Лето было самым обычным летом. Гермиона и ЭмДжей приходили в гости очень часто, и мы с ними болтались по дому или ходили в торговый центр покататься на крытом катке или посмотреть новую одежду. Мне казалось, будто жизнь налаживается и наша коллективная Акуна Матата работает, хотя с другой стороны Воландеморт заявился в Министерство, чтобы забрать какую-то штуковину и сделал публичное заявление, когда оказалось, что это что-то разбито. И это значило, что Воландеморт теперь будет действовать открыто, что представляет большую опасность для всех окружающих, и неважно маглы они или маги.
В последний день июля – тридцать первого числа, - когда была очень хорошая и безоблачная погода, я гуляла по парку неподалёку от дома, но гуляла в полном одиночестве. Лёгкий ветерок ворошил мои волосы и трепал футболку, слегка заправленную в джинсы, а я шла мимо лавочек, на которых сидели молодые пары, просто подростки, бабушки с дедушками и мамы с детьми. Изредка встречались одинокие мужчины, которые просто рассматривали прохожих, а иногда встречалась какая-нибудь девушка помладше меня, которая одиноко пила молочный коктейль и молчала, смотря в одну точку и не замечая прекрасной погоды, стоявшей вокруг. Это была такая небольшая утопия или идиллия, которая должна была стать разрушенной буквально через пару минут.
Я села за столик в небольшой кафешке и заказала себе лимонад. За столиками вокруг сидели небольшие тихие компании, периодически взрывавшиеся смехом от какой-то истории. Я осматривала кафе, которое появилось тут совершенно недавно, когда заметила нашу сову – Эрнеста, - который вперился в меня своими огромными глазами бусинами.
Я подошла к нему и, сделав вид, будто смотрю на дорогу, где рисуют мелками две девочки лет семи, сняла письмо с лапки Эрнеста.
Усевшись обратно, я открыла письмо и начала читать неровные буквы, написанные рукой моего отца.
«Касси, случилось ужасное! Шейлу нашли Пожиратели смерти и запытали до смерти… Её тело нашли три часа назад, она была вся в крови. Это очень похоже на тот случай, когда тебя утащили в лес – ты помнишь? Только тебя вовремя нашли, а твою сестру – нет…»
На этом моменте письмо обрывалось, и больше ничего не было. Внутри меня всё застыло – и время, и ветерок и спокойствие, и даже душа внезапно перестала шевелиться. Теперь я поняла, почему откровения сестры казались мне таким страшными и неожиданными – она знала, что скоро умрёт и это чувство невольно передалось мне. Ах, как вернуть время вспять?.. Но невозможно изменить мир и жизнь, и то, что нам уготовано. Ведь смерть всё равно догонит, а судьба успеет ещё сделать своё дело, так что ты только отсрочиваешь неизбежное. Но всё равно человек не может терпеть то, что кто-то исчезает один за другим и ничего не поделаешь с этим, и внутри всё более пусто и темно становится…
Я каким-то шестым чувством поняла, что это последнее мирное лето, в которое я могу сделать то, что, возможно, уже никогда не сделаю. И что мне нужно по полной отдаться этому настоящему, которое даётся мне перед, возможно, непродолжительным будущим и военными месяцами и годами. И это настоящее должно стать для меня светлой ниточкой, белым пятном внутри тёмного мрака, который окутывает судьбы войной и пожаром… А для сестры я могу сделать лишь одно…
If I should stay,
I would only be in your way.
So I'll go but I know I'll think of you
every step of the way.
And I will always love you.
Will always love you.
You, my darling you. Mmmm.
Bittersweet memories,
That is all I'm taking with me.
Вот всё, что я беру с собой.
So goodbye, please don't cry.
We both know I'm not what you, you need.
And I will always love you.
I will always love you.
I hope life treats you kind,
And I hope you have
All you've dreamed of.
And I wish you joy
And happiness.
But above all this, I wish you love.
Но, самое главное, я желаю тебе любви.
And I will always love you.
I will always love you...
I will always love you...
Я встала и пошла в магазин, чтобы купить себе шоколадок. Уж очень хотелось мне поесть сладкого после такого короткого, но жутко печального письма. И хорошая погода будто бы испарилась, и на небе появились облака, закрывающие меня от солнца; ветерок постепенно превращается в леденящий душу ураган; появилось чувство, будто идёт дождь… А я дошла до магазина, набрала семье газировки с шоколадками и вернулась в парк, усевшись на пустую скамейку в тени деревьев и мирно объедалась вредной едой, никого не трогая и никому не мешая…
***
- Мне правда очень жаль, - сказала ЭмДжей, когда мы с ней встретились и я рассказала ей о том письме. – Я не знаю, что бы я чувствовала, потому что у меня нет сестры, но мне очень жаль.
Я улыбнулась ЭмДжей, а потом села за стол и продолжила писать текст своей собственной песни. ЭмДжей тренькала что-то на гитаре, и эта идиллия продолжалась бы вечно, если бы в комнату не вошла Айрин.
- Ка! – сказала она и протянула ко мне ручки. Через мгновение она уже повернулась к ЭмДжей и сказала: - Эм!
- Так к кому на ручки ты хочешь? – спросила я, повернувшись и посмотрев на полуторагодовалую сестру.
- Ка! Ка! Ка! – заверещала Айрин и побежала ко мне.
Я понимала, что если сестра залезет к кому-то на ручки, то это надолго, и потом мы очень долго и нудно её развлекали. Конечно, нудно было нам с ЭмДжей, а вот Айрин наоборот – была очень рада и заинтересована.
После того, как Айрин утомилась и пошла спать, ЭмДжей выскользнула из дома и тенью перебежала через дорогу, а затем к перекрёстку и налево – к своему дому. А я всё сидела в своей комнате и писала ту песню. Я хотела рассказать людям, что значит потерять сестру, что значит понять, насколько коротка жизнь и объяснить, как важно общаться с близкими и не забывать о них никогда.
Было уже за полночь, когда я закончила. Я спрятала текст песни в надёжное место и, переодевшись в пижаму, легла спать после утомительного дня.
***
В августе шли постоянные дожди, и хмурое настроение постепенно превратилось в новый образ жизни – скука, скука, скука… Ничего оригинального и нового не было, и я поражалась, как моя мама может улыбаться во время постоянных проливных дождей. Сидя напротив камина, я читала «Зверобой» Фенимора Купера и думала, когда же дожди кончатся и я смогу вновь вернуться в парк и предаться мирному уединению на улице, а не в душной комнате, где уже довольно холодно, если не топить камины по нескольку часов в день.
Скука морила меня голодом, но не физически, а эмоционально. Я чувствовала, как внутри меня бьётся сердце, желающее перемен и действия, но оттого, что проливные дожди затопили Лондон, я просто не смогу упокоить потребности. Все камины сейчас затоплены – я и в гости-то не могу ни к кому зайти… Это расстраивает. Я могу лишь целыми днями читать, ведь все домашние задания уже выполнены, а письмо из Хогвартса с оценками по Сов уже прочитано несколько сотен раз – все Превосходно. Родители были счастливы, но мне до оценок дела нет.
Последнее мирное лето заканчивалось скукой и ливнями…
