Сила человеческой любви

Гэвин вышел из участка и направился к автостоянке. Дождь становился все сильнее, капли монотонно стучали по голове, будто пытались продолбить там дыру. Как особый вид извращенной пытки. Гэвин накинул капюшон и вытер тыльной стороной ладони капли с носа. Пиджак Коннору он отдал еще в участке. Тот молча надел его, стараясь не встречаться с Гэвином взглядом. Придурок. Так и не поймешь, что происходит в его компьютерной башке. Когда они вернутся домой, Гэвин выбьет из него всю дурь, по винтикам разберет, но докопается до сути проблемы. Сейчас лучше остыть и сосредоточиться на деле, потому что если он снова начнет задавать Коннору вопросы, а тот отвечать в своей вежливой и деликатной манере, то добром это не закончится. Кому-то точно потом придется писать рапорт, это в лучшем случае. Хотя, может, Гэвин просто искал отмазку, чтобы отложить этот разговор на потом. Боялся услышать правду или снова не услышать ничего и наломать дров. Да, однозначно сейчас надо остыть. Сбоку посигналила машина. Андерсон сидел в своей развалюхе и усиленно жестикулировал Гэвину, показывая, чтобы тот залез внутрь. На заднем сиденье мелькнуло лицо Коннора. Ну просто отлично. — Чем тебя не устроила служебная машина? — плюхнувшись на переднее сиденье, спросил Гэвин. — Так лучше, — Андерсон крутанул руль и выехал со стоянки, обгоняя другие полицейские машины, ловко пристроился в правый ряд на дороге. — В этих тупых жестянках, прости, Коннор… — Ничего, Хэнк. — …мне некомфортно. К тому же сейчас пробки, а те четко следуют заданному маршруту. Так что на моей мы быстрее доберемся до места. Гэвин фыркнул скорее по инерции — вообще он был согласен с Андерсоном и насчет пробок, и насчет машины, и насчет тупых жестянок в первую очередь — и отвернулся к окну, подперев подбородок рукой. Меж стекающих по стеклу капель дождя проглядывал унылый город, мерцал тусклыми огнями, похожими на андроидские диоды. Вот же блядство, везде мерещится одно и то же! Совсем не думать о случившемся в допросной не получалось. В голове отчетливо всплывала картинка, где Коннор с каменным лицом и красным диодом надвигается на Финча. Мудака жалко не было ни на грамм, Гэвин при других обстоятельствах, может, и не вступился бы за него. Но Коннор! Если не знать, что это опаснейшая машина для убийств, то при взгляде на него первым на ум приходила морда ретривера — добродушная, что так и хочется почесать за ушком. До событий последних нескольких дней за ним точно не водилось всплесков немотивированной агрессии. Эти его вспышки агрессии слишком были похожи на те, что накрывали андроидов с ПДС по всему городу. Но те выходили из себя сразу, им как будто тириумный насос поджаривало, после этого они так и не возвращались к своему нормальному состоянию. А у Коннора менялось настроение, как у героинового наркомана. Гэвин не был уверен, такие вопросы не в его юрисдикции, но в участке поговаривали, что андроидов с ПДС отключали. Маркусу, видимо, пришлось согласиться на такие решительные меры. Значит никакого ингибитора, волшебной тириумной жижи или еще какой-нибудь умной херни они так и не придумали. А если это происходит и с Коннором? Этот вопрос сидел глубоко в подсознании Гэвина, но он гнал его, как только мог. И уж точно не собирался озвучивать. Даже самому себе. Но с каждым всплывающим фрагментом последних нескольких дней эта мысль начинала казаться до ужаса правдоподобной. Только почему тогда Коннор молчит? Почему он все еще Коннор, а не свихнувшаяся коробка с болтами? Но главное — что теперь со всем этим делать и на что готов пойти сам Гэвин, чтобы помочь? Он исподлобья посмотрел в зеркало заднего вида и сразу же наткнулся на внимательный взгляд Коннора. Блядь, вот как будто специально ждал, когда он посмотрит. Хотя, скорее всего, так и было, ждал с самого момента, когда Гэвин сел в машину. Коннор слегка склонил голову на бок и попытался улыбнуться. Ну нет, сейчас это не прокатит! Гэвин отвернулся и снова угрюмо вперился в окно, прислонившись к нему лбом. В машине висела угнетающая тишина. — Может, хоть радио включишь, если оно, конечно, есть в твоей колымаге, — проворчал Гэвин, чертя пальцами на запотевшем от его дыхания окне. — Еще одно слово про мою малышку, и до места пойдешь пешком, — огрызнулся в ответ Андерсон. — Ты и так здесь сидишь большим авансом, только потому, что людей не хватает. Джеффри хотел тебя еще пару недель в секретаршах подержать. — Да пошел ты! — огрызнулся Гэвин. — Так куда, кстати, мы едем? — спросил он через несколько секунд, осознав, что все еще не в курсе. — В порт, в терминал в районе Делрея, — ответил Коннор. Видимо, Андерсон успел рассказать ему подробности. — Финч назвал несколько складов возле доков. Они все были выкуплены и оформлены на имя Джона Доу уже достаточно давно. Есть основание полагать, что это не просто сделанная на скорую руку переездная лаборатория, как остальные, а что-то более крупное. Коннор говорил спокойно, четко, как… Обычный Коннор. Как будто и не произошло ничего. Гэвин снова посмотрел в зеркало — да, абсолютно обычный Коннор, с абсолютно обычным голубым диодом. — Делрей? Вот это жопа, — Гэвин тихо присвистнул. — Я думал, он еще лет двадцать назад загнулся. — А он и загнулся, — ответил Андерсон. — Там сейчас только старые доки да облезшие склады и брошенные дома, точнее то, что от них осталось после строительства моста. Город-призрак. Надеюсь, штанишки не обмочите? Он нагло ухмыльнулся и вопросительно посмотрел в сторону Гэвина. Старый козел. Тот молча ответил ему средним пальцем. — Удобное место, вряд ли кто-то додумается проверять якобы пустые и заброшенные склады в Делрее, тем более частную собственность. Финч мог бы сразу и личность Джона Доу назвать. — Хорошо, что он вообще смог хоть что-то нам сказать после того, что ему устроил Коннор. Я думаю, он тогда мать родную не узнал бы, — хмыкнул Андерсон, но тут же нахмурился. — Финч, конечно, еще тот говнюк, но я такие методы допроса не поддерживаю. Признавайся, это Рид тебя научил? — Да ты охренел?! — возмутился Гэвин и злобно уставился на Андерсона. — Ну ты не самый лучший пример для подражания, согласись? — Будто бы ты лучше! Я вообще удивляюсь, как Коннор еще не забухал вместе с тобой. — Андроиды не употребляют алкоголь, — подал голос Коннор. — Вот именно, дубина, — кивнул Андерсон. Гэвин хотел было продолжить этот спор, он хотя бы отвлекал от не особо приятных мыслей, и уже даже открыл рот, но его перебил Коннор. — Хэнк, это я превысил полномочия. Вина полностью на мне. Если будет необходимо, я напишу рапорт со всеми пояснениями. Андерсон пожевал губу и тяжело вздохнул, краем глаза покосившись на Гэвина. — Обойдемся рапортом в устной форме, лично мне. Надеюсь, у тебя есть всему этому разумное объяснение. Коннор промолчал. Гэвин и сам был бы не прочь услышать разумное объяснение всему произошедшему. Он увидел в зеркало заднего вида, что Коннор отвернулся к окну, а диод на секунду моргнул желтым. По телу непроизвольно пробежал холодок — только бы не снова. Они выехали на автомагистраль и предсказуемо встали в пробку. Жители до сих пор бежали из Детройта, как крысы с тонущего корабля. Гэвин их не осуждал, жизнь здесь никогда сахаром не была, а сейчас стала так вообще пиздец. Сколько таких, как Броди Финч, остались без работы? Он только успевал в участке отфильтровывать дела по магазинным кражам, взломам банкоматов, вторжениям на частную собственность и прочей херотени, на которую способны отчаявшиеся люди. А сколько тех, кто по-прежнему не доверял и ненавидел андроидов? Совсем недавно и сам Гэвин был среди них. Лишь единицы спокойно приняли происходящее и продолжили жизнь здесь, видимо, у них и так все в шоколаде. Но тут андроиды снова дали всем прикурить — постдевиантный синдром, что оказалось еще хуже их марша с транспарантами по улицам города. Да Гэвин бы и сам свалил отсюда куда подальше, его, по сути, здесь ничего не держало: работа говно, зарплата тоже, девушки нет. Зато есть Коннор. Странный, немного ебанутый андроид-детектив, свалившийся на его голову. Такого разве бросишь, тем более сейчас? — Твою мать, отъезжай в сторону, сирену не слышишь? — высунувшись в окно, проорал Андерсон. Из впередистоящей машины, Гэвин не расслышал четко, донеслось что-то невнятное, а из окна высунулась рука с поднятым вверх средним пальцем. — Там впереди большая авария, — сказал Коннор. — Блядь, так мы к утру до Делрея не доберемся, — выругался Гэвин, соображая, что можно еще придумать. На глаза ему попался черный хромированный байк, остановившийся через пару машин от них. Гэвин всю жизнь мечтал о таком, но так и не срослось: сначала академия, потом работа, вечный недосып и усталость. Видимо, сейчас настало его время. Недолго думая, он выскочил из машины — усилившийся дождь и ветер тут же, как озлобленные псы, бросились ему в лицо — и побежал, лавируя между тесно стоящими машинами, к байку. — Свяжись по рации с группой перехвата, скажи, чтобы ехали в объезд, — крикнул он Андерсону. Так будет дольше, но хотя бы проскочат пробку, думал он. Получить ценные сведения от подозреваемого и так бесполезно их проебать было хуже всего. Сейчас успех операции зависел от того, как скоро они доберутся до места. Конечно, не было гарантии, что Финч не повел их по ложному следу и что сейчас они просто приедут и не поцелуют замок на складах. Но Андерсон в одном был прав — Финч обосрался по-крупному от выходки Коннора, вряд ли у него мозги работали на то, чтобы врать, да и вообще он не казался особо смышленым. Оставалось надеяться только на это. — Эй, ты, полиция Детройта, — Гэвин положил руку на плечо байкеру — пальцы заскользили по мокрой и холодной коже куртки — и указал на значок, — слезай с байка. — Мы реквизируем ваше транспортное средство для продолжения выполнения служебного задания в соответствии с законами штата Мичиган, — донеслось сзади, и Гэвин раздраженно цыкнул — глупо было полагать, что Коннор оставит его одного и будет смирно сидеть в машине. — Я проверил вас по базе данных, транспорт доставят вам сразу же после окончания операции. Или же выпишут штраф за неоднократный пьяный дебош, порчу имущества и уклонение от налогов. И это еще не весь список. Хотя, может, и не так плохо, что он увязался за ним. Гэвин уже настроился отбирать байк силой, как в фильмах про плохих копов, хорошо, что хоть парень за рулем казался не крупным. Но тому, видимо, не нужны были проблемы с законом или промокший Коннор со своей фирменной улыбкой внушал больше страха, чем он сам. — Думаю, поведу я, — сказал Коннор, мягко оттесняя Гэвина от руля, когда байк оказался в их распоряжении. — Твоя нога все еще не в полном порядке. — Да ты задолбал, — прошипел Гэвин, но все же уселся позади него, обхватив поперек живота. Мотор взревел и размеренно заурчал, как сытый дикий зверь, байк плавно дернулся и рванул вперед. Гэвина от толчка прижало щекой к спине Коннора и он инстинктивно сцепил руки сильнее. Сидеть в роли пассажира на крутом байке, как девица, казалось немного унизительным, но лететь по вечерней магистрали, лавируя между машинами, чувствуя поток ветра в лицо, оказалось очень классным. Если бы еще не заливающий глаза дождь. Надо было с того парня шлем снять. Они как раз доехали до места аварии: большая фура, снесшая дорожные ограждения и пару легковушек, перегородила половину дороги, вокруг криво-косо выстроились другие машины, медленно объезжая этот затор. Вокруг бегали и толпились люди: кто-то орал, кто-то плакал, кто-то снимал на телефон. Гэвин увидел знакомые машины с сигналками. Надо сообщить Андерсону, пусть свяжется с ними, они расчистят ему путь, а иначе в этой пробке можно еще несколько часов простоять. — Я отправил сообщение Хэнку, что здесь патрульные машины, — повернув голову и перекрикивая гам вокруг, сказал Коннор. — Ты, блядь, мысли мои читаешь что ли? — Возможно, мы просто думаем в одном направлении. — Лично я нихрена не знаю о чем ты думаешь! Гэвину специально приподнялся, чтобы прокричать это Коннору прямо в лицо. Тот не повел ни одной мышцей, но на секунду Гэвину показалось, что в его глазах мелькнула досада и боль. Он прикусил язык и плюхнулся на место, снова прижимаясь к спине Коннора. Он не сказал ничего такого, так почему тогда чувствует себя, как конченный мудак, пнувший котенка. Байк медленно объехал фуру и рванул вперед без остановок. Гэвин на мгновение задохнулся от хлынувших в лицо ветра и дождя и уткнулся лбом в пиджак Коннора. На удивление тот оказался сухим, капли скатывались с него, не впитываясь. Вот же чертовы передовые технологии. Гэвин пожалел, что вернул его тогда в участке. Его собственная куртка уже промокла насквозь и висела на нем, как мокрая тяжелая шкура, за шиворот затекали капли, и озноб царапал колючей проволокой вдоль всего позвоночника. Погода в Детройте в это время года была дерьмовой и явно не располагала для романтических вечерних прогулок на байке. Гэвин попытался сильнее сжать челюсть, чтобы не стучать зубами, плечи дернулись, как во время судороги, а дрожь пробежала по всему телу, заставляя руки на животе Коннора непроизвольно сцепиться еще сильнее. Тут ангину схватить проще простого. Какого черта он ринулся к этому байку? Сидел бы сейчас в теплой и сухой машине Андерсона. Герой, блядь. Он хлюпнул носом и прижался к Коннору всем телом, даже бедрами, пытаясь согреться. И через пару секунд, к его удивлению, стало тепло. Оно мягкой волной разлилось от груди и живота к рукам и ногам. Вот же заботливый засранец этот Коннор! Гэвин совсем недавно узнал о том, что тот мог повышать или понижать температуру корпуса по собственному желанию, как чертова сплит-система. Тогда он поржал, потому что нахрена это андроиду-детективу, но сейчас хотел пожать руку каждому разработчику, кто впихнул в Коннора эту заебатую функцию. Вот как чувствовали, что пригодится. — Так теплее? — послышалось сквозь завывания ветра. — За дорогой следи, грелка, блин, — фыркнул Гэвин, но засунул пальцы в прорези между пуговицами на рубашке, вот так действительно теплее. Коннор опять проявлял заботу, к которой Гэвин не был готов, все еще не привык и просто не знал, что с ней делать. Это обезоруживало, выбивало почву из-под ног, заставляло защищаться в той манере, в которой он привык и умел — фыркать, язвить и подкалывать. Гэвин прекрасно понимал, что вел себя, как конченый придурок, но из последних сил пытался сохранить крупицы самостоятельности и жалкий суверенитет хотя бы в плане личного пространства. А Коннора уже давно нифига не останавливали ни его подколы, ни огрызания, ни посылания в пешее эротическое. Он как будто и не замечал этого или очень умело игнорировал, или и то и другое. Да и глупо было бы это все, если они уже жили вместе, спали вместе и делали много разных других вещей вместе. Разве что еще разговорам по душам не научились. Гэвин в жизни ни перед кем не открывался, иногда мог поболтать с Тиной о своих бывших девчонках, но это разве считается. А с Коннором все получилось настолько быстро, что они проскочили тот самый этап разговоров и узнавания друг друга и сразу запрыгнули в последний вагон, где общий дом и кровать. Да и какое узнавание, когда один из них, мать вашу, андроид? Вряд ли у него спросишь какие конфеты или фильмы тебе нравятся, тихий вечер дома или танцы до утра, чай или кофе, две ложки сахара или без. Можно было бы почитать инструкцию, если бы она прилагалась, но тут приходилось разбираться самому. Гэвин не привык болтать о чувствах, вообще о чем-либо из этой серии, он сразу становился косноязыким и тупым, вот и пустил все на самотек — пусть его влюбленный андроид сам разбирается, раз сам заварил эту романтическую кашу. Только он не учел, что его влюбленный андроид знать не знал, что делать с этим потоком открывшихся для него эмоций, как их распознавать и интерпретировать. Хоть он озвучивал многое, но и, как оказалось, скрывал не меньше. Может, надо было все обсудить еще тогда на берегу? Но Гэвин просто махнул рукой, принял все его выходки, смирился, а потом вдруг осознал, что ему нравится Коннор и вообще все стало заебись — понеслась душа в рай. И вроде все было хорошо, но почему сейчас Коннор упорно от него что-то скрывал? Если так подумать, Гэвин нихера не знал, что творится в его пластиковой башке. Возможно, с кем-то другим или при других обстоятельствах он бы просто послал все далеко и надолго, даже на секунду бы не задумывался и уж тем более не переживал, и вернулся к своей обычной привычной холостяцкой жизни. Но, как оказалось, ему давно не похер ни на Коннора, ни на то, что между ними происходило все это время. Ебануться можно, размяк от кибернетических чувств. Гэвин всегда был эгоистом, привык, что так уж устроен мир: либо ты, либо тебя. Выбор для него был очевиден. Но внезапно свалившийся на него Коннор все сломал к чертям и выстроил заново, как ему захотелось. Пришел, включил заботу на максимум, да так, что Гэвин и опомниться не успел. И ведь за все это время он ничего не дал Коннору взамен. Когда он так поступал со своими бывшими, они обычно с размаху закрывали дверь с наружной стороны, а Коннор по большей части только распахивал пошире эту дверь. Наверное, Гэвину уже пора достать коврик с надписью «Добро пожаловать». И ведь решение, что делать дальше, на самом деле кажется таким простым и лежащим на поверхности. Главное, чтобы сейчас, когда Гэвин это понял, уже не было слишком поздно. — Коннор, — начал он, не поднимая лица от спины Коннора, но знал, что тот услышит, — я тут подумал. Нам надо… В общем… Короче, послушай! — Мы подъезжаем. Это очень важный разговор? — крикнул Коннор, чуть повернув голову. Вообще-то важный. Наверное. По крайней мере Гэвину так казалось. Но он все еще не знал, что именно собирался сказать. Что он больше не хочет, чтобы Коннор что-то скрывал от него? Или что он замечает все те мелочи, что тот делает для него, просто молчит, потому что не знает, как правильно реагировать? Что он тупой мудак? Но Коннор, скорее всего, и сам знает, по крайней мере Андерсон это повторяет ему каждый день. Или что Коннор, мать вашу, действительно нравится ему, и он не хочет, чтобы с ним что-то случилось? Блядь. — Нет, не важный. Поговорим дома. Коннор только кивнул. Впереди маячил Делрей. Темный, пустующий, давно заброшенный и полуразрушенный. Невысокие дома, как сгнившие трупы, смотрели на них пустыми глазницами окон. Повсюду валялся мусор, дорога была убитая, байк подпрыгивал на каждой кочке. Гэвин плохо ориентировался в темноте — фонарей тут, естественно, не было — и вглядывался в каждый переулок или дом. Пусть этот район и считался заброшенным, но бдительность терять все равно нельзя. Коннор сбавил скорость и свернул направо. Когда-то, наверное, здесь была главная улица: Гэвин с трудом рассмотрел покосившиеся вывески магазинов, бар с вырванными дверями и парикмахерскую с висящими над входом ножницами. Действительно, город-призрак, прямиком из фильмов про апокалипсис. На всякий случай Гэвин проверил пистолет, чисто для самоуспокоения. Байк остановился у гравийной насыпи. Вниз к пирсу вела раздолбанная тропинка. Вдалеке виднелись очертания тех самых складов, про которые говорил Финч. Рядом с одним из них висел фонарь, явно работающий от генератора, потому что электричества в городе не было — по дороге сюда Гэвин видел оборванные линии электропередач. Значит им надо именно к фонарю. Спускались медленно, ноги вязли в размытом продолжавшим накрапывать дождем гравии, куда наступать видно не было, тропинка осыпалась и так и норовила подставить под ногу камень. Гэвин тихо матерился и пару раз чуть не проехал носом вниз, но был ловко пойман Коннором. До складов они дошли без происшествий. Гэвин решил в этот раз не геройствовать и пропустил Коннора вперед, тот лучше ориентировался. В кромешной темноте вряд ли бы кто-то заметил две движущиеся фигуры, плохая погода сейчас играла им только на руку. Пока не прибудет подкрепление их задача разведать обстановку, осмотреть склады и выяснить есть ли здесь кто-то. Дверь одного из складов открылась, и в полоске света показалась фигура, за ней вторая. Мужчины закурили, один присел на корточки, второй оперся спиной о стену. Курили молча, один все время посматривал на часы и заметно нервничал. Гэвин и Коннор успели нырнуть под широкую покосившуюся балку пирса, их шаги заглушал шум воды рядом и капли дождя, стучащие о железные кровли складов. — На их одежде тириум, — тихо сказал Коннор. Гэвин кивнул, его способностей все равно хватало лишь на то, чтобы понять, что это два человека, не андроиды. — Надо подобраться ближе, — сказал он. — Я пойду один, а ты лучше дождись подкрепления. — Ну уж нет, — возмутился Гэвин, — помнится мне, как ты пошел один. Пришлось потом тебя выручать. — И это закончилось тем, что тебя подстрелили. У меня все было под контролем. Не вижу повода тебе со мной сейчас не соглашаться. Два человека для меня не проблема. — Их может быть больше. Нет, ты серьезно думаешь, что я пропущу все веселье? Коннор промолчал. — Ладно, — сдался Гэвин, — согласен на то, что ты идешь первым. Видишь, я умею находить компромиссы. Наверное, если бы Коннор научился хохотать, сейчас он бы именно это и сделал. Мужчины у склада выбросили сигареты и снова зашли внутрь. Действовать нужно было быстро и бесшумно. Коннору это не составляло труда, а Гэвин то и дело снова оскальзывался на влажном гравии, шипел сквозь зубы, но старался не отставать. Нога, отвыкшая от физических нагрузок, заныла, так, блядь, не вовремя. Чем ближе они подбирались к складу, тем отчетливее слышались оттуда клацающие звуки, звон металла и глухой стук пластика. Мужчины внутри перебросились парой фраз, и снова послышался звук удара пластика о пластик. И этот резкий запах, ударяющий в нос. Так пахнет жженая пластмасса. Гэвин нахмурился. Как-то все было слишком странно. Он видел много лабораторий и отчетливо помнил едкий запах химических соединений и готового красного льда. Здесь что-то было по-другому. Куда же направил их Финч? Коннор показал знаками, что собирается войти внутрь и встал справа от двери. Она была приоткрыта, и оттуда пробивалась тонкая полоска света. Гэвин расстегнул кобуру и достал пистолет, взвел курок. Глупо было надеяться, что обойдется без перестрелки. Обычно упыри в лабораториях были по уши напичканы пушками. Дверь противно скрипнула. — Полиция Детройта, всем оставаться на… Коннор запнулся на полуслове и остановился в проходе, как изваяние, с поднятым пистолетом. Гэвин не видел его диода, но видел выражение лица. Такого ужаса на нем не отражалось никогда. — Твою мать, Коннор! Гэвин протолкнулся вперед и наставил дуло на ближайшего к нему человека. — На пол, мразь! Если кто-то шелохнется, стреляем без предупреждения. Чтобы оценить обстановку, было всего несколько секунд. Так, трое мужчин, — он знал, что их здесь больше, чем двое — оружия у них в руках не видно, один на прицеле, остальные пока в оцепенение от неожиданности, их держит под контролем Коннор. Нужно осмотреться. Что это такое? Чем они здесь занимаются? Твою мать… У Гэвина вспотели ладони от увиденного. Теперь становилось понятно, что так ужаснуло Коннора. Это была не лаборатория, это был действительно склад. Склад, полный андроидов. Они лежали в куче, сломанными куклами по углам, разобранные по кускам, всюду валялись запчасти: руки, ноги, головы с потухшими глазами, пустые тириумные насосы, развороченные корпуса с вывернутыми внутренностями. Некоторые были подвешены на крюки под потолком, как скот на скотобойне. Будто бы попал в декорации к ужастику или в подвал к маньяку. Вдоль одной стены стояли полные баки с синей жидкостью. Так вот что здесь происходит. Эти суки добывали тириум, выкачивали его из андроидов, а опустошенные корпуса просто сваливали в кучу. Значит вот откуда шла вся поставка по лабораториям в Детройте. И ведь выбрали идеальное место — заброшенный Делрей, где ни жителей, ни властей, никто не обратит внимания на то, что сюда свозят кучей андроидов. Живых ли? Гэвин был собран и сосредоточен, но краем глаза заметил движение. Коннор метнулся слишком быстро, чтобы обычный человек смог поспеть за ним. Одного из парней отбросило к стене прямо в кучу поломанных тел, и его накрыло ими, как лавиной. Больше он не шевелился, видимо, от удара потерял сознание. Хотелось бы, чтобы просто потерял сознание, а не переломал позвоночник. Второй заорал в точности, как Финч, когда Коннор медленно приблизился к нему, поднимая пистолет. Да твою мать! Это не Гэвину надо было оставаться снаружи и дожидаться подкрепления, а Коннору! — Отвали от меня блядская жестянка. Сдохни! Сдохни! Он что-то пытался достать из-за пояса. Коннор неотвратимо нависал над ним, приближаясь все ближе. — Коннор, они нам нужны для допроса! Остановись! — крикнул Гэвин. Он отвлекся всего лишь на секунду, но этого хватило, чтобы мужчина, которого он держал на прицеле, кинулся к выходу. Гэвин выстрелил, целясь в ноги, но его сбил душераздирающий крик сзади. Второй раз за день Гэвину приходилось действовать быстро и четко, на принятие решения оставались считанные секунды, даже взвешивать варианты было некогда. Бежать наружу за беглецом — ведь им нужны свидетели — или броситься к Коннору, который пытался размозжить руку подозреваемого об пол. В глаза бросился красный горящий диод. В легком сумраке склада он горел как сигнальная ракета. Это был пиздец. — Коннор, мать твою, что ты творишь? Гэвин прекрасно понимал, что Коннор вряд ли хоть как-то сейчас отреагирует на его крики и кинулся к нему, только успел схватить за плечо, как его оттолкнули. Послышался выстрел. Еще один. И в мгновение стало тихо. Ни криков, ни стонов, ни выстрелов больше. В голове звенела пустота, а перед глазами маячил красный диод Коннора, как единственный ориентир. Гэвин сглотнул вязкую слюну, которая комом встала в пересохшем горле. Он посмотрел на лежащего на полу мужчину: пальцы на левой ладони его были неестественно вывернуты, он лежал без сознания, хорошо если просто отрубился от шока, потому что если Коннор... Гэвин обвел взглядом склад. Ага, вон и стрелок у баков с тириумом, лежит в растекающейся луже крови. Коннор не промахивается. Четкий выстрел в голову. Но получается, что Коннор оттолкнул его, чтобы защитить от выстрела? На полу в том месте, где только что стоял Гэвин, был четкий след от пули. Это был его Коннор или тот Коннор, у которого в виске светился красный диод? Гэвина затрясло. И он не мог четко определить — от злости или от страха. Коннор стоял к нему спиной, опустив голову и все еще сжимая пистолет в руке. Красный диод истерически бился, пульсировал, как артерия, крутился и горел. Казалось, если приложить к нему руку, можно обжечься. — Эй. Коннор? — осторожно начал Гэвин и сделал шаг к нему. — Мы как-то не так все планировали. В голове билась единственная мысль — надо быть спокойным, не срываться, говори с ним, говори с ним. Коннор обернулся. Он смотрел на Гэвина пустым темным взглядом, лицо не выражало ничего, как у тел, сваленных в кучу в углу. Тем самым взглядом, каким уже смотрел на Гэвина тогда в квартире. А потом поднял пистолет и направил ему в лоб. Гэвин медленно втянул воздух сквозь зубы. Руки слегка подрагивали, а сердце колотилось с новой силой. Это правда Коннор? Его Коннор? Или уже слишком поздно? Он правда собирается в него выстрелить? В голове почему-то было прекрасное ничего и только эти вопросы бились друг об друга, отдаваясь эхом по всей черепной коробке. — Господи Иисусе! — донеслось со стороны выхода. В дверях стоял Андерсон и растерянно озирался. Потом его взгляд остановился на Конноре с Гэвином. — Это что за херня? — Хэнк, один подозреваемый сбежал, не думаю, что он ушел далеко, — спокойно сказал Гэвин и жестом показал, чтобы он выметался. Андерсон, оценив обстановку, раздал указания на улице, но опять вернулся внутрь. Вот же упертый старикан. — Коннор, ты что творишь, мать твою? Гэвин не слушал Андерсона, он смотрел только на Коннора, пытаясь найти в нем что-то знакомое. Он уже видел это, скоро должно пройти. Сейчас, еще секунду. Коннор просто тряхнет головой и выйдет из оцепенения. Так уже было. Сердце билось где-то в горле. Гэвин судорожно соображал, что делать. Можно выстрелить ему в плечо или ногу, вдруг успеет, это его отвлечет. Рука с пистолетом будто налилась свинцом и вспотела, он медленно шевельнул пальцами, взявшись крепче. Правда? Он должен выстрелить в Коннора? Он сможет выстрелить в Коннора? Или Коннор выстрелит в него… Может, лучше кинуться на него? Ну да, с каких это пор он стал быстрее андроида. Ну же, Коннор, приходи в себя! В какой-то момент Гэвин понял, что ему действительно страшно до дрожи в коленках. Но страшно не за себя. Нет, cдохнуть здесь, конечно, не хотелось, глупо как-то и совсем не мужественно. Он представлял, что погибнет на задании в перестрелке, от шальной пули. В реанимации его будут откачивать, возможно, даже проведут операцию, но пуля заденет жизненно важные органы, и он не выкарабкается. Блядь, наверное, пора завязывать смотреть фильмы все выходные. Не самое подходящее время размышлять о героической смерти. Было страшно за Коннора. Потому что Гэвин уже понял, что с ним. Понял, что это не пройдет от волшебной кибернетической пилюли, которой, кстати, так и не придумали. И он знал, чем все это заканчивается. Гэвин сделал шаг к нему. Коннор не шевелился, не моргал, не подавал никаких признаков агрессии, только держал пистолет на уровне его лба. Еще шаг. И еще. Гэвин слышал, как стучало его сердце, как билась кровь в висках, как где-то слева слишком громко пыхтел Андерсон. Слышал, как медленно взвелся курок. — Коннор, — тихо сказал он, упираясь лбом в холодное дуло пистолета. — Стреляй, если хочешь. Это были несколько самых долгих секунд в жизни Гэвина. Почему все говорят, что перед смертью вся жизнь пролетает перед глазами? Кто придумал эту херню? Или это у Гэвина настолько была скучная и посредственная жизнь, что единственное, что сейчас стояло перед глазами было лицо Коннора? Его Коннора. Тот медленно моргнул, мотнул головой, моргнул еще раз. Взгляд его прояснялся, будто с него спадала пелена, как будто кто-то перезапустил процессор, обновил систему и нажал на «Пуск» снова. И Гэвин видел, как к нему приходит осознание происходящего. По лицу прошлась судорога, губы скривились, а взгляд судорожно забегал по сторонам. Коннор испуганно отшатнулся, посмотрел на пистолет в своей руке, на Гэвина, потом на Андерсона, беззвучно зашевелил губами — его диод истерил всеми возможными цветами — и кинулся к выходу. Андерсон попытался преградить ему путь, схватить за руку, кричал вслед, но Коннор скрылся за дверьми. Это был полный пиздец. — И что это за хуйня здесь творилась? — Андерсон орал прямо в ухо Гэвина, но тому казалось, что он находится где-то слишком далеко. Слова доходили не сразу, а смысл их размывался. — Отвали. — Нет уж, ты мне расскажешь! — Андерсон схватил Гэвина за локоть и дернул на себя. Тот попытался вывернуться, но старикан держал крепко — откуда только сила взялась. — Да мне нечего тебе рассказывать! — крикнул он в ответ и снова дернул руку. Удар в скулу прилетел слишком быстро, Гэвин даже не успел блокировать. Голова дернулась вбок, всю левую сторону лица как будто прошило насквозь паяльной лампой, но зато в мыслях настала такая ясность. Как будто положили последний кусочек пазла в картинку. Будто кто-то зажег свет в темной комнате. Возможно, потом Гэвин даже поблагодарит Андерсона за этот удар. — Как ты можешь не знать, что с ним происходит? Либо ты совсем имбецил, либо притворяешься. Если он тебе нахрен не нужен был, какого черта ты вообще его подпустил к себе? Вы, блядь, живете вместе, лижитесь по углам, как новобрачные, а потом ты говоришь, что не знаешь, что происходит! Я тебе вот, что скажу — это ты причина всего, что происходит с Коннором. Это ты долбанная тому причина! Блядь! Какой же ты долбоеб, Рид! Андерсон зло сплюнул в сторону и, толкнув Гэвина в плечо, пошел к выходу, попутно выкрикивая все, что думает о нем. Гэвин просто стоял и смотрел на разломанные тела андроидов и мысленно соглашался с Андерсоном. Он еще тот долбоеб. Тупой и трусливый долбоеб. Оказалось, так легко признаться себе в этом. Теперь надо найти Коннора и признаться в этом ему. А потом они вместе подумают, что сделать со всем тем пиздецом, который скопился вокруг них. Главное, что Коннор больше не будет пытаться справиться с этим один, Гэвин этого не допустит.