Stories of Marvel

— Это ты и одновременно не ты. Возможно, в этой жизни я думаю только о себе, но никто не смог бы обвинить меня в слепоте. Или отсутствии наблюдательности. Выкладывай, Кэп. Старк отрывается от планшета, в котором, наверное, опять изобретает какой-нибудь новый супер-костюм или разрабатывает очередной элемент периодической системы. Или смотрит дешевое порно. С него станется. Это же Старк. Он опирается руками на стол и почти нависает над Стивом, что уселся в самое дальнее кресло и сверлит взглядом свои сцепленные пальцы. Как будто тупо боится поднять глаза и посмотреть на него. — Я... Тони... — осекается. Кусает себя за губу. — Выкладывай, Роджерс. А то мне уже становится страшно. — Хорошо. Потому что ты должен бояться для того, чтобы остаться в живых, Не удивляется и не подвергает сомнению. Это же честный и правильный Стив. Разве бы мог он юлить или врать? Тони не сомневается ни на миг, но спрашивает-уточняет зачем-то: — Значит, я умер? Где-то... там? — Не где-то. Когда-то. Осталось несколько лет. Я вернулся сюда перед тем, как отправиться дальше. Не мог не сказать. Ты... я должен был попытаться исправить. Старк выдыхает и на семнадцать секунд прикрывает глаза. — Принято, Кэп. Подробности будут? — Все началась после нападения на Нью-Йорк, которые вы... мы отразили недавно. — Брат Златовласки? — Локи действовал не сам по себе. Я расскажу обо всем очень подробно. Выпить нальешь? — Кола со льдом? — Лучше виски. Тони бровь задирает, но — вот уж странность — молчит. Прячет готовые сорваться с губ ехидные реплики куда-то поглубже. А еще не пытается понять, отчего вдруг теплеет под ребрами, а руки так странно тянутся, чтобы коснуться. Наливает выпить за компанию и себе, а после прячет ладони в карманы брюк. От греха. Слишком красивый Стив вот такой. Без привычной формы и щита, без холодного огонька решимости в глазах, без стремления бежать куда-то, спасать этот проклятый мир, забывая про себя и дорогих для него людей. Растерянный. Домашний. Уютный. — Я дорог тебе, Роджерс. Правда или ложь? — прерывает на середине затянувшийся монолог Капитана про безумного титана, Камни бесконечности и уничтожение половины обитаемой вселенной. Его хочется (так тупо, Тони знает все это, да) обнять, прижать к груди, в которой (только не рассказывайте журналистам) все же есть то самое сердце, которое умеет чувствовать и (вот уж странность) даже болеть. Прижаться губами к светлой, тронутой сединою макушке и прошептать, что все будет хорошо. Непременно. "Я не умру, Кэп. Я тебе обещаю, что придумаю что-то и останусь в живых, раз уж так получилось, что ты вернулся во времени, чтобы исправить то, что случилось. чтобы спасти меня". До него вдруг доходит, что пауза затянулась. Что Стивен смотрит внимательно снизу вверх и молчит. Рот открывает и закрывает опять, пытаясь... что? Подобрать какие-то верные фразы? — Ты — мой друг, Тони, — с трудом выжимает из себя Кэп, наконец, и отводит глаза. Не договаривает. Определенно. — Мне не понравилось тебя хоронить. Я решил — сделаю все, что смогу. Предупрежу тебя как-то перед тем, как отправиться дальше. — Назад? — отчего-то голос охрип. Отчего-то так иррационально вдруг захотелось зажать уши руками и заорать: "Замолчи! Чертов Кэп! Больше ни слова! Я не хочу это слышать, знать, что ты..." — Во времена Второй мировой. Ну, конечно. Это ведь Стив. — Все пытаешься быть супергероем? Спасти мир? А что он сделал для тебя, Стив? Этот мир и все эти люди? Зачем тебе это? Роджерс головою качает и никак не реагирует на ехидство в голосе Тони. — Дело не в людях. И даже не в Гидре, которую я должен остановить. У меня остался друг в том времени, Тони... — он снова отводит глаза, но зыркает исподтишка. Как будто проверяет реакцию. Как будто это — отголоски какого-то разговора, который у них уже был. Или будет. Там, в будущем Тони. Или уже не будет, учитывая, что... — ... я найду его здесь, всего через несколько лет. И узнаю, что люди Гидры поймали его там, в прошлом. Стерли память, промыли мозги и превратили в машину-убийцу. Это он убил твоих родителей, Тони. И многих... сотни других. Идеальное оружие. Я должен... не так. Я вернусь до того, как все началось и заберу его. Не дам искалечить. И спасу всех этих людей. — Моих родителей... — он замолкает и стискивает руками виски. Под пальцами пульсирует, как будто взорвется вот-вот, и в разные стороны брызнут кровь и мозги. — Да, Тони. Твоих родителей тоже. — ... и этот разговор у нас уже был? Они оба понимают, что это сейчас — не о Гидре, не о путешествиях во времени. А только о Стиве. О Стиве и друге, который в его жизни был просто всегда. Как его звали? Какой-то сержант. — Да, Тони. — И ты не смотришь на меня, потому что?.. — Потому что я не могу чувствовать то, что чувствуешь ты. Но сделаю все, чтобы не дать тебе умереть. Я всегда буду твоим лучшим другом. — А он... как его? Больше, чем друг. И это... нет, не вопрос. Тони Старк — Капитан очевидность. — Его зовут Баки. — Понятно. Его ты выбираешь всегда. Даже когда думал, что он остался там, за семьдесят лет до того, как тебя отыскали во льдах. Тони кивает и в два шага пересекает комнату. Берется за бутылку и опустевший стакан, а потом, чертыхнувшись сквозь зубы, пьет прямо из горлышка. Горько. — Не парься, Кэп, — улыбка кажется тесной. Как новые туфли из искусственной кожи, которые к тому же малы на пару размеров. — Уж это я переживу. Расскажешь, что дальше? С Таносом, камнями и миром. — Тони, мне жаль. — Проехали, ладно? Дальше он будет слушать вполуха об их похождениях и битвах последующих лет. Которых, раз уж случился этот их разговор, теперь, может быть, даже не будет. И, может быть, у Тони получится просто забыть. И, может быть, даже снова в кого-то влюбиться. В конце концов, у него впереди еще несколько лет. С этой версией Стива, который пока еще ничего не знает про Баки. И, кто его знает, вдруг есть хотя бы самый маленький призрачный шанс... Один из четырех миллионов.