One love. Two mouths.

Ночь. Звёзды. Крик. Холод пробирается сквозь слои ткани, сквозь кожу, пробирает чертовски сильно — до самых костей. Изо рта едва ли не валит пар, а ноги трясутся вовсе не от холода. Ноги трясутся от нечеловеческого крика, полного боли, отчаяния. Этот голос принадлежит омеге. Омега кричит, захлёбываясь слюной и страхом, он просит о помощи, он скулит, умоляет и просит отпустить его. Он плачет так тяжело и так больно, потому что понимает — помощь не придёт и никакой принц на белом коне, никакой прохожий в такое позднее время не спасёт его, не вырвет из лап удушающего страха и не спрячет в своих объятиях. Новый крик и стон боли заполняет тёмный переулок, врезаясь в стены высоких зданий. Это так подло — зажать беззащитного омегу в углу, навеять на него страх своим запахом и своими дикими ухмылками. Пошлыми взглядами, грязными словечками. Заставить настолько сильно испытывать страх, от которого едва ли не седеют волосы. Ни одна альфа никогда не поймёт, что для омеги изнасилование — это не игра. Это ужасающий и дикий страх. Они не чувствуют наслаждения, когда их глаза бешено бегают по сторонам в поисках чего-то тяжёлого и острого, ведь они хотят защищать себя, а не поддаваться страху и боли, которой их награждают. — Замолчи, малышок, иначе твой ротик сейчас будет занят кое-чем другим, — хрипит мужской басовитый голос, явно прокуренный и грубый. Новый стон боли от омеги заполняет всё пространство вокруг. Тэхён просто увидел это. Как только он понял, что омегу зажали в угол и что именно с ним хотят сделать, Тэхён хотел убежать подальше от этого ужаса. Только подойдя ближе и заглянув за угол, он замер, не в силах двинуться в сторону. Там было страшно. Двое мужчине средних лет зажали молодого парнишку между собой. Их пошлые взгляды, откровенные, словно обложки журналов для взрослых, говорили о своих намерениях и мыслях. О том, что они задумали сделать. Мужчины были одеты в тёмные строгие костюмы, и на первый взгляд можно было предположить, что это просто перепившие офисные работники, которые изменяют своим омегам, что ждут их дома. Но что-то здесь явно было не так. Воздух был густым, спёртым, словно зажимал в тиски, не давал нормально вздохнуть, двинуться в сторону, убежать. Альфы подавляли омегу между собой своими запахами, даже не подозревая, что стоящий неподалеку Тэхён тоже поддался этому влиянию. Омегу словно гвоздями прибили к земле, щекой прижали к грязной стене, а на ушко шептали проклятия, заставляя смотреть на это мучение. Продолжая смотреть на эту бесчеловечность и настоящий ад, который устраивается специально для омежки. Его продолжают избивать, выкручивая пальцы левой руки, заставляя Тэхёна и парнишку вздрагивать от звуков. Тэхёна почти что скручивает судорогой, бросает в истеричную дрожь, проходящую по всему телу, ведь тому омеге явно больно. Он громко кричит, корчась на земле, прижимает ладонь к груди, словно баюкает её. На его лице застыла боль, ужас. Омегу хватают за волосы, бьют по коленям, громко смеясь сверху, грубыми пальцами впиваясь в губы, тянут нежную кожу в разные стороны, словно хотят порвать его. Омега борется и сопротивляется, что есть сил. Он давит крик, пытается вырваться, брыкается всем своим телом, как брыкается сердце в груди Тэхёна, смотрящего на этот ужас. Омегу бьют ногами по почкам, выдирают клок волос и прикладывают затылком о стену. Отступают лишь на секунду, чтобы размазать кровь по его лицу, облизнуться, вкусить её и попробовать наконец-то сладкий напиток беспомощного омеги, который нуждается в спасении. Тэхён прижимает дрожащую ладонь к губам — ему кажется, что он сейчас стошнит себе под ноги. Он ощущает себя, как в своих кошмарных снах — полностью скованный в движениях, нельзя пошевелиться, уйти или сбежать от страха. Ему кажется, он даже не может согнуть ноги в коленях или разогнуть пальцы. Остаётся только смотреть, широко распахивая глаза — закрыть их безумно страшно. От этого страха леденеет тело и садится голос. Мужчины тянут омегу на себя — рвут на части его серую от грязи и крови футболку, царапают его грудь, грубо трут соски меж пальцев, гнусаво смеются. Один заламывает руки и грубо кусает за шею, вырывая новый стон боли, пока второй наспех стаскивает с парня штаны с бельём, оставляя одежду унизительно путаться в самом низу, не имея возможности снять её полностью из-за обуви. — Пожалуйста, отпустите. Умоляю, я никому-никому не скажу, я обещаю, клянусь, пожалуйста, — не перестаёт умолять омега, дрожа от страха и боли, боясь того, что будет проходить дальше. Его голос полон надежды и безнадёжен одновременно, — умоляю вас, пожалуйста… Лицо омеги покрывается солёными слезами, которые стекают на его разбитые, покрытые кровью, распухшие губы, что продолжают шептать слова унижения, мольбы. Тэхён слышит хриплые отчаянные рыдания, видит, как омега прижимается ближе к земле, видит, как он хочет уйти от прикосновений, которые ему дарят. Тэхён видит, как омега хочет уйти от этого принуждения, как ему становится ещё страшнее, больнее и тяжелее. Когда один из альф оказывается позади парня, поднимая того на колени, раздвигая их в стороны, заставляя нежную кожу порваться о грубую каменную кладку, омегу снова прорывает от слёз. — Не надо, — бескровными губами продолжает он шептать, — пожалуйста, я не хочу, не надо… — Тише, куколка. Скоро застонешь в удовольствии от моего члена и узла, — смеётся альфа, что пристроился позади, со всей силы шлёпая омегу по ягодицам, оставляя красные полосы на коже. Тэхён слышит их смех, он дрожит также сильно, не может отвести взгляда, потому что боится, что они убьют омегу. Он видит, как второй находит на земле пустую, грязную бутылку из-под соджу. Он смеётся, вскидывая заросшие тёмные брови, намекая лишь на одно. Крутит её перед лицом омеги, показывает, давая тому тщательно рассмотреть это орудие пыток. Он словно ждёт, что его похвалят за такую интересную выдумку. Тэхён жмурится со всей силы, вцепляясь ногтями в бетонную стену. Ему хочется зажать уши, чтобы не слышать этот дикий крик. Один альфа крепко удерживает парня за волосы, давя свободной ладонью на поясницу. Второй держит бутылку за толстое дно, вгоняя горлышко в тело парня. — Такая узкая сука, — хрипит мужчина, толкая бутылку и прокручивая её по кругу, не обращая внимания на оглушительные крики боли. Этому мужчине хочется рассмеяться, потому что он чувствует своей крепкий стояк в штанах, он чувствует страх этого парнишки. — Хватит, — умоляет омега, — я прошу вас, хватит, пожалуйста, хватит, остановитесь, не надо, мне больно, — он шепчет это слёзно, срываясь на дрожащие всхлипы и глухие рыдания, на стоны боли. Омега дёргается в сторону, пытаясь уйти от больного и сухого проникновения, мужчины реагируют на это по-своему: вынимают бутылку, снова начинают избивать тонкое тело парня. Они бьют его кулаками, даря его телу дрожь и гематомы, царапают бутылкой. Бутылка разбивается о землю. Звон отрезвляет Тэхёна, заставляя крупно вздрогнуть. Осколками мужчину режут правое бедро омеги, выворачивая кожу наружу, кровь мгновенно стекает по его телу, окрашивая под собой землю в тёмный цвет. Стон боли звучит настолько мученически и тяжело, что Тэхёну непонятно — от чего же страшнее всего? От действий или от звуков? — Да засунь ты ему в рот это стекло, заебал уже орать, — раздражается альфа, что пристраивается позади тела омеги. Второй выполняет просьбу, склоняется к лицу, становясь на колени. Приподнимает омегу за волосы, бьёт кулаком по лицу. Он разбивает ему нос, рассекает бровь и с улыбкой смотрит на то, как лицо омеги заливает кровью. Лицо омеги полностью опухло, глаз заплыл, из носа текут сгустки крови, из глаз слёзы. Они солёные и приносят ещё большую боль, когда стекают по свежим ранам. У парня больше нет сил кричать, но всё ещё есть силы бороться и оставаться в сознании. Он ловит переломанными пальцами чужие, в которых зажато стекло. Омега с силой давит на эти пальцы, стараясь отодвинуть их от себя, он мотает головой в разные стороны, старается убрать это подальше от своего лица и кричит больше от неожиданности, чем от боли, который и без того слишком много в этот вечер. В него входят без подготовки, без предупреждения. Вместо смазки — кровь с бедра. Она противно хлюпает в разорванном анусе, узком и порванном. Мужчина проводит ладонью по его спине, полностью насадив на свой член, смеётся и кладёт обе ладони на его талию, принимаясь долбить омегу до противных, чавкающих звуков. Колени омеги скользят по асфальту, стираются в кровь. Второй мужчина отбрасывает осколки и спешит достать свой член из штанов. Он хочет засадить омеге в рот, чтобы тот зажал член. Ему хочется толкнуться в мокрую глотку и задохнуться от удовольствия. Омега впервые теряет сознание. Его голова быстро опускается к земле, тело ослабевает, он больше не в силах держаться на ладонях и локтях, которые также, как и колени — содраны до мяса о землю. — Не спи, работай задницей, — подгоняет тот альфа, что вдалбливается в омегу со всей силы, выбивая из парня тихие, усталые и совершенно ничтожные хрипы. Выбивая из него тяжёлые, почти предсмертные хрипы. Кажется, теперь омега понимает, что ему точно никто не поможет, никто его не спасёт и он останется здесь умирать. Тэхён оживает и приходит в сознание слишком неожиданно даже для самого себя. Что-то словно щёлкает в его голове, когда он наконец понимает шаткое состояние парня, словно видит себя на его месте… Когда-то. Омеге нужна помощь. Тэхён с силой даёт себе пощёчину по лицу и достаёт телефон, дрожащими пальцами набирая номер полиции и скорой помощи. Он собирается с духом, всё ещё дрожит всем телом и, опомнившись, тянет сумку с плеча. В ней он быстро находит перцовый баллончик, зажимая его в пальцах. Он тяжело выдыхает и бьёт себя по бёдрам, словно это заставит его ногам двигаться быстрее. Тэхён выходит из-за угла, едва не замерев, ведь омегу уже натягивают на члены с двух сторон. Ким срывается бегом, хоть и сам боится пострадать, он нажимает руками на баллончик, подставляя тот к лицу альфы, что находился у рта омеги. Второй же сразу подставляет к лицу того, что находился позади омеги. Пока те отпускают омегу, начиная бешено кричать от боли и тереть пальцами свои жгущие огнём глаза, Тэхён наклоняется к парню, лежащему на боку. Он еле держится в сознании, крупно вздрагивая и всхлипывая. Тэхён стягивает со своего тела лёгкий кардиган, набрасывая его на голое тело парня, боясь прикоснуться к нему, ведь живого места на этом парне практически нет. Они полностью изваляли его по земле, избили, подарив синяки, гематомы, порезы с вывернутыми ранами и кожей наружу, они подарили ему страдание и пролили кровь. От этого вида Тэхёна мутит и сильно тошнит, он прижимает ладонь к губам, лишь бы не вырвало себе под колени. Звук сирены отрезвляет Тэхёна, который понимает, что всё это время сидел рядом с парнем, плачущим от боли, поглаживая его по липким от пота и крови волосам, слушая маты альф. Всё происходит слишком быстро, двоих альф сажают в полицейскую машину, а Тэхёну устраивают лёгкий допрос на месте происшествия. Тэхён говорит, что оказался случайным свидетелем — шёл мимо, услышал крики, позвонил им и сделал всё, что смог, чтобы помочь омеге избавиться от опасности. Он лишь воспользовался баллончиком. Полицейские уходят, а медики укладывают парня на каталку, которую помещают в машину, укрывая его дрожащее тело тонкой простынью. Тэхён просит взять его с собой. Только сидя в машине Ким понимает — смотреть на покалеченного парня не хватает сил. Почему он только не дёрнулся раньше? Какого блять чёрта? Он стоял там с самого начала, как его только загнали в угол, как только начали избивать. Этого всего могло и не произойти, вызови он скорую пораньше. Тэхён сам испортил жизнь этому омеге, а не те двое ублюдков. Он мог помочь ему раньше, чтобы омеге было не так тяжело переживать это насилие. Переживёт ли он его сейчас, в таком тяжёлом состоянии? Тэхён не совсем понимал, что ему нужно делать дальше. Он пытался узнать у врача в больнице, что случилось с парнем, как его зовут. Ему мягко сообщили о том, что удалось узнать номера его родственников и дозвониться им. Ким кивает на слова врача, заранее узнаёт, в какой палате будет омега, когда его переведут, а после обещает не больше врачу, скорее себе, что непременно придёт к нему на следующий день. В свой доме Тэхён всё ещё пытается понять, почему он поступил также, как и те ублюдки и почему он позволил этой трагедии произойти. Может быть, Тэхён настолько эгоист и бесчувственный человек, что желал, хотел, чтобы это случилось. Может хотел, чтобы также больно и страшно было не только ему одному? Омега морщится, когда набирает себе полную ванну водой, отмокая в ней. Он лежит долго, плотно закрыл глаза до цветных пятен под ними. Он чувствует, как вода окутывает его худое тело, струится между тонких пальцев и длинных рук художника. Набирая в грудь побольше воздуха, Тэхён опускается на самое дно, крепко зажмуривая глаза. Вода забивается в уши, слышен шум океана. Но даже этот шум не может полностью заглушить громкие мысли Кима, в которые тот заковывает самого себя. Нужно, чёрт возьми, успокоиться, и прийти в себя. Пора перестать переживать. — В конце концов… — шепчет самому себе Тэхён, вылезая из ванной, — я же не убежал оттуда и помог ему. Какая разница, когда? Он обнажённый и мокрый подходит к раковине. Набирает в стеклянный стакан воды, достаёт таблетку из жёлтой баночки. Кладёт на язык, тянется к кружке, шумно проглатывает воду и смотрит на свой отражение в зеркале. На губах осталась капля воды, взгляд потемневший, но уже более спокойный, ровный. Дыхание медленно восстанавливается. — Ты псих, Тэхён, — говорит своему отражению и морщится. Убирает стакан на место, чистит зубы и надевает пижаму. Проходя в спальню, омега занавешивает большое окно тёмными длинными шторами, собирая ими с пола пыль. С кровати он стягивает синий плед, отодвигает в сторону одеяло с белоснежными простынями. Лежит так час, но уснуть не может. В его голове до сих пор стоят ужасающие картины изувеченного тела, с ранами, гематомами, кровью, вывернутыми пальцами, с лицом, опухшим от многочисленных ударов. Кажется, он до сих пор слышит крики помощи и мольбы того парня не трогать его. Он кричат так громко, отчаянно. Он просил, умолял. Тэхён задумывается, кричал ли он также тогда? Или, может, кричал сильнее? Или слабее? Его боль была такой же сильной и яркой или же совсем слабой, потухшей? У Тэхёна так много вопросов, только вот задать их абсолютно некому. Вот и приходится прокручивать их в своей голове раз за разом, пуская по кругу. Только вот… почему же так больно и неприятно от понимания того, что произошедшее было не с ним, но виновником ситуации является сам Тэхён. Кажется, его тоже нужно было посадить в полицейскую машину, сцепив наручники за спиной, отправить за решётку. Он бы не выжил, он бы сгнил. Тэхён думает, нужна ли тому парню помощь и поддержка от него, слова утешения. От того человека, который позволил этой беде произойти. Как жаль, что ответов нет. Тэхён не идёт в больницу на следующий день. И через неделю тоже. Он медлит, думает, снова пьёт успокоительное, старается прийти в себя, по ночам также просыпается от удушающих кошмаров, только в них появляется не образ умершего сыночка, а образ избитого парня, которого мучают насилием. Тэхён понимает, что ему нужно собраться с силами, нужно пойти и извиниться, попросить прощение, признать свою вину и постараться всё объяснить. Его наверняка обвинят, начнут ругать, обсуждать, ведь он поступил не лучше тех насильников. Омега последний раз вздыхает так тяжело и вскакивает с кровати. Он причёсывает волосы пальцами, натягивает брюки и толстовку, заходит в магазин за фруктами. В больнице же очень светло, как и всегда воняет медикаментами и спиртом, а ещё там отчётливо сильно пахнет болью и болезнью, старостью, мочой. Тэхён морщит нос и ступает аккуратно, медленно. Он неспешно подходит к нужной палате, где должен находиться тот парень, которого он видел почти три недели назад. Открывая дверь, продолжая удерживать в своих руках пакет с фруктами, словно утешительный подарок, Тэхён почти морщится от страха. Парень, сидящий на постели, поворачивает голову в сторону двери. Он свешивает ноги с постели и вздёргивает брови в удивлении. Припухлость с его лица спала, но вот некоторые синяки остались, почти выцвели. Взгляд его пронизывает до кожи, он слишком внимательный. — Простите? — голос парня с постели звучит так тонко и удивлённо, словно сам ангел разговаривает с ним. Тэхён начинает чувствовать себя куда более виноватым, настоящим чудовищем, психом. Ему стоит огромных усилий, чтобы не сбежать прямо сейчас. Он закрывает дверь своей ногой, прижимаясь к ней спиной, переводит дух, а после подходит к постели и протягивает пакет. Ким всматривается в тёмные глаза, такие же, как и у него самого. Этот парень миниатюрный — невысокий, худощавый, аккуратный. — Не помнишь меня? Омега вздыхает, поднимаясь на ноги, подходит ближе, задирает голову, чтобы всмотреться в глаза парня со светлыми волосами. Он словно сканирует его своим взглядом, выискивая там ответы. — Вы тот парень, — облегчённо улыбается брюнет, он задумывается лишь на секунду, а после сокращает расстояние и тянет ладони, обнимая незнакомца крепко за плечи, — вы меня спасли. Голос срывается из-за шёпота, теряется в складках широкой толстовки Тэхёна. Ким ошарашен, он боится двигаться и пугать парня, но он осмеливается осторожно и медленно поднять свободную руку, обнимая в ответ. Худенький миниатюрный парень доверчиво к нему жмётся и легко улыбается. Его глаза влажные от эмоций, но он не плачет. — Меня зовут Чимин, а вас? — А меня Тэхён. Вот, это тебе, — Тэхён следит за реакцией Чимина, протягивая ему пакет. — Что вы, не стоило, — омега удивлённо поджимает губы, видимо не совсем поверив, что он проявляет к нему такую заботу. Тэхён-то думал, что на него сразу накинутся с обвинениями, но похоже парень не знает всей правды. Да и кто её вообще кроме Тэхёна знает? Никто. Вот и только ему решать, признаваться в этом, либо же скрыть и попытаться подружиться с молодым омегой. Это шанс? — Сколько тебе лет? — Спрашивает Тэхён, проходя к стулу, что стоит неподалёку от кровати. — Мне двадцать четыре исполнилось совсем недавно. А вам? Вы выглядите очень молодо. — Чимин улыбается, ставит пакет на тумбу около кровати. Сам садится на неё, подгибая ноги поближе к себе, морщать от лёгкого дискомфорта. — Сколько, как думаешь? Просто предположи. — Ким до ужаса волнуется, поэтому удивляется от своих совершенно необдуманных слов. Он и не думал, что ему окажется так легко общаться с кем-то. — Ну. Вы выглядите молодо, но явно старше меня. Вы спокойный человек. Думаю, вам от двадцати пяти, — предполагает Чимин, поблёскивая в глазах нотками страха, ведь мог не угадать и предположить ошибочно, обидеть этим. — Прибавь ещё год к тому возрасту, что ты озвучил, и тогда точно будешь прав. Ты легко определил то, какой я человек. Это так заметно? — С лёгким удивлением спрашивает Тэхён, прищуриваясь. — Я психолог и «читать» людей мне не составляет труда. А кем вы работаете? — Чимин звучит любопытно и мягко. — Я художник, — Тэхён ловко забрасывает ногу на ногу, локтями опираясь на подлокотники, он смотрит с улыбкой в глазах на парня напротив. — Это действительно круто, вам нравится этим заниматься? И как давно? — Не так уж и давно, но по ощущениям, словно всю свою жизнь. Мне очень нравится это, Чимин. Ты, кстати, можешь обращаться ко мне на «ты», — вновь улыбается Тэхён. Ему очень нравится разговаривать с этим парнем, чувствуя при этом лёгкость и не собираясь следить за тем, в чём должен отдавать себе отчёт. Беседа завязывается надолго, до самого вечера они знакомятся, рассказывая друг другу несколько фактов о себе, упоминая прошлое, семьи, разные истории из жизни. — У тебя есть муж или дети? — Спрашивает Чимин вскоре, заставляя Тэхёна замереть на месте, покрыться колючками и замолчать. — Я не хочу говорить на эту тему, — произносит омега ловко, замечая то, как заинтересованный Чимин склоняет голову к плечу, — ты меня читаешь сейчас? — А что, слишком заметно? — Улыбается омега, почёсывая пальцами щёку, — извини, если это так. Ким уклоняется от дальнейших вопросов и ближе к вечеру покидает палату, обещает, что обязательно заглянет на следующий день, помогая скрасить одиночество парня своими разговорами и беседой. Тэхён машет ладонью на прощанье и доходит до лифта, чтобы спуститься на нём, а не по лестнице. Он нажимает на кнопку, чтобы поехать вниз и кусает губы, задумываясь о встрече с Чимином. Когда двери лифта расходятся в стороны, из него выходит альфа. Он словно специально задевает Тэхёна плечом, поворачивает к нему голову и заметно хмурится. — Смотри, куда идёшь, — говорит хрипло, с прищуром. Волосы отливают чёрным блеском — там спрятаны солнцезащитные очки. На шее видно татуировки, на плечах — чёрная кожанка, а на ногах — драные джинсы. Запах этого альфы распространяется по коридору и лёгким Тэхёна, который от неожиданности и удивления открывает рот, ощущая, что впервые за долгое время в нём проснулась омега. Тэхён порывается немедленно уйти, вздёрнув нос. Он разворачивается на пятках и плечом врезается в уже закрывшиеся двери лифта. Чувствуя себя дико неловким и смущённым, Тэхён чувствует, как стремительно краснеют его щёки и уши, приобретая яркий красный румянец. За спиной омега слышит отчётливый смешок, а после к его телу прижимается определённо молодое и сильное тело альфы, чертовски нахальное. Ему дышат в шею, заставляя кожу покрыться мурашками, а самого Тэхёна едва ли не завопить от удивления. Какого чёрта этот ребёнок себе позволяет? Как он может прижиматься к нему посреди больничного коридора? Омега только собирается ударить его локтём в грудь, как чувствует, что этот парень поднимает руку и нажимает на кнопки лифта, после чего отстраняется. Он смотрит с лёгкой, но доброй насмешкой, с дерзкой, полностью ребяческой улыбкой на губах. Двери плавно растворяются, Тэхён пулей влетает в лифт, от неожиданности нажимая на все кнопки подряд. Он слышит лёгкий смех и из-за этого никак не может прийти в себя, ощущая, что чертовски сильно в его груди бьётся сердце. Этот смех не был издевательским или наглым, но он… Щёки Тэхёна всё ещё красные от стыда, а пальцы слегка дрожат. Что это ещё за наглый и дерзкий ребёнок?