Я сошла с ума

После изматывающей полуденной жары солнце, наконец, клонится к горизонту, смягчая свой яркий свет и удлиняя тени. Опускаясь все ниже, небесное светило становится оранжевым, а над линией горизонта небо приобретает нежно-розовый оттенок. Когда день плавно и размеренно переходил в волшебный вечер, пленяющий пастельными пурпурными и медно-красными цветами, дороги небольшого городка Хоукинс стремительно пустели. Разве что влюблённые пары задерживались на улице, зачарованные романтикой и упоительностью сказочного заката. Но кроме завороженных друг другом парочек, неторопливо шагая по асфальту, две девочки, чей звонкий смех разбавлял тишину прекрасного вечера, шли, совсем не обращая внимания на время, которое торопливо стремилось к ночи. Джейн Хоппер радостно хохотала, отвечая на каждую незамысловатую шутку Максин. Им было так весело и комфортно друг с другом, что девочки даже не заметили, как быстро приблизились к дому Макс. — Ты там живёшь? — показывая рукой на уже недалёкий дом с ярко-красной крышей, произнесла жизнерадостная Оди. — Нет, — возразила с улыбкой Максин, — мой на другой стороне улицы и не такой красивый. — Ты нашу с Джимом лачугу видела вообще? — задорно ответила Джейн, и смех её снова зазвенел в тишине Хоукинса. Жилище семьи Максин Мэйфилд было не то что бы небогатым, а скорее не приведённым в порядок. Крыша дома какого-то непонятного бурого цвета, хотя перекрасить её вполне была возможность, вместо аккуратно скошенного газона гостей встречала неряшливо торчащая трава. Крыльцо, былое когда-то белоснежным, теперь стало ободранным и грязным. И дело опять же заключалось не в деньгах, а в нежелании отца семейства что-то менять в лучшую сторону. — Знаешь, — задумчиво обратилась к подруге Макс, — если хочешь, можешь прийти ко мне в гости. Максин никогда и никого не приглашала в свой дом, ведь ей было очень неудобно за прокуренную сводным братом гостиную и свой же беспорядок в комнате. Тем более она никогда не знала и не понимала, что можно делать в четырёх стенах, кроме как болтать о чём-нибудь, но ведь это можно делать и вне дома. Так зачем кого-то приглашать? — С удовольствием, — откликнулась на заманчивое предложение весёлая Оди. — Хоть завтра! — Правда я не знаю, чем у меня можно заняться… — озабоченно сообщила Максин, уже начиная жалеть о своём приглашении. — Какая разница? — ободрила подругу Джейн. — Просто повеселимся, как сегодня у меня. Максин Мэйфилд вдруг поняла, что у Оди они действительно не занимались ничем особенным, разве что смотрели телевизор, в остальное же время девочки просто трепали языками и надрывали животы от смеха над всякой ерундой. — Ну хорошо, — взбодрилась Макс. — Тогда решим завтра в школе, когда пойдём ко мне. — Я так рада, что теперь всё разъяснилось, — задумчиво протянула Джейн, касаясь руки Максин, словно пытаясь укрепить новую для них стадию отношений. — Мне жаль, что мы так долго не общались из-за меня… — Ты совсем не виновата, — нежно запротестовала Макс, останавливая шаг, приблизившись к калитке своего нелюбимого дома. — Я должна была сразу всё объяснить, а не избегать тебя. — Спасибо за всё… — негромко выдохнула Оди, глядя на девочку искренними карими глазами. — Ты спасла меня сегодня… — Нет, — вполголоса возразила Максин. — Спасибо тебе, что рассказала правду… — Надеюсь, ты не держишь на меня обиды, — озабоченно произнесла Джейн, протягивая руки к Макс, ожидая прощальных дружеских объятий. В то время, когда волшебный закат медленно угасал, оставляя тёмные пятна летней ночи, так стремившейся прийти на смену прекрасному вечеру, Джейн Хоппер и Максин Мэйфилд стояли, крепко прижавшись и уткнувшись другу другу в плечо. Объятия иногда сильнее слов, они могут успокоить, вселить надежду, да и просто согреть. Девочки чувствовали себя настолько спокойно и защищенно рядом друг с другом, что совсем не хотелось прекращать этот момент. Душу Макс будоражила рука Джейн, лежащая на спине, всё тело пробирал непонятный трепет, словно она мягкими ладонями касалась самого сердца. — Я пойду… — наконец взяла себя в руки и разъединила объятия Оди. — Да… — взволнованно вздохнула Максин, настолько не хотевшая расставания. Джейн Хоппер в последний раз улыбнулась, сверкая ямочками и глядя на завороженную Макс, отправилась в их с Хоппером обитель. Максин Мэйфилд ещё несколько минут вдыхала свежий летний воздух, провожая взглядом подругу. Вошла в дом девочка только тогда, когда Оди наконец скрылась за углом. — Максин! — раздался с кухни звонкий материнский голос. — Это ты? — Да, мам, — не слишком охотно отозвалась девочка, снимая запачканные кроссовки. Сьюзан Хагроув спешно появилась в прихожей, чтобы встретить единственную дочь. Отношения Макс с матерью ощутимо потеряли свою крепкость после того, как в их семье появился Нил Харгроув, новый муж Сьюзан и его сын Билли. Отчим был человеком жёстким, часто устраивающим скандалы из-за сводного брата Максин, отчего и мать стала запуганной женщиной, боящейся сказать слово поперёк. Девочку раздражало, что Сьюзан теперь не может поддерживать её точку зрения, если Нил с этим не согласен. Для Макс стало мучением наблюдать, как её мать из когда-то сильной и самодостаточной женщины превращается в покорную домохозяйку, и с этим уже ничего не поделать. — Ты сегодня поздно, — протянула Сьюзан, её голос не звучал волнительно. — Разогреть ужин? — добавила женщина, вопрошающе глядя на растрёпанные волосы и сутулую спину дочери, выдающие её утомлённость. — Нет, мам, — буркнула Макс, с трудом стягивая туго зашнурованный ботинок. — Я устала и пойду спать, — наконец высвободившись от обуви, как ни в чём не бывало бросила девочка и, даже не посмотрев на мать, направилась прямиком в свою комнату. В голове Максин Мэйфилд не было абсолютно ничего, кроме не утихающего и волнующего трепета, который до сих пор пробирал её тело от самого сердца до кончиков пальцев ног. Что-то щёлкнуло в груди девочки, нечто тёплое, разливающее чувство полного счастья и вдохновения в крови, словно пьянящее горячее вино. Ласковые объятия постели, уже было готовые утянуть девочку в спокойный и крепкий сон, не могли заставить Макс перестать думать о каждой мелочи, имманентной Оди. Наполненные блеском слёз карие глаза, настолько искренне смотрящие прямо в душу, ямочки сводившие красотой и нежностью с ума, такой звонкий и яркий смех, заражающий своей душевностью, короткие светло-русые волосы, еле касавшиеся плеч и благоухающие чем-то мягким и сладким, постоянно крутились в голове уставшей девочки, пока плавно не унесли её в удивительное и сказочное царство Морфея.