***
Как выяснилось, доставить Оптимуса в медотсек оказалось на удивление легко. Джун просто велела мужу бежать трусцой впереди Мегатрона, чтобы переутомленный мех не заблудился. На собственном корабле. Да, в это трудно поверить, но на этот раз на помощь пришел Уильям Фоулер! Честно говоря, она была поражена тем, как быстро ее муж мог бегать, но, с другой стороны, перспектива быть раздавленным сервоприводом одурманенного меха военной комплектации стала отличным мотиватором. Дорога была нервной для всех участников, но, к счастью, Билл слишком запыхался, чтобы непрерывно кричать. С положительной стороны, они добрались до медотсека задолго до того, как Оптимус родил, и агент получил некоторое количество отчаянно необходимых упражнений. Беспроигрышно. Как только они прибыли, Рэтчет немедленно втащил Мегатрона с остекленевшей оптикой в медотсек, но попросил супругов подождать в приемной. В конце концов к ним присоединилась значительная часть команды, которая бродила туда-сюда, чтобы проверить процесс появления спарка. Большинство из них, казалось, были весьма обеспокоены, что неудивительно, учитывая, сколько времени прошло с тех пор, как в их расе появлялись спарки. Некоторые из них передавали кубы сверхзарядки в оптимистическом ожидании. Джун надеялась, что ни один из мехов не дежурил… и что, еще более важно, это не была сверхзарядка Шоквейва. До нее доходили слухи об этом, и когда она связалась с Мегатроном в начале недели, чтобы убедиться, что безопасно держать такую взрывоопасную смесь на борту, он просто рассмеялся и ответил: «Пока мы держим ее подальше от Оптимуса, все в порядке. Поверь мне, этот корабль видел много хуже, чем подвыпивший, несдержанный Прайм». Она поверила ему на слово насчет Оптимуса, но у нее были сомнения относительно его оценки самой сверхзарядки. Немезида видела свои лучшие дни, и, вероятно, не потребуется много времени, чтобы она стала постоянной частью какой-то ничего не подозревающей горной цепи. Ремонт несущих конструкций от их бесчисленных сражений был уже некачественным, но, что еще хуже, кибертронцы недавно познакомились с сомнительной полезностью… клейкой ленты. Она до сих пор злилась на Билла за это. Неудивительно, что Мегатрон хотел избавиться от проклятого корабля. Тем не менее, женщина предполагала, что бот, в настоящее время пилотирующий корабль, был трезв. Оптимус был так близок, что она не могла просто бросить его и проверить мостик. Кроме того, для этого ей придется покинуть относительно безопасную столешницу, а она по-прежнему считала это ненужным риском, не обращая внимания на заверения Рэтчета. Он как-то сказал ей, что на полу люди в полной безопасности, потому что медицинский персонал строго осуждает наступание на любой вид органики. По-видимому, это засоряло гидравлику их серво и было «жутким месивом». Пылесосы отказываются даже приближаться к нему. Конечно, тогда, чтобы разбираться с ситуацией, оставался только Нокаут, и ни один нормальный мех не хотел рисковать навлечь на себя гнев Рэтчета. Она не спросила, как он вообще обнаружил, что именно в этом заключалась проблема. Тем не менее, вехиконы и эрадиконы действительно были очень осторожны с людьми и казались довольно дружелюбными. Ей уже приходилось отклонять предложения выпить сверхзарядки от четырех разных индивидуумов. Ну, она предположила, что это были четыре разных индивида. Само количество мехов в комнате делало обстановку чрезвычайно шумной, но, как оказалось, сам медбей был далеко не звуконепроницаемым. Низкие стоны Оптимуса с его глубоким баритоном довольно легко проходили сквозь стены, как и большинство комментариев Мегатрона, даже если они стали звучать… несколько выше, чем обычно. Прошло какое-то время, Джун не была уверена, сколько именно, но если спарк не появится в ближайшие минуты, ей придется уйти, чтобы накормить Амелию. Она слышала о гвалте, который вызвали на корабле энергоновые вместилища Оптимуса, и она правда не хотела знать, вызовут ли они подобную реакцию у нее. Не говоря уже о том, чтобы снова разозлить Билла. Однако это, по-видимому, не будет проблемой, потому что дискомфорт лидера автоботов внезапно увеличился. — Я знаю, это больно, Оптимус, но ты почти закончил, — услышала она голос Рэтчета. — Держись, малыш. Твой конджанкс прямо здесь, — Джун вздохнула с облегчением. Может быть, Мегатрон сумел стать заботливым супругом? Если так, то, в конце концов, она должна поверить в чудеса. — Вот видишь, это было не так уж и плохо, милый, — бойко проговорил Мегатрон. — Пффф. Ты, вероятно, переживал больше боли, ударяя сервопривод. Или нет. Оптимус взвыл в вероятной комбинации агонии и ярости, и каждый мех в передней сделал по крайней мере два шага назад. — Мегатрон! — ревел Прайм. — Дай мне… Аргх!.. хотя бы одну вескую причину… ох, шлак!.. Я не должен просто так… ААА!.. прекрати! — Рэтчет! — выкрикнул лидер десептиконов, внезапно запаниковав. — Ты не заблокировал его боевые протоколы? О чем, шлак возьми, ты думал? — медик зарычал. — Я думал, что партнер достаточно успокоит его, чтобы в этом не было необходимости, но я все время забываю, какая ты никчемная куча мусора! — Джун услышала характерный свист меча в воздухе, за которым последовало неистовое «Шлак!» Экипаж смотрел широко раскрытой оптикой на дверь медотсека, потом друг на друга. Очевидно, они были хорошо знакомы со звуком оружия их предводителя. — Спарк почти появился, — услышала она голос Рэтчета. — Шлак, как же Оптимус извивается. Не мог бы ты держать его покрепче, чтобы он не упал с платформы, ты бесполезный глюк! — Я пытаюсь… — проговорил Мегатрон, но за этим последовал еще один свистящий звук, лязг металла, а затем что-то разлетелось на куски. — Шлак, это было близко. Оптимус, мне еще понадобится мой коннектор, так что, пожалуйста, прибереги любительские попытки обрезания ради спарка? — автобот зарычал, делая очень хорошую имитацию Раведжа в ярости. — Мегатрон, — раздраженно проговорил Док. — Просто держи его манипулятор, старайся избегать острых, остроконечных частей… стой на месте. Даже не думай использовать на нем клейкую ленту! — Шлак, — пробормотал бывший гладиатор, явно разочарованный, но затем его голос стал низким и страстным. — Перестань, милый, не будь таким. Ты знаешь, что тоже будешь скучать по моему коннектору… Оу! — И следи за его дентами, — рассеянно сказал Рэтчет. — Почему-то они довольно острые. — Расскажи мне что-нибудь, чего я не знаю, доктор! — В начале войны Оптимус притворялся оператором интерфейс-линии, чтобы отвлечь тебя, — сказал Рэтчет. — Что?! — Так же он был на удивление хорош, — добавил Рэтчет, затем криво усмехнулся. — О, извини, очевидно, это то, о чем ты не знал, — послышался еще один долгий стон Оптимуса, и Рэтчет перебил свои издевательства. — Почти. Давай, малыш, ты сможешь… На несколько секунд воцарилась неестественная тишина, если не считать почти непрерывных стонов Прайма, а мехи, окружавшие его, продолжали пристально смотреть на дверь медотсека, стоя неподвижно, как статуи. Затем из помещения донесся пронзительный визг. Это было похоже на их «Алекса» после того, как Билл пролил пятую стопку водки на ее динамик, но без последующих мерзких ругательств. Мехи вокруг них разразились восторженными криками, Балкхед и Бамблби дали друг другу пять, так что, очевидно, отвратительный шум был хорошей вещью. Билл повернулся к ней и сказал недоверчиво. — Это спарк? — Джун оглянулась на празднующих кибертронцев. — Ты догадываешься не хуже меня, Билл. Однако никто не бежит к спасательным капсулам, так что, вероятно, это не корабль разваливается, независимо от того, как это выглядит, — Рэтчет просунул шлем в дверь только, чтобы сказать: «Это мех!» с широкой улыбкой на лицевой прежде, чем он вернулся в комнату. Мехи вокруг них снова разразились пронзительными криками, и женщина вздохнула с облегчением. Слава Всеискре, испытание Оптимуса наконец закончилось. Она только надеялась, что бедняга Саундвейв успел вовремя закончить покрывало для спарка, так как Прайм родил значительно раньше, чем предполагал Рэтчет. Она оглядела комнату, пытаясь найти специалиста по связи в толпе буйных мехов. Ха. Это было странно. Где же Саундвейв? Она предполагала, что он разбил лагерь возле медотсека, так же взволнованный предстоящим появления спарка. Пожав плечами, Джун повернулась, чтобы передать наилучшие пожелания приближающимся автоботам. Она решила, что кто-то должен управлять кораблем в отсутствие Мегатрона. Тем не менее, женщина поставила бы на то, что Саундвейв попросил Лазерника показывать прямую трансляцию из медбея. Он был тем еще пронырой.***
Мегатрон облегченно стравил воздух. Убедившись, что Оптимус оправился от процесса, Рэтчет позволил Джун и агенту Фоулеру нанести визит, а затем покинул медбей. Теперь их было только двое со спарком. Их создание лежало в руках измученного носителя, и бывший гладиатор смотрел так пристально, что можно было подумать, что его оптика зафиксируется на своей текущей настройке. Спарк явно был военной моделью, хотя и невероятно крошечным, а его цветовые наниты были смесью цветов Опи и Дани — синего и серебристого. Мех был абсолютно убежден, что более совершенного спарка никогда не существовало доселе. Более того, Прайм казался намного менее убийственным после завершения процесса, и на самом деле он смотрел на Мегатрона с мягкой улыбкой на лицевой. — Посмотри, что мы создали, партнер, — сказал он, нежно покачивая малыша на руках. Спарк резко зажег оптику, вскидывая крошечные манипуляторы, и Мегатрону показалось, что еще клик и он превратится в большую серебристую лужу на полу. Широко улыбаясь, лидер десептиконов наклонился ближе, пока мягко не провентилировал на хрупкий корпус своего спарка, позволяя потомку заново ознакомиться с его электромагнитным полем. Оптимус ворковал над малышом, нежно поглаживая его, а затем сказал: — Зенит, мой драгоценный, это твой Опи, — окуляры малыша завертелись, фокусируясь на Мегатроне, а затем он весело защебетал, явно узнавая его. Улыбка механоида стала еще шире. — Твой Опи — величайший воин нашего народа, и он знаменит тем… — Зенит хихикнул, оттолкнулся сервами и ударил своего Опи прямо по лицевой. Пораженный, бывший гладиатор отдернулся и, потеряв равновесие, с грохотом рухнул на спину. — …Что был сбит с сервов на корму спарком пяти бриймов от роду, — криво усмехнулся лидер автоботов. Однако Мегатрон был вне себя от радости и воздел кулак в высь. — Вот он какой, мой спарк! — он услышал раздраженный возглас Оптимуса. — Я говорил тебе, что у него удар похлеще, чем у сверхзарядки Шоквейва, но ты мне не поверил, — бот недолго помолчал, после добавляя. — Я только хочу иметь при себе это холо, на случай, если ты решишь усомниться во мне, — со своего места на полу Мегатрон произнес. — Похоже, твое желание исполнилось, партнер, — резко его двигатель взревел возмущенно. — Какого шлака ты делаешь под платформой, Саундвейв?! — Мегатрон! — упрекнул его Оптимус. — Ты будешь следить за глоссой находясь рядом со спарком! — все еще сверля взглядом Саундвейва, мех ответил. — Зениту всего пять бриймов, Оптимус. Пройдут орны прежде, чем он разовьет какие-либо языковые навыки вообще, и в этот момент я буду рад выполнить твои пожелания и следить за шлаковой речью, — Мегатрон медленно поднялся на сервоприводы и разместил манипуляторы на бедрах. — Я жду ответа, Саундвейв. Саундвейв выбрался из-под платформы, и лидер десептиконов изумленно потряс шлемом. Он понятия не имел, как меху вообще удалось там поместиться. Когда он, наконец, получил объяснения Саундвейва по их личному комму, он с отвращением закатил оптику. — И ты хочешь, чтобы я поверил, будто ты случайно подзаряжался под платформой, и именно под этой? Правда, Саундвейв, ты, похоже, черпаешь вдохновение из книги убогих фарсов и оправданий Старскрима, — потом Мегатрон заметил нечто еще более тревожное. — А что, шлак раздери, пылесос там делает?.. О, правда? Это близкий друг Оптимуса? Ну и шлак с ним! Я знаю, что единственной частью Прайма, к которой он когда-либо приближался, был его порт, — лидер автоботов прикрыл оптику манипулятором. Бывший гладиатор резко прорычал. — Меня не волнует, насколько Оптимусу это понравилось. Он практически девственник. Если даже упомянуть при нем «интерфейс оборудование», он увлажнится, как героиня в дрянном романе, — мех взглянул на партнера, а затем указал манипулятором. — Видишь? — Праймус, возьми меня сейчас, — простонал Оптимус. — Ни в коем случае, — яростно возразил Мегатрон. — Праймус, держи свои грязные манипуляторы при себе. Я не намерен делиться, — Саундвейв выдал по комму еще какую-то тарабарщину, и его Лорд снова переключил внимание на своего явно подвисшего второго помощника. Возможно, чрезмерное вязание опасно для здоровья меха? — Нет, — ехидно ответил Мегатрон. — Я не думаю, что «пока все не станут едины» применимо к развратному пылесосу и порту моего партнера, и никогда не будет! — после этого Саундвейв благоразумно промолчал, но пылесос ответил непристойным звуком, который совсем не был уважительным к повелителю десептиконов. Бывший гладиатор молча кипел от злости. — «Все, довольно. Этот неблагодарный глючник не получит больше объедки с моего стола». Саундвейв, — твердо сказал Мегатрон, жалея, что не может просто вышвырнуть их обоих за дверь, а еще лучше с корабля, не огорчив партнера. Иногда он действительно скучал по старым добрым временам. — Оптимусу и мне нужно время, чтобы сблизиться с нашим спарком. Наедине. Странный шум со стороны платформы заставил Мегатрона посмотреть в сторону Оптимуса. Его партнер пытался успокоить Зенита, который, очевидно, был чувствителен к враждебным полям вокруг него и громко щебетал от расстройства. Прайм прижал его к своей Искре, мягко покачивая, и спарк, наконец, немного успокоился. — Саундвейв, хоть я и понимаю, что ты хочешь помочь с уходом за нашим спарком, но боюсь, Мегатрон прав, — он помолчал. — На этот раз, — мех фыркнул, скрестив манипуляторы на грудной броне, но так как казалось, что он получит то, что хочет, он решил быть великодушным и оставить это без комментариев. — Однако, — продолжил Оптимус. — Ты можешь поприветствовать нашего спарка должным образом прежде, чем уйдешь. — Размазня, — пробормотал лидер десептиконов, на что другой уставился на него. — Я все слышал. Саундвейв подошел почти благоговейно, и опустился на коленные шарниры так, чтобы не нависать над взволнованным спарком. Должно быть, он прокрутил что-то на визоре, потому что Зенит прекратил свое недовольное чириканье и медленно протянул манипулятор к шлему синего меха. Саундвейв посмотрел на Оптимуса, его поле практически пульсировало от восторга, и Прайм нежно ему улыбнулся. Кряхтя, но ни капельки не завидуя, Мегатрон сказал: — Саундвейв, теперь в любой брийм, — связист неохотно встал и вытащил из подпространства несколько предметов. Он положил их на платформу рядом с Оптимусом, и его партнер снова ему улыбнулся. — Спасибо, Саундвейв, — Прайм взял один из предметов свободным манипулятором. Это было обещанное покрывало для спарка, связанное из отдельных чередующихся полос красного, синего и фиолетового цветов. — Оно прелестно и, похоже, идеального размера, — он усмехнулся. — Видимо, попечительство Джун оказалась весьма полезным, — с энтузиазмом кивнув, Саундвейв протянул крошечную плюшевую игрушку, которая подозрительно напоминала Раведжа, а также несколько одеял, сделанных в различных цветовых комбинациях, но все они были сшиты такими же плотными, аккуратными стежками, как и спарковское покрывало. Невольно Мегатрон оказался впечатлен, но он сузил оптику, когда заметил восхищенное выражение лидера автоботов. Он был Опи Зенита, и его партнер так должен был смотреть именно на него. Саундвейв с тоской взглянул на спарка, затем осторожно протянул ему плюшевого Раведжа. Зенит завизжал от восторга, прижимая его к своему корпусу, а затем гордо протянул его Дани, чтобы он полюбовался. Оптимус комично широко раскрыл оптику, чтобы продемонстрировать одобрение первой игрушки своего малыша, заставив спарка хихикать, затем его партнер повернул шлем и одарил Саундвейва еще одной нежной улыбкой. Летные двигатели Мегатрона сердито взревели, и оба меха испуганно посмотрели на него. — Хорошо, Саундвейв. Спасибо за продуманные подарки. Однако, поскольку в данный момент никто не управляет кораблем, ты сейчас же отправишься на мостик, — он зыркнул в сторону платформы. — И возьми с собой этот игривый пылесос, — Саундвейв ненадолго повесил шлем, затем полез под платформу за пылесосом. Он почтительно наклонил шлем в сторону повелителя, но пылесос, когда он проходил мимо, вздернул насадку для чистки труднодоступных мест в грубом жесте. Мегатрон зарычал, но, так как он не хотел расстраивать Оптимуса, — у которого, вероятно, была привязанность к этой долбаной штуке — решил, что пока будет просто не спускать оптики с нахального устройства. Праймус знает, это уже был мини-Старскрим. Как и сикер, он преуспел только в одном — в отсасывании. Когда они наконец остались одни, Мегатрон подошел к двери и надежно запер ее. Затем он воспользовался моментом, чтобы убедиться, что никто другой не скрывается под платформой, только после этого устроившись рядом с Оптимусом и расстроенно провентилировав. Прайм держал спарка в обоих манипуляторах, поднимая его вверх-вниз перед своим шлемом, пока Зенит визжал от восторга, все еще сжимая плюшевую игрушку Раведжа. Глядя на него и любимого партнера, бывший гладиатор понял, что не может долго злиться — не с такими сокровищами прямо перед оптикой. Он улыбнулся, наблюдая, как его спарк вытянул крошечные манипуляторы, все еще счастливо щебеча, когда его снова подняли в воздух нежные манипуляторы носителя. — У него будет летный альтмод, — сказал Мегатрон с внезапной уверенностью. Кивнув шлемом, Оптимус подтвердил. — Я согласен, — он посмотрел на меха, помолчал и протянул ему спарка. Лидер десептиконов на мгновение опешил, испугавшись, что малыш откажется покинуть комфортные окрестности поля его Дани, но Зенит протянул свободный манипулятор к Опи, а затем удовлетворенно замурлыкал, когда тот нежно прижал его к своему корпусу. — Видишь, — мягко сказал Прайм. — Твоя ревность беспочвенна, партнер. Зенит знает своего Опи, и он всегда будет его любить. Как и я, — он помолчал, вращая оптику. — То есть, когда ты не прикидываешься жалкой кормой, — Мегатрон усмехнулся, наслаждаясь теми моментами, когда партнер расслабился достаточно, чтобы дразниться. — Значит, только в редких случаях. — Крайне редких. Ну, он надеялся, что Оптимус дразнит его. Мех некоторое время баюкал Зенита, отмечая, что он может успокоить беспокойного спарка, модулируя низкие гармоники своими летательными двигателями. Он записал информацию в процессор для тех случаев, когда поведение Зенита было… несколько менее очаровательным. Улыбаясь своему малышу, бывший гладиатор произнес. — Возможно, он и знает своего Опи, но я думаю, что ему еще предстоит узнать, откуда будет появляться энергон, которым он питается, — Зенит уткнулся носом в грудную броню Мегатрона, его лицевая недовольно сморщилась, когда он не смог найти то, что искал. Оптимус усмехнулся, затем открыл грудную броню и протянул манипуляторы. Лидер десептиконов отдал голодного спарка Дани, который направил Зенита к выпирающему вместилищу с энергоном. Малыш издал удивленный писк и принялся мстительно питаться, настолько увлекшись, что временно проигнорировал свою плюшевую игрушку. — Хм, — протянул бот, глядя на довольного спарка. — Значит, он похож на своего Опи, — он игриво поднял надлинзовый щиток в сторону партнера. Мегатрон ухмыльнулся. — Ну, в данный момент он использует только одно из них, Оптимус, — сказал он низким, игривым тоном. Прайм легонько шлепнул его по наплечнику. — Даже не думай об этом, Мегатрон, — но его партнер улыбался, и в оптике не было ничего, кроме легчайшего раздражения. Мегатрон рассмеялся, впервые за целую вечность полностью расслабившись. Обычно он терпеть не мог безделье, но теперь мог провести следующую дюжину орнов, наблюдая за своим любимым конджанкс и их спарком, и никогда не скучать. После нескольких бриймов Оптимус попытался переместить спарка на другую сторону, но Зенит вовсе не был доволен. Лидер автоботов, наконец, смог отнять у жадного спарка шишечку, и за это был вознагражден крошечным молотящим манипулятором по энергоновому вместилищу, и громкой строкой бессмысленного двоичного кода, а затем сильно искаженным, но все же узнаваемым: «шлак!» Мегатрон ничего не мог с собой поделать — он громко рассмеялся, даже зная, что партнер будет недоволен им. — Да, — торжественно согласился мех. — По-видимому, он похож на своего Опи, — бот снова ударил его, но бывший гладиатор был так доволен жизнью в целом, что даже не жаловался. На самом деле, как только спарк, наконец, уцепился за другую шишечку, Мегатрон наклонился, чтобы одарить Прайма совершенно восхитительным поцелуем, распространяя свое поле, чтобы окутать партнера теплом и любовью. Когда они наконец разделились, Оптимус улыбнулся ему. Затем он скромно опустил оптику, но его собственное поле подтолкнуло поле Мегатрона, застенчиво, но с очевидным любовным подтекстом. Великолепно. Ему придется спросить у медика, когда Оптимус сможет возобновить «нормальную деятельность», но если лидер десептиконов правильно рассчитал время, он сможет заставить бота снова быть носителем, как только Зенит будет готов к отлучению от вместилища. Таким образом, у него появится еще один восхитительный спарк, с котором можно принимать душ с удовольствием… и Оптимус сохранит эти сочные энергоновые вместилища навсегда. Мегатрон ухмыльнулся. Беспроигрышно.