Удержи мое сердце

Аделина, блаженно улыбаясь, смотрела на темнеющее за окном небо. На Париж медленно опускался осенний вечер, а в её душе бурлила самая настоящая весна — шумная и счастливая. Она прислушалась к ровному дыханию Бруно и приподняла голову с его груди, защекотав длинными волосами обнажённую кожу. Парень тоже улыбался, глядя на неё с нежностью. — О чём ты думаешь? — поинтересовалась Аделина, касаясь уголка губ носом. — Как мы будем навёрстывать упущенное время? — Просто забудем, что было до. Для нас теперь есть только настоящее и будущее. Бруно осторожно положил Аделину на спину и навис над ней. Дыхание обоих вновь участилось от возбуждения и сладкого предчувствия наслаждения. Они начинали свою историю любви заново, с чистого листа, и это делало их безмерно счастливыми. Когда горячие губы Бруно коснулись нежной кожи груди, Аделина не смогла сдержать сладостный стон, подавшись навстречу трепетным, дразнящим ласкам. Когда он оказался между её бёдер, девушка закрыла глаза и тихо ахнула и вздрогнула всем телом, услышав, что звук её голоса слился с раздавшимся из гостиной громким возгласом Жозе: — Аделина, неужели ты ещё спишь? Бруно отпрянул, а девушка, моментально вскочив с кровати, накидывая на обнажённое тело первое, что попалось под руку, крикнула: — Ничего подобного. Иду! — А я? — удивлённо уставился на неё Бруно. — А ты немного посидишь здесь. Думаю, ребятам пока не нужно знать о нас, — уже из-за порога тихо сказала Аделина и плотно закрыла за собой дверь. Спускаясь в гостиную, она старалась выглядеть непринуждённо, но Жозе просто испепелил взглядом её взъерошенные волосы, подтёкшую косметику, полупрозрачную, почти не прикрывающую наготу бежевую рубашку. — Где вы были? Я волновалась, — голос Аделины дрогнул — на неё пристально взирали три пары глаз. — Оно и видно! — не без сарказма парировала Лали, потянув за край рубашки. — Очень волновалась. Аделина залилась краской и опустила глаза. Отпираться было бессмысленно, но она не успела сказать ни слова. Её опередил Жозе, разразившийся гневной тирадой: — Ты кого-то привела домой? Сразу?! После первого свидания?! Ты сошла с ума! Разве порядочная девушка может себя так вести?! А ну-ка, где он? Сейчас я покажу этому мерзавцу, как обращаться с приличными девушками! — Жозе, успокойся! — Бенедикт попыталась воззвать к его благоразумию, но тот, вспомнив, что головой отвечает за своих девочек перед друзьями, которые, к сожалению, были сейчас не с ними, рванул вверх по лестнице, намереваясь от души приложиться кулаком к наглой роже недоумка, который позволил себе дотронуться до Аделины. Но на верхней ступеньке он замер, столкнувшись лицом к лицу с тем самым «недоумком». Первое, что он заметил — светловолосый, короткостриженный парень держал в руке халат Аделины и укоризненно смотрел на девушку. А глаза Жозе метали молнии, ладони были крепко сжаты в кулаки ровно до того момента, пока он не осознал, кто перед ним стоял. — Бруно? Не может быть! И он заключил давнего приятеля в крепкие дружеские объятия. Ребята спустились вниз, и Бруно мгновенно попал в руки Лали и Бенедикт, которые по очереди обнимали его, радостно улыбаясь и поглядывая на ставшую пурпурной Аделину. Когда восторг от неожиданной встречи немного поутих, Бруно накинул на неё халат и тихо сказал: — Теперь ты моя, и я не хочу, чтобы ты разгуливала неглиже перед этим бабником, — и он кивнул на Жозе. — Да она мне как сестра! — возмущённо отреагировал тот под дружный смех девочек. Спустя некоторое время ребята расположились на кухне за лёгким импровизированным ужином. Они засыпали Бруно вопросами, и Аделина, смущаясь, вдруг осознала, что ничего не знает о своём новом старом женихе. — Чем ты сейчас занимаешься? — обратился к приятелю Жозе. Бруно отложил вилку и, как показалось Аделине, несколько смутился, но всего лишь на мгновение. — Всё так же программированием. — Чего? — Слушайте, — Бруно обвёл друзей виноватым взглядом, — я сейчас работаю на одном предприятии, где сплошь секретные разработки и программы. Я подписал обязательство о неразглашении, поэтому, уж простите, ничего не могу вам рассказать, иначе окажусь за решёткой. Я даже название сказать не могу. — Оборонное предприятие? — не унимался Жозе, за что был удостоен болезненным тычком в бок от сидевшей рядом Бенедикт. — Почти, — последовал уклончивый ответ. — Судя по друзьям, которые были с тобой в клубе, — задумчиво усмехнулась Аделина, — ты, не много не мало, — главарь банды. Бруно искренне весело рассмеялся: — Ах, эти! Это мои друзья — мы вместе ходим в спортзал, тренируемся. — А оружие? Оно было почти у каждого… — В ночных клубах в последнее время стало очень неспокойно, вот и берём в такие заведения для самообороны. Но ничего серьёзнее кастетов и перочинных ножей. Аделина незаметно с облегчением выдохнула. Когда Бруно заговорил о секретном предприятии, в её голове вдруг всплыли события минувшей ночи и несколькочасовой давности. Она с содроганием подумала, что тот зарабатывал на жизнь совсем не законным способом. Но голубые глаза Бруно, смотревшие прямо и открыто, убеждали её в обратном, и она не могла не поверить им. — Расскажите лучше о себе, — Бруно обнял любимую и поцеловал в висок. — Как же я скучал по всем вам! — Разве Аделина ничего тебе не рассказала? — удивилась Бенедикт. Парень отрицательно покачал головой, а за столом вдруг воцарилась тишина. Ребята переглядывались, не зная, кто и с чего начнёт рассказ. Неловкая пауза была прервана голосом Лали, пронизанным сарказмом: — Разве же ей было до этого? Думаю, у ребят нашлось занятие поинтереснее, чем обсуждать ребят. — Ожила… — обречённо вздохнула Аделина и в смущении опустила глаза под дружный смех друзей. Бруно взглянул на Лали и спросил: — А где Себ? Все носится на своём мотоцикле по твоим поручениям? Он хотел ещё что-то добавить, но, наткнувшись на вытаращенные глаза и ужасные гримасы друзей, осёкся. Лали же вскочила и выбежала прочь. Было слышно, как она бежит по ступенькам наверх, и через минуту всё стихло. Жозе навис над подругой: — Чёрт! Аделина! Ты что, ничего ему не сказала?! — Я не успела, — прошептала девушка и прижалась к Бруно. — Ладно, я к Лали! Бене, расскажи ему всё, чтобы больше не было таких осечек, — приказал Жозе и помчался наверх. Он влетел на второй этаж, заглянул в комнату Лали, но, увидев, что она пуста, поспешил на чердак. Когда Жозе забрался на крышу, сначала показалось, что там никого нет, и парня накрыла волна паники — где эта ненормальная девчонка? Что она ещё сотворит? На площадке было темно и тихо, лишь одинокий сверчок трещал в темноте. Вдруг в дальнем углу вспыхнула красная точка от зажжённой сигареты, и Жозе выдохнул с облегчением — она здесь! — Лали, — осторожно позвал он девушку. Тишина была ему ответом. — Можно посидеть с тобой? — не унимался парень. Огонёк дёрнулся, и Жозе расценил это как приглашение. Он, осторожно ступая, пробрался к Лали, нащупал её плечо и присел рядом. Девушка молча протянула ему сигареты и зажигалку, Жозе прикурил и глубоко затянулся. Через несколько минут он решился заговорить: — Ты в порядке? — Да, — тихо ответила Лали довольно спокойным голосом. У Жозе немного отлегло от сердца. — Ты обиделась на Бруно? Но он же не знал… — Да нет, всё нормально, просто я пока не могу ни с кем говорить о Себастьене… кроме тебя, — добавила она тихо. — А я всё время думаю о том, что сказала его мама. Мне кажется, Себастьен в опасности. Нам нужно что-то предпринять или случится непоправимое! Я это чувствую! Жозе обнял Лали за плечи и погладил по голове, ему опять стало жутко, как тогда, ночью, когда Лали рассказала свой кошмар. Тем не менее, он попытался её успокоить: — Ну что ты, девочка, этот засранец чертовски везучий по жизни. Помнишь, как он выбрался с того света, когда его сбил грузовик? Даже без последствий, хотя нет — видимо у него в голове что-то повредилось, раз он оставил такую девчонку, как ты. Плечи Лали мелко задрожали и слёзы закапали на руки Жозе: — Не надо вспоминать, прошу тебя, — пробормотала она. И тут у него в голове что-то взорвалось, он встряхнул её за плечи и с яростной болью в голосе проорал ей в лицо: — Прекрати рыдать, Лали! Посмотри, в кого ты превратилась! Этот мерзавец не стоит ни одной твоей слезинки! Ты должна жить и наслаждаться своей молодостью, красотой, миром, который тебя окружает! В конце концов, если ты его любишь — подумай о том, мог бы он полюбить такую Лали? Ты перестала быть собой. Где та искромётная, неудержимая девушка, которую мы все знали и любили? Прошу тебя, очнись, приди в себя и борись за него, если он тебе так нужен! Изумлённая такой неожиданной вспышкой, Лали во все глаза смотрела на него и почти прежняя, лукавая улыбка появилась на её губах: — Если ты мне поможешь! — сказала она, и в её голосе послышались прежние задорные нотки. — А ведь ты прав, Жозе, что-то я непозволительно расклеилась. И знаешь, я, пожалуй, рано сдалась и отказалась от борьбы. Я решила отвоевать Себастьена. Я объявляю войну Алине — сама не понимаю, как это я так легко сдалась? Так что завтра с утра мы начинаем действовать, надеюсь, вы — со мной? Жозе рассмеялся и радостно потрепал её по голове: — Ну наконец-то, ты вернулась! Они громко рассмеялись, обнялись и со всего маху поцеловались, при этом никто не успел подставить щёку, поэтому их губы соприкоснулись, но оба понимали — это был лишь дружеский поцелуй. Проводив Лали до комнаты, Жозе в отличном настроении спустился к друзьям. Бенедикт успела всё рассказать Бруно, и тот сидел растерянный, качая головой: — Я от Себа такого никогда не ожидал. Он же так любил Лали, я всегда думал, что у них это навсегда. И Лали его тоже любила до потери дыхания. Странно всё это, и девица, с которой он ушёл, тоже странная, судя по вашему рассказу. Слишком быстро его окрутила. Да и он, такой рассудительный парень, всегда принимал хорошо взвешенные решения… И пробормотал себе под нос так тихо, что его никто не услышал: — Такой скоропалительный отъезд, … да, похоже картинка складывается. Аделина восхищённо смотрела на Бруно, неустанно поражаясь его начитанности. Ей всегда нравились умные парни, а этот был ещё и красив, поэтому стал для неё идеалом ещё несколько лет назад. — А как там Лали? — спросила Бенедикт. — Мы поговорили, и ей сейчас намного лучше. Жозе не стал пока рассказывать, что девушка практически пришла в себя и настроена на решительные действия. — Вот что, — предложил Бруно, — сегодня уже поздно, поэтому давайте все отправимся спать. При этих словах Аделина встрепенулась и игриво взглянула на него, что не укрылось от острого взгляда Жозе. — А завтра решим, что нам делать. Думаю, эта Алина не зря «до смерти влюбилась» в нашего Себа, — невозмутимо продолжил Бруно. — Идите, идите, — подколол его Жозе, — а то Аделине уже не терпится спеть тебе колыбельную! — Жозе! — одернула его Бенедикт. — Ничего, Бене, не беспокойся, — язвительно сказала Аделина. — Он просто завидует тому, что у нас с Бруно «это» происходит несколько раз в день. — Что-о? — разъярённо вскочил Жозе со своего места. — Да я тебя сейчас!.. Но Бруно уже подхватил визжащую Аделину на руки и утащил наверх. — Ну что, мой бедный Жозе, — рассмеялась Бенедикт, — тряхнём и мы «стариной»? — Я сейчас покажу тебе, какой «стариной»! — возмущался Жозе, таща свою красавицу в спальню.