***
Они бежали по мрачным переулкам, стараясь даже не оглядываться на нарастающий гул погони. Мысль, что Самандриил задержит их хоть на немного, была опровергнута слишком поздно, ведь всего одного-двух человек было вполне достаточно на разделку, а вот остальные с вероятностью в сто процентов, пустятся в погоню за добычей, тем более состоящей из стольких особей, которых точно так же можно было сожрать. Они перебежали дорогу, немного отрываясь от преследования, вот только громка хлопаясь в руки военных, с жуткими, перекошенными лицами. Их окружили с автоматами наперевес, силой заталкивая в автобус, наполненный другими людьми, избитыми, израненными, с обречёнными лицами. Кто-то сжимал остатки своих вещей, кто-то кутался в грязный от кровавых ошмётков тел плед, но в основном, здесь были люди, по типу Кэнди, слишком костлявые, или наоборот, сильные, готовые сражаться, но не тронутые манией каннибализма. Шерлок, когда его заталкивали в автобус, придерживая дуло автомата прямо около затылка, попробовал как всегда открыть рот, полностью описывая всё, что говорило ему окружение: — Вы не убьёте меня, даже если я побегу. Мы нужны вам, нужны для тех концлагерей и передовой, да даже для еды. Учитывая ваш арсенал, вы не… — Ты чё мычишь там, барашек не стриженный? Говоришь нужны нам? Жрать можно и мёртвых, — и один из солдатов с силой заехал рукояткой автомата в живот стоящему позади молчаливому Кроули. — Только и можете отыгрываться на слабых, — Холмс сузил глаза. — Да? — военный вновь, ещё сильнее заехал демону подых. — Так нужно самому стать сильным, кучерявый ты наш. — Замолчи уже, — крикнул Кроули, заметив, что детектив вновь начал что-то говорить. — Его и бейте, я что вам сделал?! — Харя твоя уж очень мне не нравится, — солдат усмехнулся, приподнимая рукоятку по-выше, и точно так же двинул ею, уже выбивая Кроули половину зубов. — Люди — продукт быстро портящийся, трупы повсюду вам не нужны, вот и осторожничаете, псы позорные, — Шерлок попытался вырваться, вдруг ощущая тело того самого военно слишком близко, трущегося пахом о детектива. — Ты прав, малютка-шашлычок, ты мне просто нравишься, ткрасавчик, в отличии от твоего дружка, — солдат резко отстранился, выуживая одним молниеносным движением из кармана ствол, переливающийся серебром. И юркая пуля, с громким хлопком, вылетела прямо в лоб Кроули, который тут же завалился на спину, раскинув руки, и вглядываясь в оранжевую небесную гладь пустыми глазами. — Кушать подано, ребята, — тот самый военный затолкнул Шерлока в автобус, хватая под руки Кэнди и Чарли, уводя их куда-то дальше. Он всунул светловолосую в лапы какого-то мужчины, с пропитанной кровью повязкой, в перепачканной кровью белой одежде, в поварском колпаке, явно заведующего местной кухней. А Чарли увёл немного левее, усаживая в высокую клетку, накрытую брезентом, в одном из ярко зелёных грузовиков. Девушка упала прямо на залитый мочою пол, между остальными рыдающими девушками. Причём все из них выглядели не так уж и плохо, словно их всех отбирали по непонятным критерием, ведь все они являлись рыжеволосыми и фигуристыми, никак физически не пострадавшими. И стоило тому солдату закрыть от стороннего света клетку, как машина завелась, выруливая с переполненной солдатами улицы. Мужчина в кителе, сжал запястье Кэнди, утягивая её в след за собой, в обыкновенный Хамер, где не было кроме неё никого. Тот повар сел на водительское сидение, ударяя по педалям и проворачивая ключ зажигания, выруливая на дорогу, ведущую прочь из города, обгоняя зелёную газель, в которой находилась Чарли, уезжающая в противоположную сторону. Но того автобуса с Шерлоком не было видно вовсе. Военный, застреливший Кроули, поднялся по ступенькам, руками раздвигая автоматическую дверь. Он вынул из-за пазухи связку металлических жетонов, раздавая каждому по одному, просто кидая куда-нибудь в лицо. Он подошёл к Холмсу, заботливо вешая на его шею табличку, с номером «1777», щёлкая мужчину по носу. Да уж, счастливчик. Солдат сел за руль, включая громкоговоритель по салону, обращаясь ко всем пленным: — Мы сейчас проедим с вами, в одно прекрасное местечко, где вы посмотрите удивительную экскурсию, уверяю вас, вы будете приятно удивлены местным гостеприимством. Шерлок облокотился на окно, сцепляя в замок руки. По стеклу уже начинала ползти крошечная кромка льда, и детектив отстранился, кутаясь в подранный пиджак, сетуя на собственную глупость, ведь и дураку ясно, что после неожиданного потепления, последует такое же резкое похолодание. Они ехали от силы несколько часов, и автобус проезжал жилые массивы, наполненные самыми обыкновенными людьми, увлечённо проживающими свою посредственную жизнь. Для них словно не существовало трагедии, разворачивающейся в Лондоне, они были такими счастливыми и спокойными, Холмс словно попал в другой мир, ёжась от холода, стараясь сжаться в маленький клубочек. И с таких вот пригородов, автобус свернул на трассу, и вдруг водитель вывернул руль, и громадную махину снесло на обочину, пару раз переворачивая в воздухе. А Шерлок глядел на кружащийся мир, словно и не своими глазами. Вот они только ехали, а уже лежали в поле, с дымящимся автобусом и горой тел, пострадавших при аварии. Как вдруг к нему пробрался тот самый военный, сдёргивая счастливый жетон. — Вот видишь как амулет пригодился? — пока тот говорил, его голос становился всё выше, всё больше напоминая детективу кого-то знакомого. — Узнаешь меня? На месте широкоплечего солдата, согнувшись стоял Мориарти, лукаво улыбаясь, и жуя неизменную жвачку, со слегка ягодным ароматом. Он подхватил Шерлока под руки, выуживая его из, готового в любую секунду взорваться, транспорта, оттягивая на дорогу. — Что ты так смотришь, голубчик? — сверкнул чёрными глазами демона мужчина. — Готов прокатиться? Он схватил его за руку, не дожидаясь ответа, и они оба исчезли с трассы, на которой с громким взрывом разлетелся пассажирский автобус, который до этого должен был доставить людей в концлагерь. Теперь уже доставлять было некого.***
Астарта не мигая уставилась в стену, терпеливо выжидая пока пара мужчин вились вокруг, надевая на Богиню длинные чёрные серьги, рассыпающиеся по немного полноватым плечам. Эта её терпеливость настораживала даже бездушных рабов, лишённых самой своей сути. Но женщина была спокойна, наконец, пророчество полученное от её личного оракула готово было исполниться. Такой великий день бывает раз в жизни. Она неспешно шла по длинному холлу, шаги звучно отдавались от стен, всюду слышались стоны и крики, но даже такая музыка не могла отвлечь Божество от радостных мыслей. Иштар входила в комнату стреляя глазами, и словно заклинания повторяя строки: «Рыжеволосая девушка, из лагеря беженцев». Она найдёт её. Астарта уселась на свой трон, и хлопнула в ладоши, предлагая всем войти, показывая, что она готова. Вообще мало кто знал, что когда столько мужчин через тебя проходят, ты перестаёшь ценить близость с ними. А Гавриил её предал вновь, он не заслуживал её любви, но заслуживал мести, и только ради него, Иштар была готова изничтожить весь этот мир. Не поглотить, как задумывалось, а изничтожить. Но как и на пустой желудок, на пустое сердце нельзя работать, и именно одна из девиц, которых завели в эту комнату, могла ей в этом помочь. Инанна встала и обошла их всех. Если бы она хоть представляла насколько была похожа в этот момент на Императора из «Похождения Императора»! Она осматривала их с тем же чувством: у этой усы, у этой угри. Но на самой последней девушке Богиня задержалась, она больше не вглядывалась во внешность или чувственный оттенок волос, она просто тонула в её глазах, таких непокорных, таких свободолюбивых. И Богиня жестом приказала увести всех остальных, и оставить её наедине с последней рыжеволосой бестией. — Меня зовут Иштар, — женщина присела рядом с ней на корточки. — А тебя? Но та девушка молчала, зло сверля Божество глазами. И тогда Инанна взяла её за предплечье, помогая подняться, и развязала руки. — Может так скажешь своё имя? — Что будет с ними всеми? — кивая на дверь, вопросом на вопрос отвечала та. — Давай так: ты назовёшь мне своё имя, а я сделаю с ними всё, что ты скажешь, — Богиня тепло улыбнулась. — Что? — видимо девушка не спешила верить твари на слово. — Вот так просто? — Именно. Ну так? — Чарли. — Надо же, как прекрасно, Чарли, — она поправила выбившиеся локоны из рыжей копны девушки. — Ну так? — Ты обеспечишь им целостность и сохранность, позаботишься, чтобы у них было тепло и еда. — Ладно. — Ладно? Мне что, взять и просто поверить? Игра на доверие?! Богиня рассмеялась, зажимая раскрасневшиеся щёки руками: — Нет-нет, думаю, ты ещё не раз с ними пересечёшся, здесь, я дам им всем работу в моём маленьком королевстве. — Где мы? — Чарли скрестила руки. — У тебя есть парень? — улыбнулась ей Иштар. — Нет. Парни — это не по мне. С виду Богиня оставалась совершенно спокойной, на её лице не проскочило ни эмоции, вот только внутри всё вопило от предвкушения, игра становилась всё интересней и интересней. — Мы находимся всё там же, на пепелище бывалого Лондона. Я решила далеко не ходить, сюда очень легко попасть, но нужно немного больше видеть, дальше своего носа. Я создала прекрасные сады, не каждый может оценить их великолепие, ведь не просто так мне дано было звание Богини плодородия, — она подмигнула. — Хочешь я покажу их тебе? Только ты ответишь мне на кое-что ещё. — Валяй, — фыркнула та. — Скажи мне, Чарли, милая, блондинки или брюнетки? Они стояли в прекрасном саду, просто неописуемо великолепном. Всё вокруг выглядело словно в сказке, нет, не так как представляют себе Райский сад. Здесь колыхалось озерцо, отражая солнце своими зеркальными водами, здесь росли кокосовые и инжирные деревья, создавая тень от пригревающего Солнца. А все углы были утыканы папоротником, он цвёл… Папоротник цвёл! От всего этого перехватывало дух, как вдруг Богиня мягко взяла ладонь Чарли в свою: — Это не самый мой прекрасный сад, но я не случайно привела тебя именно сюда. Ты должна ему помочь. Богиня указывала на сидящего на лавочке Гавриила, безразлично вглядывающегося вдаль. — Постой, — девушка замялась, не находя какой из двух вопросов спросить первым. — Откуда ты знаешь, что мы знакомы? — О, я всё о тебе знаю. — Тогда к чему были твои вопросы? — Чарли хмурилась. — Просто хотелось с тобой поиграть и узнать соврёшь ли ты. — Ещё одно, — девушка немного смутилась. — Я думала, ты тут всех пытаешь, или по типу того, а он просто сидит в прекрасном саду, а ты ещё и просишь ему помочь. — Ну, — Богиня даже немного рассмеялась. — Ты ведь слышала нашу печальную историю? Трудно причинить вред тому, кого любишь, каким бы мудаком он не являлся. Но я больше не поведусь на это всё, пусть живёт своей жизнью, но как он отобрал весь мой мир, так и я заберу его. — Но все остальные ведь не виноваты! — Ну, это как ещё поглядеть. Сколько в этом крошечном мире происходит предательств за одну секунду? Миллионы. Не слишком ли много, для такой планетки? Просто это заложено генами, и я их уничтожу. Но сейчас, — Иштар немного подтолкнула девушку к глашатаю, выпуская её руку. — Поговори с ним. Мне больно на это смотреть. И Богиня растворилась в воздухе, оставляя их один на один. Чарли приблизилась к Гавриилу, присаживаясь рядом, и так же вглядываясь в оранжеватое небо. — Красиво здесь, да? Но архангел не шевелился, его челюсти были плотно сомкнуты, а глаза вообще не моргали, лишь только изредка тот издавал судорожный вдох. — Если что, с ней всё хорошо, наверное, было по крайней мере. Нас словили, разделили, но учитывая, что все реки куда-то да впадают, она вскоре так же сюда и попадёт, быть может. Я рада, что нам дали встретиться, чудилка ты картонная, приятно знать, что тебя на кусочки тут не рвут, хоть и похож ты на среднестатистического овоща. Девушка положила глашатаю на колени голову: — Понимаешь, кексик, так всегда и бывает, ты день за днём твердишь: «всё под контролем». А потом снимаешь друга с петли и рыдаешь вместе с его родителями. Все мы пережили что-то ужасное, но никак нельзя терять тех, кто тебе важен. — Чарли закрыла глаза, позволяя сладковатой дрёме потихоньку себя окутать. — Ты должен взять себя в свои пернатые лапки и скрипя зубами вытягивать эту маленькую карамельку из любой задницы, ведь ты за неё в ответе… Девушка сама и не заметила, как уснула полуслове, удобно устроившись на слегка острых ногах архангела, и она уже никак не могла заметить, как осторожно дёрнулась его рука, вытирая собственные горячие слёзы.