листая ленту, которая, как обычно, была полна всякой всячины ненужной рекламы наподобие «Как сделать идеальную фигуру без каких-либо нагрузок и диет всего за пять дней?» и всё в этом духе. Но даже такая, по её мнению, ерунда могла её отвлечь, потому деваться было некуда. Но в какой-то момент её лента обновилась и ей попался отрывок из программы новостей, которому сначала она даже не придала никакого значения, однако в её голове вовремя появились воспоминания, так как лицо репортёрши было довольно-таки знакомым. И тут она вспомнила. Это тот самый отрывок про пожары. В этот самый момент интерес посмотреть это появился вновь, только пуще прежнего. Даже не из-за того, что ей было так интересно посмотреть эти новости, как бы она их не любила, прожить без них она может спокойно. Только вот не тогда, когда это стало причиной странного поведения Тэхёна. Поэтому пропустить этот отрывок она была не в силах. Устроившись поудобнее, она включила видео и принялась внимательно слушать девушку. Сначала она разглагольствовала о пожарах, которые, по мнению Лисы, были даже не столько серьёзны, сколько о них говорилось только в одном выпуске, однако один случай заметно привлёк её внимание. Девушка рассказывала всё так быстро, что Лиса не сразу могла уловить смысл её слов, однако если сильно постараться и прислушаться, то понять можно. На картинке появился дом: большой, двухэтажный. Манобан присмотрелась, и что-то сильно кольнуло ей прямо в сердце. Она не могла поверить своим глазам. Этого просто не могло быть! Она снова и снова разглядывала до боли знакомый дом, то и дело протирая свои глаза. Это он. Это точно был он. Дом Чонгука. Проблески памяти били прямо в голову. Лиса не могла свыкнуться с мыслью, но прежде, чем делать какие-либо догадки, нужно досмотреть до конца. Она продолжила просматривать видео. Один погибший средних лет мужчина. Один пострадавший. Он выжил. Чонгук выжил. Лиса на тот момент просто не могла совладать со своими эмоциями. Она как будто снова вернулась на шесть лет назад, в тот самый ужасный период её жизни, когда жизнь не имела никакой смысл. Она уже давно всё отпустила, давно даже забыла про существование этого человека, хотя всегда поговаривали, что его ужасный поступок она не забудет никогда. Но за шесть лет многое поменялось. Но не поменялось только одно. Чувства к Чонгуку. Она не знала, что именно ощущала внутри. Чувства смешанные и ни на что не похожие. Да, она бесспорно должна была радоваться, ведь справедливость, как-никак, но всё равно восторжествовала, но сказать, что она была рада? Абсолютно нет. Скорее, даже огорчена. В ней давно уже не было той добычи, которая прочно сидела у неё в душе. Нет уже чувства ненависти к этому человеку. И единственное, что ей хотелось на данный момент, это увидеть его. Спустя шесть лет увидеть последний раз в своей жизни и окончательно покончить с этой историей. Но тут её осенило. Она сразу же набрала номер Тэхёна и принялась ему звонить. Должно ждать не пришлось, и он быстро поднял трубку. — Да, любимая, — непринуждённо сказал в трубку парень. — Ты знал, — единственное, что она могла ему сказать. Сейчас она уже была в ярости. Ведь она прекрасно поняла, в чём же на самом деле была загвоздка. — Ты всё знал, ведь так? — В смысле? Что знал, Лиса? — не понимая сказанных ранее слов девушки, спросил он, немного заминаясь в своей речи. — Не придуривайся. Я про сегодняшние новости. Про Чонгука, — сказала как отрезала, что заставило Тэхёна кардинально поменяться в лице. — Чего ты этим добивался? — Лиса, давай я вернусь домой, и мы это спокойно в семейной обстановке обсудим, хорошо? — спокойно поговорил он, пытаясь улизнуть от ответа и не продолжать мусолить данную тему, потому как прекрасно понимал, чем чревато это может быть. — О, можешь не беспокоиться. Мы не будем обсуждать эту тему, потому что я прямо сейчас собираюсь и иду к Чонгуку в больницу, — немного с красноречивостью ответила она, пытаясь более-менее держать себя в руках, но получалось это так себе. Лиса никак не могла свыкнуться с мыслью, что её муж, с которым она бок о бок вот уже шестой год, мог вот так вот просто без объяснений поступить. Интересно, если бы чисто случайно ей не попался бы снова этот видеоролик, сколько бы он шифровался? — Что?! Ты совсем, что ли, спятила?! — тут же стал негодовать от возмущения Ким, стараясь так или иначе посматривать на дочку, которая беззаботно каталась на карусели. — Ты ведь даже не знаешь, где он находится. Тем более тебя туда не впустят. — И что? Меня думаешь это остановит? — буквально с вызовом ответила девушка, прожигая при этом взглядом точку в стене, видимо, представляя перед собой мужа. — Лиса, пожалуйста, хватит! Прошло уже шесть лет, пора бы уже отпустить и перестать думать о том, что было. Тебя уже давно с ним ничего не связывает. У тебя уже есть ребёнок и любящий муж. Так перестань жить прошлым, — всё разглагольствовал Тэхён на другом конце трубки, пытаясь вразумить свою жену, чтобы та, в свою очередь, не натворила дел и не нашла новые приключения, связанные с Чонгуком. Как бы то ни было, но хорошим это никогда не заканчивалось. Лиса всегда внимательно его слушала, всегда вникала в смысл его слов и в основном всегда соглашалась с его позицией, потому как, на удивление, в большинстве случаев он всегда оказывался прав. Но не в данном случае. Манобан прекрасно понимала, что он всё говорил правильно, но единственное, что её всегда в нём раздражало и раздражает и по сей день, так это то, что он не пытался её понять. Никаким образом. Он понятия не имел, через что ей пришлось пройти. Какие круги ада она прошла, чтобы хоть немного сдвинуться с мёртвой точки. Он не понимал. И никогда не хотел понимать. — Прости, Тэ, но я слишком многое прошла, чтобы всё это просто взять и отпустить навсегда. Просто будь уверен, что не будет уже такого, как было раньше. Я отношусь к этому лояльно. Но до конца отпустить я не смогу никогда. Просто знай об этом, — спокойным голосом процедила она, после чего, не дождавшись дальнейшей реакции своего собеседника, просто сбросила трубку. Она прекрасно понимала, что по приходу домой её будет ждать, скорее всего, семейный скандал по этому поводу и неоднократная промывка мозгов, но времени на раздумья было достаточно мало. Либо сейчас, либо никогда. Именно поэтому она, не теряя времени, быстро собрала все свои необходимые вещи, пытаясь при этом настроить себя на соответствующие эмоции, после чего, ещё раз всё хорошенько обдумав и окончательно приняв решение, она вышла из дома и направилась как будто назад. Назад в далёкое прошлое.* * *
Поиски нужной больницы заняли почти весь день. За это время нервишки Лисы заметно подкосились и она уже тысячу раз пожалела, что вообще согласилась на это, при этом прекрасно понимая, какой по итогу будет конец. Однако настроена она была серьёзно и решительно. Внутри неё был целый спектр эмоций, который, казалось, она не смогла бы просто описать словами. Это нужно прочувствовать. Она уверенными шагами двигалась в сторону нужной ей палаты, достаточно много времени потратив ещё и на это. Таким образом, получается, что на улице был уже далёкий вечер. Оттого и народу было не так много в коридорах, нежели это был бы день. Хоть что-то немного радовало. Но вот наконец она дошла, но тут ей преградил дорогу, видимо, лечащий врач, судя по тому, какая реакция у него последовала дальше. — Девушка, туда нельзя! Вы кто? — довольно деловито и серьёзно начал сыпать вопросами средних лет мужчина, обеими руками сжимая стопку папок. — Мне нужно увидеться с пациентом! — тут же, будто выученный стишок, протараторила девушка, уже намереваясь снова войти, но опять-таки седоволосый мужчина не дал ей этого сделать. — Во‐первых, туда сейчас вход запрещён, пациента только сегодня привезли и ему нужен полный покой до того, пока он не придёт в более-менее стабильное состояние. Во-вторых, кем вы, собственно, ему являетесь? — монотонно и без каких-либо интонационных пауз выпалил врач, немного спустив свои округлённые очки на кончик носа, смотря на неё исподлобья. — Я его сестра, — с ходу соврала Лалиса, не думая, с мыслью, что должно прокатить. — Доктор, понимаете, у него больше никого не осталось, кроме меня, я хочу увидеть его. Впустите меня, пожалуйста, хотя бы на пару минут, обещаю, что я его никак не потревожу, честное слово, — попытавшись надавить на жалость и включив своё довольно плохое актёрское мастерство, буквально умоляла девушка, очень сильно надеясь, что всё пройдёт гладко. — Он нуждается во мне! Я нуждаюсь в нём! Я целыми днями не нахожу себе места, целый день потратила на его поиски! — Девушка, поймите меня, не положено! — ответил мужчина, только пожимая плечами да делая сочувственный вид. После чего, не желая больше выслушивать мольбу и бесконечный словесный поток, поспешил удалиться, оставив девушку одну в пустом и длинном коридоре. Но разве его запрет сможет остановить Лису? Конечно же, нет. Не для этого она объезжала весь город, чтобы по итогу приехать и со словами «не положено» покорно согласиться и поехать домой. Она первоначально понимала, что такой исход событий вполне возможен, особенно если это произошло вчера и Чонгука только сегодня ночью привезли в больницу. Лиса была сегодня настойчива и упряма, как никогда. Казалось, её ничего абсолютно ни могло остановить и сдвинуть с мёртвой точки. Она поставила себе цель, во что бы то ни стало она должна его увидеть. Даже спустя шесть долгих лет. Поэтому она, наплевав на то, что могла подхватить кучу неприятностей от больницы, последний раз осмотрела, есть ли в коридоре хоть одна живая душа, и когда появилась уверенность, что никто её не сможет запалить, она решила войти. Но резко притупила шаг и остановилась, как будто её приклеили к земле. И тут же она мысленно стала задавать себе вопрос: «А что я, собственно, здесь делаю?», «Чего я хочу этим добиться?», «Что заставляет меня быть здесь?» Но Манобан так и не смогла толком ответить на эти вопросы, потому как не знала на них ответы. Точнее, знала, только никак не могла этого принять глубоко в себе. Она определённо ненавидела человека за дверью, и часть её души ликовала, что наконец сработал «бумеранг», но точно ли она хотела этого? Точно ли она хотела именно такого конца? «Была не была», — уже настроила себя Лиса и сразу же открыла дверь. Она замерла на месте. То, что она увидела перед глазами, заставило её сердце содрогнуться, а рот открыться в немом ужасе. Перед собой она увидела лежащего парня, которого еле как могла узнать. У него были страшные ожоги, на которые просто было невыносимо смотреть. Его кожа была ало-синего оттенка, немного смахивая на угольный, из которой, если приглядеться, сочилась белая жидкость. Сам он, конечно, был почти весь перебинтованный, но даже несмотря на это всё, можно было разглядеть, какой тяжёлой степени у него были ожоги. А лицо… можно считать, что его и вовсе не было. Единственное, что можно было разглядеть, это два небольших глаза, всё остальное как будто бы отсутствовало напрочь. Нелицеприятная картина. Сам же он лежал и немного постанывал от боли. Единственное, что можно было услышать в гробовой тишине, так это его тяжёлые вздохи. Лиса просто не могла поверить своим глазам. Ноги мгновенно подкосились, становясь ватой, в горле появился удушающий ком, а на глазах стали вырываться слёзы. Но слабину она не хотела показывать. Только не перед ним. Поэтому сразу поспешила вытереть их тыльной стороной ладони. Немного спустившись на землю от своих мыслей, она поспешила закрыть за собой дверь и пройти в глубь палаты, чтобы не привлекать чужого внимания. Раздался стук двери. Чонгук услышал, что кто-то вошёл, но у него не хватило сил повернуть голову. И только тогда, когда Лиса встала прямо напротив него, он смог её заметить. Реакция его была шокирующая. Он долго не мог понять, показалось ему это или нет. Он был убеждён, что она ничто иное, как часть его подсознания, потому как прошло уже довольно много времени, чтобы вот так заявляться, тем более прекрасно понимая, как он с ней обошёлся. Но потом понял, как сильно он ошибался. И содрогнулся. — Здравствуй… — чётко донёсся до его ушей до боли знакомый голос, который, казалось бы, он не перепутал бы ни с каким другим даже спустя долгое время. Он вытаращил глаза. Чонгук даже не знал, что ему сказать, да и особо разговаривать сил не было. Поэтому он просто смотрел… и любовался. Для него она очень сильно изменилась, и только в лучшую сторону. И нет, изменилась она не в плане внешности. Лицо было абсолютно таким же. Она поменялась внутренне, что несомненно сказывалось и на её состоянии. Её лицо больше не казалось таким замученным, как он помнил её до этого момента, глаза больше не были опухшими и невыспавшимися, а вид не был похоронным. Она сияла изнутри. Даже несмотря на то, что сейчас она не улыбалась и была довольно серьёзной. Кажется, при виде неё он понял, что влюбился ещё больше. Хотя и до этого не переставал любить. Лиса простояла так около минуты и досконально осматривала лежачего парня в полной тишине, не зная даже, что и сказать. Но потом немного стала подходить ближе до тех пор, пока не дошла до края койки. Чонгук же всё это время не отрывал от неё глаз, так же пристально осматривая. Потом девушка решила присесть на рядом стоящий стул, при этом не отрывая глаз от парня. Для них это время шло как будто вечность, хотя, по сути, они смотрели друг на друга безотрывно примерно минуты две. И в какой-то момент, когда Чонгук понял, что не мог ничего ей сказать, начал медленно и что было силы рукой тянуться к ней. Было видно, что делать какие-либо лишние движения ему давались с трудом и болью, но при виде Манобан он забывал об этом напрочь. И когда он наконец дотянулся её руки, накрывая при этом своей рукой её, Лиса невольно вздохнула. Она больше не могла сдерживать свои эмоции, поэтому дала волю слезам стекать по щекам. Сердце сильно сжималось, а грудную клетку будто распирало от невыносимой моральной боли, от чего её начало сильно трясти. Она любила его. Так сильно любила. Даже несмотря на то, что он причина всех её бед. Даже несмотря на то, какую боль он причинил ей и как заставлял её мучиться на протяжении двух лет. Естественно, всё это она не забыла и не забудет никогда, ведь всё это словно оставило большое клеймо на её сердце. Но и подавить в себе всё те же неугасшие чувства она не могла. Смотря в его глаза и видя то, как он сейчас страдал, какую невыносимую боль он испытывал, она невольно спрашивала себя: «Ты точно хотела видеть его таким?», на что сейчас она ответила бы: «Ни за что на свете». — Знаешь… прошло уже шесть лет, а мне всё ещё интересно, что было бы, если бы ты тогда не сделал этого. Что было бы, если бы ты не изнасиловал тогда Джису? Как всё это обыграла бы наша судьба? Встретились ли бы мы тогда? — прервав уже пятиминутную тишину, начала свой монолог Лиса, периодически пытаясь подавить внутреннюю истерию. — Но никто из нас не знает ответа на эти вопросы. Ни ты, ни я, ни кто-либо другой. Я знаю лишь одно: в любом случае, нам жилось бы намного лучше, чем сейчас, — подытожила девушка, разговаривая будто сама с собой, то и дело тяжело вдыхая, будто на плечи ей свалился неподъёмный груз. Чонгук всё продолжал смотреть ей в глаза. Он много что хотел сказать, но был не в силах. Тело сильно саднило, горело изнутри, но даже сильные ожоги не сравнятся с тем, что он чувствовал сейчас. Как сильно он продолжал себя ненавидеть. Даже сейчас, спустя время, и даже сейчас, лёжа почти при смерти. Он искренне не понимал, как такой человек, как он, ещё оставался живым. — Помню, как всегда говорила о том, что никогда в жизни не смогу тебя простить, ни в этой, ни в следующей. Всегда вспоминала о тебе с ненавистью в душе, с мыслью о том, чтобы так или иначе отомстить. Я ненавидела тебя. И ненавижу до сих пор. Ненавижу так же сильно, как и люблю… — немного заминаясь, всё поговаривала Манобан, облизывая пересохшие губы. Последняя фраза по-настоящему далась ей тяжело. Тяжело говорить это, а ещё больше признавать. — Ты мне стал таким же врагом, как и родным человеком. Парадокс, не правда ли? Но это так. Ты заслужил всё, что с тобой произошло. Ты поплатился за свои грехи. Уверена, что сейчас тебе намного хуже, нежели мне. Поэтому я не в силах не простить тебя. Я прощаю тебя, Чон Чонгук, — подытожила она в конце, выдохнув полной грудью. С одной с стороны, ей было на руку, что Чонгук ничего не мог говорить, так ей намного легче было всё это произносить. А с другой стороны, так хотелось понять, что же у него в голове, о чём он думал. Но долго догадываться не пришлось. После её довольно трогательных слов Чонгук не смог так же найти силы и держать себя в руках, из-за чего жгучие слёзы потекли сами с собой. Слёзы счастья и горечи одновременно. Они прекрасно понимали, что это конец. Настолько ужасный, непредсказуемый конец. Тот, который никто не мог предвидеть и ожидать. Тот, о котором не рассказывали в сказках. Лиса решила на такой ноте завершить историю. Их историю. Раз и навсегда покончить с этим и снова начать жить как и раньше, захоронить все воспоминания о событиях прошлого и никаким образом не связывать его с будущим. Поэтому, встав со стула, она уже надвигалась к выходу, как неожиданно замерла нам месте в немом удивлении. — Лиса… — еле слышно прокряхтел Чон в полной тишине, голос которого заставил девушку обернуться и обратить на него внимание. Лиса была удивлена. — Джису… сон… Она простила… меня, — еле как, не совсем внятно дополнил он фразу. По нему было видно, что он много что хотел бы сказать следом, но не мог. Силы были на исходе. Он мог только лишь чуть открывать рот, но голос никак не хотел себя проявлять. Но самое главное, что он хотел сказать, уже сказал. Но Лиса ничего не ответила. Она лишь мягко улыбнулась ему на его слова, поджав губы, считая, что слова здесь будут явно лишними. Знал бы он, что Джису давно его простила. Всё это время не прощала лишь Лиса. Мимолётно взглянув на него последний раз, буквально запоминая его карие глаза, она снова развернулась, открыла дверь и скрылась за нею. Дальше можно было услышать только её шаги.* * *
Чон Чонгук умер через три дня после происшествия от остановки сердца. Ему на тот момент было тридцать лет. Похоронили его на местном кладбище рядом с покойными отцом и матерью. Судьба распорядилась так, что никому из них не суждено было прожить больше пятидесяти лет. Лиса узнала об этом самая первая. Она долгое время не могла это принять, но вскоре смирилась. Единственное, что с тех пор вошло у неё в привычку и о чём до сих пор не знал Тэхён, так это то, что она всегда, когда ходила навестить свою семью, невольно возвращалась к могилке Чонгука, всегда приговаривая, что это последний раз. Последний раз всегда был последующим. Она уже не плакала. Общалась с ним как и обычно, хоть и не совсем привычно. Посещение её было наверно обосновано тем, что она всегда хотела смотреть своему врагу в глаза даже после смерти и никогда не забывать человека, испортившего ей жизнь. Однако она прекрасно понимала, что это не так. Она просто не могла смириться, что он стал частью её души. Стал самым лучшим и самым любимым врагом.