Деревня рыжего цвета

Возвращайся скорее домой. У каждого свои демоны. Возвращайся скорее домой и укрой себя мной, чтобы вылечить раны. Ночные снайперы, «Демоны» Смотри мне в глаза – в них есть все, что ты ищешь. Ночные снайперы, «Горы» В этом мире жестоком, где нежность – как слабость, где, чтобы выжить, ты вынужден биться, я набрался неслыханной наглости: я позволил себе влюбиться. F.P.G., «Стремиться»

Наруто облокотился на стойку и заметил, смущенно пожав плечами: - А здесь ведь ничего не изменилось, а, Киба? Столько времени прошло и столько всего случилось, а в Ичираку все по-прежнему. Будто и не было ничего. Киба, щуря глаза, обвел ленивым взглядом крохотную лапшичную, в которой и впрямь время точно замерло: вытертые табуреты, светлое, отполированное множеством локтей дерево стойки, засиявшая при виде старых знакомых Аяме, уютный запах лапши. Как такое могло быть в мире, где все стало с ног на голову, а потом обратно, и даже лавка теперь была отстроена заново, было совершенно непонятно Наруто, уже начавшему привыкать к новизне своего изменившегося мира. Но, черт возьми, это оказалось безумно приятно, встретить островок безмятежного покоя в едва приходящей в себя деревне там, где привык находить его всегда. Наруто испытующе посмотрел на Кибу, надеясь увидеть на его лице отсвет того восхищения, что испытывал сам. Однако Киба выглядел весьма равнодушным, только ноздри его чуть заметно раздувались, ловя поднимающийся над пиалой ароматный пар. - Все же изменилось, - хмыкнул он неожиданно, когда Наруто уже погрузился в созерцание содержимого собственной пиалы. – Твоя лапша еще никогда не успевала остыть. - А. Ну да. Наверное. Наруто улыбнулся, поворошил тугой комок лапши, намотал на палочки золотящуюся прядь. Да, наверное, в этом было что-то новенькое, подвох, спрятавшийся за привычными ощущениями тепла и сытого покоя, - есть ему не особенно хотелось, а может, не хотелось вовсе и рамена, упругого, сваренного в наваристом, по старинному рецепту изготовленном бульоне. Раньше это выглядело бы немыслимым, но теперь же все в мире было немного по-другому. В новом мире Наруто узнал, что бывает беспокойство, от которого можно расхотеть есть даже этот чудесный рамен. По-своему это даже было неплохо. Киба ухмыльнулся. Одной рукой он почесывал за ухом Акамару, который свою огромную голову пристроил у него на коленях, другой подпирал подбородок, глядя на Наруто раскосыми быстрыми глазами. - Сам-то ты как? – спросил он прямо. Простой вопрос, обыденный, заставил Наруто как-то разом напрячься. Неожиданно для себя он вспомнил, что до сих пор не знает, был ли убит кто-то в семье Кибы, или это в чьей-то другой семье… Или в любой семье Конохи, если ткнуть, кого-нибудь да не досчитаешься. Кто-то потерял свои семьи, а он вот. Как всегда, не со всеми, в стороне, хотя, казалось бы, давно забыл о собственном исключающем одиночестве. В любом случае, Наруто не хотелось об этом говорить. И знать – тоже. Пока. Хоть чуть-чуть еще побыть в неведении, не делить ни с кем, - хватило на торжественных похоронах после окончания боев, он тогда еще сбежал из больницы, чтобы присутствовать лично, и перед глазами все плыло от душащего запаха цветов и молчаливых слез, и не получилось проститься с каждым, просто не хватило сил. Тогда он еще ужаснулся сам себе, своему осознанию, что среди тех, над кем скорбела Коноха, нет никого, чья смерть по-настоящему бы затушила тлеющее внутри него осторожное счастье. Киба, всегда прямой и честный, был, конечно, прав. - Да ничего, - снова пожал плечами Наруто, перемешал лапшу в остывающем бульоне, ткнул остриями палочек кругляш своего съедобного тезки. – Живем. Киба слегка повернул голову, раздул ноздри. Вытатуированный треугольник на его щеке не так давно обзавелся собственной рельефной высотой, - когда она еще кровоточила, Киба мог скалиться прямо через щеку. Акамару шумно выдохнул ему в колено. - Так и живешь с… - Киба сделал паузу, выбирая, видимо, слово, глядя на свое отражение в остатках бульона, - со своим Учихой? Наруто втянул в себя прядь рассыпающей брызги лапши и почти не почувствовал вкуса. По грудной клетке изнутри словно пробежался сквозняк; это было обычно, в общем-то, он успел более-менее привыкнуть к этому ощущению. Саске был тяжелой темой. Их с Саске отношениями интересовались многие, ну как же: он, герой, спасший Коноху, и предатель Саске, вернувшийся в последний момент, чтобы помочь. Им простили разделенный на двоих пол, простили Саске предательство, простили Наруто скандал в конохском суде. Даже Сакура, звеня от напряжения голосом, рассказала, что должна была убить Саске в госпитале… к тому моменту Наруто уже с месяц учился жить семьей и тешил себя надеждой, что получается очень даже неплохо. Тогда он понял, что наконец-то получил право голоса, и голос его оказался решающим. Но любить Саске и видеть, как другие оплакивают своих любимых, было тяжело и больно. Непонятно было, зачем Киба решил приобщиться к популярной в деревне теме: Кибе Саске никогда не нравился, и при ком, а вот при нем Наруто точно не хотелось бы освещать подробности своей нынешней жизни, не при резком, прямолинейном, нетерпимом Кибе, чьей дружбой Наруто более чем дорожил. Он опять пожалел, что не нашел времени уточнить у кого-нибудь третьего, все ли остались целы в клане Инузука. - Ну да, - отозвался Наруто как о чем-то само собой разумеющемся, и в свою очередь спросил, надеясь оставить ненужное направление: - Слушай, а как дела у тебя-то? Так давно не говорили толком… - Не понимаю, что ты нашел в нем, - пробурчал Киба себе под нос, разгоняя концами палочек кусочки лука между прядями лапши. – Столько вокруг девчонок нормальных… Наруто почувствовал, как у него загораются уши. - Если тебя смущает то, что… - начал он, может быть, лишь чуточку запальчивее, чем хотелось бы, потому что именно мнение Кибы по этому поводу нисколько не интересовало его и все же могло случиться очень обидным. Нечестно было со стороны Кибы вынуждать его выбирать, в конце-то концов, не его собачье… Киба перебил его, повернувшись в сторону Наруто, слабо улыбнувшись клыкастой улыбкой: - Меня ничего не смущает. Куда уж ты его и как… Это же ты его? – Он нахмурился и сморщил нос, будто на мгновение допустив обратное. Наруто утвердительно кивнул, с досадой понимая, что начинает заливаться румянцем, хотя теперь-то можно уже перестать краснеть, даже когда разговор затрагивает столь личные вопросы. Подумаешь, большое дело. Многие даже бравируют… этим самым. Не далее как с час назад, расставшись с Саске у госпиталя, краем уха он слышал, как Шикамару и Чоджи рассуждали о семейной жизни Шикамару. Чоджи стоны Шикамару, которого явно утомляли семейные обязанности, изрядно веселили, да и сам молодой муж не выглядел сколько-нибудь смущенным. И уж точно никто из них не покраснел. Если уж Шикамару. Впрочем, может, у Шикамару с Темари и в самом деле все обстояло так, что и краснеть не нужно было. - Ваши извращенческие подробности мне неинтересны, - отрезал Киба, и Наруто выдохнул про себя с облегчением. – Я просто не могу понять, почему именно он. - Какая тебе разница, а? – осведомился Наруто, стараясь говорить как можно более доброжелательно. – Давай поговорим о чем-нибудь другом, Киба. Раз мы так здорово случайно встретились, давай поговорим о… - Ты прав, никакой, - согласился Киба миролюбиво. И после короткой паузы настырно продолжил: - Да потому что он тебя ни хрена не заслуживает! Наруто подавился лапшой и закашлялся. - Ты мог выбрать кого угодно. – Киба свел на переносице тонкие черные брови и обличительно ткнул пальцем в его сторону. – Любая девица была бы счастлива быть с тобой после того, что… Да к черту этих девиц. Ты понимаешь, как больно делаешь Хинате, когда разгуливаешь под ручку со своим Учихой? Она ведь ждала тебя, Хината. Всю жизнь и прождала. Наруто вытер ладонью покрасневшие глаза. Киба хмуро посмотрел на него и снова взял в руку палочки. - Я же всегда был рядом и все видел. Чуял, - криво усмехнулся он, - ее при виде тебя сразу в пот бросало. Хорошая она, Хината. Тебе бы ее осчастливить, а ты возишься с Учихой… Которому на хрен не сдался. Это было как удар наотмашь по лицу. Наруто вытаращился на Кибу, чувствуя, как жар заливает щеки, противный, потливый, злой. - Тебе откуда знать, - огрызнулся он, не стараясь уже смягчить слова, задетый за живое, за самое больное место. – Ты что знаешь! Саске, Саске с его пронзительными взглядом, а Наруто знал, как этот его взгляд может теплеть, и как в его руках согревается холодная рука Саске, сильная, безжалостная, с узкой благородной кистью, с длинными пальцами. Когда они взялись за руки впервые за годы, пальцы Саске были иссечены и кровоточили, и у Наруто обе ладони были к тому времени ободраны после того, как он несколько раз пропахал собой грунт. Саске, который ничего не знал о нежностях, но умел так склонить голову Наруто на плечо, что внутри у того все заходилось молчаливым восторгом, и жесткий черный вихор его покалывал шею, и сердце билось где-то совсем рядом со скачущим сердцем Наруто. Саске, который едва не погиб в последнем бою за Коноху, а ведь она и не нужна была ему. Он не за Коноху остался сражаться. Что Киба мог знать о том Саске, который – единственный – точно знал, в какой момент и с какой стороны прикрыть Наруто спину? Какое право Киба имел бить, не зная, насколько сильно бьет? - Ты доверяешь ему? – прямо спросил Киба. И Наруто осекся, осел обратно на табурет, и даже услышал стук в собственной не раз и не два пробитой груди. - Конечно. - Несмотря на то, что он один раз тебя уже предал, - жестко заметил Киба. Киба лицемерным никогда не был и того, что простили другие, – или делали вид, что простили, - сам прощать не хотел и не собирался. – Ты даже не знаешь, чего от него ждать. - Это вы не знаете. А я знаю. И на что он способен, я тоже прекрасно знаю, - выпалил Наруто ему в лицо. Аяме встревоженно выглянула из подсобки. Наруто улыбнулся и помахал ей рукой, но улыбка его потухла, как только она закрыла за собой шторку. - И все равно веришь ему? – поднял брови Киба. - Да, - ответил Наруто твердо. Это было до ужаса странно. Киба казался единственным, кого вот уж точно не должна была интересовать его личная жизнь, - Киба и Рамен Ичираку, островок незыблемости в мире, где все изменилось, в мире Наруто, который стал водоворотом с острием, направленным на их с Саске сплетенные пальцы. С Кибой можно было отдохнуть от этого нового мира. По крайней мере, Наруто так думал. А Киба не просто поднял тяжелую тему – он и поднял ее тяжело. И вместо того, чтобы оставить свои с Саске отношения в покое, Наруто неожиданно вынужден стал защищать саму возможность их существования. Киба помолчал, почти улегшись на стойку и свободной рукой вороша лохматящуюся шерсть на голове Акамару. Наруто взял пиалу в ладони и выпил остывший бульон. Он ощутил только слабый запах жира и никакого вкуса – просто склизкая вода. Наверное, нужно было пойти вместе с Саске в госпиталь. Он не любил, правда, больничного запаха, успел уже надышаться им на жизнь вперед, и сидеть в коридоре в одиночестве было бы невыносимо скучно… Но зато беспокойство не тянуло бы где-то в желудке. И он не встретился бы в Ичираку с Кибой. - Ну хорошо. – Киба поднял подбородок, затрепетал ноздрями. – А с чего ты взял, что он – тебе доверяет? Руки дрогнули, и пиала чуть не выскользнула из взмокших ладоней. Наруто выдохнул и осторожно поставил ее на стойку. - А с чего ты взял, что нет? – процедил он сквозь зубы. Киба подпер щеку кулаком и нехорошо прищурился, глядя на него. - Вы же не спите вместе, точно? Я бы почуял. Секс, он, знаешь, меняет запах, а твой не изменился. Наруто дернулся, будто снова получил по лицу – но сильнее, точнее, до крови. Так бил Саске, дробя скулы и переносицу, кроша нижнюю челюсть, раскалывая зубы. Только Киба бил еще больнее. Будто горячая кровь потекла по горлу и собралась в нем сгустком, и просочилась обжигающей струйкой в желудок, и зажгла огнем уши. - Ты… - Извини, - серьезно попросил Киба. – Мне жаль, знаешь, действительно жаль. Но еще больше мне жаль Хинату, и тебя тоже, потому что этот ублюдок использует тебя. Он же знает, что, если бы не ты, ему грозила бы казнь, и… - Не смей так говорить, - выдавил Наруто из своего закупоренного кровью горла. – Слышишь, Киба? Не смей. Если ты мне друг… - Я тебе друг, - резко отозвался Киба. – И только поэтому говорю. Воздуха в лапшичной катастрофически не хватало. Наруто задышал ртом, касаясь лишь кончиков нижних клыков верхними. Он сам думал об этом, боялся этого, - и от того становилось только больнее, потому что Киба, сколько бы ни не хотелось этого признавать, страшно было это признавать, но Киба, должно быть, и на этот раз был все-таки прав. Наруто выдохнул – выдох вышел длинный и какой-то дрожащий. - Я думал сначала, у него болит что-то, - признался он обреченно. – Он же до сих пор… Сакура говорит, узел чакры поврежден, поэтому заживает плохо. А теперь думаю, может, он просто… Ну… - Целка? – насмешливо закончил Киба. Наруто беспомощно кивнул, покраснев еще сильнее. – Не смеши меня, друг, и глаза открой пошире. Целок из нас всех осталось двое, и первая – это ты. Наруто поковырял пальцем край стойки, краснея лицом и, кажется, вместе с ним и шеей, и всеми девятью хвостами. - А вторая? - Вторая – Хината, - ответил Киба и как-то разом поскучнел. – Хорошая она девчонка, Хината. Сил уже нет смотреть, как она от тебя прячется, вот честное слово, а ты с этим… Никакая он не девственница, Учиха твой, и не боится он ничего, не думай. После Орочимару ему твоего дружка нечего бояться. - Ты хочешь сказать… - У него отчего-то сел голос. Киба оскалил зубы презрительно и брезгливо. - Тебе хватило года у Джирайи. Сакуре – полутора лет. А Учиха твой – он же чертов гений. На хрена ему было торчать у Орочимару столько времени, чем он там занимался? – поинтересовался он у стойки со стоящими на ней пиалами. – Шлюха, подстилка для старого педофила. Наруто поймал его взгляд и отвел глаза. Потом снова решительно посмотрел на Кибу – бледный и взъерошенный, с красными пятнами на линованных щеках, с горящими ушами. Киба, казалось, тоже побледнел – от злости на Саске и обиды за Хинату, и кусал клыком нижнюю губу, подрастеряв свое спокойствие. - Я тебе не верю, Киба, - отчеканил Наруто, стараясь успокоить дыхание. Дышалось по-прежнему тяжело и где-то даже больновато. – Может, у него и было что-то… с Орочимару. Пусть даже было. Но он не… не использует меня. Я знаю… просто знаю, и все. Ясно? И Орочимару он того. Убил. - Наруто, - веско произнес Киба, наваливаясь локтями на стойку. – Я не говорю, что у людей, у которых любовь, доверие и взаимопонимание, как правило, бывает секс. У меня вот нет секса, давно уже. Я говорю, что, если бы он доверял тебе, то, по крайней мере, объяснил бы, почему – нет. Чтобы ты не изводил себя. Ну там, что у него психологическая травма. Или не стоит после Орочимару. Или там еще что-нибудь. Только у него не психологическая травма, и не не стоит, и может, даже не Орочимару, - он тебя просто не хочет, потому что люди, которые пользуются покровительством других людей, как правило, по-настоящему их не хотят. У вас хоть что-нибудь было? - Ну... – Наруто замялся. Киба смотрел внимательно и ясно, и он был честен. И, наверное, с ним тоже нужно было быть честным, как бы ни хотелось… ни не хотелось. - Он брал… У меня в рот. Два раза. - И как? – фыркнул Киба. – Многому он от своего змея научился? - А ты завидуешь, что ли? – разозлился Наруто. – Это вот здесь при чем? Хватило бы ему… нахальства, дерзости, подлости, в конце концов, чтобы действительно, в самом деле – воспользоваться? Только не нужна была Саске Коноха. Не осталось у него в Конохе никого. Не нужно было Саске исхитряться, чтобы избежать смертной казни в Конохе, когда он мог попросту уйти. Или терпеть нынешний домашний арест. И он… нет, не стал бы он вот так пользоваться доверием Наруто. Для него это – низко. Он же гордый, мать его, гордый и упрямый, и честный по-своему, и даже Орочимару не сумел переломать его бесконечное своенравие. И в тот раз – в самом деле – у Наруто сложилось полное впечатление, что для Саске этот опыт стал первым. Как во время давнишнего боя с звуковиком – знал Саске, как и что нужно делать, но не умел, делал впервые, давясь и царапаясь зубами. Будто подглядел где-то своим красным глазом и запомнил. Киба пожал плечами. - Тебе не кажется, что он просто хотел отвязаться от тебя? Чтобы не спать с тобой? Но если бы – если бы он все же пользовался, разве смутила бы его физическая близость? Саске никогда не жалел своего тела. - Я не думал об этом, - бросил Наруто и встал. – Я пойду, Киба. Мне пора. Очень рад был увидеться… правда. Заходи как-нибудь, или, может, на миссию вместе сходим. Акамару поднял морду и доброжелательно гавкнул на него, подметая хвостом пол. Киба взглянул на Наруто снизу вверх, исподлобья. Остатки холодной лапши в пиале перед ним уже заплыли островками белого жира. - Так задумайся, - посоветовал он мрачно.