Он стоял передо мной призраком прошлого, каждой чертой будто крича о пролитых слезах и невероятном количестве усилий, приложенных, чтобы достичь
идеальности. Ребенок, потерянный в своей личности, ненавидящий собственное тело и так нуждающийся в тепле и ласке, которые способны отогнать от него эти пугающие тени.
Словно гадкий утенок.
— Ты красивый, — Минни смущенно улыбнулся и обвел восхищенным взглядом мое лицо. — Никогда бы не подумал, что вырасту в такого человека.
— Ты и сейчас невероятно прекрасен, — сделав шаг вперед, я хотел коснуться его руки, но парень вдруг отшатнулся и покачал головой.
— Вовсе нет.
Нервно прикусив губу, он опустил взгляд, будто стесняясь собственных слов. Беззащитный, хрупкий и такой трепетный в выражении эмоций. Я всегда думал, что хочу забыть и отпустить свое темное прошлое, но один только вид этого еще совсем мальчишки, воплощающего в себе насквозь пропитанные эмоциями воспоминания, перевернул весь мой мир.
Он и был этим миром — этим внутренним ребенком, который так же отчаянно, как и тогда, требовал любви. Как я могу позволить себе предать его забвению, оставить навеки в беспроглядной тьме ненависти и саморазрушения?
Он заслуживает куда большего.
— Посмотри на меня, — попросил спокойно, но твердо. Минни едва заметно вздрогнул, еще сильнее сжав губы. Конечно, ему было сложно принять то, насколько сильно изменится жизнь в ближайшем будущем, но эти перемены с самого начала казались неизбежными. Если бы не они, смогли бы мы вырасти как личности и как артисты?
— Я… Мне страшно, хен, — вдруг прошептал парнишка, не поднимая взгляда. — А еще очень стыдно и неловко перед тобой.
— За что?
— Дневники…
От осознания подкосились ноги.
Он знает. Знает о бессонных ночах, о голодных обмороках и проклятьях, брошенных в собственное отражение. О ссорах, обидах и переживаниях, сопровождающих первые годы совместной жизни с ребятами. О ранах, которые можно нанести лишь словами, и чужом яде, растворяющем не только тело, но и душу. Он знает, через что придется пройти в попытках найти счастье.
— Конечно, это будет сложно, но…
— Нет, я… не об этом.
— Тогда в чем же причина?
— Просто мне так стыдно стоять сейчас перед тобой, — Минни горько улыбнулся и быстро смахнул образовавшуюся в уголке глаза слезу, но вскоре по пухлой щеке все же скатилась крупная капля. — Ты ведь приложил столько усилий, чтобы достичь совершенства. Тренировки, диеты, работа с психологом… И вот он я, будто возвращающий обратно в ненавистные кошмары, стоящий в самом начале своего пути. Прости, хен, что тебе снова пришлось пережить все это. Я знаю, насколько было больно. Пожалуйста, прости…
— Иди ко мне, — крепко обняв парнишку, я с удивлением отметил разницу в нашем росте. Неужели я так вырос с тех пор?
— Это… это так… — продолжала всхлипывать куда-то в плечо моя младшая версия. — Я… я буду стараться, обещаю! Сделаю все, что в моих силах, чтобы больше никогда не стыдиться себя. Ты будешь гордиться мной, хен!
— Я уже горжусь тобой, милый. Не нужно плакать, — мягко обхватив ладонями опухшее от слез личико, поцеловал в открытый лоб и с нежностью улыбнулся. — Это я должен извиниться, что не ценил и не любил тебя тогда, когда ты больше всего нуждался в этом. Совершенство, идеалы и прочие вещи, которые пытается внушить нам общество, настолько глупы и никчемны, что не стоят даже мизинца, понимаешь? Ты идеален и уникален, потому что ты — это ты. Никто не сможет изменить это. И демоны, каждую ночь шепчущие гадости на ухо, существуют лишь в твоей голове. Запомни: сильнее будет тот волк, которого накормишь. Перестань выбирать кого-то другого и начни выбирать
себя.
— Спасибо за утешения, но…
— Это не утешения, — я покачал головой и тихо вздохнул. — Просто осознание пришло ко мне слишком поздно, но у
тебя еще есть шанс все исправить. Физическое и ментальное здоровье стоят гораздо больше, чем эфемерные мечты о чужом одобрении. Всегда найдутся те, кто поддержит, и те, кто возненавидит. Нельзя понравиться всем и сразу. Главное — нравиться самому себе. И когда мир, наигравшись, отвернется от тебя, только ты останешься на своей стороне. Поэтому будь добр и терпелив, когда дело касается недостатков, и благодарен за таланты, полученные в подарок от жизни. Никто не полюбит тебя так же искренне, как ты сам.
Я понял это спустя годы саморазрушения, не прошедшие бесследно. Даже когда близкие люди умоляли остановиться, я продолжал наносить себе все больше и больше ран, все еще оставаясь наедине с преследующими повсюду страхами. Но теперь все иначе. Теперь нет наигранной уверенности и пустых улыбок перед публикой. Нет изнуряющих тело и душу упражнений и долгих голоданий, чтобы встроить себя в придуманные кем-то рамки.
Теперь я счастлив.
По-настоящему.
— Я буду стараться, — Минни, наконец, ярко улыбнулся и посмотрел на меня своими сияющими в свете миллиарда далеких звезд глазами. — Стараться, чтобы однажды стать тобой.
— Ты уже я.
Прекрасный в своем истинном великолепии лебедь.
***
Хоби-хен в очередной раз задерживался в студии. Все такой же нетерпеливый и целеустремленный, когда дело касается работы. Иногда мне этого правда не хватает.
— Ты пишешь песню? — удивленно спросил Чонгук, присаживаясь рядом на кровать. Я воодушевленно кивнул.
— Да. Мы с Намджуни-хеном постоянно совещаемся, потому что мне все еще тяжело даются тексты, но… Думаю, смогу закончить ее в туре.
— И как называется?
— «Обещание». Почему ты смеешься?
— Звучит довольно странно. «Обещание»… Будто ты денег кому-то задолжал, ха-ха!
— Какой же глупый ребенок.
Эта песня была обещанием самому себе больше никогда не возвращаться к прежним мыслям, причиняющим боль. Раны все еще оставались слишком глубокими, чтобы тут же перестать кровоточить и исчезнуть, но теперь они больше не тянули назад, к кошмарам прошлого. Теперь я мог принять их как часть чего-то важного, что сделало меня личностью, существующей прямо сейчас. Как свою слабость, нуждающуюся в заботе и защите.
Боль, печали, обиды — нельзя избежать черных полос, но можно вырасти благодаря им и научиться видеть самые разные стороны окружающего нас мира. Никто и ничто не идеально, у всего есть своя темная сторона. И чем дальше ты бежишь от нее к свету, ты больше становится разрастающаяся тень. Единственный способ усмирить ее — позволить стать ближе, изучить каждый миллиметр и подарить столько любви, сколько есть в твоем сердце.
Моя жизнь начиналась заново. С чистого белоснежного листа, на котором тонкими разноцветными линиями вырисовывались наши судьбы. И я возьму самый яркий фломастер, чтобы написать эту историю, потому что отныне и навсегда моя жизнь будет наполнена только прекрасными моментами.
Моментами с моей самой лучшей на свете семьей.
