Окно

Ник плохо помнил, как он оказался в своей комнате. Вернее, он не помнил саму дорогу, зато последние минуты, перед тем как уснуть, Ник не забыл. Проснувшись утром со страшной головной болью и тошнотой, первым, что всплыло в его тяжелой голове, было испуганное лицо Родьки, которого Ник тянул на себя за ворот рубахи, и нежное прикосновение теплых губ. - Черт! – Ник поморщился то ли от воспоминания, то ли от головной боли и сжал виски руками. - Я что, опять это сделал? - Где же ты вчера так напился? – спросил Иваныч, заглядывая в дверь вожатской. - У Славки, - ответил Ник, - вообще не помню, как в кровати оказался, - и с опаской взглянув на воспитателя, добавил, - а ты видел, как я вернулся? - Я просыпался среди ночи, ты уже на кровати храпел, - ответил Иваныч, - зарядка уже закончилась. На завтрак встаешь? От упоминания о еде желудок Ника сжался, и он, позеленев, заткнул рот руками. Иваныч был мужиком бывалым и прекрасно понимал состояние Ника. Он быстро принес из подсобки ведро и наполнил бутылку холодной водой из колонки. Ник не смог встать ни на линейку, ни на обед. Его страшно рвало, выворачивая все внутренности наизнанку, а виски сжимались раскаленными тисками. Ближе ко второй половине дня измученный организм совершенно ослаб, и Ник провалился в глубокий тяжелый сон. Он проснулся от тихого стука в дверь. - Кто? – прохрипел Ник, морщась от боли в голове. - Здравствуй, – на пороге стоял Родька с бутылкой кефира в руках, - тебя не было на обеде. И на полдник ты не пришел. Я решил, что ты проголодался, и вот принес тебе… - Родька неуверенно вошел в комнату, поставил на тумбочку у изголовья кровати кефир. - Спасибо, - Ник с трудом улыбнулся. Проснувшись, он, и правда, почувствовал голод, но кидать что-то в измученный желудок побоялся. - На полдник еще печенье давали, - Родька стоял у его кровати и мял пальцами штанины серых шорт, - я попросил у тети Кати для тебя кефира и печенье, но она мне дала только кефир, потому что он все равно остается. А печенья не было, поэтому я решил отнести тебе свое, но пока шел… - он запнулся и покраснел, - я его случайно съел. Это ничего? - Не страшно, - Нику стало смешно. Он всегда воспринимал Родьку как объект страсти, не вдаваясь в подробности его внутреннего мира, а сейчас он видел перед собой доброго и наивного парня, который пришел к нему только потому, что хотел сделать приятное. Родька налил в стакан холодную и тягучую жидкость и протянул его Нику. - У нас в Москве сосед есть, дядя Боря, так он, когда немного переберет, всегда опохмеляется кефиром. Говорит, что помогает, - Родька дождался, пока Ник выпьет, взял из его рук стакан и поставил обратно на тумбу, - ну я пойду? – спросил он, делая несколько шагов к двери, - а ты выздоравливай. - Погоди, – остановил его Ник, – я тут уже целый день один лежу. Нет, я не жалуюсь. Сам виноват, что так получилось. Но одному реально скучно. Если у тебя нет особых дел, может… посидишь немного со мной? Родька коротко кивнул и подошел к Нику. Тот чуть подвинулся к стенке и похлопал по свободной половинке матраса рукой. Родька сел на самый кончик кровати и стал внимательно рассматривать совершенно пустую стену напротив. - А вот скажи мне, Родь… - начал разговор Ник, - вот ты вчера стихи читал... Как вы, поэты, можете так все красиво и складно описывать? Ну там… берег зачарованный… стан девичий в тумане… счастье голубое… Откуда вы это берете? - Ну-у-у… - Родька смущенно улыбнулся, - я не совсем прям поэт. Мои стихи еще не очень хорошие… - Зря ты, - Ник приподнялся на подушке, - мне твои стихи тоже понравились. - Ты просто не знаком с настоящей поэзией, - возразил Родька, - если хочешь, я принесу тебе пару книжек. Там много стихов. - Давай, - кивнул Ник. Родька снова замолчал, опустив голову и разглядывая мысы своих выцветших кед, - слушай…- Ник вздохнул и тяжело упал на подушку, - я, вообще, извиниться еще хотел. По вспыхнувшим ушам Родьки сразу стало ясно, что он понял, о чем идет речь. - Все в порядке. Не переживай, - тихо сказал Родька, качая головой. - Нет, не в порядке, - ответил Ник, - вообще в идеале я бы хотел, чтобы ты мне дал в морду за то, что я ночью к тебе лез с поцелуями. - Я не могу… - Родька испуганно посмотрел на Ника, - и вообще, ты сейчас болен, а бить больного нельзя. - Родь, не будь ребенком, - разозлился почему-то Ник, - я не болен, а просто мучаюсь с похмелья. А то, что я к тебе лез, это неправильный поступок. - Давай просто забудем про это, - сказал Родька, - а книжки я тебе завтра принесу, - он поднялся с кровати, взялся за ручку двери и, обернувшись, добавил, - ты спрашивал, откуда берутся хорошие слова в стихах? Это идет из души. Она переполняется чувствами, а они выплескиваются стихами. Только для этого нужно ее заполнить… Весь остаток дня Ник пытался сочинить стихотворение. Сначала это должно было быть несколько рифмованных строк в стенгазету ко Дню Рождения поварихи тети Кати. Но кроме «Поздравляю! Счастья, здоровья желаю!», у Ника ничего не получилось. В результате было решено выбрать стандартное стихотворное поздравление из книги по воспитанию школьников. Ник не сдавался. Сидя в беседке вместе с мальчишками, он усердно пытался сочинить хоть малюсенький стишок про лагерную жизнь. Но и тут у него ничего не вышло. - Лиль, ничего, что я к тебе вот так… просто зашел? - Ник топтался на пороге лазарета. - Проходи, - улыбнулась ему Лиля, - конечно, ничего. Я целыми днями тут одна. Вчера Сафина из седьмого отряда вон выписала и все. Дети почти не болеют, а Лева вечно занят. Ник достал из кармана пачку сигарет и кивнул в сторону заднего выхода. Они снова уселись на скамейку и стали пускать густые клубы табачного дыма в темное небо. - Вот ты говорила, что я только себя люблю… - начал разговор Ник. - Когда это я такое говорила? – удивилась Лиля. - Ну не говорила. Думала. Ведь думала же? - не успокаивался Ник. - Поначалу, да, - согласилась Лиля, – у тебя были все признаки нарциссизма. Знаешь, ты мне показался таким… Ну… самовлюбленным эгоистом и циником, который думает только о своем благополучии. - Я такой и есть, – вздохнул Ник. - Ты просто не знаешь себя, Коль, - Лиля улыбнулась и погладила Ника по голове, - ты способен на многое. Просто ты жил в благоприятных условиях, где не нужно было напрягаться и показывать, на что ты способен. - А скажи, чем можно заполнить пустоту внутри? – вдруг спросил Ник. - Любовью… - коротко ответила Лиля. Ник не стал с ней спорить и не стал ничего больше расспрашивать. Он засмотрелся в высокое черное небо, а потом почувствовал непреодолимое желание пойти на реку. «Интересно получается…, - думал он по дороге, - а ведь тогда, во сне, я поцеловал Родьку в тот же день. То есть вчера. А сегодня мы должны переплыть реку. Может, это все был не сон? Может, падая из окна, я очутился в прошлом. Может, кто-то или что-то послало меня обратно, чтобы я все исправил? Чтобы не было этого позора с милицией. Чтобы отец остался довольным моими успехами в лагере. И чтобы все снова встало на свои места…» - Ты пришел? – Родька подскочил на бревне, увидев выходящего из-за кустов Ника. - А ты что, ждал меня что ли? – попытался отшутиться Ник. - Ждал… - опустил глаза Родька, - вернее, надеялся, что ты придешь… - Родь, думаю нам нужно поговорить, - сказал Ник, садясь на бревно и показывая глазами Родьке на место рядом с собой. Тот сел и стал по своей привычке теребить шорты. – Я не знаю, что ты там себе навыдумывал, только я совсем не такой. Понимаешь? - Ты просто не знаешь себя, - вдруг возразил Родька, - я видел, как ты общаешься с детьми из отряда. Дети они как лакмусовая бумажка. Их не обманешь. Они чувствуют фальшь. - Родь… Я парень, понимаешь? Ну не может другой парень… не может, понимаешь? – Ник взял в свою руку дрогнувшую ладошку Родьки. - Я все понимаю, - сказал Родька, глядя огромными грустными глазами на Ника, - но я ничего не могу с собой поделать. Это сидит во мне с того момента, как я увидел тебя у автобуса. Он убрал руку и снова уставился на свои кеды. Воцарилось тягостное молчание, от которого Ник почувствовал неловкость. - А хочешь, я научу тебя плавать? – вдруг предложил он. - Зачем? – равнодушно спросил Родька. - Ну как… Ты наполняешь мою душу стихами, а я твое тело мышцами, - улыбнулся Ник, - обмен… Они вошли в реку и постояли с минуту, привыкая к холодной воде. Ник сделал несколько шагов к Родьке и обнял его за спину. - Ложись на живот, а я… Но он не успел договорить. Родька приподнялся на цыпочки, обхватил крепкую шею Ника и прижался к его губам своими губами…