Взаимная зависимость

Поцелуи Тэхёна — словно ожоги, оставляющие горящий след на коже. Всё тело омеги в данный момент пылает и плавится под чужими губами. Касания губами мягкие, томные, словно альфа пытается прочувствовать каждый сантиметр такого привлекательного тела, не торопясь. Тэхён оставляет засосы на шее, едва сдерживая себя от того, чтобы не оставить метку на нежной коже. Альфа внутри рычит, требуя пометить своё, чтобы никто даже не смотрел в его сторону, но Ким его усмиряет, потому что нельзя. Не имеет права. Хотя внутри всё кричит об обратном. Альфа задирает футболку Чонгука, вынуждая того поднять руки вверх и стянуть её. Ким трепетно проводит по торсу омеги руками, чувствуя каждую мышцу, каждую выпуклость его подтянутого тела. Тэхён целует его ключицы, слегка прикусывая их, на что омега выдает судорожный вздох. Ему кажется, что альфа сейчас издевается над ним, заставляя гореть в этом огне. Спина выгибается, и Чонгук слегка проходится своим задом по возбуждению альфы. Тэ шипит, крепче сжимая бёдра Чона, фиксируя его на месте, иначе, такими темпами, они оба кончат, так и не сняв штаны. Тэхён спускается поцелуями ниже, к груди, обхватывая губами сосок. Такой маленький, тёмный. Милый. Можно ли восхищаться чьими-то сосками? Тэхён, наверно, окончательно поехал крышей. Омегу, в очередной раз, словно током прошивает. Чонгук обхватывает чужую голову, прижимая к себе ближе, и несдержанно стонет. Тэхёну хочется сорвать с него все тряпки и взять его немедленно, потому что член уже больно трётся о джинсы. Но ему нравится дразнить омегу. Нравится, как Чонгук выгибается от незамысловатых ласк, прижимаясь ближе, как дышит сорвано. Такой горячий и открытый. Альфа прикусывает сосок, обводя языком по контуру, отчего Чонгук стонет ещё громче. — Тэхён… — он хочет ему что-то сказать, но мысли вылетают из головы, когда Ким расстёгивает чужие джинсы, проникая рукой за кромку белья и обхватывая чужое возбуждение. Он медленно проводит рукой пару раз. Вверх. Вниз. — Ты так сладко пахнешь, — хрипло шепчет, прикусывая мочку уха, отчего омега дёргается, дрожа всем телом. Его прошивает изнутри просто космическим удовольствием. Хочется, чтобы Тэхён взял его немедленно, разложил в этой машине. И Ким, словно читая мысли омеги, просит его перекинуть ноги, чтобы, наконец, стянуть эти чертовы джинсы, которые словно вторая кожа. Чонгук не смеет ослушаться, стягивая этот ненужный сейчас кусок ткани. В машине тесно и, в принципе, не очень удобно для того, чтобы снять джинсы с бельём, но через минуту он, наконец, справляется, замечая, что Тэхён быстрее закончил со своей одеждой. Чонгук снова перекидывает ногу через альфу, седлая его сверху, и сжимает его бёдрами. Опускается чуть ниже, обхватывает его лицо ладонями, коротко выдыхает в губы и целует Тэхёна. Проводит языком по кромке губ и получив одобрение, скользит языком глубже. Омега обхватывает оба члена рукой, отрываясь от чужих губ и смотря альфе в глаза, на пробу проводит рукой. Тяжелое, шумное дыхание и смесь шоколада с кофе. Они оба не могут больше сдерживаться. Чон поддаётся бёдрами вперёд, потираясь о возбуждение альфы, сжимая оба члена всё крепче, двигая рукой в такт своим толчкам, проходясь большим пальцем по головке члена альфы. Ким рычит, привлекая одной рукой голову Чонгука к себе, и сам целует. Глубоко, мокро, жадно. До сбитого, хриплого дыхания. Глухо стонет в поцелуй, заводя вторую руку за спину омеги, крепче сжимая упругую ягодицу, слегка шлёпнув по ней, на что омега одобрительно хрипит, прикусывая чужую нижнюю губу. Альфа тянется пальцами туда, откуда уже течёт смазка, наполняя пространство божественным запахом шоколада. Голова кружится от того, как омега принимает сразу два его пальца в себя, через минуту прося ещё, насаживаясь уже резче. — Тэ, — омега подмахивает бёдрами, но пальцы — это не то, что он хочет сейчас ощущать. Он хочет альфу в себе. — Войди в меня, прошу. Чонгук хнычет? — Там, в бардачке, презервативы, — шипит альфа, когда Чон сильно сжимает чужой член. — Я чист, — смотрит ему в глаза помутнённым, возбуждённым взглядом, не желающий больше ждать ни минуты. — А ты, Тэхён? — О боже, да, — хрипит тот в ответ и, приподнимая омегу, направляет свой член внутрь, медленно насаживая до упора. Омега запрокидывает голову, выгибаясь до хруста позвоночника, стонет так громко и пошло, когда принимает член альфы в себя до конца, что срывает все заслонки внутри Кима. Он толкается медленно, на пробу пару раз, давая омеге привыкнуть к размеру, а затем вскидывает бедра, сильнее впиваясь пальцами в его талию, насаживает резко омегу на себя. Чонгуку настолько хорошо, что слёзы собираются в уголках глаз, грозясь сорваться вниз. Толчки резкие, глубокие. Выбивающие стон за стоном. Он слабо чувствует реальность всего происходящего, но прижимается к Тэхёну теснее, целуя его лицо, трётся сосками о чужой торс, дополнительно себя стимулируя, и шепчет пошлости на ухо альфе, отчего у обоих сводит тела судорогой удовольствия. Тэхён чувствует, что скоро кончит, толкаясь в омегу всё яростнее, на максимальной скорости, которая возможна в данной позе. Просовывает руку меж их телами и обхватывает член омеги, резко надрачивая, доводя омегу до гортанного хриплого скулежа. Чонгук сжимается вокруг чужого члена и шумно кончает альфе в руку. Тэхён кончает следом, обильно, глубоко в омегу, вколачиваясь финальным мощным толчком, и замирает. Когда последняя оргазменная судорога проходит, Ким вытаскивает член из омеги, пока не произошла сцепка, но не выпускает Чона из объятий, прижимая к себе, нежно водя рукой по чужой мокрой спине. Оба тяжело и прерывисто дышат, вжимаясь друг в друга, и наслаждаются теплыми объятиями. Наконец, спустя несколько минут, сердцебиение успокаивается и дыхание приходит в норму. — Я устал, — хрипит сорванным голосом Чон. Помимо задницы, у него завтра будет явно болеть горло. — Это было… Вау. Ким тихо смеётся, приподнимая лицо омеги и целуя в уголок губ. — Согласен. Это было «вау». — Тэхён думает о том, что ещё никогда и ни с кем ему не было настолько хорошо. Он никогда не занимался сексом с омегами без защиты, а сейчас первый раз дал слабину, полностью доверяя омеге. А Чон доверился ему в ответ. — Надеюсь, твои соседи не видели, чем мы тут занимались. — Тэхён на это лишь устало улыбается, лениво поглаживая Чона по волосам, пока тот окончательно не пришёл в себя, отлепляясь от альфы. — Чёрт, мне ещё за руль садиться и тащиться домой. — Ты можешь остаться у меня. — Тэхён сказал об этом прежде, чем подумал. Но сказанного не воротишь. И мысль, что Чонгук может остаться у него на ночь, не вызвала негативных эмоций. Даже наоборот. — Мы могли бы продолжить, — он игриво пошевелил бровями, на что омега только закатил глаза. — Ты выжал из меня все силы, я не готов сегодня к продолжению. Только горячий душ, плотный ужин и здоровый, восьмичасовой сон. В конце концов, мне нужно появиться дома, иначе Хосок меня прибьёт, а Чимин ему поможет. Я их даже не предупреждал, что меня не будет сутки, — Чон вздохнул, перебираясь обратно на пассажирское сиденье и натягивая вещи обратно. Альфу обдало холодом, когда пропало тепло чужого тела. Он поёжился и последовал примеру Чонгука, подняв вещи, надевая их обратно. — Тогда до завтра? Можем увидеться после пар на обеде, — предложил Ким, поправляя волосы, искоса наблюдая и ожидая ответа от омеги, который уже накинул джинсовку. — Отличная идея. — Чонгук улыбнулся, посмотрев на Тэхёна. Они оба сейчас выглядели затраханными, но довольными. Блеск глаз альфы было видно даже в темноте машины. Он наклонился, быстро чмокнул его в губы и выскочил из машины. — До завтра. Махнув рукой в окно, альфа откинулся на сиденье, наблюдая, как Чонгук сел в свою машину и выехал со двора. Да, ему определенно есть, над чем подумать.

***

Чонгук поднялся на свой этаж, стараясь максимально тихо открыть дверь, чтобы не будить Чимина и Хосока. Разувшись, он прямиком направился в душ, скидывая шмотки и смывая, наконец, под горячими струями весь сегодняшний вечер. Всю дорогу он не мог перестать улыбаться, вспоминая случившееся. Это определенно лучшее, что могло с ним произойти. Секс был просто потрясающим. С ним такого еще не было, хотя сравнивать особо-то и не с чем. У него был всего один парень в школе, и то — провстречались они недолго. Чонгук тогда сосредоточился на учёбе. А вот Ким изначально был другим. Он был привлекательнее для него из всех, кого он встречал. Не только внешне. Хотя внешние данные, бесспорно, выше всяких похвал. Альфа притягивал к себе, как магнитом, не только красивым личиком, но и своей аурой сильного альфы, изначально доминанта. Такому хотелось подчиняться. За таким хотелось следовать, куда угодно. Весьма опасно для омеги. Особенно, когда всё это не всерьёз. И в любой момент может закончиться. Но об этом пока рано думать. Главное, чтобы не стало слишком поздно. Выйдя из ванной, Чон направился сразу на кухню, надеясь, что Чимин приготовил что-нибудь вкусненькое. Желудок заурчал, требуя, наконец, насытить организм. — Вечер добрый, — Чимин сидел за столом, попивая, судя по запаху, какао. — Привет, — Чонгук улыбнулся, замечая сонного омегу. — Не спится? — Захотелось какао. А ты где был? Ты же не возвращался вчера ночевать? — подозрение в голосе Чимина заставило мозг судорожно начать что-то придумывать о его местонахождении. Он не любил врать, но выхода не было. — Остался на ночь у Шивона. А сегодня был в студии у Юнги-хёна и Намджун-хёна, помогал записывать песню, — Чонгук залез в холодильник, скрывая своё покрасневшее лицо. — И никакого Ким Тэхёна поблизости не было? — Чонгук замер, но быстро взял себя в руки, вытаскивая кастрюлю с супом из холодильника и ставя на плиту разогреть, при этом отрицательно помотав головой. — Да брось, Чонгук. Я чувствую на тебе его запах, даже сидя на расстоянии. Чонгук молча достал тарелку, соображая, что ответить на это, но Пак его опередил. — Чонгук, ты вообще в своем уме? — до омеги, наконец, дошло, почему запах кофе такой ощутимый. Он понизил голос до шепота, чтобы не разбудить Хосока. — Я же просил тебя держаться от него подальше. Это не приведёт ни к чему хорошему. Эйфория от проведённого вечера сменилась внезапно испортившимся настроением. Чонгук отключил плиту, передумав ужинать. Ком в горле встал. — Мне кажется, это не твоё дело, — Чонгук старался спокойно и мягко разговаривать с Чимином. Всё же омега беременный. — Это моя жизнь и мне решать, с кем проводить своё время. — Чонгук, — Пак хотел что-то сказать, явно недовольный таким ответом, но Чон опередил. — Спокойной ночи, хён, — и, чтобы не выслушивать очередную лекцию про безответственность, покинул кухню, запираясь в своей комнате. Чимин тяжело вздохнул, убирая кастрюлю на место. Это дурацкое упрямство и «делаю так, как считаю нужным», касающееся обоих братьев Чон, до добра явно не доведёт. Кто-то явно останется разбитым в итоге. И, кто именно, даже страшно представить.