***
Настало время большой перемены. Сев за свободный стол, Ангелина ждала близнецов и Шинсо, чтобы вместе пообедать и обсудить прошедшую неделю. Спустя пару минут к ней сели трое одноклассников, поздоровавшись с подругой. Мирени села напротив Ангела, слева от нее — Макс, а Хитоши — справа от Ангелины. Приобняв за талию и поцеловав в висок девушку, Шинсо сел за свое место. — Привет! Как прошла неделя? — Самая первая спросила Мирени. — Да у меня ничего особенного правда, мне было бы интереснее послушать вас. Вы же учились эту неделю без изменений, так? — Набив рот Собой, спросила русоволосая. — Да-а-а… — Протянул Макс, показательно потягиваясь на месте и разводя руками в стороны. — Ничего особенного. Совершенно. Правда, учитель Хизаши заменял учителя Айзаву, и математику вел он… Думал, английский — беда, как же я ошибался… — А как твои тренировки, Тоши? — Повернувшись к парню, спросила Яги. — Тренировки? — Одновременно удивились близнецы. — Я им не рассказал еще. Да. Я теперь занимаюсь с учителем Айзавой. Мне нужно подготовиться к тесту для перехода в геройский класс. Если все получится, я буду учиться или в 1-А, или в 1-Б классе. — Сказал Хитоши, задумчиво держа в руках палочки для еды и смотря в тарелку с рисом. — Хитоши большой молодец! — Радостно сказала Яги, закрыв глаза и обнимая парня за руку. — Я им горжусь. — Ты поаккуратнее, а то смотри, как раскраснелся — сейчас пар из ушей пойдет, ахах. Ай, не пинайся! — Крикнул Макс, когда почувствовал, как Шинсо пнул его в отместку. Девочки рассмеялись в унисон, а парни смотрели друг на друга: Шинсо немного озлобленно, но не скрывая свою ухмылку (он сам был не против посмеяться с себя), а Макс во всю улыбался, потирая ногу в больном месте. — Что Ястреб пишет? — Спросил Шинсо, заметив, что девушка вновь потянулась за телефоном. — Откуда знаешь, что это он? — Улыбнувшись, спросила Яги. — Кто еще может строчить столько сообщений в минуту? Телефон жужжит, будто тебе звонят, а не пишут. — Ахах, ну да. Да так, он уже грандиозные планы строит на выходные. Может, ты тоже присоединишься, да и вы, Канджо, давайте с нами. — А какое это число? Просто мы с Максом уезжаем за город с родителями первого мая. — Сказала Мирени. — А мы идем… Первого… Стойте. Первое. Воскресенье. Май. Так вот, что задумал этот идиот. Ну все, мы никуда не идем. — Смотря то на друзей, то в телефон, сказала Ангелина. — Почему? — Спросили близнецы. — В этот день я никуда не выйду. — Снова набрав полный рот Собы, ответила Яги. — Нет, ты поедешь. Ястреб сказал, что ты не собираешься праздновать день рождения, но в этом году ты не увернешься. — Даже не посмотрев в сторону девушки, ответил за нее Шинсо. — Что? Ястреб тебе рассказал? Нет, точно убью эту Модель глянцевых журналов. Просила же — никому. — Сказав это с набитым ртом, подняла голову Ангел. Она проглотила порцию лапши и продолжила. — Нет, ну я же просила его. Ну что, так сложно? Хитоши, прошу, я не хочу его праздновать. И это не просто из-за вредности. Сам понимаешь, какие были ожидания на четвертый день рождения, и что получилось. Нет, не хочу отмечать этот кошмар. — У тебя скоро день рождения?! — Удивилась Рен, — И ты не рассказала нам? — Дополнил Макс. — Да. И ребят, я до сих пор не могу спокойно уснуть из-за ваших предупреждений насчет белого цвета. Рен, раз настроение и так испорчено, выкладывай уже, что там не так с моей душевной палитрой. — Я не хочу разочаровывать и пугать тебя прям перед днем рождения. — Отнекивалась Мирени. — Да нет. Хуже самого факта дня рождения меня не разочарует и не напугает ничто. — Н-Ну… Если ты так хочешь… В общем, как я и рассказывала, я вижу цвет того, как человек реагирует на какие-то события, каких-то людей и тому подобное. Голубой — спокойствие; желтый — радость; синий — печаль; красный — гнев; розовый — любовь или влечение; черный только у мертвых; зеленый — брезгливость, бледно-фиолетовый — страх и белый. У тебя я в последнее время все чаще и чаще вижу именно последний. Он — вестник с-скорой смерт-т-ти. Да. Ты п-пон-нимаешь. Под конец жизни человека все цвета эмоций, что он чувствует или чувствовал, становятся более блеклыми, тусклыми, теряют свою насыщенность, от чего у приближающейся смерти белый цвет. А черный… В конце жизни, когда чел-ловек ум-мирает… Все цвета, что он чувствовал, смешиваются воедино. Н-Ну, и д-дают черный… Т-Ты скоро ум-мрешь, Ангел. Я очень не хот-тела эт-то говорить, н-но… Я н-не знаю, когд-да, н-но… Скоро… — Мирени вытирала слезы, которые начали беспрестанно катиться по ее щекам, капая на юбку формы. — Не плачь, пожалуйста. — Спокойно сказала Ангелина. — Я знаю об этом. Уже лет шесть. Мирени перестала плакать в ту же секунду. Последняя крупная слеза скатилась с ее щеки, но не упала, как остальные, а осталась на кончике подбородка. Макс придерживал ее за плечи, тоже смотря в сторону подруги с широко раскрытыми глазами. Хитоши подавился рисом и начал кашлять, стуча себя по грудной клетке. Когда все прошло, он так же удивленно посмотрел на девушку, которая непонимающе смотрела на друзей. — Вы чего? Да, знала о смерти. Да, живу с этим. Что такого? Мне плевать. — Сказав последнее почти шепотом, она опустила голову к тарелке. — Ты с ума сошла?! — Прокричал практически на всю столовую Хитоши. — Почему ты не рассказала мне — своему парню? Я хочу помочь тебе! — Он перешел на полушепот, чтобы только они вчетвером слышали его, — Я люблю тебя и хочу, чтобы ты жила. Я все это время мучился, думая о том, как сказать тебе об этом, когда узнал об этом от Рен. А ты все знала! — Хитоши разозлился на Яги. — Ну так используй на мне свою причуду и узнай все, что хочешь! — Не выдержала девушка. — Ты же можешь это! — Она практически начала плакать. — Давай, и узнаешь еще много всего, что я тебе не говорила. Уверена, теперь тебе это интересно! — Я не собираюсь использовать на тебе свою причуду. У меня это не было и в мысли за все время наших отношений! — Схватив ее за руку, начал Хитоши, пытаясь посмотреть ей в глаза, но она отворачивалась. — И вообще, не нужно мне помогать. Я пыталась сделать все, что было в моих силах, на протяжении шести чертовых лет. Не изменилось ничего. Совершенно. Даже если бы я рассказала вам, вы бы не смогли хоть и на одну сотую процента изменить мое будущее. Я уже готова ко всему. Мы с отцом… — Она вспомнила предсказание Мистера Суута, и из глаз потекли предательские слезы. Ангелина встала из-за стола, оставив друзей в недоумении. Она схватила телефон и пошла быстрым шагом из столовой. Хитоши стукнул по столу и пошел за ней, а близнецы остались на своих местах. Мирени хотела пойти и образумить друзей, но ее остановил Макс. Шинсо почти поймал ее за руку, но она махнула ей и прижала к себе. Он ускорил шаг, и весь путь они шли вровень. Пытаясь ее разговорить, Хитоши использовал все методы влияния на людей, что он знал. Но Ангелина хранила молчание до самого кабинета. Он все же поймал ее, преградив путь в кабинет. Она пыталась пройти со всех сторон, но Хитоши закрывал все своей широкой спиной. Он схватил ее, как только она подошла ближе. Не оставляя попыток, он говорил и говорил. Вопрос за вопросом, пока Шинсо крепко держал Ангелину, не давая ей сдвинуться с места. Еще один вопрос. — Ты расскажешь хоть что-нибудь? Да, именно на такой простой вопрос и «попалась» Ангелина. Продолжая дергаться, запертая в объятиях парня, она крикнула. — Нет! И случилось самое ужасное, что только мог придумать Хитоши. Он случайно взял ее под контроль своей причудой. Так сосредоточившись на своей миссии узнать все, что скрывала Яги, он не заметил, как этот порыв активировал причуду. И вот девушка не предпринимает никаких попыток выбраться. На парня уставился ледяной прозрачный взгляд так любимых им глаз. От ужаса своего поступка он отошел назад, смотря то на свои руки, то на девушку. Спокойное, холодное и бледное лицо смотрело на него. Вместо тех ярких голубых глаз, в которых можно было разглядеть душу, теперь были лишь два серых зрачка, в которых отражалась одна пустота. Он не мог поверить. Неужели, все, что говорили о нем, — правда? Неужели он не даром называл себя недостойным дочери Всемогущего? Что ему делать? Отпустит из-под контроля — она поймет, что он все же это сделал, и разозлится не на шутку. Не отпустит — этого не может быть — она должна быть на уроках, а все время поддерживать причуду невыносимо тяжело и сложно самому Хитоши. Делать ничего не остается. Подождав несколько минут, чтобы сердце перестало так колотиться, а дыхание пришло в норму, он выпустил ее из-под действия причуды. И снова вернулись светло-голубые глаза с черными-черными зрачками. Моргнув два раза, она сфокусировала взгляд на Хитоши. Поняв, что ее план сработал просто идеально, она закрыла рот рукой, а из глаз потекли горячие соленые слезы. Чуть не зарыдав в голос, она пошла прямо на Шинсо, отпихнув его плечом и заходя в класс. Она хлопнула дверью, а Хитоши так и остался стоять и смотреть на дверь с надписью гигантскими буквами «1-А».***
Сев за свое место, Яги набрала номер Ястреба. — Ну что, как ты? Как план? — Сразу послышалось из трубки. — К нес-с-счастью, все сраб-б-бот-тало прекрас-с-но. — Она начала плакать еще сильнее. — Я пон-нимаю, что эт-то нужно ем-му сам-мому, но… — И снова слезы перебили ее, не дав закончить предложение. — Малыш, не переживай, все будет хорошо. Ты ведь сама придумала это. Другого выхода нет. Ты сама проверяла все варианты. Если ты не хочешь, чтобы он сильно страдал после твоей смерти, сблизившись с тобой больше, чем ты думала, то это единственный вариант. Да, вам обоим больно, вы не виноваты. А вообще… Я все еще надеюсь, что все поменяется. Ты ведь знаешь, какая жизнь штука непредсказуемая. И не расстраивайся так перед днем рождения. Мы с Хитоши такой подарок тебе подготовили. И от меня отдельный. Ты просто запищишь от счастья. — Пытался успокоить подругу Ястреб. — Я никуд-да н-не выйд-ду в эт-тот день. И в окно н-не залет-тишь — я его зак-крою. — Вытерев слезы, Ангелина продолжила более грустным голосом, но уже не заикаясь. — Отменяйте все, что вы там придумали. Я не пойду. И не хочу видеть Хитоши. Только больнее будет. — Ладно, как знаешь. И… Знаешь, — Он прошипел, выдержав немую паузу. — Я тут улетаю в командировку… В Россию… Старая преступная группировка вновь начала свои деяния. За прошедшую неделю убили десятерых. Мне действительно нужно улетать. Да, я понимаю — только прилетел, обещал остаться, да еще и реабилитационный период после предыдущих травм не прошел, но я не могу послать кого-то другого. Пойми, малыш, там родители… Да и герой номер три лучше, чем его помощники, так? — Он ухмыльнулся. — Яс-стреб… Т-Ты не мож-жешь. Ты не можешь оставить меня сейчас! Да, ты герой, но в России есть и другие! У тебя в агентстве полно прекрасных героев! Почему именно ты? Ты не м-можешь… — Утихомирившись к концу, Ангелина лишь тяжело вздохнула, прошла минута молчания, и она продолжила. — Т-Ты прав… Я как-то эгоистично присвоила тебя себе… Ты нужен миру… Ты — герой. Я буду скучать. Пока. Она отключила звонок и выключила телефон, перед этим попросив Всемогущего забрать ее после школы. Хорошо, что он в этот день тоже был на работе, поэтому совместный путь домой будет от самой академии. Закинув телефон в рюкзак, Ангелина легла на парту, положив голову на руки так, чтобы капающие слезы впитывались в рукава пиджака.***
Хитоши сидел в классе, уставившись в окно. Только Мирени схватилась за дверь ручки, как у нее заболела голова, и она начала чихать. Снова очень много сильных эмоций в одном месте. И скопились они в одном человеке — близком ей и дорогом друге. Страх, самоненависть, ужасная печаль, гнев и презрение к самому себе смешались в ее голове. Открыв дверь, близнецы увидели Шинсо, который сидел, отвернувшись к окну, и утирал поспешно еле заметные слезы. — К-Как прошло.? — Тихо спросила Мирени, зная ответ на вопрос. — Я… Это сделал… Я ненавижу себя… Все были правы: я ничтожный злодей. — Дрожащим голосом тихо и медленно говорил фиолетововолосый, не отрывая взгляда от окна, не смея поворачиваться к друзьям.