Все дороги ведут к тебе

— Гарри, вы с Драко уже достали меня! — возмущалась Гермиона. — Ну сколько можно? Они втроём шли на зелья. До рождества оставалось всего несколько дней, и она торопилась доделать всё, что запланировала на этот семестр. А также нужно было ещё отобрать книги для прочтения в каникулы. Но ненормальное поведение друзей, которые "пасли её денно и нощно", как со смехом говорил профессор Блэк, путало ей все карты. Она нервничала, психовала и совсем забывала о том, что должна была ещё сделать. — Герми, — вздохнул Малфой, — прекрати вести себя как ребёнок. Гарри абсолютно прав, — поддержал он друга, — ты сильная ведьма, несмотря на то что ещё студентка, но ведь кто-то смог тебя проклясть? Этот разговор велся с того момента, как Герми открыла глаза в больничном крыле, но к взаимопониманию они так и не пришли. Драко как правило не вмешивался в спор, позволяя друзьям, как говорится, "выпустить пар". А когда становилось ясно, что те исчерпали все доводы, удовлетворённо выдыхал и подводил итог: — Успокоились — вот и славно. — И тут же распоряжался: — На занятиях мы рядом, после обеда помогаешь Полумне с трансфигурацией, а там и Виктор подгребёт. Гермиона фыркала, в который раз уступая, но обещая себе, что уж в следующий раз точно не согласится ни за что. Но на самом деле, мешали ей не друзья, мешало другое, только она никому об этом не говорила. Раздражающее ощущение, что она упустила, забыла что-то очень важное, даже больше, что-то настолько нужное, причём для всех, не покидало её с момента пробуждения. В попытках вспомнить она часто зависала и забывала о времени; по нескольку раз в день приходила в библиотеку, разглядывала древние тома книг, стеллажи, столы за которыми занимались студенты, старинные огромные и добротные шкафы для фолиантов и прочих манускриптов. В голове что-то тяжело ворочалось: непонятные образы, странные фразы, которые почти невозможно было разобрать. Но как только она силилась вспомнить что-то большее, так и эти скудные картинки заволакивало темнотой, которая пугала и приводила в дрожь. Сегодня Гермиона решила не пытаться больше вспоминать: раз директор Снейп сказал, что память непременно вернётся, так тому и быть. Первую половину дня всё шло хорошо — уроки, обед в большом зале, а потом, оставив её на попечение Марины и Лаванды, Гарри и Драко унеслись на квиддичное поле: там Маркус и Оливер уже который день устраивали совместные тренировки и муштровали проштрафившихся в последние игры сокомандников до полусмерти. Хотя и сами выкладывались на полную. Поначалу Гарри и Тим бодро гонялись за одним снитчем вдвоём, но потом как-то Тим предложил позвать Драко, сидевшего в одиночестве на трибуне, и с того дня уже втроём они устраивали весёлые и интересные соревнования. * * * Марина и Лаванда, давно покончившие с домашним заданием, тихо болтали у камина о шмотках, косметике и мальчиках, а Гермиона, взяв учебник по трансфигурации, улеглась на свою постель в спальне. Какое-то время она пыталась вникнуть в то, что задали для самостоятельного изучения, но, как бывало уже не раз за последние дни, сосредоточиться не получалось. Мысли опять и опять возвращались в тот день. Вздохнув и отложив книгу, она закрыла глаза. Противное ощущение, когда ты ни на чём не можешь сосредоточиться, выводило из себя, а невозможность контролировать собственную жизнь бесила до белого каления. Даже в раннем детстве она не чувствовала себя такой беспомощной. Через пару минут ей в голову вдруг пришла очень заманчивая идея, и Гермиона, соскочив с кровати, быстро выглянула в гостиную. Убедившись, что девчонки настолько увлечены разговором, что ничего не замечают вокруг, она на цыпочках прошмыгнула мимо них и рванула из гостиной. Не зная, куда идти и где искать ответы, она просто неслась по коридорам этаж за этажом. Чувство свободы от опеки и жажда узнать, что скрывает её сознание, толкали вперёд и вперёд. От радости она не замечала, что творится вокруг неё, и неожиданно в кого-то врезалась, больно стукнувшись лбом. — Грейнджер, тупица полоумная! — грубо рявкнул Блейз Забини, потирая ушибленный лоб, присел, собирая, выпавшие из рук свитки. — Слепошарая корова, — процедил он, поднимаясь, а потом как-то очень вульгарно сплюнул. И, уже уходя, пробормотал еле слышно: — Неймётся дуре, вечно лезет куда не надо. Не ожидая такого хамства, Герми замерла и уставилась в спину уходящего сокурсника. Забини, конечно, был чудаковатым, даже странным и угрюмым, и ни с кем практически не общался, но никогда не хамил. Но смутили Гермиону не сколько оскорбления Блейза, сколько ноющие, полные ужаса стенания, отчётливо прозвучавшие в её голове, пока Забини изрыгал ругательства. "Что теперь-то делать?.." "Откуда вообще здесь появилась эта курица?.." "Сюда никому нельзя входить, я растерялся, что же будет?.." Кто-то кому-то жаловался, чуть не плача. И, как ни странно, жаловался голосом Забини! Хмурясь и потирая виски, Герми уселась на первый попавшийся подоконник и задумалась. Человеческий мозг непонятная штука, и какие сюрпризы он преподнесёт своему владельцу — неизвестно. Вот так и с Гермионой: всего пару минут назад она не могла вспомнить вообще ничего, и вдруг пришло отчётливое понимание, что она слышала жалобы. Получается, грубые слова абсолютно постороннего человека дали толчок — и воспоминая буквально затопили её разум. Гермиона сосредоточилась и закрыла глаза, стараясь расслабиться... В помещении тогда, кроме неё, находились ещё точно два человека, не три, не четыре, а два, хотя откуда она знала это, было пока не понятно. Тот, другой, помалкивал — скорее всего, в отличии от Забини, побольше знал про проклятья и не без основания опасался себя выдать. И что это за место, где они были, как она-то там оказалась? В этот момент привередливая память подкинула ещё одну отчётливую картинку: тусклая Запретная секция. Здесь пахло затхлостью, пылью и древностью. У Гермионы в этом месте всегда чесался нос и слезились глаза, а ещё пробирала дрожь, и она чувствовала благоговейный ужас. Только не от пыли, а от того, насколько древние, можно сказать — опасные, фолианты и свитки хранила эта часть библиотеки. На посещение Запретной секции было разрешение только у семи студентов, включая её. Вот она пробирается вдоль стеллажа в самой дальней части секции, точно зная, где лежит нужная книга. Сама недавно её туда спрятала, выносить-то их отсюда нельзя, а дочитать не успела, вот и пошла на хитрость, услышав во время ужина, как Седрик Диггори интересуется у кого-то именно этой книгой. У него, как у одного из лучших учеников школы, тоже было разрешение. Она уже взяла нужный труд, когда в образовавшемся проёме между двух томов увидела высокого парня в школьной слизеринской мантии, находившегося в параллельном проходе к ней спиной. Он не услышал её, потому что (безрезультатно пока) пытался колдовать. В полутьме она не узнала стоявшего, тот явно кого-то ждал, так как всё время произносил заклятие часов, но те получались то без стрелок, то, наоборот, одинокие стрелки висели в воздухе, но циферблат не наблюдался. Парень заметно нервничал и в нетерпении переминался с ноги на ногу. Глядя на него, Гермиона неожиданно испытала чувство опасности. Она сначала замерла, прижимая кулаки к груди, но неизвестный не обращал внимание ни на что вокруг, и она решила по-тихому смыться, рассказать Гарри и Драко о странной встрече, жалко только лица парня она так и не рассмотрела, тот ни разу не повернулся в её сторону. Забыв про книгу, которая лежала на самом краю полки, она неловко махнула рукой, разворачиваясь, и чёртов фолиант тут же свалился на пол, издавая шум подобно взрыву. Гермиона снова замерла и увидела, как второй посетитель секции, резко развернулся. Блейз Забини, это точно был он, уставился на неё распахнутыми в ужасе глазами. А дальше... дальше была темнота. Гермиона поняла, что это не лучшие в её жизни воспоминания, но, не открывая глаз, снова и снова мысленно их возрождала. Этот поганец проклял её! Возможно, от растерянности, а может быть потому, что не ожидала от сокурсника ничего подобного, но помешать ему она даже не попыталась. А потом это была уже не она, или, может, она, но... в не совсем привычной для себя форме. Тряхнув головой, Гермиона вскочила. Снейп сказал, что проклятие неправильное, наверное поэтому она, находясь без сознания, слышала, как Забини кому-то жалуется. Более того, понимала, что происходит, осознавала, где она. И ещё, теперь она была в этом абсолютно уверена: тот, кто пришёл на встречу с Забини — и есть причина всех бед, творящихся в школе. Хладнокровный, хитрый, очень умный и, судя по тому, как он наложил на неё чары сна, довольно сильный маг. Директор был прав, память вернулась, сначала кусками и обрывочными эпизодами, но сейчас Гермиона вспомнила всё и, прошипев: "Дайте мне только найти этого недоноска!", чуть не бегом бросилась на Слизерин. — Чёртов Забини, — тихо ругалась она, пока добиралась до подземелий, — даже проклясть не умеет по-человечески. Не волшебник, а урод, честное слово. Она костерила бедного парня на чём свет стоит. Хотя чего уж говорить, маг из него был хуже, чем из Филча; как правильно заметил однажды Драко — "у Забини все заклятия через жопу". На первых курсах над ним все смеялись, и даже если у других учеников выходило колдовать тоже так себе, Забини отличался редкостной бестолковостью. Это и стало причиной того, что над бедолагой начали измываться при каждом удобном случае, причём другие факультеты, глядя на его промахами, только обидно хохотали, а вот слизеринцы доставали конкретно. Гарри и Драко не любили, когда все издеваются над одним, и однажды, вытащив несчастную жертву из пыльного шкафа, куда его загнали Кребб и Гойл, предложили помощь, но тот выкрикнул, что "не нуждается ни в чьей грёбаной поддержке", оттолкнул стоящего на его пути Гарри и убежал. Парни всё же припугнули особо рьяных издёвщиков, но сами просто перестали обращать на него внимания. Не задирали, не смеялись, но и общаться не пытались. В гостиной никого не было, только со второго этажа торопливо спускался Тео Нотт, на его руке сверкала новенькая зелёная повязка с надписью "Дежурный по факультету". — Герми, ты Драко с Гарри ищешь? — спросил он на ходу. — Нет, — мотнула она головой, — мне Забини нужен. Удивлённо на неё глянув, он указал на вторую дверь по коридору: — В спальне, — и, сославшись на то, что должен немедленно встретить первокурсников с прогулки, умчался. Гермиона уже хотела постучать, но потом фыркнула и, решив про себя, что много чести будет поганцу, осторожно толкнула дверь. Забини сидел на кровати, спрятав лицо в ладонях, и тихонько подвывал. — Вот ты где, — удовлетворённо сказала она и двинулась на него. Услышав её, тот поднял голову и замер. Гермиона, ещё секунду назад готовая как следует вздуть этого обормота, нерешительно остановилась: залитое слезами лицо и трясущиеся руки вызывали жалость. Тот вдруг вскочил, оскалившись, и попытался вытащить палочку. Он ещё не понимал, что больше не сможет застать Гермиону врасплох: наученная горьким опытом, она была настороже. Вскинув свою палочку на уровне его груди, она покачала указательным пальцем. — Даже не вздумай, придурок, — посоветовала негромко и, подойдя к нему ближе, выдернула палочку из кармана брюк. — Зная, как ты с ней управляешься, лучше не рисковать. — Гермиона хмыкнула и спрятала чужую вещь в специальное отделение в своей мантии. — Не дай Мерлин подожжёшь тут всё или затопишь. От её слов Забини взбесился, лицо пошло красными пятнами, а весь он как будто приготовился к бою. Потом прищурился и начал медленно на неё надвигаться. — Конечно, куда уж нам, недоумкам, против вашей гениальной троицы! — Блейз снова сплюнул, как при встрече в коридоре, и вдруг очень ощутимо толкнул Гермиону в плечо. Чего-чего, а такой подлости она не ожидала: бить женщину, да кто, скажите на милость, его воспитывал?! Удар был довольно сильный, и она отлетела, больно стукнувшись о спинку чьей-то кровати. Плечо сразу заныло. Палочка выпала из рук, а Забини продолжал наступать, криво усмехаясь. — Ну что, Грейнджер, как же ты сейчас без палочки? — глумился он, подходя всё ближе. — Ай-я-яй, оказывается, без неё ты обыкновенная грязнокровная сука, которая думает, что стала волшебницей. Герми удивлённо уставилась на него, не совсем понимая, о чём говорит Забини. Он выглядел как свихнувшийся, и это слегка пугало, но не настолько, чтобы Гермиона совсем потеряла контроль. А Блейз, по ходу, распалялся всё сильнее, и его крик практически перешёл на визг: — Нужно было завалить тебя, тварь, ещё там! Такие как ты только портят чистоту крови истинных волшебников!.. Плечо болело всё больше, а Забини, который теперь в буквальном смысле нависал над ней, надрываясь и брызгая слюной, вообще нёс полную ахинею о том, как будет уничтожать грязнокровок " калёным железом" и что он ещё всем покажет, и что они пожалеют ... Герми хотелось закрыть глаза и заткнуть уши, чтобы не видеть его злобно перекошенной физиономии и не слышать оглушающего, противного крика. Она уже начала жалеть о своём безрассудном поступке, нужно было всё же дождаться Гарри и Драко. В этот момент Забини опять замахнулся, Гермиона сжалась, невольно защищаясь и, не ожидая от себя ничего подобного, со всей силы врезала Блейзу кулаком в нос. Забини по-идиотски хрюкнул и, не удержавшись на ногах, свалился в проход между кроватями. В комнате воцарилась благословенная тишина. Не понимая, как это у неё вышло, Герми стояла и переводила ошарашенный взгляд с поверженного однокурсника на свои трясущиеся руки и обратно. * * * Гарри и Драко возвращались с тренировки. Возбуждённо споря, они наткнулись на спешащего Тео, который, не останавливаясь, поведал им, что Гермиона зачем-то искала Забини. Переглянувшись, они кинулись в подземелья. Первым в спальню Блейза ворвался Драко и поражённо замер. Следом ввалился Гарри и, не ожидая, что друг так внезапно остановится, ощутимо врезался ему в спину. Прошипев набор матерных выражений, Драко пробежал от удара полкомнаты и возмущённо выдохнул: — Поттер, ты как мамонт, прёшь, не глядя куда! — И, оглядев открывшуюся ему картину, гаркнул: — Герми, что, драклы вас задери, тут происходит? Та поморщилась, потирая кулак, и кивнула на поднимавшегося Забини: — Познакомьтесь, это и есть наш слизеринский пакостник. Прищурившись, Драко посмотрел на Блейза. Он так долго мечтал найти того, кто стукнул его по голове и оставил практически умирать в вонючей нише, кто поджёг Визжащую хижину, когда они с Гарри там были, кто проклял Герми! Ему хотелось собственными руками уничтожить эту сволочь, порвать на ленточки, на кусочки, разложить на молекулы и атомы, но сейчас, глядя на этого придурка с расквашенным носом, Драко передёрнулся. Но не от злости, а скорее от брезгливости. Трогать вот это хлюпающее и постанывающее нечто он не стал бы ни за какие блага мира. Кривясь и вытирая ставшие вдруг влажными ладони о мантию, Драко смотрел и смотрел на присевшего на кровать Забини, когда Герми вдруг вскрикнула: — Драко! — и тот только сейчас понял, что в спальне творится нечто неописуемое. Было такое ощущение, что они внезапно попали в эпицентр бури. Стало неожиданно темно, потому что большую часть свечей задуло довольно сильным ветром. Гермиона быстро зажгла Люмос, и Драко увидел, что по комнате хаотично летают учебники, свитки и пергаменты, а также обувь и одежда, не убранные в шкаф. С потолка посыпалась штукатурка, а сила ветра всё увеличивалась и увеличивалась. На секунду Драко растерялся, но почти сразу сообразил, в чём дело, и кинулся к Поттеру — тот всё это время стоял чуть в стороне. Выглядел он почти нормально, только стиснутые зубы и напряженное тело выдавали его эмоции. Обхватив друга за шею, Драко зашептал ему в ухо торопливо и сбивчиво: — Всё хорошо, Гарри, всё хорошо, успокойся, успокойся... Но это не сработало. Ураган набирал силу, и Гермиона с Забини крепко вцепились в спинки кроватей. Стёкла задребезжали и готовы были лопнуть, а несколько прикроватных тумбочек начали медленно отрываться от пола. Глаза Поттера остекленели, и Драко, испугавшись за него, сделал то, на что никогда бы не решился при других обстоятельствах. Не обращая внимания на паникующих Герми и Блейза, Малфой обхватил Поттера за затылок и впился в его губы поцелуем, нагло проталкивая свой язык в рот Гарри, при этом прижимая его к себе ещё сильнее. Ветер, ревевший секунду назад страшным зверем, начал утихать, кружившие вокруг них в диком танце вещи упали, и вдруг стало ужасно тихо. Драко наконец оторвался от такого соблазнительного рта и посмотрел на Поттера. Того всего колотило: вцепившись Драко в плечи, он тяжело, с присвистом дышал, и Драко, по-прежнему прижимая его к себе, погладил по спине, тихо шепча всякую успокаивающую чушь. Подскочив к ним, Гермиона обняла обоих. — Всё у нас будет хорошо, — пробормотала она, всхлипнув, — а с этим говнюком пусть разбираются авроры, нечего о него руки пачкать. И в этот момент в спальню ворвались Флинт и Монтегю. * * * — Мелкие, что, блядь, вы творите? — рявкнул Маркус, быстро осматривая троих друзей на предмет повреждений. Убедившись, что все трое живы и здоровы, спросил уже более спокойно: — Что происходит? — Мы вычислили, кто нам вредил, — ответила Гермиона, освобождаясь от объятий парней. — Гермиона вычислила, — поправил её Гарри чуть слышно. — Мы не знаем, зачем и почему он так поступал, но это точно он, — подтвердил Драко, кивая головой в сторону сжавшегося и шмыгающего разбитым носом Забини. Маркус внимательно посмотрел на сидящего на кровати парня. Тёмные, коротко стриженные волосы, не такая, как у Драко, но всё же белая кожа лица, на котором проступал румянец, вызванный скорее всего страхом разоблачения и сильным смущением, наполненные слезами глаза и явно сломанный нос. Обычный подросток, такой же как Гарри, Драко и десятки других мальчишек, учившихся в Хогвартсе. Маркус разглядывал его и не мог понять, кто или что двигало им. Как в шестнадцать лет может подняться рука в желании уничтожить другого человека? Марк не испытывал к Блейзу ненависти и злобы. Его обуревали замешательство и удивление. — Вставай, мы отведём тебя в кабинет директора, — нейтральным тоном велел он и не оглядываясь направился на выход. Грэй в ожидании открыл дверь, и Блэйз, громко вздохнув и опустив голову, вышел. * * * — Гарь, ты как? — неуверенно спросил Драко. Тот безвольно осел на кровать, и ребята кинулись к нему. — Да я ничего, всё в порядке, — лепетал он, когда друзья засуетились вокруг него, — мне бы полежать малость, устал. Только сейчас все заметили, насколько он бледен. Гермиона уже хотела предложить отвести его к мадам Помфри, но дверь с треском снова распахнулась, и они увидели на пороге директора Снейпа и Джеймса Поттера. — У кого был магический выброс? — строго спросил мистер Поттер, осматривая ребят, а увидев лежащего с прикрытыми глазами сына, сразу всё понял. Он осторожно поднял тихо вздохнувшего Гарри на руки и бросил, выходя из спальни: — Я в больничное крыло. Снейп кивнул и внимательно посмотрел на Драко и Гермиону: — Быстро наводим тут порядок — и оба ко мне в кабинет. Втроём они управились минут за пятнадцать. Оглядев всё ещё раз придирчивым взглядом, Снейп велел им следовать за ним, а Драко никак не мог успокоиться и всё думал о произошедшем. Такого стихийного всплеска у Гарри не было лет с семи, да и у него самого тоже. И его сильно волновало, как теперь чувствует себя друг. — Крёстный, — окликнул он Снейпа, — можно мы сначала к мадам Помфри заглянем? Только узнаем, как там Гарри, и сразу к тебе, — попросил он. Тот нахмурился, но всё же кивнул головой, и Драко с Гермионой тут же бросились бежать. В коридоре больничной части они столкнулись с мистером Поттером, который как раз собирался выходить. — Вы куда? — он схватил Малфоя за руку. — Спит он, магическое истощение средней тяжести. — Да мы только одним глазком на него глянем и всё, — умоляюще попросил Драко. — Нам надо самим увидеть, что с ним всё в порядке, — поддержала Драко Гермиона. Мистер Поттер махнул рукой. — Ладно, что с вами делать, идите, но через десять минут жду у директора. Они бесшумно прошмыгнули в палату и увидели, что кроме спящего Гарри в ней никого не было. Драко опустился на колени возле кровати. Привычный цвет лица к Поттеру пока не вернулся, но в остальном всё было вроде более-менее, да и дыхание — ровным и спокойным. Гарри крепко спал, и Драко почувствовал, что его понемногу отпускает. Поднявшись, он не удержался и, наклонившись, коснулся его губ. В это время в палату вошла Поппи. — Так, марш отсюда, часа через три проснётся, вот тогда и придёте, — шикнула она на них, выпроваживая. — Я чего-то не знаю? — спросила Герми, как только они вышли. Драко пожал плечами. — Вот школу закончим, и я на нём женюсь, — ответил он таким тоном, как будто говорил самые обыденные вещи. Потом, задумавшись на секунду, почесал затылок и добавил: — Или он на мне, как получится. Гермиона замерла, кое-что соображая, потом недоверчиво переспросила: — Ты только что сказал, что вы вместе? То есть, пара? — поправилась она. Драко ухмыльнулся. — Ну, вроде того, — протянул он. Гермиона вдруг взвизгнула и повисла у него на шее. — Я так рада за вас, так рада, — щебетала она, целуя Драко в нос, лоб и щеки. Он возмущённо уворачивался, шипел и морщился, но в глубине души был признателен подруге за её поддержку и понимание. * * * Когда Драко и Гермиона всё же добрались до кабинета директора, ни авроров, ни Забини в нем уже не было. Профессора Блэка они встретили ещё в коридоре — тот направлялся навестить Гарри. Поэтому Северуса они застали в гордом одиночестве, неотрывно глядящим на квиддичное поле, где тренировалась итальянская команда. — Крёстный, — позвал его Малфой. Снейп чуть заметно вздрогнул и обернулся. — Наконец-то вы соизволили прийти, — сказал желчно, но Гермиона неожиданно шмыгнула носом и, опустившись на диван, заревела, пряча лицо в ладонях. Драко кинулся её утешать, не понимая, что произошло и почему обычно сдержанная и такая решительная подруга вдруг расплакалась. Снейп пересёк комнату и, неловко переминаясь с ноги на ногу, остановился рядом. Наверное, впервые в жизни он не знал, как себя вести. Женские слёзы его по-настоящему пугали, Северус терялся и чувствовал себя идиотом. — Мисс Грейнджер, прекратите разводить сырость... — строго начал он и тоже сел на диван, не представляя, что ещё делать, а Герми уткнувшись ему в плечо, всхлипывая и шмыгая носом, пожаловалась: — Мне было так страшно, так страшно, я знала, где я, что происходит, я всё понимала, не знала только одного, — она икнула и, глотая окончания, опять зачастила, — кто теперь я, что я из себя представляю и буду ли когда нибудь прежней. Это так ужасно! — и заревела с новой силой. Снейп молчал, давая ей возможность выплакаться, а Драко, сидя напротив неё на корточках, держал за руку и осторожно гладил подрагивающие пальцы. Наконец, выплакав весь накопившийся ужас, Гермиона достала кружевной платочек, вытерла лицо и высморкалась. — Простите, профессор, за эти несколько месяцев столько всего случилось, мои бедные нервы этого просто больше не могли вынести. — Она снова всхлипнула, но в этот раз удержалась от слёз и всё ещё дрожащим голосом начала рассказывать о запретной секции, о Блейзе и о том человеке, которого ждал Забини. * * * — Вот скажи мне, крёстный, — тихо спросил Драко, привалившись к Снейпу с другой стороны, — зачем ему всё это было нужно? Северус долго не отвечал, и когда Драко уже начал думать, что ответа так и не дождется, тот сказал: — Блейз ещё совсем ребёнок, как и вы, но его втравили во взрослую и опасную игру. К тому же, его желания скорее всего никто и не спрашивал, а вот тот, кто это сделал, обязательно понесёт наказание за все свои деяния. Драко только молча кивнул. Ему даже стало немного жалко Блейза: хоть тот и был не очень хорошим магом, всё равно он этого не заслужил. Никто не заслужил быть пешкой в чужих интригах. Снейп вздохнул и поднялся. — Возвращайтесь к себе, — велел он, — через час ужин, и Поттер вот-вот проснётся. — Потом обернулся к Гермионе и заверил, поправляя мантию: — А ваш рассказ, мисс Грейнджер, я скину в думосбор и покажу главе аврората. Разумеется, расстройства ваших нервов он не увидит, — пообещал напоследок. Попрощавшись с директором, ребята покинули его кабинет. — Надо попросить Грэя собрать всех в выручай-комнате часов в девять вечера, — пробормотал Драко, когда они шли в слизеринские подземелья. — Да, — согласилась Гермиона. — Как раз Гарри проснётся, и мы всё расскажем ребятам. Они почти дошли до дверей, когда Драко остановился и восхищённо выдал: — У тебя превосходный хук справа! * * * Когда Драко и Гермиона всё рассказали собравшимся друзьям, Фред вдруг предположил: — А может, это мамаша Блейза разгуливает по нашей школе? — Всё может быть, — задумчиво ответил Перси. — Знать бы, как она выглядит. Ощущение, что они наконец-то близки к разгадке таинственных происшествий, очень взволновала присутствующих. Все громко переговаривались и строили догадки, и лишь Гарри, которого час назад отпустили из больничного крыла, всё время молчал, только внимательно слушал. — За все годы учёбы, — проговорил он тихо, — Блейза никто не провожал в школу, так что мы её ни разу не видели. Драко и Гермиона активно закивали, подтверждая его слова. — Я знаю, — подал голос Крам, — два года назад она приезжала со своим мужем к нам в поместье, у того были какие-то дела с моим отцом. — Виктор пожал плечами, смущаясь. — Только он вскорости умер, и отец очень об этом сожалел, говоря, что вести бизнес с мадам Забини невозможно — её жадность может сравниться только с её ядовитым характером. Внезапно вскочила Полумна. — Опиши её, может Маркус и Оливер узнают по внешности? — попросила она, но Виктор покачал головой. — Давайте я лучше её нарисую, — предложил неожиданно. Все удивлённо уставились на него. Никто даже предположить не мог, что этот немногословный и часто суровый парень, оказывается, очень любит писать портреты. И только Гермиона слегка улыбнулась, зная, что у Виктора две страсти: квиддич и рисование. — Так это же ещё лучше! — хлопнул его по плечу Маркус и тут же попросил у Марины чистый пергамент. Виктор достал из холодного камина уголёк и принялся за дело. Он ещё не закончил, а Флинт уже понимал, что это именно та женщина, которую он дважды видел в Хогвартсе. Вуд, перегнувшись через плечо Крама, заметил: — Я почти не видел её лица, но это сооружение на голове точно такое же, как было у незнакомки. — Это сооружение, между прочим, называется причёской, — съязвила Марина. Оливер улыбнулся ей и, приобняв за плечи, объяснил: — У тебя причёска, у Гермионы причёска, — он обшарил глазами комнату, остановившись на Малфое, указал на него, — вон, у Драко причёска. А у неё какая-то хитроумная башня на башке. — И, по ходу, она носит её уже не один год, — проворчал Маркус, хмуро косясь на руку Вуда, всё ещё лежащую на плече Марины. Оливер проследил за его взглядом, а потом вдруг заметил, что и Джордж Уизли уставился на него, не мигая. — Да плевать, главное, что мы её узнали, — ответил он и поспешил отойти от девушки. Флинт сразу же притянул его к себе поближе и хотя обнять при всех, конечно, постеснялся, в локоть вцепился намертво. А Джордж мигом материализовался возле Марины и что-то быстро зашептал ей на ухо. Оливер громко фыркнул и с улыбкой глянул на Флинта. Тот сделал вид, что внимательно слушает Перси и вообще очень занят. Перси же, который всё это время задумчиво рассматривал рисунок, вздохнул. — Аврорам по-любому придётся рассказывать. — Это точно, — поддержал его Монтегю. — Будет большой глупостью, если мы этого не сделаем, — вставила Сандра и, улыбнувшись, прижалась к Грэю. Поттер, ладонь которого Малфой не выпускал ни на секунду, заметил: — Миссис Забини — это вам не придурок Блейз, её кулаком в нос не остановишь. На том и порешили. Маркусу и Оливеру поручили показать портрет мистеру Поттеру и рассказать всё, что выяснили. Несмотря на то, что решение было принято, никто не расходился. Ребята были довольны, что смогли выявить уже двух участников сговора, и надеялись, что остался только один неизвестный. О количестве участвовавших в этой афере людей они спорили часто и долго. И были склонны к тому, что тех всё же трое, хотя некоторые ребята считали, что за стенами Хогвартса у них тоже есть сообщники, которые только ждут своего часа. Но всё же большинство считало эту версию слишком фантастической. Слушая долгие обсуждения, Маркус наконец взглянул на часы и скомандовал: — Давайте уже расходиться, отбой был час назад. * * * Они с Оливером понимали, что соваться к Снейпу прямо сейчас чревато, и решили отправиться спать. Плотно закрыв полог и навешав пару заклинаний, Маркус улёгся рядом с развалившимся на его кровати Вудом, подпихивая того и освобождая себе место. — Слушай, — сказал он задумчиво, — мы же за Костой так и не проследили. Оливер хохотнул, ткнув его под рёбра. — Ты же не захотел вставать, а потом вообще вырубился. Маркус смущённо вздохнул. — А кто меня чуть не до полусмерти заездил? Дорвался, блядь, до готового. Вуд прыснул. — Это кто ещё из нас двоих дорвался, непонятно? Они какое-то время весело смеялись и подначивали друг друга, потом Маркус, вытирая навернувшиеся от смеха слёзы, продолжил: — Сначала мы в постели кувыркались, а затем неизвестные на Гермиону напали, и я про него совсем забыл. — Точно! — вдруг вспомнив кое-что, Оливер подскочил. — Пару дней назад я слышал, как Биннс рассказывал Макгонагалл, что обнаружил в своём кабинете гнездо диких пикси, — он почесал кончик носа, — и что Коста профессионально наложил на них какие-то замысловатые чары, собрал в клетку и вынес в Запретный лес. Значит, и Гермиону он мог спокойно зачаровать. — Н-да, — протянул Маркус, — профессионал, мать его, — и задумался, глядя в потолок. Оливер пару минут поёрзал, выискивая удобную позу и предложил: — Может, уже спать будем? Что-то я устал. — Давай, — бросил Маркус и, закинув на него ногу, закрыл глаза. Несколько минут они лежали молча, но потом Флинт прошептал: — Вуд, у тебя стоит. Тот фыркнул. — Можно подумать, у тебя нет. Маркус хмыкнул и тут же полез рукой ему в трусы, чтобы все как следует потрогать и погладить.