Дорога к огню

      Клементина проснулась еще затемно. Ей снился… не кошмар, скорее, неприятный сон. Флешбэк из прошлого. Они с растяпой остановились починить машину у фермера и его дочери Луизы. Они жили в лесу, дорога к ним давно заросла, да и укреплена ферма была весьма неплохо. Машина сломалась у дороги, а Клем и фермер дотолкали ее до гаража. Растяпу несла на руках Луиза.       Клем очень хорошо ее помнила, эту девочку. Неглупая, хорошо воспитанная, очень полюбившая Эй Джея. Девочка уже тогда была неплохим охотником и понимала, что в этом мире происходит. В отличие от отца Сары, ее отец не скрывал от девочки жестокую правду жизни и учил ее убивать ходячих стрелой, топором, ножом — даже отверткой в глаз или в ухо. Камнем, руками, ногами, головой — чем угодно. Он учил ее выживать — и своими знаниями Лу очень нравилась Клементине.       Во сне Луиза снова вбежала в подожженный рейдерами дом, чтобы спасти растяпу. Клем ясно вспомнила, как закашлявшаяся девочка выбегала из дома с малышом на руках — и с обожженной головой. Ее волосы сгорели, брови и ресницы были опалены. Обгорели ладони, часть одежды. Кожа на голове покраснела, на затылке в одном месте было темное пятно ожога.       Девушка весь день пыталась вспомнить, как называл Луизу отец. У фермера был акцент, ибо родом он был из Ирландии, хотя и переехал в Америку уже очень давно. Луиза носила фамилию матери, поскольку фермер с женой развелись за год до начала апокалипсиса. Фермер нашел свою дочь, почти как Ли тогда нашел Клементину.       Эй Джей пытался протиснуться к воротам, хотя Броди и Марлон упорно отталкивали его за свои спины. В конце концов, не каждый день к воротам приходят не монстры, а настоящие живые люди. Вполне миролюбиво настроенные люди, сюда по разговору. Точнее, это был всего один человек, но Марлон держал непрошенного гостя на прицеле. Мальчик понимал, что они защищают его, но любопытство все равно брало верх.       — Мне ничего не нужно, — устало говорил пришелец. Вернее, говорила — это была девушка. Примерно того же возраста, что и Клем, если судить по голосу. — Только чистая вода, и больше ничего. Я могу остаться тут и бросить вам флягу.       — Как ты нас нашла? — Марлон, кажется, вовсе ее не слушал. Эй Джей снова попытался протиснуться к воротам, но его удержала Броди.       — Шла, шла и нашла. Ребята, уже темнеет, а мне еще нужно найти укрытие. Просто дайте мне воды. Больше мне ничего не нужно.       Эй Джей наконец-то прошмыгнул к воротам мимо отвлекшихся ребят и с удивлением воззрился на девушку, с ног до головы измазанную кишками ходячих. Ее сумка лежала на земле чуть поодаль. В руках гостья держала небольшую флягу.       — У вас есть и совсем дети? — улыбнулась девушка и присела на корточки. Похоже, она плохо видела, потому что щурилась даже на таком сравнительно небольшом расстоянии. — Как тебя зовут, малыш?       — Эй Джей. А тебя?       Улыбка на лице девушки медленно таяла, а глаза наполнялись слезами. Эй Джей нахмурился — он что, обидел ее чем-то? Но гостья, поднявшись на ноги, только прижала пальцы к трясущимся губам.       — Растяпа?..       — Как ты выживала с такими длинными волосами?       Клем с удивлением и недоверием смотрела на свою ровесницу. Еще свежо было в памяти, какой идиоткой оказалась Сара, и теперь Клементина с опаской относилась ко всем девочкам своего возраста. Право же, эти длинные пепельно-русые волосы были легкой добычей для ходячих. И не только для них. Даже маленькому растяпе нравилось брать их в руки и путать, играясь.       — Их можно хорошо заплести так, что никто не вцепится, — девочка расчесывалась самодельным гребнем, распутывая пряди. — Зато они идут на пользу. Многие наши веревки сплетены и из моих волос тоже. Правда, плести их очень долго, но зато они очень крепкие.       Клем и растяпа остановились в лесу у семьи. Машина, в которой они ехали, сломалась, а на ближайшие мили автостоянок не предвиделось. Глава семейства вызвался починить машину, но это займет определенное время. Как бы Клем не хотела задерживаться на одном месте, ей придется это сделать. Тем более, Луизе — дочери хозяина домика — требовалось общение более опытной и мудрой сверстницы.       — Эй, девочка, — неожиданно окликнул Клементину хозяин дома. Он только что вернулся от машины — все его руки были не то в масле, не то в копоти. — Проблем оказалось чуть меньше, чем я думал. Завтра к вечеру ты сможешь уехать, если так торопишься.       — Спасибо вам, — искренне поблагодарила его Клем, все еще наблюдая, как Лиша заплетает косу. Она никогда ни у кого не видела таких длинных волос, и сейчас это казалось ей каким-то своего рода чудом.       Да и Ли учил ее всегда подстригать волосы…       — Мало людей осталось на этом свете, — коротко ответил хозяин, и Клем прекрасно понимала, о чем он говорит. — Не за что.       — Клементина! — Эй Джей повернулся во двор и, сделав руки рупором, громко позвал свою защитницу. Девушка, до этого о чем-то перешептывающаяся с Вайолет, подняла голову и несколько удивленно посмотрела на мальчика. — Клем! Там Лиша!       — Лиша?..       Клем потеряла дар речи. В тот последний раз, когда они виделись, Клементина была абсолютно уверена, что подруга погибла в толпе ходячих вместе с отцом. Теперь же внутри все скрутило от странного волнения. Такое же волнение она испытала, когда увидела Кенни там, на базе.       Девушка сорвалась с места и бросилась к калитке. Эй Джей же выскользнул за ворота, увернувшись от слегка опешившей Броди, и бросился к незнакомке. Измазанная кишками ходячих гостья рухнула на колени, позволяя малышу обнять себя за шею, невзирая на состояние одежды.       — Святая дева Мария, малыш, ты жив! Я думала, вы погибли тогда! — девушка плакала, крепко обнимая ребенка. Эй Джей тоже зашмыгал носом, хотя прежде почти никто не видел, чтобы он проявлял чувства подобным образом.       Марлон, до этого несколько шокированный, все еще держал девушку на прицеле. Но если даже недоверчивый Элвин так открыто высказывал свою симпатию незнакомке, то, возможно, она не опасна для его группы. И все же лук он опускать не спешил.       Подошедшая Клем не могла проронить ни слова. Это действительно была Лиша — та самая девочка, которую они с растяпой потеряли в стаде вместе с ее отцом. Вернее, это Лиша велела им уходить, сказав, что так будет безопаснее для Клем и для Элвина-младшего. Ее отец был ранен — неизвестно, сколько он протянул тогда.       — Ты знаешь ее? — спросил Марлон, чуть повернув голову в сторону Клем. Девушка лишь кивнула, не в силах поверить, что это действительно Лиша.       Клем помнила ее как маленькую, хрупкую девочку, гораздо меньше самой себя. С длинными белокурыми волосами — до злополучного пожара. Девушка, обнимавшая Элвина, была совсем другой — но это, без сомнений, была Луиза МакКорнет. Лиша.       Элвин выпустил давнюю подругу из объятий, все еще хлюпая носом от выступивших на глаза слез. Лиша уже не плакала, а только улыбалась, взъерошив Эй Джею волосы. Переведя взгляд на ребят за калиткой, Лиша увидела Клементину и выпрямилась во весь рост.       Да, Лиша больше не была маленькой хрупкой девочкой. Это была высокая поджарая девчонка, которую издали можно было принять за парня. Обгоревшие в пожаре волосы отрастали — на затылке красовался только маленький хвостик, виски и затылок были коротко выбриты. Загорелое обветренное лицо, потрескавшиеся губы. Прищуренные серые глаза — Лиша еще тогда видела не очень хорошо, и, судя по всему, ее болезнь только прогрессировала.       — Привет, заноза, — она усмехнулась и подперла руками бедра. — Я тоже не ожидала тебя увидеть, но можешь не рассыпаться в приветствиях. Как видишь, я мертвецки измазана.       Клем улыбнулась и, с молчаливого разрешения Марлона, опустившего лук, открыла калитку. Лиша протянула свою пустую флягу растяпе и вернулась чуть назад, за своим скарбом — большая сумка и заплечный чехол для гитары.       Лиша с радостью поделилась теми припасами, что у нее были — при должной готовке из них можно было сделать гораздо больше, чем если бы употреблять в готовом виде. Нашлась для девушки и сменная одежда — собственные вещи пришлось замочить в речной воде, ибо они были до последней нитки пропитаны остатками ходячих.       — Это было не просто ужасно, Клем.       После ужина они собрались за столом. Марлону и другим тоже было интересно послушать, что расскажет новенькая. Клементине же особенно — она знала, в чем было дело.       — Видеть, как на твоих руках умирает твой отец, когда рядом бродит стадо. Он умер у меня на руках, и мне пришлось проткнуть его ухо отверткой, чтобы он не вернулся. А потом идти. Идти в толпе, в стаде, стараясь не тронуть никого из них. Мне надо было выйти из него, найти еду. Я была ослабшая, в ожогах… Меня, без сознания, в горячке, подобрали живые.       Лиша потерла руки друг о друга, словно замерзла. Клем отметила про себя — пальцы и ладони ее так и остались изуродованы белесыми шрамами от ожогов. Марлон, казалось, тоже обратил на это внимание.       — Лиша спасла жизнь Эй Джею, — коротко пояснила Клементина на вопросительный взгляд Марлона. — Вытащила его из пожара, когда на укрытие напали рейдеры.       — Это были не рейдеры, Клем.       Лиша неожиданно оттянула ворот рубашки и показала клеймо на правой ключице. Татуировка в виде ромба с вписанным в него кругом.       — Меня подобрали работорговцы — возможно, те же самые, что спалили наше убежище. Выходили, клеймили. Полгода мне пришлось отрабатывать то, что они вложили в меня. Не спрашивай, каким образом, — девушка качнула головой. — Это было просто невыносимо, и жить не хотелось. Но я должна была — умереть сейчас проще простого. Еще два с половиной года я отрабатывала свою свободу.       Она повернула голову влево и указала на круглый шрам с орлом — похоже, от какой-то монеты — на шее под самым ухом.       — Клеймить людей. Ужасно, — Вайолет хмыкнула и скрестила руки на груди. — Как скот.       — Мы для них и были скотом. И все же, я смогла выбиться из обычных шл… кхм. Из обычных работниц сначала в надсмотрщики, а позднее — и в свободные люди. Смогла уйти. Хорошо, что вы с растяпой не попались тогда.       Лиша оглянулась, как будто искала что-то.       — Со мной был чехол с гитарой.       Эй Джей тут же подскочил с места и принес непонятную ему штуку. Девушка благодарно улыбнулась и, положив чехол на стол, бережно распаковала его. Эй Джей с удивлением смотрел на неизвестную ему деревянную вещь. Лак местами облупился, старые наклейки стерлись от времени.       — Редкость в наше время. Но я не могла с ней расстаться — подарок одного из… друзей.       Клем замечала, как часто запинается Луиза при упоминании своей жизни у работорговцев. Что они сделали с ней? Не было похоже, чтобы девушка сломалась, однако какие-то моменты были для нее весьма неприятными.       Лиша же чуть отдвинулась от стола, размяла плохо гнущиеся пальцы и провела по струнам. Те пели мелодично. Клем давно уже не слышала игры на гитаре — кажется, последний раз был еще до начала конца. Луиза же подправила что-то на барре и задумалась на секунду. Через пару мгновений над столом раздалась красивая песня:       — Я иду — через осень иду к тебе по темным шпалам,       Каждый шаг — дорога в огонь, дорога к огню —       Мне тебе необходимо сказать, что времени так мало,       И что я тебя люблю.       Эй Джей слушал, как завороженный. Ему еще не доводилось слышать песни под гитару. Песню Луиса он уже слышал, однако звучание было совсем другим. И голос Лиши был другой — легкий и бархатистый, с хрипотцой. Совсем не такой, как у Луиса.       — Все-таки громкая штука, — заметил растяпа, когда Лиша закончила петь и отставила гитару в сторону.       — Это да. Поэтому я обычно играю, когда нахожусь вне досягаемости кусак. Успокаивает, — она с любовью провела кончиками пальцев по грифу и вновь потерла руки так, будто они замерзли.       — Как давно ты бродишь одна? — вдруг спросил Марлон.       — О, — девушка задумчиво почесала место клейма на шее. — Я не считала дни. Но уже давно. Наверное, месяца три. Было непросто, скажу честно.       — И ты хочешь сказать, что за эти три месяца не истратила припасов пищи?       Лиша улыбнулась.       — Я понимаю, о чем ты думаешь… Марлон, верно? Так вот. Я умею охотиться. Около пары недель обшаривала все уголки Кларксберга и выгребала все, что находила. Кое-что из безделушек мне удалось обменять на еду у одной общины на севере. Я пыталась экономить консервы. Знаешь ли, я неплохо умею торговаться, — она хитро прищурилась. — Жизнь у работорговцев многому меня научила.       Ее вдруг передернуло от воспоминаний. Улыбка померкла, а в уголках глаз появились хмурые морщинки.       — Так что либо вы мне верите — а вы мне верите, раз впустили — либо можете запереть меня где-нибудь, только будьте уверены, я все равно сбегу, а когда буду сбегать, ограблю вас на все, что увижу, — угроза, казалось, была весьма серьезной. Луиза посмотрела на Клементину. — Я больше не та хорошая девочка, которую ты помнишь, заноза. Знаешь, как меня называли хозяева? Болотной сукой. Сначала я огрызалась на это, а потом начала гордиться. Я слишком полезна, чтобы так легко сбрасывать меня со счетов.