Used to live

      — Нет, ты не понимаешь. Он не разрешил мне участвовать в тренировке в командах! Ты же знаешь, как я это люблю. Но он сказал, цитирую: «Это тест на использование причуд в команде, Ангел, как ты собралась использовать то, чего нет? Тем более, пойми, ты — 21-й ученик, команду из одного человека невозможно сформировать.» Агх. Ну подумаешь — команду нельзя сделать — можно же было попросить кого-нибудь со мной поработать. А в качестве команды-противника выбрать одну из предыдущих. Вечно беспокоится по пустякам, а мне пришлось час ничего не делать и лишь смотреть, как остальные веселятся.       — Ангел, он прав, да и тем более, это был урок, а не развлечение.       Ангелина и Ведущий Мик зашли в кабинет С класса. Яги помогала ему донести учебники по Английскому. С начала учебного года Хизаши забыл раздать необходимый комплект всех учебников, поэтому теперь он просит незанятую подругу помочь ему. Они вошли в класс, и вместе поставили учебники на стол.       — Эй, Канджо… Оба, подойдите сюда, раздайте учебники.       — Давай я помогу — мне не сложно, правда: у нас уроки уже кончились. Айзаве было лень проводить оставшиеся два урока, и он отпустил нас домой.       — Как хочешь. Кстати, насчет поездки в USJ: прихвати мне какой-нибудь сувенирчик!       — Это не парк аттракционов, Хизаши.       Ангелина начала раздавать учебники, перед этим поздоровавшись с близнецами. Она подошла к столу Хитоши, положила учебник и поприветствовала нового друга. В ответ она услышала лишь холодное «Спасибо».       — Ш-Шинсо, ты не сердишься на меня за вчерашнее? П-Просто Хизаши рассказал мне, что ты поругался из-за этого с одноклассниками… Я не хотела, правда, прости меня, мне очень жаль. Я п-просто говорила то, что думала…       — Ничего, — сказал Хитоши и отвернулся, схватившись рукой за тыльную часть шеи.       Ангелина улыбнулась по-другому, не так, как раньше. В этой улыбке сочеталось сожаление, горечь о содеянном. Она пошла раздавать учебники дальше и, когда близнецы закончили с задачей, они подошли к Яги, которая в это время разговаривала с Ямадой о грядущей поездке в USJ.       -… Поэтому Тринадцать — мой любимый герой из всех. Конечно, кроме па — Ангела прервал Макс, который потянул ее за руку из кабинета.       — Извините, учитель Хизаши, мы забираем вашего собеседника ненадолго. — Сказал Макс, и единственное, что успел услышать вслед, — громкий смех Ямады.       Закрыв за собой дверь в класс, Макс подтолкнул Ангелину вперед, где ее поймала Мирени. Она извинилась за грубость брата и слегка улыбнулась однокурснице.       — Яги, прости, что так резко, но нам нужно срочно с тобой поговорить.       — Д-Да, конечно, в чем дело… Канджо?       — Зови нас по именам. Я — Мирени, а это мой брат — Макс. Я бы хотела поговорить о тебе…       — Обо мне? Это снова из-за вчерашнего? Вы же друзья Шинсо, так? Я не хотела его оскорбить или как-то выставить в дурном свете перед одноклассниками, я правда говорила, что на самом деле думаю.       — Да-да, я знаю: мысли читать умею. Но мы сейчас не об этом хотим поговорить. Рен, начинай, — не вижу смысла затягивать.       — Н-Ну, в общем… Моя причуда позволяет «видеть» настоящее настроение человека по цвету, который преследует его. И ты чаще всего видишься мне белого цвета… Практически всегда: даже когда смеешься, улыбаешься или задумываешься… Э-Это н-не то что бы плохо, п-просто… — Мирени не смогла договорить предложение, потому что слезы покатились из ее глаз, в горле встал ком, который не позволял ей сказать и слова. Она могла лишь смотреть на Ангелину и вытирать слезы, которые так и стекали со щек на серебристый форменный пиджак. Макс смотрел на сестру, и единственное, что он смог сделать, — лишь тяжело вздохнуть, не понимая, за кого переживает больше: за Ангелину, которая так и не понимает, что означает белый цвет ее настроения, или же за лучшего друга, который так безнадежно влюбился в эту девчонку.       — Ч-Что с ней?! Мирени, все в порядке? Ты чего? Все… Все хорошо, не плачь! Что случилось?       Ангел подошла к девочке и заключила в крепкие объятья. Из-за небольшой разницы их роста, Яги положила голову на плечо Мирени. Русоволосая посчитала себя виноватой во всем: в том, что Шинсо испортил отношения с одноклассниками, в том, что новая знакомая плачет из-за нее, в том, что она совершенно не понимает, как может извиниться и исправить ситуацию. Из-за этого ощущения сердце девушки замедлило свой ритм, дыхание стало прерывистым, казалось, что ей не хватает воздуха, но это было не так.       Несмотря на переживание, слезы так и не подступили к глазам; она и плакала-то в последний раз, когда у Всемогущего была операция после первого сражения со Все-за-Одного; Тошинори всегда учил ее, что настоящий герой должен всегда улыбаться, несмотря ни на что, ведь только самые сильные люди улыбаются при любых обстоятельствах. Эти слова стали ее слоганом жизни.       — Ч-Чем я помогу в-вам помочь? М-Может, мне нужно лучше и-извиниться перед Шинсо? Что он любит?       — Тебя, — пронеслось в мыслях у Макса, но сказать вслух он так и не решился, — Ты ни в чем не виновата, Яги, дело совершенно не в Хитоши, да и не в тебе… Нет, как, это связано напрямую с тобой, но ты ни при чем… Сложно объяснить.       — Так скажите прямо, как есть, — я пойму, правда!       — И-извини, давай позже, сейчас урок у нас начнется. Хорошо добраться до дома, Яги.       — Д-Да, конечно.       Ангелина выпустила из своих объятий Мирени, и они с братом пошли обратно в класс. Закрыв дверь, они быстро дошли до своих мест и стали готовиться к следующему уроку. Когда дверь перед лицом девушки захлопнулась, она пару минут еще стояла и смотрела на нее, думая, что же произошло между друзьями, и что она сделала не так. Сжав в руках края юбки, Яги тяжело вздохнула, ослабив хватку, и пошла до станции.

***

      Разве белый цвет плохой? Это же знак чистоты, совершенства, так почему же Канджо расплакалась? Может, нужно было дождаться их и спросить, что случилось? Нужно будет как-нибудь подловить их на перемене в столовой… А с Шинсо что? Почему он так груб со мной? Я же извинилась за те слова, но, видно, я сильно его задела. Но я же ничего не говорила плохого, наоборот, — я лишь хвалила его силу… При этом унизив других одноклассников… Может, они разозлились на него из-за меня? Черт, ничего не понимаю. Что же не так? Что же.? Может, Хизаши знает? Хотя нет, он не очень-то интересуется делами учеников: ему важнее усвоение информации… Кто сможет мне помочь.? Айзаве совершенно все равно, Шото постоянно занят, папа тоже, Ястреб в другой стране, директор Незу? Не-е-ет, точно нет.       Каждая мысль Ангелины сопровождалась каким-нибудь действием. Остальные пассажиры, сидящие в вагоне, изредка посматривали на девушку, которая то мотает головой, то загибает пальцы, что-то мысленно перечисляя. Весь путь до дома она думала о словах подруги, о поведении Шинсо, о том, как можно все исправить, да и как узнать хотя бы что-то, но в голову так ничего и не пришло.       Придя домой, она в первую очередь поздоровалась с отцом, который в это время смотрел фильм «В погоню за счастьем». Но Ангелину сейчас совершенно не интересовал фильм, который она собиралась посмотреть с ним на выходным. Ей даже не хотелось высказаться по поводу того, что Всемогущий ведет себя как ребенок, не дождавшись конца недели, чтобы вместе с дочерью посмотреть кино.       Приготовив обед на завтра себе и отцу, Ангелина отправилась делать уроки. Просидев за столом до полвторого ночи, Ангел и не заметила, как сделала уроки уже часа три назад, а все это время она молча смотрела на тетрадь, заполненную датами, информацией из учебника, описанием сражений, политическими реформами Японии во времена какой-то там династии. О чем можно было думать столько времени подряд? Не знает, наверное, и сама девушка. Мысли перетекали одна в другую. Подумав о чем-то одном, она тут же вспоминала совершенно другую информацию, отрывок из своей жизни, никак не связанный с предыдущими мыслями. Так она успела у себя в голове начать дискуссию о поведении новых друзей, которая плавно перетекла в мысль о том, что Ястреб давно не отвечал ни на звонки, ни на сообщения. Как-то незаметно для себя она начала думать о том, что Изуку совершенно не умеет управлять причудой, хоть и прошло немного времени, но тренировки должны были подействовать. Очнулась она на мысли о том, что почему-то у нее болит нога. Тут ее как током ударило: она вспомнила, что сидит в одной позе на протяжении трех часов, у нее затекла нога, заболела спина из-за неудобного положения, а из-за яркого света лампы, на которую она посмотрела, пришлось зажмурить глаза.       Она прикрикнула от боли, ударившей одновременно в три части тела, упала со стула и уронила его за собой. На этот шум пришел Тошинори, одетый уже в ночную рубашку и штаны. Он только проснулся, поэтому сонным взглядом не сразу заметил дочь среди упавших вещей. В комнате был хаос: тетради разбросаны по полу, канцелярия валялась на столе, под столом, рядом со стулом, который лежал также на полу в другой части комнаты, приготовленная заранее пижама упала с кровати прямиком на Ангелину, которая не могла пошевелиться под грудой упавших учебников. Тошинори помог ей встать, убрать вещи на стол и усадил на кровать, спрашивая, что произошло. На его вопросы дочь ответила лишь то, что она заучилась и не заметила, как прошло много времени.

***

      С того дня прошло уже чуть больше недели. За это время Ангелина проспала от силы часов 16: мысли обо всем, что накопилось, что тревожило ее в эти дни, так и не отступали, наоборот, с каждым днем они становились все сильнее, все сильнее въедались в мозг, заполоняли голову и мешали ей сосредоточиться хоть на чем-то. Из-за дружбы с Ястребом у Ангелины появилась очень вредная привычка, как считали все, кроме нее, Айзавы и, собственно, Ястреба — любовь к энергетикам. Эти напитки, придающие бодрости на некоторый промежуток времени, стали для нее чем-то обычным, как для любого другого человека яблоко. Она могла не спать по четыре, пять, а то и больше дней, прерываясь на сон всего лишь на пару часов. Нехватку энергии она перебивала долгими тренировками, зарядками и, в особенности, энергетиками.       В день поездки в USJ Ангелине так и не удалось поспать: то и дело терзали мысли у друге, который уже больше, чем пол года наз уехал в другую страну на важное и опасное задание, но вот уже больше двух недель не отвечал ни на звонки, ни на сообщения. В агентстве говорят, что известий от Ястреба не было, напарников он с собой не брал, поэтому жив он или нет — тайна до самого его прилета. Если, конечно, он вернется.       Открыв очередную банку энергетика, Ангелина смогла прислушаться к словам новоиспеченного старосты — Ииды Теньи — о том, как они должны садиться в автобус, который отвезет их на тренировку. Конечно, Ангелина голосовала за своего друга Шото, потому что никого, кроме него, она в классе не знала, а голосовать за Изуку она и не собиралась, — знала, что он не сможет взять на себя такую большую, по его мнению, ответственность. Сев в автобус рядом с Айзавой и группой ребят: Каминари, Мидорией, Асуи, Ураракой, Иидой, Ашидо, Киришимой и Аоямой, она сделала последний глоток энергетика и спрятала его в карман пояса, который был частью ее геройского костюма. Увидев, что дочь героя номер 1 наконец может поговорить с ними, Тсую первым делом задала вопрос.       — Как ты бы описала Всемогущего в роли отца? Мы все знаем его как героя, но как родителя — нет. Ква, — сказала зеленоволосая девушка, посмотрев на одноклассницу и прислонив палец к нижней губе.       — Всемогущий… В роли отца.? — Яги прервала мысль для того, чтобы зевнуть, прикрыв рот рукой, — Я… Даже не знаю, что можно сказать. Обычный папа: любящий, заботливый, советует, что лучше ответить, как поступить, дает уроки в геройском плане, в обычной жизни. Любит фильмы со мной посмотреть… Что еще? Самый обычный, наверное, папа. Он совершенно ничем не отличается от других отцов. Конечно, я не знаю на 100%, ведь мой единственный друг — это Шото, а про Старателя вы и так знаете, в семье он ведет себя точно так же, как и на публике в роли героя. Так что сравнивать папу мне не с кем. Может, он немного перебарщивает с опекой: звонит чуть ли не каждые пол часа, когда я гуляю с Ястребом, когда выхожу на вечерние тренировки или на раннюю пробежку, но так он совершенно нормальный отец.       — Ястреб?! Герой №3? Ты знакома с ним? — заверещал Изуку, услышав знаменитое прозвище.       — Д-Да, это мой хороший друг. Он учит меня русскому языку, берет иногда на неопасные задания, на праздники некоторые вместе ходим… Так, самый обычный друг. — Сказала Ангелина, снова зевнув и заразив этим сразу троих: Киришиму, Урараку и Ашидо.       — Удивительно! Расскажи о нем, как о герое, о его силе, способностях, причуде. Какие его атаки самые сильные? Какие самые впечатляющие? Как устроен его геройский костюм? Для чего ему служат наушники? Хотя они, наверное, для того, чтобы воздух не звенел в ушах во время полета. Что насчет одежды? Как он надевает футболки, кофты, куртки, да вообще все, что угодно, через крылья? Какую самую большую скорость могут развивать его крылья? Какой максимальный вес они могут поднять? А сам герой может поднять второго человека вместе с собой? Крылья чувствуют температуру? — Дальше началось лишь неразборчивое бормотание.       — С-Стой, я сейчас не особо — а-а-гх — извините, не готова разговаривать. Я немного не выспалась. Больше недели уже нормально не спала.       — О-Ох, да, конечно, — остановился Изуку, убрал карандаш с подбородка и ярко улыбнулся однокласснице, которая еле как натянула кривую сонную улыбку на лицо.       Подъехав к месту, ребята по очереди вышли из автобуса и под руководством учителя направились к главным воротам в здание USJ. Они вошли, и их встретил герой Тринадцать. Про начал рассказывать о том, что они познают на сегодняшнем уроке, что им предстоит проделать и о том, на какие зоны разделено здание USJ. Так же он сообщил Айзаве, что ему звонил Всемогущий и предупредил, что на уроке его не будет: по пути сюда ему встретилось множество неприятностей, и он использовал и без того ограниченное время своей причуды. Не успели они пройти и к середине здания, как появился черный портал, из которого не спеша начали выходить злодеи. Им не было конца, но, когда наконец портал закрылся, злодей с ампутированной рукой на лице начал оглядываться по сторонам в поисках кого-то. Нервно почесав шею, он спросил:       — Где… Всемогущий?!