Раскаяние

      Иллия резко развернулась и насмешливо посмотрела на стрелу, которую норд направлял прямо ей в спину.       — Это еще как понимать?       Ворстаг пожал плечами.       — Не думай, что я доверяю тебе на все сто процентов. Ты, как-никак, ведьма, и запросто могла задумать просто заманить меня в свою ловушку.       Иллия фыркнула и отвернулась. Она собиралась было обидеться, но тут же отогнала эту мысль. Ему нет никакого дела до ее обид, его задача — зачистить форт и получить свою награду. Но время от времени девушка замечала, как он бросал на нее задумчивые понимающие взгляды.       Рассказывая о своей жизни, имперка не особо распространялась. Из ее короткого скомканного рассказа норд должен был извлечь самое важное — девушка была просто в отчаянии, раз решилась не просто убежать отсюда куда глаза глядят, а убедиться, что корень зла в лице собственной матери будет навсегда стерт из ее жизни. И парень явно проникся: за время коротких переходов по коридорам башни он не раз заявлял, что с ее талантом — вспомнить хотя бы, как легко она управляется с обездвиживающими потоками адского холода, исходящими от ее ладоней — она запросто могла бы найти себе подходящую работу при дворе какого-нибудь ярла, а не прозябать в башне с ведьмами, занимаясь сомнительной деятельностью.       Жители Скайрима, конечно, не любят магов, да чего уж там, Ворстаг и сам пару раз обмолвился о том, что никогда не доверял тем, кто не умел держать в руках ничего тяжелее кинжала. Но, по его словам, отличный специалист никогда не останется без дела, в любой таверне любого крупного города то и дело снуют туда-сюда наемники, орудующие как мечом, так и магией, и никогда не сидят без работы. Парень знал об этом, потому что сам был таким.       Ворстаг вкратце рассказал и о своей жизни. Всю юность он провел в Пределе. Его отец был не только талантливым кузнецом, но еще и обладал редким для нордов искусством красноречия. Когда во время Великой войны Изгои захватили Маркарт, он сумел договориться с грозным Маданахом и спас свою семью от неминуемой гибели, изготавливая оружие для войска короля ричменов. Неудивительно, что Ульфрик, через несколько лет отвоевавший город обратно, не пощадил ни отца Ворстага, ни его мать. Маленького мальчонку, как и многих других детей в Маркарте, отдали на воспитание в нордские семьи, заселившие Предел. Ему с детства внушали, что только сильная рука и могучий топор смогут решить все его проблемы и помогут освоиться в этом мире. Потому-то он и выбрал стезю наемника, наполненную славными приключениями и, чего уж греха таить, наполовину правдивыми рассказами о своих подвигах в местных тавернах под бесконечно текущие реки эля и мечтательные вздохи девиц.       Иллия прервала рассказ норда, резко остановившись перед очередной дверью.       — Здесь нужно быть осторожнее. В этих покоях живет ворожея, бывшая глава нашего ковена, отошедшая от дел несколько лет назад, но по-прежнему могущественная.       Ворстаг закатил глаза. Иллия догадывалась, скольких ведьм и ворожей он повстречал на необъятных просторах Скайрима, но она собственными глазами видела, на что способна старая карга, и недооценивать ее силу явно не стоило.       — Ты так уверен в себе? — В глазах имперки плескалось раздражение вкупе с насмешкой. — Что ж, вперед, великий воин. Покажи, на что ты способен.       Ворстаг кивнул и осторожно приоткрыл дверь. Аккуратно перешагнув ловушку, о которой его заранее предупредила Иллия, он прильнул к стене и бесшумно двинулся в недра залы. На стенах плясали тени, старуха ворожея неспешно копошилась у разведенного прямо на каменном полу костра, изредка бормоча что-то себе под нос. Приблизившись на максимально возможное расстояние, Ворстаг натянул тетиву лука, прицелившись ведьме прямо промеж глаз. Он явно все еще считал, что это задание было слишком легким для него. Почувствовав беспокойство имперки, он ободряюще улыбнулся ей, подмигнул и уже было собрался выстрелить, как вдруг старуха резко развернулась. Стрела слетела с тетивы, летя прямо в цель, но дряхлая карга с легкостью отбила ее когтистой рукой. В другой она уже быстро копила энергию для заклинания, зеленоватый отсвет постепенно превращался в пульсирующий шар, готовый сорваться с ладони в любой миг.       Иллия нахмурилась — ворожея собирала силы для паралича. По-видимому, норд таких заклинаний еще не встречал, слишком уж спокойно и уверенно он глядел на ведьму, убирая лук за спину и вытаскивая из ножен клинок. Ворожея явно собиралась позволить ему приблизиться и, может быть, даже ударить первым. Каким бы могучим не был клинок Довакина, один удар не нанесет старухе большого вреда, ведь ее защищают силы древних богов. Зато она затем сможет поразить норда параличом, и вряд ли он успеет уклониться. Тогда его путь в башне Светотьмы окончится, и Иллии придется либо доводить дело до конца в одиночку, либо позорно бежать, чего ей совершенно не хотелось.       Ворстаг сделал шаг, второй, и в этот же миг Иллия вышла из тени, на ходу поставила заклятье-блок и прошипела: «Запри дверь, нас не должны услышать!» Зеленый сгусток энергии врезался в магический щит, от злости старуха зарычала, а имперка яростно топнула ногой:       — Что ты замер, быстрее!       В два шага преодолев расстояние до двери, норд прислушался, но с лестницы не доносилось ни звука. Тишину нарушало только прерывистое дыхание ворожеи и скрипучий голос:       — Маленькая бездарная мерзавка! Надо было убедить Сильвию прикончить тебя раньше, но это ничего. Я с удовольствием сделаю это сама!       Иллия пожала плечами. По пути сюда они расправились с несколькими ведьмами-прислужницами, и сейчас она не ощущала ни жалости, ни сомнений в правильности ее поступков. Слишком долго копилась в ней ненависть ко всему, что творилось в ковене ее матери. Она, не произнося ни звука, вскинула руку и ударила молнией, вытягивая из старухи магическую энергию, мешая ей снова набрать сил для паралича. Ворожея хрипло рычала, уклоняясь от искр, и запускала направо и налево бесконечные огненные шары, грохот которых должен был перебудоражить всей живущих в башне ведьм. Пара заклинаний задела и наемника, и он, тяжело дыша и доставая из-за спины лук, занял положение у прохода.       Годы, однако, давали о себе знать, и очередная стрела Ворстага все-таки достигла своей цели. Горящий ненавистью взгляд потух и старая карга, вздрогнув, рухнула на пол.       — Ты все еще считаешь, что тебе по плечу любые трудности, с которыми мы можем здесь столкнуться? — девушка усмехнулась и протянула своему спутнику бутылочку с зельем лечения. Парень лишь отмахнулся.       — Пойдем. Надо закончить поскорее. Эти твои подружки начали меня утомлять.       Имперка пожала плечами. Ей тоже хотелось быстрее покончить со всем этим.       Они поднялись еще на несколько пролетов выше, расправляясь по дороге со всеми, кто попадался им на пути. Наконец, перед ними осталась лишь одна тяжелая деревянная дверь, ведущая к последнему проходу. Ведущая к матери. Дернув ее, девушка в пол голоса выругалась.       — Заперто. У одной из живущих здесь ворожей должен быть ключ. Мы можем взять его там, — она махнула рукой в сторону соседнего прохода, ведущего в соседнюю комнату. — Если только ты не являешься по счастливой случайности мастером взлома замков.       Парень пожал плечами и достал из кармана несколько отмычек, которыми он уже взламывал попадавшиеся им на пути сундуки с добром ведьм. Но несколько безуспешных попыток спустя, он сдался:       — Не выходит. С такими сложными замками у меня всегда было туговато. Я все-таки воин, а не вор.       — Не нужно оправдываться. Я тоже не умею толком ими пользоваться. Значит, пройдем сначала через ворожею.       — И много их тут еще?       — Последняя. Она прошла обряд инициации не так давно и должна была стать главой ковена, но предпочла посвятить себя алхимии и колдовству. Она никогда не была тем лидером, в котором все нуждались.       — Останься здесь, — Ворстаг внезапно остановил девушку. — Я справлюсь сам. Справлюсь, — повторил он, стоило Иллии опять закатить глаза. — А ты посторожи выход. Мало ли, вдруг кому-нибудь придет в голову появиться с другой стороны. — И норд, явно красуясь, покрутил в руке меч и скрылся в проходе.       Секунды перетекали в минуты медленнее, чем обычно. Иллия томилась в ожидании, внимательно прислушиваясь к малейшему шороху внутри залы, в которой скрылся ее случайный спутник. Все это совершенно не походило на поведение самоуверенного Довакина, который любил с шумом и яростью прорываться сквозь противников. И, честно говоря, получалось это у него гораздо лучше, чем стрелять из тени. Она прикрыла глаза, стараясь успокоиться в окружении старой башни Светотьмы, где даже стены были наполнены стонами и невидимыми криками тысяч жертв, некогда попавших сюда.       Внезапно стены содрогнулись и тишину башни нарушил треск, странный, словно звук огромной разрушающейся скорлупы. Треск, исходящий прямо оттуда, куда неожиданный союзник ушёл за ключом. И резкий, свирепый крик, прозвучавший словно удар, в который была вложена вся мышечная сила. Иллия, обычно хладнокровная и рассудительная, не выдержав, сломя голову побежала было на помощь Ворстагу, как вдруг тот, мрачный и неуловимо напоминающий чем-то призрака, вышел сам. Воин был с головы до ног в крови, а губы, лихорадочно сжатые в нитку, неприятно скривились. Глаза нехорошо блестели, но девушку это не испугало.       — Что произошло? Ты что… стену разрушил?       Ее вопрос так удивил норда, что он на мгновение расслабился и со смешком спросил:       — Почему ты так решила?       — Я услышала крик и грохот…       — Я — Довакин, забыла? Это был ту’ум. Крик на драконьем языке. Ты же всю жизнь в Скайриме прожила, неужели твои наставницы, — лицо его снова скривилось, — не рассказывали тебе о драконах и драконоборцах древних времен?       Имперка пожала плечами:       — Я думала, что все красивые сказки, а Довакин — просто прозвище для сильных и могущественных воинов. Так что там произошло?       Ворстаг нахмурился.       — Когда моих родителей казнили, я некоторое время прожил в семье одного пожилого каменщика. Его жена, Анис, была неплохим лекарем, весь город бегал к ней за лечебными настойками. Она же и заботилась обо мне, пока я не стал достаточно взрослым, чтобы держать оружие. После смерти мужа она ушла из города, поселившись в уединении в чаще недалеко от Ривервуда, желая встретить смерть в спокойствии леса. Я пару раз заходил к ней во время своих странствий, и каждый раз она радушно принимала меня. Но как-то раз я решил снова проведать ее, но ее хижина стояла пустой, а в подвале я обнаружил письмо, в котором ее звали присоединиться к какому-то ковену ведьм… Кажется, она все-таки согласилась на это. Но она явно не узнала меня, пыталась прикончить, как и все остальные. Мне не хотелось убивать Анис, я старался лишь заморозить ее Криком, чтобы потом вытащить отсюда. Но я вложил в Крик слишком много злости, и он вытянул из нее остатки сил. Шоровы кости, — внезапно он посмотрел на Иллию совсем другими глазами, — как же тебе, должно быть, паршиво…       Девушка помолчала и кивнула.       — Да, это тяжело. Но мы должны сделать то, что следует. Открывай дверь.       Имперка отошла в сторону, пропуская Довакина вперед. Они договорились обо всем еще в башне. Он притворяется найденной девушкой жертвой, дожидается момента, когда мать отвернется, и нападает. На словах их план казался легким, но не могло быть ничего легкого, когда дело касалось Сильвии, хитрейшей и сильнейшей из их ковена. Но Иллия почему-то была уверена в успехе. Легкий настрой ее спутника, казалось, перекинулся и на нее.       — Я нашла для тебя добровольца, матушка. Об оплате мы уже договорились.       — Оплате? — мать недоуменно глянула на дочь.       — Да, матушка. Это мужчина поможет тебе, а я обязалась выплатить оговоренную сумму ему и его семье.       Сильвия подошла вплотную к дочери и прошипела:       — Что ты несешь?       — Я не могла просто так притащить сюда здорового сильного мужчину, ты же понимаешь, — девушка тоже перешла на шепот. — Мне пришлось сказать, что мы — маги из Коллегии Винтерхолда, поехали в Сиродиил, заблудились и остановились в заброшенном форте. Нам нужен эскорт до Брумы, платим мы хорошо, вот он и купился.       — Нужно быть редкостным идиотом, чтобы подумать, что успешные волшебники могут нуждаться в помощи деревенского дубины… Тем лучше для нас. Молодец, дочь. Ты, наконец, научилась прибегать к красноречию и хитрости. Не помню, когда ты в последний раз так меня радовала. — Она повернулась к Ворстагу, глупо озиравшемуся вокруг, и заботливо заворковала, — присядь, дорогуша, передохни. Мы скоро выступаем, нам нужно только собрать самое необходимое.       Норд послушно сел на стоящий в центре площадки стул. Мать засуетилась рядом, расставляя камни душ по периметру, но не отворачивалась от парня ни на секунду. Ворстаг явно начинал нервничать, и это не укрылось от взгляда ведьмы. Она, боясь, что парень передумает, заторопилась, приговаривая: «Совсем скоро, посиди еще, может, расскажешь нам пока о своей чудесной семье?»       Внезапно, Иллия похолодела. Этот этап инициации включал в себя постоянный прямой зрительный контакт с жертвой. Мать не отвернется, а если Ворстаг хотя бы потянется к мечу, мгновенно нападет.       Решение пришло в голову моментально. Девушка поняла, что время пришло. Она вышла из тени и надломленный голосом заговорила:       — Больше никто не пострадает от твоей руки, матушка. Больше никто не умрет по твоему велению и желанию. Я бросаю тебе вызов.       Ведьма резко развернулась и расхохоталась.       — Ты? Вызов? Не смей так разговаривать со мной, маленькая дрянь. Ты — ничто по сравнению со мной. Нилува разберется с тобой позже. — Сильвия подняла руку, и девушка, обездвиженная, упала на землю. Блок поставить она не успела. Мать действительно была гораздо сильнее и быстрее нее. Но от Ворстага она на мгновение все-таки отвернулась.       — Твоя драгоценная Нилува мертва, и ты скоро присоединишься к ней, — норд уже стоял прямо за каргой, занося меч для удара. Старуха хрипло зарычала и собрала в руке огненный шар.       Битва превратилась в один большой сгусток пламени. Ворстаг блокировал удары ведьмы, уклонялся от ее заклинаний, пытался найти брешь в ее защите. Наученный опытом, он не пытался подойти к ведьме вплотную. К тому же, мечом до старухи было просто не дотянуться, а рисковать было нельзя. Парень явно понимал, что от него зависит не только выполнение им данного ярлом задания, но и жизнь Иллии, которой он так сочувствовал. А девушка лежала на земле, судорожно пытаясь вспомнить, как снять с себя паралич такой силы. И беспомощно наблюдала за битвой.       Взмах меча, еще один, огненный взрыв, стрела, паралич, не достигший цели, взрыв, и бесконечные проклятия, которыми мать поливала Довакина. Все это казалось нескончаемым, как вдруг настала резкая тишина.       От последнего заклятья ведьмы Ворстага отбросило на несколько метров. Он был абсолютно уверен, что старая карга мертва, как и все ее приспешники. Его стрела, прозвеневшая за мгновение до того, как все вокруг охватило пламенем, просто не могла не найти свою цель, но парень все же не хотел быть застигнутым врасплох и поднялся на ноги, отряхиваясь и оглядываясь.       Иллия, оправившаяся от окаменения, уже сидела возле тела матери, недоверчиво вглядываясь в ее искривленную ненавистью гримасу, плечи имперки слегка подрагивали, но лицо оставалось каменным. Норд осторожно приблизился к ней и присел рядом, положив руку девушке на плечо.       — Все кончено. Ты как?       — Нормально. Казалось бы, я должна биться в рыданиях, припадая к телу мертвой матери, но мне кажется, последние слезы я выплакала в ту ночь, когда они убили моего…       — … любимого, да, я помню. Но все равно, мне жаль, что все так закончилось. На секунду мне показалось, что она готова отступиться от задуманного.       — Не ври, и не пытайся меня утешать, — отрезала имперка. — Моя мать давно мертва, мысленно я похоронила ее много лет назад. Не надо меня жалеть. Я просто… я никогда и подумать не могла, что до этого дойдет. Кстати, — она протянула ему мешочек с монетами, — возьми свою плату. И забери мамин посох, за него можно выручить неплохие деньги.       Ворстаг покачал головой.       — Ты несколько раз спасала мою зазнавшуюся задницу. Убери деньги. Свою плату я получу от ярла, а тебе пригодится каждый септим. И посох, кстати, ты и сама бы могла забрать.       Иллия устало улыбнулась. Смешливая искорка промелькнула в ее глазах, и норду даже показалось, что она изначально знала, что он откажется от денег.       — Мне из этого проклятого места ничего не нужно. — Она махнула рукой.       Норд встал и протянул руку девушке.       — Ты решила, что будешь делать?       — У меня особо не было времени на такие размышления. — Да и желания думать об этом не было. На душе Иллии было пусто.       Норд оглядел поле битвы. На фоне краснеющего закатного горизонта ссутуленная фигурка единственной оставшейся в живых ведьмы из этого ковена казалась еще меньше. Ворстагу нужно было выдвигаться в город, но он не спешил, казалось, что, оставив имперку одну в разрушенной башне, он предаст ее.       — Значит, решил я. Пойдешь со мной, я доведу тебя до города. Легенду придумаем по дороге. У меня есть пара старых знакомцев среди местных важных людей, пристроим тебя к местному алхимику, или ученицей к придворной волшебнице. У той крыша поехала давным-давно, думаю, ярл не откажется от талантливой замены на случай чего… Захочешь, останешься в Рифтене. Не захочешь — дело твое, пойдешь куда поведет тебя сердце. Но одну тебя я здесь не оставлю! К тому же, помощь талантливой ведьмы по дороге в город мне явно не помешает.       Иллия благодарно посмотрела на своего случайного спутника и молча кивнула. Кажется, судьба смилостивилась над ней и взамен потерянной семьи подарила ей первого, настоящего, друга.