Большие и маленькие люди

4.1 Выходные Сонджуна значительно отличаются от будней. Каждые два дня в неделю мальчик оказывается среди детей, совсем на него не похожих. Здесь с утра до вечера стоит неумолкаемый гул, столовая кишит маленькими людьми. Сонджун сравнивает их с роем муравьев, крутящихся вокруг поварих. Они выхватывают тарелки с рук, толкаются и кричат. Слишком громко. С каждой секундой мальчик все больше хочет закутаться в кокон. Как гусеница, которая прячется от голодных птиц. Сонджун закрывает уши руками и утыкается носом себе в колени. Интересно, а он тоже когда-нибудь превратится в бабочку? — Сонджунни, — тянет кто-то мягко. Ребёнок ощущает знакомое тепло, окутывающее голову, но боится выйти из кокона. Слишком громко. Слишком страшно. — Сонджунни, всё хорошо. Это я, Чимин-чингу, и я рядом, — голос старшего убаюкивает. Джун чуть расслабляется, потому что верит ему, но все ещё не рискует поднять головы. — Посмотри на меня. Я соскучился, — Чимин прижимает младшего к груди, гладит терпеливо мягкие волосы. — С этого дня ты будешь жить со мной. Тебе больше нечего здесь делать. Новость обескураживает Сонджуна. Как? Теперь он не будет ночевать в этом месте? — Ты хочешь уйти отсюда? — старший ласково убирает сонджунову руку с его лица и смотрит на него, вкладывая в улыбку большую долю любви. Мальчик кивает. — Хочешь жить со мной? — спрашивает чингу ещё. Мальчик кивает снова, пытаясь сказать, что только с Чимином и хочет жить. — А я хочу стать твоим папой, — сообщает тот. — Ты разрешишь мне? Сонджун кивает ещё раз, но немного печально, ведь никак не может признаться, что давно считает его папой. — Вот и хорошо. Пойдём, соберём твои вещи и поедем ко мне. Чимин-папа, как и всегда, помогает ему во всём. Вместе они укладывают сонджунову одежду в его голубой чемодан и выходят из детского дома, держась за руки. Два больших человека ждут их снаружи, по-дружески улыбаясь. Один из них — Тэхён-чингу, Джун его знает. — Привет, Сонджунни. Я Юнги-хён, — у второго человека кожа белая, словно он никогда не видел солнца. Он протягивает мальчику руку, и тот, немного подумав, кладёт поверх неё свою. Человек улыбается. — Садись в машину. Вместе с Чимином Джун садится на заднее сиденье, а Тэхён-чингу и Юнги-хён — на передние. Они едут. В машине раздаётся неприятное шуршание, которое бьёт Сонджуну по ушам. Мальчик панически мотает головой, закрывает уши, пробуя сообщить, что ему громко. — Выключите радио, пожалуйста, — произносит Чимин, приобнимая мальчика. Юнги-хён нажимает на что-то, и шум пропадает. Сонджун успокаивается в руках папы. Кажется, тот понимает мальчика без слов. И всегда его защитит. 4.2 Сонджун упрямо следует за маленькой ящерицей, пытаясь поймать её. Та двигается очень быстро, поэтому мальчику приходится бежать, чтобы не потерять её из виду. Где-то вдалеке он слышит своё имя, но не оборачивается. Ящерица красивая, у неё гладкое чёрное туловище и крошечные ножки, на которых она стремительно передвигается. Сонджун хватает её за хвост, а она извивается как сумасшедшая до тех пор, пока не отрывается от хвоста и убегает. Мальчик, испугавшись, спотыкается и падает на землю. Кожа на коленках сдирается и щиплет. Больно. — Эй! — к Джуну подбегает какой-то незнакомый человек и наклоняется перед упавшим ребёнком. — Ты чего так несёшься? Мальчик пятится после того, как человек помогает ему встать, но тот смотрит на его колени и говорит: — Смотри, ты даже ушибся! В следующий миг он достаёт бутылку воды из рюкзака, и открутив крышку, выливает ее мальчику на рану, тем самым очищая от грязи. — Ты Сонджун, верно? — спрашивает он, растирая загорелые ножки. Сонджун молчит, по-прежнему не выказывая к незнакомцу какого-либо доверия. — Я друг твоего папы. Меня зовут Чонгук. — Сонджунни! — Чимин прибегает испуганный и запыхавшийся. Джун не понимает, почему папа такой. Но вместо того, чтобы чувствовать вину, мальчик раскрывает ладонь, чтобы показать отцу пойманный хвост. Тот берёт ребёнка на руки и обращается к человеку с бутылкой воды: — Как ты здесь оказался? Чонгук поднимается и, продолжая ухмыляться, говорит: — У меня был выходной, и мне захотелось проведать тебя. Узнать, как ты… Чимин крепче обхватывает мальчика, пока тот играется с добычей. — Думаю, в этом нет смысла, — изрекает папа строго. — Для меня — есть. — Нет, Чонгук. Как ты правильно заметил, у нас разные жизненные пути. Этот Чонгук подходит ближе, что в другое бы время насторожило Сонджуна. Но сейчас ему интереснее крутить в пальцах хвост, гладить его и сравнивать с длиной ладони. — Я скучаю по тебе, Чимин. Невыносимо. Отец использует одну из рук, которыми держал Сонджуна, чтобы остановить приближение Чонгука. Он держит ладонь на его груди, где обычно стучит сердце, и сообщает: — Я тоже скучаю. Но тебе не стоит больше появляться. — Ты усыновил его? — Ты говоришь о моем сыне. Прояви уважение. Не используй местоимений, будто Сонджуна здесь нет! Папа злится — это чувствуется по внезапной дрожи, что охватывает его тело. — Я не хотел вас обидеть, — судорожно уверяет Чонгук. — Я просто пришёл сказать, что рад за тебя. У него умные глаза. — Хватить лицемерить, Чонгук! Ты не любишь детей. — С чего ты?.. — И если тебе действительно не всё равно, то не надо было приходить! Я не хочу, чтобы он становился свидетелем ссор и разборок. Чимин разворачивается и идёт обратно в сторону детской площадки, но сонбэ ловит его руку, и тянет к себе мгновенно. Сонджун оказывается между двумя телами, так близко расположенными друг к другу: — Я люблю тебя. И полюблю твоего ребёнка, потому что он твой. — Ха! — Чимин отворачивает голову в сторону и усмехается, хотя и не кажется весёлым. Папа ведёт себя странно рядом с этим сонбэ. Сонджуна это занимает не хуже хвоста, с которым он играл ранее. — Думаю, ты был прав тогда, — признается Чонгук. Его рука осторожно ложится на чиминову талию. — Я не такой состоявшийся как ты. Но я хочу взрослеть рядом с тобой. Позволь мне, Чимин. Дай мне всё исправить. Они оба молчат с минуту, после чего Чимин, обреченно вздохнув, выдаёт: — Нет. — Пожалуйста, Чимин. — Нет, Чонгук, я не могу воспитывать двоих. — Не нужно меня воспитывать, — Чонгук говорит громче, отчего мальчик во внезапном страхе зарывается лицом в отцовскую футболку. — Не кричи! — одёргивает его Чимин. — Ты пугаешь Сонджуна, разве ты не видишь? Папа собирается увести его от этого человека, но тот снова их останавливает: — Я не смогу без тебя. — Сможешь. — Дай мне шанс сделать тебя и его счастливыми. Я хочу заслужить тебя, Чимин. Хочу создать с тобой настоящую семью. Чонгук трогает папино лицо, гладит его щёки, стирая с них какую-то влагу. — Не хочешь, — утверждает Чимин совсем тихо. — Ты что угодно сейчас скажешь, лишь бы я сдался. Но я не сдамся. — Неужели я так сильно проеба?.. Папа вдруг закрывает сонджуновы уши, но тот всегда всё слышит с поразительной громкостью. Даже шёпот: — Офигел? — Ой, прости. Мой рот не затыкается. Надо с ним что-то делать. — На что ты намекаешь? — На последний поцелуй, прежде чем ты пошлёшь меня. Папа сердится ещё чуть-чуть, а потом хватает человека за грудки, грубо к себе притягивая. Сонджун поднимает голову и видит, как папа и Чонгук сливаются губами. Он знает, что это такое. Это поцелуй. — А теперь подержи Джуна на минуту, — так же жестко оттолкнув его, велит папа, — мне надо забрать со скамейки вещи. Чонгук, полный энтузиазма, вытягивает к мальчику руки. Тот сначала жмётся к отцу, но потом решает: раз папа целует его, значит, он адекватный. — Спасибо, — молвит счастливо Чонгук, на что папа буркает: — Это ничего не значит! — и направляется в сторону скамейки. Оставшись наедине с мальчиком, Чонгук к нему обращается: — А ты симпатичный. Любишь фотографироваться? Сонджун пялится ему в глаза, такие же большие, как и сам он. Заставляет старшего подождать его ответа, а потом мотает головой. — Если я дам тебе конфет, разрешишь мне тебя пофотографировать? Данное предложение Джуна заинтриговывает. Взвесив все за и против, он кивает. Чонгук хохочет, трепля мальчика по волосам: — Вот и договорились! — на миг задумывается и предлагает младшему ещё кое-что: — А если я ещё и куплю тебе вон ту сладкую вату, скажешь папе, что я лучшее, что может быть в его жизни? Чонгук произносит чересчур большое количество слов, что мальчику не нравится. В любом случае, он уже требует слишком многого, поэтому Джун отказывается. Сонбэ вновь прыскает от смеха, говоря: — Ладно, сам разберусь. Пойдём, куплю тебе вату. Он опускает ребёнка на землю и даёт ему свою руку, которую тот обвивает своими мелкими пальчиками. Чонгук на это реагирует непонятно и улыбается как дурак. Поэтому Сонджуну приходится самому подтолкнуть его к ларьку с ватой, чтобы тот очнулся. Вскоре к ним присоединяется папа-Чимин, и мальчик подмечает про себя, что такая компания ему очень даже по душе.