***
— Да вы… Да вы… У меня просто слов нет, чтобы передать, как я злюсь на вас. — Размахивая руками и смотря по сторонам, кричала Ангелина. Она посмотрела в сторону старосты. — Ладно эти болваны, — она указала на Тодороки и Мидорию, — но ты-то что там забыл, Иида? Староста класса. Отличник, на которого все равняются и с которого берут пример. — Малышка сегодня не в духе, — облокотившись на стену палаты, сказал крылатый герой, — в принципе, как и в последнее время… — Я-Яги, — начал староста, — вообще-то они не виноваты — я хотел отомстить Пятну за то, что брат теперь прикован к больничной койке и не сможет отныне быть героем. Они лишь спасали меня, как настоящие герои. Прошу, не ругайся на них. — Нет, я буду! Мои друзья чуть не погибли из-за своей глупости и… — она посмотрела на Тенью, — жажды мести. Я понимаю — ты очень зол на Пятно из-за брата, но месть ничего бы не решила. А если бы ты и вовсе погиб? И потянул бы на ту сторону реки еще и Шото с Изуку! Три жизни — плата за рану брата? Я не думаю. Необдуманные поступки — самая ужасная вещь, которую вы трое вообще могли себе придумать. Один такой поступок, и вся дальнейшая судьба изменена под корню! — Анеглина… — Хотел было начать Изуку. — Да, — мгновенно успокоилась девушка, — кажется, я немного преувеличиваю. — Она снова слегка разозлилась, — но еще раз выкинете что-нибудь такое, пеняйте на себя. — Ребят, вы попали под горячую руку. Она уже половину недели такая недовольная ходит. — Все еще стоя, скрестив руки на груди и облокотившись спиной о стену, сказал Ястреб. — Спрашиваю, почему — отнекивается. Шото, тебе она как брату доверяет — разговори ее. Только чур потом мне передай, должен же я знать, что за таракан укусил малыша. — Все со мной в порядке, Модель глянцевых журналов. Просто настроения нет. — Ангел, пошли выйдем. — Кротко сказал Тодороки, вставая с кровати. Изуку и Тенья, сидевшие все так же на своих кроватях, смотрели за ними вслед. Ястреб хотел было пойти за ними, но Ангелина остановила его жестом руки. Друзья детства шли по длинному больничному коридору, где, кроме них двоих, никого не было. Пара медсестер проходили быстрым шагом в соседние палаты, но не обращали на подростков ни малейшего внимания. — Что происходит? Если даже Ястреб заметил, что ты изменилась в поведении, значит, действительно что-то серьезное. — Начал половинчатый. — Просто… Я стала куда меньше спать. Честно, я не вру. Я напланировала очень многое на оставшийся до лагеря месяц. Я до сих пор не могу поверить, что остался лишь один несчастный месяц. Я ночи напролет провожу в распределении занятий на недели вперед. А днем время провожу как раз за этими занятиями. Есть столько всего, что я хотела бы успеть сделать, что прохлаждаться и делать перерывы мне некогда. — Давно ты была у этого героя… Мистера Ночноглаза? Может, уже все давно изменилось, а ты и не знаешь. — Он добавил спустя пару минут. — Пару недель назад я и подумать не мог, что вся моя жизнь так кардинально изменится. Стоило в нее ворваться этому Мидории, и все как будто… началось с чистого листа? Сходи к нему, попроси посмотреть твое будущее. — Я была у Мистера Суута… четыре месяца назад. Правда, я тогда не просила его посмотреть будущее. Было это, наверное, полгода назад, и предсказание ни капельки не изменилось за эти шесть лет. — Она опустила голову и начала говорить почти самым шепотом. — Шесть лет тщетных попыток. От судьбы не убежать, Шото. Я столько всего делала, чтобы изменить ее ход: я стала беспечнее, веселее, я помогала всем, кому только могла, я говорила только правду, потому что не видела смысла врать. Я пыталась думать только о хорошем, забыть о прошлом и жить настоящим днем, но… ничего не поменялось. Что бы я ни делала, все идет в точности так, как сказал Мистер Суут. — Напомни, когда, он сказал, будет твой последний день? — Спросил Тодороки. — В конце июня, во время поездки в летний лагерь. Он видел Всемогущего, Все-за-Одного и меня. А дальше — тьма. Лента моей жизни прервалась, и на последующих кадрах сплошная тьма… Как и в самом ее начале. — Может, тебе попробовать пропустить поездку? Остаться в Токио с остальными учителями? — Не терял надежды Половинчатый. — Поездка обязательна для всех учеников первого курса геройского факультета. Айзава не разрешит ее пропустить. Если рассказать ему про предсказание Мистера Ночноглаза, он лишь скажет, что моей жизни ничего не угрожает, потому что там будет шесть профессиональных героев и сорок учеников с причудами. Пару минут подумав над сказанным его подругой, Шото сказал: — И все же сходи к нему еще раз на неделе. Тогда же про Шинсо он ничего не говорил, верно? А сейчас он с тобой. Может, хоть этот факт — новые друзья — повлиял на твое будущее? — Если тебе так станет спокойнее. Но я уже не надеюсь ни на что. — Началось молчание, растянувшееся на десять минут, после чего Ангелина снова начала говорить. — Шото? Знаешь, на самом деле я так… груба сама не знаю, почему. Может, все герои UA были правы, и моих корней не скрыть? Что, если это правда в моей крови, и от этого не убежать? — Не говори ерунды. Уже забыла все наши совместные тренировки? Наше первое знакомство? Помнишь, как ты жалела меня после получения шрама? Ты говорила это от чистого сердца — это была настоящая ты: сочувствующая, добрая, та, на кого можно рассчитывать в трудную минуту. Ты можешь найти общий язык с любым человеком. Твои родители — Всемогущий, воспитатели — учителя UA, моя семья и Ястреб. Все, кто тебя окружают, показывают, какой ты человек, Ангелина. Если бы ты правда была тем, к кому привязывали тебя родители, учителя, ты бы была не в таком кругу общения, ты бы не стремилась стать героем и помогать другим. Если ты будешь накручивать себя из-за каждого пустяка, который сама же и придумаешь себе, я снова поведу тебя к Фуюми. У всех есть недостатки — ты не исключение, — но если все будут считать себя ужасными людьми из-за свойственных им недостатков, в мире просто не останется добрых людей: все будут считать себя чудовищами и злодеями, как и ты. Просто успокойся и сходи к Мистеру Сууту. — Х-Хорошо. — Еле слышно, кое-как выдавив из себя, сказала Яги.***
Пара злодеев сидели в разных камерах, разделенных бетонной стеной. По их обоюдному желанию, им поставили телевизор с записью последнего фестиваля UA, чтобы посмотреть на дочь. — Посмотрите на нее… — Начала Мария. — Думает, что, раз ее приютил Всемогущий, — уже сама герой. Участвует в геройском фестивале… Учится в геройской академии… Смотреть противно. И этого человека мы растили пять несчастных лет. И чем она нам отплатила? Загребли в тюрьму из-за этой малявки! Даже когда оказалось, что она беспричудная, мы не теряли надежду и обучали ее тому, как стать злодеем. Таким, которого все будут бояться и уважать. Таким, который смог бы стать отличным противником даже самому Всемогущему. А чем она ответила? Сказала, что хочет быть героем! Тошнит от этой мерзавки… — Ее размышления прервал мужской голос. — Прекрати уже, и без тебя противно смотреть на это. Наш срок заканчивается через несколько месяцев. Мы выйдем и найдем ее. Сможешь найти ее, а я уже позабочусь о расправе. — Рассчитывалось, что она будет представителем идеальной комбинации причуд для злодея. Только представь: выслеживание человека и ментальная боль. Лучшего для злодея и придумать нельзя! Как мы были рады, когда она родилась. Водили ее с собой на задания, показывали, как правильно убивать людей с ментальной причудой, еще с трех лет, а потом оказывается, что у нее совершенно иные планы на жизнь! — Заткнись, говорю! — Не выдержал нотаций жены Фридов. — Я все сам прекрасно помню. Осталось терпеть недолго. Мы выйдем из этой недоделанной тюрьмы и убьем ее. Нам никто не помешает. Если придется сесть снова — сядем, ведь терять уже нечего. Но я уже придумал, что мы скроемся с преступной группировкой, которая набирает популярность среди злодеев и становится одной из самых опасной в Японии, — Лигой злодеев. Уверен, их главарю понравятся наши причуды, а если нет — убьем его и перетянем одеяло власти на себя.