Teenagers Scare The Living Shit Out Of Me

Ирландский коп со своим восточноевропейским напарником, вошедшие в прачечную так, как будто они, блядь, владели этим местом, заставили каждую мышцу в теле Микки окоченеть, а кости внезапно прострелило резкой болью. Они просто не могли оставить нас ненадолго в покое, - размышлял он, наблюдая, как ОРейли пристально смотрит острым взглядом на Йена. Микки встал так же быстро, как и рыжий, неосознанно двигаясь так, чтобы легче было защитить Йена, если ему понадобится помощь. - Тебя иногда трудно найти, ты знаешь это? - говорил ОРейли Йену, подходя, чтобы встать прямо перед ним, может быть, на волосок слишком близко, по мнению Микки. Лицо Йена стало плоским, легкая улыбка растворилась в пустой, безэмоциональной маске, которую Микки ненавидел, но, тем не менее, уважал. Сам он знал, что, практически, рычит, и его ненависть была ясна для всех, как божий день. - Я под арестом? - спросил Йен деревянным голосом. - А если нет, вы оба можете убираться отсюда, - вклинился Микки. Новак успокаивающе поднял руку. - Давайте сохранять спокойствие, хорошо? - Пошел ты со своей херней о спокойствии, если собираешься доставать моего друга без ордера, я не считаю, что нам нужно быть спокойными, - огрызнулся Микки. Йен слегка коснулся его плеча. - Мик, - мягко сказал он. ОРейли широко улыбался. - Послушай своего парня, милашка, - посоветовал он. Микки взглянул на Йена, который упрямо держал взгляд на ОРейли. - Я под арестом? - спросил тот еще раз. - Или я могу свободно уйти? Брюнет должен был отдать ему должное, рыжий сохранял выдержку намного легче, чем он сам. -Почему бы тебе просто не пойти с нами в участок, и мы сможем ответить на все твои вопросы, - сказал ОРейли. Микки откинул голову назад. - В какой параллельной вселенной, еба?!.. Да ладно, мужик, - высказал он потолку. Мэнди тоже встала со стула, неуверенно глядя на Микки и Йена. - Мик... - тихо позвала она. Микки дернул головой к стойке, и Мэнди последовала его негласной команде, отойдя к относительной безопасности ресепшн. ОРейли проследил за каждым ее движениями, внимательно прилипнув к ней глазами, прежде чем вернуться к Йену. - Давай, Галлагер, - уговаривал он. -Я не хотел бы привлекать тебя к официальной ответственности только потому, что ты не смог убедить себя, что действуешь в интересах собственной безопасности. - Моя собственная безопасность? - спросил Йен, его голос все еще был ровным, хотя Микки мог сказать, что он был смущен. ОРейли, похоже, обрадовался этой внутренней смуте. - Разве ты ничего не слышал? У нас тут серийный убийца. Йен и Микки оба остолбенели, но Микки отошел первым. - Какое это имеет отношение к Йену? - требовательно спросил он. ОРейли закатил глаза. - Вы, чертовы идиоты, ребята, расследуете убийства, - сказал он и рассмеялся над явно идентичным выражением шока на лицах Йена и Микки. - Да ладно, вы, детки, действительно, думали, что в каком-то слепом пятне орудуете? Опрашивая семьи двух Джейн Доу? Микки держал рот на замке, обрадованный, что Йен сделал то же самое, но он все еще нервничал. Откуда ОРейли знал обо всем этом дерьме? - Вы можете думать, что вы - важные персоны, но мы - полиция. Не считаете, что мы следили за семьями жертв и проводили собственное расследование? - Блядь, ты тоже делаешь чертовски неплохую работу, - пробормотал Микки себе под нос. ОРейли открыл рот, готовый вызвериться, но вмешался Новак. - Вы, абсолютно точно, не должны участвовать в открытом расследовании, - сказал он все тем же умиротворяющим тоном в своем стиле. - Особенно, когда сами связаны с рукам, которые мы нашли на вашем крыльце. Микки сузил глаза, глядя на Новака. ОРейли был хвастуном и мудаком, но Микки подумал, что он может ненавидеть Новака и его подхалимскую манеру даже больше. - О, так если ты позвонишь в убойный отдел участка, хана, ты теперь связан с расследованием? - спросил он скептически. -Не веди себя так, будто знаешь все лазейки от уголовной ответственности, приятель, - предупредил Новак. Йен прервал его, прежде чем Микки успел ответить. - Я под арестом? - повторил он. - Нам приказано привлекать любого, кто может подвергнуться риску преследования со стороны неизвестного, - сказал ОРейли. Что на самом деле не было ответом на вопрос об аресте, - подумал Микки. - Ты был идентифицирован как возможная цель. Йен провел рукой по лицу. - Цель? - голос Йена звучал слабо. Микки взбудоражил его испуганный голос. Даже пусть они перетирали это предположение вместе с Липом, предположили сами по себе, Микки мог представить, каким это было ударом - услышать слова от кого-то, носящего значок. - Вот почему мы тебя забираем, - вмешался Новак. Он улыбнулся Йену, и Микки решил, что полицейский считает это утешительным, хотя выглядел он потным и нетерпеливым. - Это для твоей же защиты. Спокойное поведение Йена, наконец, начало давать трещину. - Защитить меня? - Йен сделал несколько шагов назад к стене стиральных машин, почти бессознательно. - Когда вы защищали меня от чего-нибудь? Это был справедливый вопрос. Микки вдруг согласно кивнул головой. Даже у ОРейли, похоже, не было готового ответа, но он все равно двинулся вперед. Микки понимал, что ОРейли и Новак кружат вокруг Йена, отрезая его от стада, изолируя его, думая, что он уязвим. Как будто считали, что рыжий тут один. Это выбешивало. Вот почему он, возможно, сделал только хуже, не в силах удержаться от вмешательства. - Я защищаю его. Он - гребаная семья. Мы заботимся о нем, - сказал Микки. Йен взглянул на него с удивлением. В разгар этого драматичного момента, у Микки хватило присутствия духа слегка пожать плечами и чуть-чуть порозоветь. Произнести правду не значило, что он не чувствовал себя, бля, девицей, признающейся прямо перед лицом своей сестры и небольшого процента чикагской полиции. ОРейли наклонил голову, сосредоточившись на Микки. - О, так он член семьи? Прямо как твой дядя? Не то чтобы Ронни не вбивал Микки в голову миллион раз, чтобы тот держал рот на замке и не позволял копам доебываться до него, чтобы сохранял хладнокровие. Но то, как ОРейли произнес имя Ронни, как будто он играл с Микки, заставило того вздрогнуть. Йен мрачно посмотрел между ними. - Я не пойду с вами, - упрямо сказал он ОРейли. - Если я не арестован, можете проваливать. ОРейли, казалось, был почти доволен неповиновением Йена. Он сделал маленький шаг ближе, втискивая себя еще дальше в личное пространство Йена. Микки почувствовал, как его кулаки сжались, и без того болезненные, опухшие костяшки резко выстрелили болью вверх по рукам. - Ну, если ты не идешь добровольно, я думаю, наш единственный шанс - найти какую-то незаконную деятельность, чтобы здержать тебя, - сказал ОРейли. Его лицо резко стало наигранно печальным. - Полагаю, мы провалились... Если только! Его губы изогнулись в преувеличенном удивлении. - Скажем, мы найдем тебя в заведении, подозреваемом в связях с мафией. Что ты думаешь, Галлагер? Думаешь, нам будет трудно найти что-нибудь незаконное, если мы начнем здесь шнырять? - он показал на Микки рядом и Мэнди, у стойки регистрации. - Какой стыд, если придется сцапать пару Милковичей только потому, что ты не хочешь быть разумным. Йен открыл рот, потом снова закрыл. Он посмотрел на Микки, который в ответ только поднял брови. Тот болезненно думал о сумке с грязными деньгами за стойкой, и был уверен, что тоже самое на уме у Йена. - Я хочу поговорить с детективом Джонсон, - твердо сказал Йен. - Я никуда с вами не пойду, пока сначала не поговорю с ней. Новак бросил на него несколько извиняющийся взгляд. - Как ты думаешь, кто послал нас найти тебя? - Что скажешь, Новак? - ОРейли спросил своего партнера, достав блокнот и широко листая страницы. - Если мы не хотим, чтобы он был связан с организованной преступностью, - сказал он, слегка улыбаясь Микки, - Что еще мы могли бы ему впаять? Не похоже, что Галлагер незнаком с обратной стороной закона. Ты как думаешь? Домогательства? Сопротивление при аресте? - Я не арестован! - почти возмущенно воскликнул Йен. Губы Новака пошевелились в размышления. - Бродяжничество? -предложил он. -Бродяжничество? - Микки не смог не рассмеяться в недоумении. - Почему бы не за раскидывание мусора на улице? Или попытку убить президента, если мы пытаемся явить творческий подход? ОРейли шагнул вперед и, застав Микки врасплох, одним быстрым движением толкнул обеими руками в грудь и повалил на пол, по дороге вниз Микки уронил два пластиковых стула, которые с грохотом подскочили на полу. - Думаю, что ты достаточно навыделывался на сегодня, говнюк, - сказал ирландец, склоняясь над раскинувшимся на полу Микки. Йен выругался и двинулся вперед, чтобы помочь ему, но ОРейли шагнул тоже, преграждая путь, и Новак подошел, чтобы поставить еще один барьер между рыжим и Микки. - Сраный полицейский произвол и насилие, заметил кто-нибудь? - воскликнул Микки, потрясенный внезапным нападением, хотя, при его опыте разве должно было это так его шокировать... - Насилие? Правда? Я ничего такого не видел, - ОРейли встал на колени, чтобы его лицо было ближе к Микки. Тот с тоской подумал об ударе кулаком в созвездие веснушек на бледном лице, но ему пришлось крепко взять себя в руки. - Я тоже, - согласился Новак. - Оставьте его в покое, Иисусе, - закричал Йен, пытаясь обойти Новака, стараясь не задеть или не толкнуть любого из полицейских. Микки изо всех сил попытался встать на ноги, но ОРейли поставил ботинок посередине его груди, почти нежно, и толкнул его обратно вниз с такой силой, что он снова оказался на своей заднице. Микки подумал, что ему следовало это предвидеть, разозлившись на самого себя. К этому времени уже и Мэнди встряла. - Отъебись от него! - закричала она, мчась к драке, но прежде чем она успела кинуться на колени к брату, ее отрезал Новак. - Ты не вмешивайся, - сказал он, шагнув вперед, чтобы преградить ей путь. - Иди нахуй!- сердито выпалила Мэнди, и Новак, похоже, был готов обойтись с ней так же, как ОРейли с Микки, и Йен, наконец, сломался. - Хватит! - крикнул он, ОРейли выжидающе посмотрел на него. Йен вздохнул, и на этот раз Новак позволил ему подойти к Микки. Йен наклонился и подтянул его с пола за руку. - Йен,- лаконично сказал Микки, пытаясь передать одним тоном, что - ты, блядь, не смеешь. - Я пойду с вами, - тихо сказал Йен. - Просто оставьте их в покое. Следующее, что увидел Микки, ОРейли скручивающего руки рыжего за спиной и надевающего наручники. Выражение лица Йена был стоическим, он машинально слушался и не затевал драку, пока его сковывали. - Какого черта понадобились браслеты? - потребовал ответа Микки. -Тебе не нужны надевать на него наручники! ОРейли бросил на него взгляд. -Если хочешь рассказать мне, как делать мою работу, можешь присоединиться к своему парню, прокатитесь вместе. -Мик, все в порядке, - сказал Йен. Он даже ухитрился слабо улыбнуться, будто пытался утешить Микки, хотя выражение его лица сейчас было совсем не успокаивающим. - Просто позвони Липу? Пожалуйста? Микки кивнул, чувствуя себя совершенно беспомощным. Он последовал за полицейскими к двери, когда они вывели Йена и затолкали его в мигающий сигналками круизер, который был припаркован на углу. Они разделили последний взгляд, пока ОРейли не положил руку на рыжий затылок, чтобы посадить пленника на заднее сиденье. Пока он еще мог, Йен смотрел на Микки, потом он исчез в машине. - Блять, - прошептал про себя Микки. - Что, во имя ебаного Господа Бога, только что произошло? - слабо поинтересовалась Мэнди. Она стояла рядом с Микки, и казалась такой же ошеломленной, как и он. - Мэнди, - сказал он сестре. - Позвони Ронни. Скажи ему, чтобы нашел нас в тринадцатом участке. Мне нужно позвонить брату Йена. К счастью, Мэнди не спорила, и Микки достал свой телефон и набрал номер Липа, благодарный богу, что он сохранил его. Лип некоторое время не отвечал, и Микки начал паниковать, что ему придется оставить голосовое сообщение, когда кудлатый наконец взял трубку. -Кто это такой? - рявкнул Лип сразу. - Я думаю, Йена только что арестовали. Можешь приехать и забрать меня? - Микки дал Липу адрес прачечной. - Я в пути, - Лип издал расстроенный звук на другом конце провода. - Какого хрена он вообще вышел из дома? Так и знал, что что-то такое может случиться. Я сказал ему залечь на дно! - Он и залег на дно! - закричал Микки в ответ, мгновенно вспыхнув. - Просто приди и забери меня, блядь, чтобы мы могли вытащить его, хорошо? Микки услышал, как Лип напряженно вздохнул. - Я буду через двадцать минут. Лип был в прачечной через пятнадцать. Микки ждал, усевшись на бетонный разделитель, и нервно покачивал ногами, пока не увидел ярко-красного монстра за углом. Лип едва притормозил, прежде чем Микки запрыгнул на переднее сиденье. - Какого хрена они его забрали? - спросил Лип, заставив двигатель взреветь, как только дверь за Микки была закрыта. Микки покачал головой, знакомая беспомощность почти заставила его замолчать. - Не знаю, - сглотнул он. - Я не знаю, чувак. Это было...они просто ворвались, говоря о том, что надо забрать Йена в участок для его собственной безопасности. Я не знаю, закрывают ли они его, или просто повезли на допрос… я не знаю. Лип мрачно кивнул, челюсть его напряглась, хотя Микки мог видеть, что он хочет продолжить его допрашивать в поисках ответов. Но у Микки их не было. Трудно проследить, как все пролетело от того момента, как они сидели в прачечной, Микки бесился и защищался от нападок сестры, Йен пытался поднять им настроение, и вот рыжего уже выводят в наручниках. Холодный клубок страха сворачивался в животе Микки, он начал задыхаться. Что если Йена обвинили в убийстве?.. Что если Йен сядет за то, что сделал какой-то ебанутый псих?.. Прежде чем Микки очнулся, они были у участка. Он никогда не признал бы этого вслух, но когда они вошли внутрь, он почувствовал облегчение, что он не один, что Лип был с ним, чтобы сражаться за Йена. Он мог только надеяться, что Ронни тоже скоро доберется. Лип поспешил к стойке регистрации, подрезая очередь и игнорируя протесты горстки людей, которые ждали администратора. - Мне нужно поговорить с офицером Тони Марковичем, - твердо сказал Лип. - Вы можете связаться с ним по рации? Он уже на патрулировании? Администратор, казалось, была не склонна утруждаться чем-то, кроме утомленного взгляда на Липа, и на его месте Микки бы уже начал кричать. Брат Йена только наклонился вперед, заговорщически опустив голову. - Дело в его матери. Я сосед Тони, с одного района. Это что-то вроде чрезвычайной ситуации, полагаю? Вы знаете, какой она может быть? Хитрый ублюдок,- подумал Микки с уважением, видя, как лицо администратора смягчилось. - Эта миссис Маркович, та ведь еще бой-баба, ага? - сказала она, качая головой и полистав несколько журналов на стойке. - Что ж, тебе повезло. Он еще не вышел в патруль. Посмотрим, смогу ли я найти его. Они ждали, пока девушка исчезла за углом по пути к главному офису. Скоро она появилась снова, позади нее подпрыгивала знакомая светлая макушка. Микки чувствовал себя необъяснимо раздраженным при виде дружелюбного, сонного лица Тони, рот копа при виде Липа растянулся в улыбку. Брюнет был готов накинуться и задать этой дружелюбной милашке перцу, но его опередил Лип. Прежде чем Тони смог открыть рот, чтобы поздороваться, Лип шагнул вперед, пока он не оказался почти у лица полицейского. - Тони, где, бля, мой брат? **** Торчать в полицейском участке, в обезьяннике, и в любой другой части здания системы правопорядка становилось довольно привычным, - решил Йен. Он старался не думать, что ему, возможно, придется привыкать к продолжительному сроку пребывания в системе, что на этот раз он не сможет снова выйти свободным человеком. Он попытался сосредоточиться на позитиве. По крайней мере, на этот раз он не был в клетке, просто снова застрял в комнате для допросов без окон. Он пытался заставить себя поверить, что это хороший знак, что это делало более вероятным, что его официально не арестовывали и не обвиняли ни в чем в связи с убийствами. Трудно было сказать, как долго он сидел один, глядя на свое отражение в одностороннем зеркале, которое занимало половину стены. Его телефон и кошелек были конфискованы и положены в пластиковую ячейку на стойке регистрации, как только он вошел в дверь участка. Странным образом, он почувствовал облегчение, когда ОРейли и Новак, наконец-то, ворвались внутрь, нарочито громко ведя пустой разговор, и уселись на двух стульях напротив Йена. Я предпочел бы, чтобы они просто покончили с этим, какими бы ни были их чертовы планы на меня, - подумал Йен устало. ОРейли наблюдал за ним некоторое время, предположительно, чтобы дать ему вспотеть как следует. Йен должен был признать, ожидание было болезненным. Новак деловито копался в куче бумаг, очевидно, позволив напарнику взять на себя инициативу. Ирландец начал резко. - Зачем ты прикопался к семье мертвой девушки, а, Галлагер? - О ком вы говорите? - осторожно спросил Йен. - Мы знаем, что ты и твой парень разговаривали с семьями этих двух мертвых проституток. Иен почувствовал, как удивленно поднимаются его брови. Он был, честно, немного поражен тем, что ОРейли, или, по крайней мере, какой-то полицейский в связке с ОРейли, был способен связать Харриет и Фелицию вместе. Тем не менее, он старался не поддаваться своему удивлению. - Я собираюсь продолжать молчать, - сказал Йен, тщательно повторяя слова, которые Лип в прошлом вбил в его голову. - Правильно ли это? - самодовольно спросил ОРейли. - Ну что ж, полагаю, это тебе решать. Хотя мне интересно, почему ты думаешь, что молчание сейчас заставит кого-то в участке более охотно расследовать дело пары мертвых проституток. Но тебе-то, что за дело, да? Это была такая очевидная уловка, что Йен едва сдерживался от вздоха. Он стиснул зубы, чтобы не поддаться самой слабой приманке, которую он когда-либо слышал. ОРейли, казалось, не беспокоился, явно готовый попробовать другой крючок, чтобы подтолкнуть Йена к разговору, и тот готовился к этому, когда дверь в комнату для допросов распахнулась. Йен осторожно повернулся на звук, к свежему веянию ада, что шел ему навстречу. Но это не был еще один ужасный поворот судьбы Йена Галлагера. Вместо этого, вошла детектив Джонсон, показавшаяся Йену самой красивой женщиной, которую он когда-либо видел в своей жизни. Джонсон заговорила со скоростью пулемета, как только вошла в комнату. - Я слышала от офицера Марковича, что вы задержали Галлагера без причины. Я хотела бы, чтобы вы оба знали, что я подаю официальный рапорт, - сказала Джонсон ОРейли. - Я всего лишь поинтересовалась у вашего начальника, смогут ли патрульные найти ребенка и привести его дать показания. Потом я прихожу в участок и слышу, что вы арестовали его по какому-то дерьмовому обвинению? - Он был в присутствии подозрительного типа, официального преступавшего закон, - процедил ОРейли сквозь зубы. - И сопротивлялся аресту, - добавил Новак, оторвавшись на секунду от своих документов. Лицо Джонсон скривилось. - Он под арестом? По какому обвинению? - У нас было, что ему предъявить, - оборонялся ОРейли. - Готова спорить, что было, - сказал Джонсон, ее тон выражал совершенно противоположное. Она покачала головой, как будто больше не могла иметь дело ни с одним из двух офицеров. - Ну же, - она щелкнула пальцами в направлении ОРейли, пока он с неохотой не протянул ей ключи от наручников Йена, которые она быстро отперла. Йен посмотрел на нее, потирая запястья, не совсем уверенный, что она не галлюцинация, женщина казалась каким-то полицейским ангелом мщения. Она кивнула ему. - Давай заберем твои вещи. Ты можешь уйти. Почувствовав волну дежавю, Йен последовал за ней из комнаты для допросов, пытаясь игнорировать то, как ОРейли смотрел на него и на Джонсон. Рот ирландца приоткрылся в почти рычании, как будто он не хотел ничего, кроме как порвать их зубами. Это казалось Йену невозможным, что он снова вышел из этого проклятого помещения. Он задавался вопросом, достиг ли он, наконец, конца своей удачи, и к чему он обратится в следующий раз, когда снова вляпается в дерьмо. Когда они приблизились к офису, Йен услышал звук знакомых голосов. -Вы не можете арестовывать несовершеннолетних по прихоти! - узнал он ор Липа, прежде чем завернул за угол и увидел брата, напряженного и злого, резко машущего руками. Невероятное зрелище, по крайней мере, по мнению Йена: он видит, как Лип кричит на Тони, который возражал тихим и страдающим голосом. -Я слышу, что ты говоришь, Лип, но я не могу просто взять и выпустить человека, когда мне захочется. Я рассказал ведущему детективу по этому делу, что происходит, и мне нужно сначала просмотреть документы… - Да, конечно, давайте соблюдать формальности, - от этого грубого, но до боли знакомого голоса сердце Йена затрепыхалось. Он увидел Микки, грудью шумно теснящего Тони, и почувствовал, что тает. - Но ничего, продолжай тратить время, болтаясь тут с нами, пока можно было бы свалить в зад вашего дерьмового офиса и вытащить Йена. Тони пронзил Микки взглядом, выражение его лица было прямо таки впечатляющим, по сравнению с обычной добродушной улыбкой. - Это не так просто, Милкович, я пытаюсь сказать вам, ребята… - Я хочу подать на судебный запрет, - громко заявил Лип. - От имени моего брата против всего этого проклятого Департамента полиции! - Я пытаюсь помочь Йену, - возразил Тони, его голос немного дрогнул от попытки полицейского сохранить спокойствие. - Да, и у тебя это, бля, плохо получается! - наехал Микки. Тони двинулся к нему на шаг ближе, оказавшись лицом к лицу с брюнетом. - Ты уверен, что это у меня плохо получается? Почему всякий раз, когда Йен в беде, ты так и светишься рядом? - Думаешь, я тебя боюсь только потому, что у тебя значок на груди, придурок? - продолжил свару Микки. Тони свысока посмотрел на него. - Может быть, и следовало бы. Йен услышал тихий вздох из глубины груди, прежде чем понял, что сам вздохнул. Все три головы повернулись на звук. - Йен, - выдохнул Микки. Он выглядел так, будто совершенно забыл обо всех остальных в комнате, и сразу же кинулся к нему. Пока Тони не протянул руку и не схватил его за локоть. - Успокойся, - сказал коп, но Микки яростно оттолкнул его. - Отвали от меня, мужик, - рявкнул он. - За базаром следи! - сорвался Тони. Лип встал между Микки и Тони, уставившись на копа. - Сдай немного назад, Тони. - О, ради всего святого, - пробормотала Джонсон себе под нос, стоя рядом с Йеном и наблюдая за всей этой кутерьмой. Дверь в полицейский участок распахнулась, и спокойно вошел дядя Микки. Его голова повернулась на суматоху в офисе, взгляд остановился на Микки, Липе и Йене, напряженно стоявших рядом с Джонсон, Тони и другими полицейскими, которые начали подтягиваться, когда разногласия обострились. Ронни подошел к группе и встал, волна почти сказочного спокойствия тянулась за ним. - Микки? - ожидающе спросил он племянника. - Все в порядке? Джонсон покачала головой, прежде чем Микки смог ответить, указывая на них с Липом вместе. - Эти два мальчика хотят добра, но им грозит обвинение в нарушении порядка, несмотря ни на какие смягчающие обстоятельства, - сказала она, кивнув в сторону Йена. Йен смущенно пожал плечами, засунув мобильный телефон и бумажник в карман, секретарша уже выложила их на стойку, опустошив пластиковый ящик с личными вещами. Хотя в этом не было никакого смысла, он чувствовал себя виноватым за то, что поднялся шум. - Тебе лучше убраться отсюда, Милкович, - строго сказал Джонсон. Она взглянула на Микки со странным выражением лица. - Офицер Маркович, возможно, прав. Мне бы не хотелось задаваться вопросом, почему каждый раз, когда возникают проблемы с Йеном, я вижу тебя. Йен открыл рот, чтобы защитить Микки, но из всех людей рядом Лип врубился раньше всех. - Это несправедливо! - Ты тоже, Филипп, - резко оборвал его Джонсон. - То, что я знала твою сестру, не означает, что у меня есть бесконечные ресурсы, чтобы разбираться со всеми ее братьями и сестрами. - Но Йена нужно подвезти ... - снова попытался Микки. Джонсон развернулась к Ронни. - Я права, предполагая, что могу отпустить этого мальчика под ваше поручительство? - Я думал, что меня не арестовывали, - сказал Йен немного угрюмо. Он предпочел бы пойти домой с Липом и Микки, но, увидев решительное выражение на лице Джонсон, почувствовал, что она не выпустит его из участка без присутствия реального взрослого. - Конечно, офицер, - спокойно ответил Ронни. Он посмотрел на Микки. - Ты приехал сюда с ним? Ронни указал на Липа. Микки кивнул, немного смущенный. - Ну что ж, мальчики, идите домой. Я взял машину твоего брата, так что смогу подвезти Йена. Микки метался глазами между Йеном и дядей, его лицо было неуверенным. Йен просто хотел поскорее убраться из полицейского участка, поэтому бросил на Микки обнадеживающий взгляд. - Все нормально, Микки, - сказал он. Когда Ронни повернулся и пошел с Йеном к дверям, Джонсон остановила его. - Я больше не хочу тебя здесь видеть, Йен. Рыжий слабо улыбнулся. - Это чувство очень взаимно, - сказал он. - Йен, позаботься о себе, - попрощался Тони, глядя на Микки и Липа с тяжелым выражением лица. - Тебе нужно быть осторожным. - Что, теперь ты ему угрожаешь? - насмешливо протянул Микки. - Микки, - заметил Ронни. Это все, что потребовалось. Нахохлившийся брюнет закрыл рот и последовал за дядей, Лип и Йен за ним. Тони и детектив Джонсон наблюдали, как они уходят, Йен потерял их лица из поля зрения, когда отвернулся, чтобы выйти за дверь. Выйдя на тротуар возле полицейского участка, он сразу сделал глубокий вдох. Воздух слегка пах городским мусором и выхлопными газами, но теперь, когда он был свободен от жестких границ комнаты для допросов, этот легкий смог казался ему самым свежим дуновением, что Йен мог представить. Микки подошел, чтобы взять его за локоть. -Ты в порядке?- спросил он тихо. Йен кивнул. - Да, - сказал он и сглотнул. - Нет. Я не знаю. Рядом с Микки брат наблюдал за Йеном, озабоченно нахмурившись. - Это было дерьмовое шоу, Йен, - сказал он. - Вот почему я просил тебя остаться сегодня дома. Казалось, он хотел сказать что-то еще, но потом взглянул на Ронни и неуверенно замолчал. - Я подброшу его до твоего дома через час или два, - сказал Ронни племяннику. Йен старался не раздражаться на то, что Ронни говорит о нем так, будто его вообще рядом нет. Это было тяжело. - Ты это серьезно? - спросил Микки, не веря своим глазам. - Я думаю, Йен мог бы помочь мне с работой сегодня вечером, если он не слишком занят? - тон Ронни был достаточно мягким, чтобы предположить, что это был его долго вынашиваемый план, зацапать Йена и привлечь к импровизированной деятельности, связанной с мафией. Ронни раздумчиво посмотрел на Йена. Йен взглянул на Микки, который выглядел озадаченным, и пожал плечами. - У меня нет планов, - сказал он. После долгой паузы Микки последовал за Липом туда, где они припарковали ярко-красную тачку подруги Липа. Брюнет неуверенно помахал рукой, Йен посмотрел, как он садится в машину и уезжает. Он повернулся, чтобы мрачно последовать за дядей Микки. Ронни захватил олдсмобиль Колина, как увидел Йен. Он влез со стороны пассажира, и Ронни осторожно тронулся с обочины. По крайней мере, Йен теперь мог с твердой вероятностью предполагать, от кого Микки научился своей нелепой манере вождения в стиле столетней старушки. Это была поездка в тишине некоторое время. Йен чувствовал себя слишком подавленным, чтобы затеять разговор, поэтому он решил подождать, пока Ронни скажет все, что хочет. Через несколько кварталов тот направил развалюху во въезд для машин у Данкин Донатс. - Ты любишь кофе? - спросил он. Это было похоже на вопрос с подвохом. Йен все равно осторожно кивнул. Ронни, кажущийся погруженным в раздумья, купил им обоим два больших кофе. Йен не мог не отметить, как дядя Микки спросил не один, не два, а три дополнительных сахара в свой стакан. В относительную пику Йен взял себе просто черный. И больше не смог выносить звеневшую тишину. - Так что это за работа? - спросил он, потом поморщился. Черт возьми. Он так ждал, что Ронни первым выскажется. - Нам нужно начать работать над твоим алиби, - сказал тот, задумчиво потягивая кофе со льдом. - Это твоя постоянная работа, начиная с этого момента. Йен хотел закатить глаза, но мужественно сопротивлялся желанию. - Но я ничего не сделал, - сухо сказал он.- Не я мучил этих девушек. Ронни бросил на него взгляд. - Конечно, нет, - сказал он. - Дело не в этом. Я хочу сказать, что тебе нужны документальные свидетельства, чтобы копы не смогли снова тебя взять. - Офицер Джонсон не думает, что я что-то сделал, - добавил Йен. - Она заставила их отпустить меня, когда узнала. Вздохнув, Ронни сделал глоток кофе. Они отъехали из сервиса для машин и начали долгий путь обратно к квартире Микки. - Эта леди-коп всего лишь один коп, Йен. Что, если следствие отойдет от рассмотрения тебя как потенциальной жертвы и она просто возьмет тебя в разработку? Или даже подозреваемым, не дай бог? Ты, правда, думаешь, что она может защитить тебя? У Йена не было реальных аргументов против. Подобная мысль уже приходила ему в голову, когда он впервые был доставлен в участок после находки тела Фелиции Рамирес возле Мичиган авеню. Он не хотел зависеть от готовности Джонсон поставить свою работу на кон ради него, какого-то парня с южной стороны, которого она едва знала. Ронни, казалось, почувствовал его капитуляцию. - Так что нам нужно поработать над твоим физическим алиби, - увидев поднятые брови Йена, он продолжил. - Квитанции, стоп-кадры дорожных камер, записи с видеокамер в магазинах, все, что ставит отметку времени, где ты был в течение дня. Для Йена это звучало как твердый план, но с одной огромной дырой. - Но как насчет ночей? Я не могу так просто их подтвердить. - Это сложнее, - признал Ронни. - Особенно при твоей работе. Его голос уже был тщательно нейтрален, но когда он намекнул на проституцию, стал, если это возможно, еще более безразличным, и Йена немного торкнуло. - Я ходил в закусочную, - выпалил он. И невольно съежился, как будто только что признался в ужасном секрете. - В закусочную? - Ронни не отрывал взгляда от дороги, ожидая объяснений от Йена. - Я уже давно не работаю, - признался тот. Было странно говорить это вслух, но это по-своему освобождало, даже если он признавался в этом Ронни. - Просто... ничего не чувствовал. Не хотел… У меня перерыв в работе. Он закрыл глаза, покраснев от своего бормочущего, заикающегося оправдания. Ронни обдумал его, включил поворотник и осторожно направился на съезд на пятиполосной развязке. - Ну что ж, - медленно сказал он, - тогда, я полагаю, будет немного легче объяснить ночи. Он не стал настаивать на том, чтобы Йен рассказал больше о своем пребывании в закусочной, за что тот был почти до нелепости ему благодарен. Йен медленно наблюдал за движением за окном после загоревшегося светофора, чувствуя вину за то, что дядя Микки узнал, что Йен больше не работает, прежде чем узнал сам Микки. Черт, Колин, наверное, тоже догадывался. Он выдал Йену достаточно многозначительный взгляд накануне вечером, когда снова остановился на стоянке банка, а Йен тронулся, чтобы заказать кофе и просидеть в одиночестве в закусочной еще одну ночь. - Я свяжусь с управляющим здания в доме Микки, - говорил Ронни, его голос был задумчивым. - Он старый друг семьи и за ним пара должков. Я поговорю с ним о том, чтобы установить камеры внутри. Конечно, от всего не защитят, но хоть какие-то доказательства твоих приходов и уходов. Они снова погрузились в молчание. Йен чувствовал себя немного утешенным при мысли о плане защиты себя от ОРейли и любого другого злобного придурка со значком, цепляющегося к нему, хотя и не чувствовал себя таким спокойным, как Ронни. - Думаете, убийца пытается меня подставить?- тихо спросил Йен, стараясь скрыть ужас в голосе. Эта мысль впервые пришла ему в голову, когда ОРейли и Новак несколько часов назад везли его в участок. Это было похоже на невидимую петлю, затягивающуюся вокруг шеи. В его голове крутилось, знал ли человек, который делал все это, во что он втянул Йена, что так терроризируя его, он также все ближе и ближе подтягивал его к самому криминальному дерьму. Ронни некоторое время молчал. - Малыш, я думаю, что нам невозможно понять, чего этот человек пытается добиться, - наконец сказал он взвешенно. - Сомневаюсь, что даже он сам знает это наверняка. Все, что ты можешь сделать, это пытаться держать себя в безопасности. Если можешь, дай нам просто помочь тебе в этом. Йен знал, что Ронни, вероятно, пытается его утешить, но его слова возымели обратный эффект. Стены машины, казалось, начали приближаться к нему. Его не укачивало с тех пор, как он был маленьким, но знакомое желание блевануть расплывалось по телу. - Вы можете остановиться?- внезапно спросил Йен. - Серьезно, остановитесь. - Хорошо, хорошо, - сказал Ронни, осторожно паркуя машину на обочине. Как только она остановилась, Йен открыл дверь и вышел. Он сел на бордюр и положил голову на колени. Ночь уже совсем опустилась, и он, пытаясь отдышаться, наблюдал за тем, как на улице сгущались тени, и как тарахтит выхлопными газами старый олдсмобиль. Он начал успокаиваться и посмотрел вокруг, на аккуратные бунгало, выстроившиеся вдоль улицы, где припарковался Ронни. Он подумал, что узнает район. Смутно решил, что встречался здесь с каким-то клиентом раньше. Ни с того ни с сего, или, может быть, из-за его признания Ронни, которое было все-таки более тяжелым, чем он ожидал, Йен подумал о первом парне, с которым он сознательно, специально спал за деньги. Не просто "спасибо -за-подвоз-на-работу" минет или помощь завсегдатаю клуба кончить в обмен на ночлег после смены. Нет, он думал о своем первом официальном клиенте, первом, которого он нашел после знакомства со Светланой и изучения форумов. Йену помнилось, что его звали Чак, как название кедов. На самом деле, первый раз был легким разочарованием. Клиент не был грубым или жестоким, или особенно милым и дружелюбным. Ничего не шокировало Йена, фактический акт секса за наличные деньги не открыл в нем какой-то источник ненависти к себе и не преследовал его днями после этого, ему так не казалось. В то время это не было чем-то особенным, просто естественный ход событий. Йен подумал, что он тогда не очень-то и оценил значение этого события. Память не выпятила его и сейчас, когда он прокручивал его внутри. Хотя впервые, мысленно экспериментируя, он позволил себе представить, что было бы, если бы он просто сказал "Нет". Он вспомнил парня в расстегнутых штанах, сидящего на кровати мотеля, наклонившегося, чтобы развязать ботинки. Ему было слегка за тридцать - моложе, чем типичные клиенты Йена, но тогда он этого не знал. Он наблюдал за тем, как тот возится с левым ботинком, и немного путаясь, стаскивал с себя футболку. В реальной памяти, после того, как он снял ее, он стащил джинсы и боксеры и позволил трахнуть себя с презервативом, который он прихватил с собой по этому случаю. Теперь, сидя на обочине почти год спустя, Йен представил себе альтернативную реальность, где этого не произошло. Если бы он перестал стягивать джинсы и надел кеды. Если бы он посмотрел на клиента на кровати и сказал: “Эй, чувак, мне жаль тебя прокатывать, но я думаю, что пасс.” Тот, вероятно, фыркнул бы: “Ты серьезно?" И Йен пожал бы плечами и сказал: “Конечно. Я передумал. Всего хорошего“. И вышел бы из номера мотеля в ночь. Вернулся бы он в интернат? Попытался бы добраться до Мичигана, присоединиться к Фионе и Дебби? Остался бы с Липом, пошел бы в старшую школу, может, перестал бы танцевать или иначе работать в этом дерьмовом стрип-клубе, получил бы такую же дерьмовую, но законную работу? Думал ли бы о вербовке в армию после того, как ему исполнится восемнадцать, или о попытке попасть в общественный колледж? Он, вероятно, не пересекся бы с Микки снова, а если бы и пересекся, то мимолетно, коротко разойдясь, как два корабля, проходящих рядом ночью. По крайней мере, он сомневался, что был бы сейчас на пути домой после того, как его опять чуть-чуть не арестовали второй раз за месяц. Он точно не нашел бы мертвых девушек. Возможно, они не были бы мертвы с самого начала, если бы тот, кто это делал, действительно, нацелился на Йена, а не на самих девчонок. Он сполз с бордюра и прошелся до конца квартала, все еще находясь в пределах видимости Ронни, припарковавшегося у обочины. Йен знал, что тот, вероятно, наблюдает за ним, как ястреб, но он не хотел прерывать свои раздумья. Ему, правда, нужно было побыть одному, хотя бы минутку. Через дорогу на углу был парк с баскетбольной площадкой, по углам которой были установлены прожекторы. Шла дворовая игра, пять мальчишек дурачились, ругались и смеялись друг с другом, пока кидали мяч. Йен обхватил себя руками от ночного холода и стал наблюдать. Ребята выглядели так, будто были примерно его возраста. Чувствовали ли они когда-нибудь себя на годы, десятилетия, световые годы старше, чем они были на самом деле, как иногда Йен? Спустя минуты он вытащил телефон, на автопилоте нажимая пальцами на кнопку набора номера. Микки взял трубку на втором гудке. - Галлагер, ты почти дома или как? Ты в порядке? - Микки звучал сварливо и озабоченно, что Йен считал его фирменным настроением. Это заставило его улыбнуться, несмотря ни на что. - Все в порядке, - сказал он. Йен чувствовал, что пришел к какому-то решению, и от этого ему становилось все легче и легче. Наступило недоуменное молчание. - Я думал, ты работаешь или типа того. - Ну, нет, больше нет, - Йен рассмеялся, потому что это прозвучало почти двусмысленно, но Микки этого еще не знал. Тайна и сюрприз, которые Йен хотел еще немного сохранить в себе. - Тогда почему ты рвешь мне мозг и телефон, а не просто возвращаешься домой? - потребовал ответа Микки. - Я просто хотел поздороваться, - ответил Йен. Ему не нужно было видеть лицо Микки, чтобы понять, что тот поднимает брови. -Ты не мог просто прийти домой и сказать это лично? Йен почувствовал, как его щеки необъяснимо загорелись. - Я все еще могу это сделать, - сказал он. - Тогда шевели задницей, - хрипло сказал Микки. Они попрощались и нажали отбой. Двигаясь немного заторможенно, Йен вернулся к олдсмобилю и скользнул на переднее сиденье, где ждал Ронни, двигатель работал на холостом ходу. - Ты в порядке, парень? - спросил дядя Микки. Йен моргнул. Он чувствовал себя медленным, спокойным, как ламантин или какое-то другое крупное, медлительное млекопитающее с минимальными заботами и бесконечным терпением. Это было приятное чувство. - Да, пожалуй, - он взглянул на Ронни. - Разве это не странно? Ронни посмотрел на него. Он не улыбнулся и не ответил, но Йен мог поклясться, что выглядел тот позабавленным и просто отвернулся к рулю, чтобы отъехать от тротуара и, молча отвезти Йена домой. **** Микки сидел на диване последние полчаса с тех пор, как Йен звонил - нервный и дерганный, хотя знал, что нет более безопасного места для Йена, чем рядом с Ронни. Когда прозвучал звонок, он практически перепрыгнул через комнату, чтобы впустить Йена внутрь. И стоял в дверях квартиры, затаив дыхание и с тревогой ожидая, пока рыжий не добрался до верхней части лестницы, и Микки мог впиться взглядом в его тупое, знакомое, красивое лицо. Он почувствовал, что снова может дышать. - Ты в порядке? - спросил, как только Йен оказался перед ним. Рыжий выглядел странно спокойным. Он протянул руку и положил ее на плечо Микки. - Да, - ответил Йен и немного улыбнулся. - Я в порядке. Мне надо кое о чем поговорить с тобой. Микки позволил затащить себя в квартиру, минуя диван, сразу в спальню. Йен сел, скрестив ноги, на матрасе, ожидая, что Микки присоединиться к нему. Брюнет с трудом, неуверенно пытался прочитать настроение Йена. Парень только что был почти арестован, черт возьми. Почему он выглядел таким нетерпеливо-предвкушающим? Возможно, у него были новости от Ронни, или детектив Джонсон рассказала ему что-то положительное о расследовании. На самом деле Йен сказал: - Я не работал три недели. Микки поднял брови. Это не имело никакого смысла. Он знал, что Йен работал неделю назад, когда Колин первый раз подвез его. -О чем ты вообще говоришь? Йен глубоко вздохнул и посмотрел Микки прямо в глаза. - Я больше не работаю. Вообще, - медленно и осторожно объяснил Йен. Микки немного туповато сидел и старался держать лицо, пока Йен объяснялся, его голос непрерывно поднимался и падал, и ритм убаюкивал Микки в тишине. Когда Йен закончил рассказывать о том, что он больше не занимается проституцией, Микки показалось, что сидящий на кровати рыжий выглядит спокойнее, чем он когда-либо видел его в своей жизни. - Ну? Ты не собираешься ничего сказать насчет этого? - подтолкнул Йен. Он склонил голову набок. - Я знаю, ты ненавидел это. Йен не ошибся, Микки ненавидел мысль о том, что Йен отсасывает незнакомцам за пару баксов больше всего на свете. Но настороженно боялся признать это, глядя на Йена, ожидающе улыбающегося ему, как будто он сделал Микки подарок, сказав, что больше не собирается заниматься сексом за деньги. - Теперь я весь твой, - сказал Йен, повалившись вперед, так что его голова устроилась на коленях Микки, он посмотрел на него и драматично разбросал руки в стороны. Как будто это было лучшее, что он мог предложить - дать эксклюзивные права на свое тело. Микки почувствовал странную боль в груди. - Микки? - Йен нахмурился, и Микки понял, что он облажался. Он не хотел гасить блеск хорошего настроения Йена. -Черт, прости, - заставил он себя сказать. Йен теперь настороженно наблюдал за ним, и Микки погладил его рыжие вихры, чтобы успокоить. Йен снова расслабился, но больше не улыбался. - Это отличные новости, - добавил Микки. - Я чувствую, что есть” но", - подозрительно сказал Йен. - Но, - сказал Микки и остановился. Потом он заставил себя сказать это. - Но ты не должен завязывать ради меня, ты знаешь. Йен сел. Он выглядел совершенно растерянным. - Но мне этого хочется. Я думал, ты будешь в восторге. Что я весь твой, - повторил он, немного нерешительно. - Нет, ты не мой, - раздраженно выпалил Микки, и торопливо продолжил, увидев хмурый взгляд Йена. - Я имею в виду, ты, ты принадлежишь себе в первую очередь, черт возьми, Йен, почему ты этого не видишь? Твое тело, твой разум, они все твои, а не чужие. Не имеет значения, трахаешься ли ты с какими-то мерзкими старыми пидорами ради денег или трахаешь меня, или никого, ты не принадлежишь никому, кроме себя. Йен просто безмолвно смотрел на Микки сейчас... бля, Микки только что думал, что он испортил все раньше, но нет... вот теперь он, реально, ухнул на салазках прямо в ад. Но Йен, кажется, все еще не понял, так что похуй на его собственное смущение; ему нужно было заставить этого рыжего идиота понять. Несмотря на то, что происходило; каким бы беспомощным и зависящим от других людей ради собственной безопасности не чувствовал бы себя Йен; Микки должен был объяснить. Ему нужно было заставить Йена понять. - Я имею в виду, да, мне не нравится думать о тебе с кучей странных старых педиков, - Микки поморщился. Ему, правда, не нравилось думать об этом, черт, но он перешагнул через себя. - Да, я ненавижу это. Боже, это отстой. Но это же не условие, для того, чтобы хотеть быть с тобой… чтобы ты перестал встречаться с другими. То есть, ты же не пожарный гидрант, а я не собачка, которая поссала рядом и территорию пометила, держитесь подальше, все геи Чикаго. Иисусе, это не… Микки сглотнул, чувствуя себя погрязшим в словах, но бессильным заткнуться, как будто их роли поменяли, и Микки никак не мог перестать говорить. Он громко выдохнул, глядя Йену в глаза. - Я хочу быть с тобой, потому что я хочу быть с тобой. Если бы ты захотел завтра вернуться на работу, я бы все равно ... хотел тебя. Потому что ты для меня больше, чем просто секс. Я бы все равно... черт возьми, я не знаю, как объяснить, это невозможно, - он резко остановился, в комнате вдруг стало слишком жарко и тесно. Он смотрел на свои руки, на красные костяшки пальцев, чувствуя себя невероятно смущенным и влажным от пота. Он не понимал, насколько близко Йен подобрался к нему, пока тот не сжал его лицо в руках, заставив их встретиться глазами. Микки ожидал, что Йен поцелует его, но вместо этого он просто прижался лицом к лицу Микки, серьезно глядя на него. Он смотрел на него так, будто не верил в то, что видел. И нежно провел пальцем взад и вперед по его челюсти. - Серьезно? - наконец-то прошептал Йен. - Ты, на самом деле, так думаешь? Микки хотел разозлиться, потому что, черт возьми, что он, просто так, выставил себя лепечущим дурачком, чтобы пошутить? Но сконцентрировать энергию на гневе, пока Йен гладил его лицо было проблематично. -Ты для меня не просто хорошенький трахарь, Йен, - сказал Микки смиренно, чувствуя, что его немного уносит. Йен, возможно, и удовольствовался бы просто взглядом в глаза на всю ночь, но чем дольше Микки сидел так близко к нему, чувствуя его дыхание на своем лице, тем отчаяннее хотел поцеловать его. Микки хотел сделать больше, чем поцеловать его. - Я тоже хочу тебе кое-что сказать, - сказал он, понизив голос до шепота, хотя в квартире никого не было, кроме Йена. - И это может показаться странным, после всего, что я только что сказал, но я, правда, это имею в виду, - добавил Микки, потому что, черт возьми, спланировать можно было и получше. Но кто же ожидал, что Йен вернется домой и кинет бомбу, что он больше не работает? Он не ожидал, что Йена арестуют, и что он столкнется с возможностью потерять его в этот день, или что он так неуклюже изольет ему душу несколько мгновений назад. Он не ожидал, что так отчаянно захочет показать Йену свои чувства. - Просто скажи это, - подтолкнул его Йен, путешествуя глазами от глаз Микки к губам. Сделав глубокий вдох, Микки наклонился вперед, чтобы поцеловать рыжего, собрался с духом, а затем прошептал во влажный воздух между их ртами: - Я хочу, чтобы ты трахнул меня. Он почувствовал, как удивленно окаменел Йен, и просто поцеловал его снова, набираясь уверенности от вкуса и чувственности поцелуя. Йен застонал и откинулся назад, обхватив руками его шею, чтобы притянуть как можно ближе. Вслепую Микки начал расстегивать и стаскивать джинсы Йена. Ему показалось, что того трясет - губы слегка дрожали против губ Микки, но, возможно, его самого тоже потряхивало. Йен на секунду оторвался от поцелуя, чтобы, отчаянно дергая, рвануть вверх его рубашку. - Сними это, пожалуйста… давай, снимай… - пробормотал он в рот Микки, снова посасывая его нижнюю губу, ставшую вдруг невероятно чувствительной, и заставляя брюнета трепетать всем телом. Когда они оба остались обнаженными, Йен обвился вокруг Микки, как плющ, трогая и целуя везде, где только мог дотянуться. Микки почувствовал, что теряет контроль над собой, но потом сосредоточился. Он толкнул Йена вниз и прижал его к кровати, рыжий просто смотрел на него с вздымающейся грудью, послушно ожидая и позволяя ему делать все, что Микки захочет. Тот даже был немного озадачен таким доверием Йена к нему. Возможно, Мэнди была немного права, может быть, Микки было страшно вот это… полагаться на кого-то. Единственное, что его утешало сейчас - черные от зрачков, светящиеся и беспомощные глаза Йена, неотрывно наблюдающие, как Микки выцеловывает дорожку вниз по его груди, в сторону члена, который, подергиваясь, прижимается к животу, как будто с нетерпением ожидает внимания. Микки мог сделать что угодно с Йеном в этой позе, понял он, потираясь носом о тонкую, прозрачную кожу, натянутую между тазовой косточкой и бедром. У него была сила заставить Йена таять от удовольствия, показать ему все эти радужные, тупые, невероятно гейские чувства, которые теснили грудь Микки так, что он не мог говорить. Он оставил длинный, мокрый след своего языка от основания члена Йена до головки и сконцентрировался на чувствительном местечке чуть ниже ее, так как ему самому нравилось при дрочке. Для Йена работало тоже, судя по тому, как напряглось все его тело. - Господи Иисусе, Мик, - выдохнул Йен, поднимая руки над головой, чтобы схватиться за простыни. Микки взял в рот, настолько глубоко, как только мог, и застонал, вкус Йена на его языке показался невероятно приятным. Рыжий немного заметался по простыням, с его губ начали срываться низкие, отрывистые, настойчивые звуки, но Микки не отвлекся, увлеченный тем, как он мог, закручивая, вести свой язык по стволу, медленно поднимая голову вверх, тогда пресс и ноги Йена сильно напрягались, четко обрисовывая рельефные мышцы. Или можно было легко и мокро обсасывать только головку, как леденец. А минет оказался очень прикольным занятием, - мелькнула мысль у Микки. Сосредоточься, дурень, - приказал он себе, он планировал довести Йена до невменяемого состояния своим ртом. Наконец, тот начал умолять. - О боже, иди сюда, пожалуйста… - задыхаясь, он тянул Микки за плечо, пока тот не отпустил его мокрый от слюны член и не подтянулся наверх. Йен жадно и немного неуклюже впился в его рот, глубоко вталкивая язык, будто преследуя свой собственный вкус. Микки хныкал в поцелуй, пока Йен покусывал его верхнюю губу, а затем всасывал нижнюю, отрываясь от нее с влажным хлопком. Потом Йен отстранился, и Микки жалобно застонав, потянулся к нему, но тот полностью замер, обхватил ладонями лицо Микки и посмотрел ему в глаза. - Скажи, что ты хочешь, - выдал Йен, тяжело дыша. - Скажи мне, как ты этого хочешь. Микки дернулся, пытаясь вернуть свои губы на прежнее место, но Йен увернулся. - Да ладно, - пробормотал Микки, отчаянно желая, чтобы они могли просто позволить всему идти своим чередом. Но, может быть, Йен хотел убедиться, что не только Микки в порядке, может быть, Йену приходилось напомнить себе, что он в порядке тоже. - Я не хочу сделать что-то… чего бы ты не хотел, - прерывисто просипел Йен. Он немного уступил в своем упрямстве, подарив Микки еще один влажный, глубокий поцелуй, с оттяжкой потерзав его нижнюю губу, но затем снова откинулся назад. - Скажи мне, чего ты хочешь. Микки немного смущенно рассмеялся. - Ты и твои чертовы разговорчики. Он слегка укусил рыжего за подбородок и сдвинулся вниз, чтобы высосать яркую, багровую метку чуть ниже его челюсти. - Я хочу, чтобы ты выебал меня, мужик, так тебе достаточно ясно? Йен широко разулыбался, тряхнув головой, и слегка шлепнул Микки по заднице. - Тогда перевернись, - сказал он, помогая ему оказаться на четвереньках. Положив голову на руки, Микки попытался возразить. - Но я хочу тебя видеть, - он двинулся, чтобы перевернуться, но Йен схватил его за бедра и удержал. - Так будет легче привыкнуть, я обещаю, - пробормотал он в затылок Микки, останавливаясь, чтобы прижаться к коротким волоскам на загривке поцелуем. - Я просто не хочу сделать тебе больно. Микки, будучи Микки, все еще желал поспорить, но потом услышал щелчок открываемой смазки, и пальцы Йена были на нем, были в нем, кружась и нажимая внутри, осторожно наращивая темп, пока Йен его растягивал, и он больше не мог говорить. Ему казалось, что он горит, и жар становится почти невыносимым от растяжки и давления на простату, когда Йен добавил второй и, наконец, третий палец. Микки застонал, стирая пот со лба о предплечья. Его член подтекал прямо на простыни и он потерял счет времени, пока Йен занимался его задницей. - Боже, как я хочу, чтобы ты видел себя прямо сейчас… это просто потрясающе, - вымолвил Йен подрагивающим голосом. Микки мог только хрипло выдохнуть в ответ. Когда Йен отстранился, Микки разочарованно прохныкал и двинул свой зад следом, чтобы заполучить обратно его пальцы, но Йен только тихо рассмеялся. Раздался треск обертки презерватива и звук добавляемой смазки. Микки взглянул через плечо на Йена, тот разглаживал презерватив на своем твердом члене, крепко придерживая Микки рукой за бедро. - Готов? - спросил рыжий. Он, казалось, нервничал, но это странно успокаивало, потому что Микки чувствовал, что его собственные нервы сейчас взбесились и готовы затеять какую-то сумасшедшую чехарду. Он не мог говорить, так что просто кивнул, и Йен кивнул в ответ, облизывая губы. Он нагнулся, нависая над спиной Микки, потянулся и накрыл своей ладонью его пальцы, другой рукой пристраивая член у его дырки. Микки попытался расслабиться, но даже легкий толчок заставил его напряженно застыть настоящей деревяшкой. - Тссс, - успокоил его Йен, горячо дыша ему в шею, и прижимаясь к ней лицом. - Все хорошо, ты в порядке, - он остановился, давая Микки секунду собраться с мыслями. - Ты такой хороший, такой хороший, Микки, Боже. Его бредовый шепот успокаивал, и когда Йен немного сильнее надавил, осторожно вжимая головку круговыми движениями, Микки застонал, подаваясь назад и позволяя кончику проникнуть внутрь. - О боже, - простонал он, пересиливая себя и чувствуя, как Йен двигается дальше, глубже. - Боже мой, Йен. Рыжий, конечно, подготовил его, но растяжение от нехилого члена было другим: безжалостное, постоянное давление, все дальше и глубже внутрь, пока Микки в какой-то панический момент не подумал, что его, наверное, разорвет пополам. Потом он услышал, как Йен снова бормочет себе под нос и это достаточно его отвлекло, чтобы он немного расслабился, и мышцы перестали зажиматься. - О боже, Мик, ты такой… ох, бля, какой же ты узкий, мне так хорошо, мне так нравится, нравится, очень нравится…- Йен словно подавился словами, когда вошел до конца и замер, давая Микки привыкнуть. Это страннейшее чувство, ощущать другого человека глубоко внутри тебя, - подумал Микки. Колени и руки у него дрожали. Он задыхался, пот ручьями стекал с лица на простыни. Член опал, пока Йен входил в него, но чем дольше рыжий просто лежал на спине Микки, дыша в шею и высасывая метки на загривке и плечах, тем сильнее тот оживлялся снова от невозможного жара и невольных легких толчков Йена внутри него. - Двигайся, - через некоторое время взмолился Микки. - Пожалуйста, Йен, давай. Йен начал, и боль все еще чувствовалась, но к ней присоединились удивительное чувство трения, наполненности и знания, что Микки делает что-то, чего он так боялся, и делает это хорошо. Судя по тому, что Йен задыхается и крепко сжимает свои пальцы на его бедрах. Растяжение и толчки по краям входа тоже поначалу казались странными, но одновременно приятными, и Микки обнаружил, что выгибается навстречу, толкаясь назад каждый раз, когда Йен погружается вперед, вглубь него. Микки двигался и так каждый толчок был сильнее, полнее, и он не мог остановиться, он, вообще, не хотел останавливаться. Кажется, он потерял голову и почти не заметил, как Йен застыл, пытаясь заговорить. - Мик, - пропыхтел Йен, Микки едва смог понять слова, слишком сосредоточенный на чувстве наполненности. - Микки, я хочу, чтобы ты меня оседлал. Хочешь попробовать сверху? От этих слов слух Микки снова врубился на полную. -Уф, да, - выдавил он. - Да, давай сделаем это… точно, да. Он подумал, что прозвучал полным идиотом, но Йен опрокинулся на бок, и теперь Микки знал только, что тот выскользнул из него, и тихонько заныл. Рыжий улегся на спину и потянул его забраться на него, его член, покрытый презервативом, поблескивал и напрягался, и все, о чем мог думать брюнет - как вернуть его обратно. Йен направил его вниз, снова толкаясь внутрь, и под этим углом чувство полноты было почти невыносимым, но в самом лучшем смысле. И было лучше, потому что теперь Микки мог смотреть на Йена, видеть, как по фарфорово-бледному лицу разливается краска, как длинные руки обхватывают его талию. У рыжего приоткрывался рот, на коже сияли капельки пота, а с губ напряженно и отчаянно срывались похвалы тому, как же он хорош, Микки даже слегка загордился. Изогнув спину, он приподнял себя вверх и опустился вниз, простонав от соприкосновения. - Ты сейчас так круто выглядишь, - тихо и благоговейно вымолвил Йен. Микки чувствовал, как он просто пожирает его глазами. Микки обхватил рукой свой забытый член, начал дрочить себе и сильно опустился вниз, на Йена, его мышцы рефлексивно сжались. Рыжий выругался, вскрикнул и выгнулся под ним дугой. Даже через презерватив Микки почувствовал внутри горячую пульсацию, пальцы Йена крепко сжались и почти болезненно впились в кожу на его боках. - Ты только что... - удивленно спросил Микки, наблюдая, как Йен дергается и дрожит под ним. И выглядит просто великолепно. Лицо Йена окрасилось в красный, но явно по другой причине, чем раньше, он ошеломленно уставился на Микки. - Бля, прости… да, только что, - он прервался, пытаясь отдышаться. Но Микки не хотел останавливаться, все было слишком хорошо. Он пытался скрыть разочарование, наблюдая за Йеном. Он не был экспертом в этой механике, но наклонил голову, с любопытством поглядывая на рыжего. Он все еще чувствовался наполовину твердым внутри него, и давление все еще было фантастическим, и Микки задумался. - А ты можешь... еще, пожалуйста? Пожалуйста, еще чуть-чуть, - Микки застонал, запрокинув голову, пока сам двигался на опадающем члене Йена, слишком унесенный, чтобы врубаться, о чем он сейчас просит. Глаза Йена широко раскрылись, лицо все еще пламенело. Он задумался, но потом слабо кивнул, уставившись на Микки. - Я могу попробовать, да, - сказал он, задыхаясь. Его лоб нахмурился, брови резко сошлись, и он зашипел от давления на его ставший чрезмерно чувствительным член. - Черт, Микки. Боже мой. Микки наблюдал за ним, обеспокоенный, пусть и не мог перестать двигать бедрами вверх и вниз, пытаясь вернуть то чувство постоянного давления на его дырку и полноты внутри, что было раньше. - Ты в порядке? - спросил он. Йен стиснул зубы и кивнул, дыхание со свистом срывалось с его губ. Он удобнее взялся своими длинными пальцами за бедра Микки и заставил его сменить угол, наклонив вперед так, что ему пришлось уложить предплечья по обе стороны головы Йена. Ебаный Господь, это был тот угол, он чувствовал, как искры простреливают позвоночник, член Йена каждый раз теперь проезжался по простате. И лицо рыжего было близко, можно было погрузиться в раскрытые губы, это было даже лучше, чем что-либо до сих пор, потому что Микки отчаянно нуждался в его вкусе и не мог насытиться. Член терся теперь о пресс Йена с каждым движением, и это было прекрасно, все было прекрасно. Его эмоции как будто сорвались с цепи, но ему было абсолютно похуй, и будет, если только это всегда будет таким. Йен почти полностью затвердел снова, Микки мог слышать его стоны, невнятные, потому что он прижал губы к виску Микки. Брюнет сменил ритм на медленный и томный, поднимаясь до тех пор, пока внутри оставалась только головка, а затем неспешно опускаясь вниз на всю длину, смакуя каждое мгновение удовольствия. - Черт, Йен, мы должны были все время этим заниматься, почему мы этого не делали, вот же бля, - промычал Микки, едва осознавая, что он несет. - Да, Микки, да, нам надо было это делать, да, - бездумно ответил ему Йен, его рыжая голова беспокойно металась по подушке. Теперь он сильно толкался вверх на каждом движении вниз бедер Микки, от столкновения у того чуть не клацали зубы, и плотно жмурились глаза, ощущения стали настолько резкими и ошеломляющими, что это было почти слишком. В его голове не было ни единой мысли, ни о его отце, ни о дяде, ни обо всем этом дерьме с убийствами… просто Йен, вокруг него и внутри него, протянувший руки так, чтобы обхватить запястья Микки у своего лица, и крепко держащий его, чтобы двигаться навстречу еще сильнее. Микки беспомощно выругался и громко вскрикнул, острое, давящее чувство поднималось прямо от его колен, пронзая все тело. - Ебаный боже, Йен, - пробормотал Микки, чуть откидываясь назад, чтобы посмотреть тому в лицо. Он и раньше кончал с ним сильно, но это было похоже на какую-то опасную химическую реакцию, слишком сильную, такую, что кожу начало покалывать почти неприятно. Его встревоженные глаза раскрылись, и зрение вдруг потеряло четкость. Йен, казалось, понял его умоляющий взгляд. Он протянул руки и обхватил лицо Микки, глядя ему в глаза, пока собственное тело все еще двигалось в непрерывном четком ритме, его рот приоткрылся. - Все в порядке, Мик, - прошептал он. Большие пальцы слегка помассировали кожу под затылком Микки, и каким-то образом это крошечное прикосновение помогло. - Все в порядке, просто отпусти это. Йен мягко поцеловал его, и опустил одну руку, чтобы крепко взять его истекающий член в свою большую ладонь, легко поглаживая в такт с ритмом их бедер, и Микки унесло, на мгновение он, вообще, перестал нормально видеть, все посерело, и он залил спермой грудь и живот Йена. В отдалении он услышал чей-то крик, и изумленно подумал, что, кажется, это его голос. Его сердце все еще стучало в ушах, когда Йен тяжело задохнулся и внезапно сел, перевернув их так, что Микки упал спиной на матрас, рыжий начал вколачиваться в него, беспрерывно матерясь себе под нос, его движения совсем потеряли ритм, превратившись в отрывистые и дерганые. Тело Микки стало сверхчувствительным, и продолжающаяся стимуляция и прерывистые удары о простату ощущались почти невыносимо, но зато он оказался в состоянии полностью сосредоточиться на Йене, насладиться, наблюдая, как искажается его лицо, пока он преследует свой собственный оргазм, провести его через все это. Его внезапно поразило, как близко он был к потере Йена сегодня вечером, как легко все могло измениться, Йен все еще мог сидеть в участке вместо того, чтобы быть в нем прямо сейчас. Как в тумане он прижался лбом к плечу рыжего и вцепился в него обеими руками, пока тот не вскрикнул, все его тело содрогнулось, и он обмяк на Микки. Они долго лежали друг на друге после, пытаясь отдышаться, склеенные потом, спермой и смазкой, которые, казалось, были повсюду. Йен был тяжелым, но его руки свободно обвились вокруг талии Микки, и тот начал дремать: глаза сами собой стали закрываться, а на лице появилась бессмысленная улыбка. Через некоторое время рыжий отодвинулся, осторожно выходя, и Микки сморщился от внезапной пустоты. Потом был какой-то шорох, Микки предположил, что Йен разбирался с презервативом, но он едва держал себя на грани бодрствования, чтобы быть уверенным. Игнорируя его протестующее ворчание, Йен встал с кровати, и Микки приоткрыл один глаз, чтобы посмотреть, как тот, пошатываясь, идет в ванную и выходит с полотенцем. С закрытыми глазами Микки позволил Йену двигать себя и обтирать влажной махровой тканью, пока рыжий не остался удовлетворенным и не подтолкнул Микки на его обычное место, сам обнимая его руками и ногами, чтобы Микки оказался полностью в коконе. Это было странно, но приятно - вес тела Йена полностью прижал его к матрасу и стал надежным якорем, удерживающим от того, чтобы совсем тронуться. Микки казалось, что его мозг взболтали в миксере до газированного состояния, и щедро сдобрили кофеином. - Секс, правда, потрясающий, - пробормотал Микки в тишине темноты, уткнувшись лицом в руку Йена, которая лежала под его тяжелой головой. Голос прозвучал укуренно, но он слишком устал, чтобы заботиться о том, что мелет чушь. Йен позади фыркнул, уткнувшись ему в затылок. - Секс с тобой, действительно, потрясающий, - мягко поправил он. От этих слов по вялым, желеобразным конечностям Микки разлилось тепло, ему хотелось подергаться от ужасной интимности всего этого, но он был, реально, измучен. Микки уже почти спал, когда Йен крепче обнял его грудь, и сжал ладонью руку. - Спасибо, - прошептал он в его макушку. И прежде, чем окончательно заснуть, Микки смутно подумал, что даже не помнит, чего же он, вообще, боялся.