Stories of Marvel

— Где ты был, когда это случилось? Харли спрашивает осторожно, ведет рукой по его груди, чувствуя биение сердца. Сердца, что сбивается сразу. — Отец... мы с ним были... мы так пытались... — Питер гулко глотает комок застарелой горечи. Это... это прошло. Все уже позади, ведь они победили. Они победили его и спасли Землю, все остальные планеты. Спасли Харли и мелкую Морган. До единого всех. — Прости... Пит, прости, я не должен... Харли было в те дни проще или сложней? Харли, попавший в число триллионов, рассыпавшихся горстками серого праха после щелчка. Он даже не понял, что что-то случилось. Не он умирал на руках у отца на далекой, затерянной в космосе мертвой планете. Шептал: "Тони... Тони... что-то мне нехорошо". Отчаянно не хотел умирать и цеплялся за руки. Руками, обращавшимися в пепел и дым. Харли был тогда с матерью дома. С Пеппер Старк, лишившейся за мгновение мужа и двоих сыновей. Впрочем, муж через какое-то время вернулся. Раздавленный гибелью сына и всех остальных. — Да пустяки, — Питер нервно давит улыбку, что не обманула бы даже самую мелкую Старк. — Уже четыре года прошло, я понимаю, тебе интересно. Мы были на Титане. Я, папа и Стрэндж, еще Стражи. Я на корабль "зайцем" попал. Ты бы слышал, как папа ругался. А позже стало не до того. Был бой, в котором мы почти победили. Почти. Но Стивен отдал Таносу Камень, спасая отца. Это все четырнадцать миллионов вариантов развития событий, которые он за секунды не то прожил, не то вскользь просмотрел. Как после оказалось, тогда мы должны были проиграть, чтобы в итоге победа осталась за нами. Чтобы через долгих пять лет вернуть из небытия всех, кто исчез, рассыпался, развоплотился. Пять лет, за которые у отца, вернувшегося с Титана, и матери, родилась и даже немного выросла дочь. Шебутная мелкая Морган. Сестренка. Такая заноза. Сейчас утверждает, что про братьев знала всегда и ждала. "Наш папа — гений. Мне сказали Хэппи и тетя Наташа. Но я и так это знаю. Он изобрел машину времени, чтобы забрать вас назад. Питти, смотри, ведь у него получилось". Все было куда как сложнее, но Морган — ребенок. Быть может, и хорошо, что не знает пока, какой выбор встал тогда перед Тони. Один недочет или крохотная ошибка, и он мог легко стереть эти пять лет. Все, что за это время случилось. И Морган. Морган просто могла не родиться. Харли молчит. Кажется, понимает все, что не говорит ему Питер. Прижимается лбом к его лбу. — А я помню только, как голова закружилась, и я начал падать. Потом секунд на пятнадцать провал, и вот он я — лежу на кровати. Внизу звонит телефон, кажется, Хэппи в трубку кричит, говорит что-то мама. И вас — никого. Никого, потому что каждый вернулся в ту самую точку отсчета. Вернулись до единого все, кто исчез. А Танос из прошлого в это самое время громил базу "Мстителей", под развалинами которой чудом никто не погиб. — Я на Титане опять очутился. Пыльно и холодно, вокруг — только красная пыль, и воздух, знаешь, мертвый такой, без запаха абсолютно. Тут доктор Стрэндж — как чертик из табакерки. Пять лет, говорит прошло, большая битва грядет, и мы им нужны. А я все не мог успокоиться — где отец, как там мама. И ты... мы ведь так с тобой поругались, а повод-то был — вообще ерунда. Не знаю, может, Стивен мысли читал? Сказал, все с вами в порядке. Открыл, значит, сразу порталы, а там — армия Таноса, Кэп весь в копоти и крови, и Баки несется к нему с автоматом. Тор... Тор — это, конечно, вообще отдельная тема. И папа... откуда-то налетел, говорит: "Паучок..." Слезы стекают по щекам и пропадают где-то в подушках. Харли тянется, чтобы поцеловать. Губами собирает соленые капли. Худые руки вскидываются, чтоб обнять. — Я умирал у него на руках на Титане. А после... он эту перчатку надел, чтобы всех нас снова спасти. Он знал, что не сможет выжить, это же не в человеческих силах. Халк вот едва не погиб, а тут он. Я рядом с ним был... его лицо... оно будто сгорело. И рука повисла, что плеть. А Пятница все бормотала про необратимое повреждение системы. — Питер... Тише, Пит... хэй, ты чего... Питер, прости, я не должен был поднимать эту тему. Мама ведь предупреждала меня. — Мама там тоже была рядом с нами. Мама ничего совсем не смогла... что мы сказали бы Морган? Что ее отец не вернулся домой, чтобы спасти миллиарды? В том числе двух незнакомых ей пацанов? Рыданиями заходится, прижатый братом к груди. Тот быстро целует щеки и скулы. Руками и ногами оплетает, как кокон. — Мелкий, послушай... мы ее братья, и она это знает. Пит, ну не плачь. Ведь в итоге все хорошо. Даже Тор раздобыл где-то во временной петле своего брата-прохвоста. И папа... папа ведь жив. Пятнице удалось сохранить его разум, а после вырастить новое тело. Это казалось немыслимым бредом, гранью фантастики и рассудка, пустившегося в бега. Это казалось чем-то, что вообще невозможно. Реальностью, в которой миллиардер Тони Старк создал машину времени и победил армаду титана. Для того, чтобы вернуть двух шебутных пацанов. Мальчишек, бесконечно треплющих нервы и своими выходками добавляющих седых волос в его шевелюру. Мальчишек, без которых семья никогда бы не стала счастливой. "Где мы? Где нормально?" — и точно, не в этой семье. "Где мы? Где нормально?" — какая разница? главное, вместе. "Где мы? Где нормально?" — да кто вообще прочертил эту грань и зачем? "Где мы?" — прямо здесь. Мы — семья. Отец зовет снизу: — Эй, мелюзга, мать приготовила ужин. Быстро мыть руки, через пять минут садимся за стол. Питер, Харли, надеюсь, вам особое приглашение не нужно? Морган, детка, проверь, где там они? Надеюсь, не затеяли новую драку. Голый Харли хихикает, пытаясь нащупать трусы. Голос Тони становится тише, когда он, видимо, выходит на кухню. Обсуждает что-то с женой и смеется. Так, будто на самом деле он — самый-самый в мире счастливый. Так, будто в этой жизни исполнилось все, чего он так страстно желал, за что сражался и умирал, куда и к кому возвращался. — Питер... мелкий, ты что. — Это кто еще из нас мелкий. Молчи... — изворачивается, на лопатки бросая, и целует, придавив своим телом к кровати. — Питер, но ведь Морган сейчас... — Не зайдет. Я двери запер на ключ, у нас еще три минуты. Топот детских ног — вверх по лестнице, по коридору к их комнате — ближе. Еще три минуты? Скорее, целая жизнь.