Где наша не пропадала

      Плохо-то кааак. Ой, как плоооооооохо. Это ж насколько должно было быть вчера хорошо, шоб сегодня так поплохело. И вчера ли? Не будет же всякая поттерщина на ровном месте мерещиться. Плохонько. Как плохонько. Это последний раз я так набралась, когда у нас конкретные пацаны сходку организовывали. На моей памяти ни до, ни после, команда так эффективно не работала. Стресс потом запивали всем, что горит. Проснулись в зале под столами кучкой. Кстати, а хде я? Опять кучкой? Сзади кто-то сопит. Теперь ааакуратно, поооостепенно поворачиваемся и совершаем открытие века. Я реалистка, на открытие второго банально не хватит сил. Допилась. Сплю в музее. Шторки на кровати, стул с бюро возле окна (за окошком то ли утро, то ли вечер, но глаза светом не выжигает), обои с росписью. Все дорохо-бохато, золото-вензеля, антих... аньтих... аньтихвариат,во. Или не музей? И кто сопит, накрывшись с головой? Ой-ой. Судорожное ощупывание подтвердило. Под одеялом я была одета. Это обрадовало. Огорчило то, что я таки Молли и мне это не в пьяном кошмаре приснилось. Тогда где и с кем я набралась так, что норовит выплеснуться? ЕТИТЬ, ДЕТИ!!! Вспоминаем-вспоминаем-вспоминаем...       Аетелберт Прюэт думал недолго (бедный мужик, не имя досталось, а мечта логопеда, чего его родители так невзлюбили). Через неделю после отправки письма, в окошко кухни начала ломиться незнакомая неясыть. Отвоевала корреспонденцию у презрительно взирающего на меня пучка когтистых перьев. Как и следовало ожидать, папенька жаждал видеть возвращение блудной дщери в родные пенаты. Ага, уже бегу, только шнурки в стирку заброшу. Пусть Прюэтт-старший и не кандидат на звание отец года, но и не слепоглазый идиот типа Артура. Да и наскоком его, как Дамблдора, не возьмешь. Он будет на своей территории. А я ее в глаза не видела. Не думаю что получится достоверно разыграть приступ острой амнезии. Чистокровного, потомственного и прочая-прочая, нужно было выбить из колеи настолько, чтобы и мысли не возникло о всматривании в бездны новообразованной личности единственного дитятки. Этой проблемой я озаботилась давно, практически сразу, как мой без сомнения гениальный (сама не похвалишь, никто не сподобится) план начал обрастать подробностями. И сейчас мне таки было куда послать жаждущего общения родственника. Гениальная штука - самопишущие перья. Зачарованное на корявый почерк Молли, перо быстро корябало пространственный и велеречивый ответ. Суть которого была проста до безобразия. А не пойти бы папеньке... На нейтральную территорию. Например, в один прелестнейший бар в Сохо. Заведение я это присмотрела не так давно, но уверена, что для моих целей подойдет оно идеально. Контингент там крайне разношерстный и патологически нелюбопытный. При этом достаточно колоритный, чтобы ошеломить консервативного мага старой закалки. Да, родитель в рядах радикалов замечен не был. Но и целоваться в десна с простецами не спешил, предпочитая позицию крайней хаты. Как он при этом умудрился феерично упустить потомство, лично для меня загадка. Тем не менее, за Уильяма я не переживала. Он парень сообразительный, с натренированным иммунитетом против взрослой дурости. Да и фирменное Прюэттовское попное шило в его комплектацию изначально не вошло. Лично я считаю, что оно просто хорошо спрятано, но будем смотреть.       На место намеченного рандеву я заявилась заранее и заняла выгодную позицию, в углу. Родственничка хотелось рассмотреть, прежде чем кидаться на шею с воплем "ну, здравствуй, папа". Кстати, имечко-скороговорку я учила-учила, но так и не выучила, а потому пришла к выводу, что стоит максимально его избегать. Черт его знает, как там Молли с родителем общалась. Папаня не подвел. Заявился в бар точно по часам. Слегка презрительно обозрел подпитый благодушный контингент и занял столик неподалеку. Вполне себе неплохо сохранившийся мужик. На вид лет сорока. Темно-рыжий, остроносый, высокий и тощий как палка. Одет старомодно, но прилично, в графитовый костюм-тройку, через руку перекинут то ли плащ, то ли мантия. Выручалкой не машет, про грязных магглов не орет. Заказал пиво. С интересом вслушался в разговоры футбольных фанатов у барной стойки. Мои стереотипы о чистокровных магах дали основательную трещину. Пронаблюдав родителя некоторое время, пришлось признать, что минимум на первый взгляд, он вменяем. Уж какая ебанца вылезет из него в процессе, тут не угадаешь. Пора идти знакомиться.       Фееричного возвращения блудной дочери решено было не устраивать. Просто подсела к нему за столик. Стоически вытерпела сканирующий взгляд. Надо отдать должное, папенька тоже готовился. Как минимум морально, ибо мой остро-модный джинсовый прикид и кислотные кеды не вызвали ничего кроме удивленно приподнятой брови. А когда из складок, сложенной на соседнем стуле, верхней одежды была извлечена вполне себе приличного вида папка с документами, стало понятно, что еще и юридически.       Признаться честно, я под препарирующим взглядом цепких и ничуть не старых карих глаз родителя, не слабо так робела. Да и взболтнуть лишнего опасалась. Папашка явно дулся на старые обиды и нет-нет, да плевался ядом. Мы никак не могли перейти к обсуждению главного вопроса. Разговор вяло крутился вокруг погоды, последних новостей и общего самочувствия. Противная мысль, что зря я это все затеяла, надо было не жмотиться, а протаскивать это все через поверенного, все настойчивее зудела в черепушке. Решила для себя, что если через четверть часа мы так и не приступим к конструктивному диалогу, то раскланяюсь и пусть юристы между собой договариваются. Непозволительно отвлекшись на рефлексию, я совершенно не вслушивалась в то, что мне папашка втирал. И чуть не пропустила момент, когда он, извинившись, отправился в уборную. Учитывая то, что все это время он потягивал пиво, тревоги это у меня не вызвало. А зря. Внезапно ткнувшееся мне под подбородок острие волшебной палочки стало оооочень большим сюрпризом.       То, что на встречу к нему пришла не родная доченька, Прюэтт раскусил на раз. Честно подождал час, за время которого я ничего не ела и не пила. Удостоверился, что это не кто-то под оборотным. И теперь очень жаждал знать, что я именно такое.       К закрытию бара я была пьяненькая и уже вполне вжилась в роль Шехерезады. Каяться пришлось по-полной. Хоть и не хотелось. Но, у папашки оказалось какое-то хитрое колечко с функцией детектора лжи. Так что, после не прокатившей версии "упала с крылечка, потеряла сознание очнулась - амнезия", выдала в лоб свои реальные Ф.И.О. и краткую биографию. Поверили не с первого раза. Потрясли и потерли портативный полиграф, потребовали повторить. Мне не жалко, повторила. Мужик охренел. Что ожидаемо. Сказавши "А", решила, что умалчивать остальные буквы алфавита уже смысла не имеет. Прюэтт на меня не смотрел, гипнотизировал колечко, все не мог поверить в то, что слышит. По итогу заказал бутылку виски. И как-то мы ее незаметно так уговорили. Я перешла к пересказу третьей книги. Потом глянула на часы. Осознала, что вечер, а дети одни дома некормлены-непоены. Мои попытки встать и пойти исполнять свой родительский долг оборвали, меня усадили обратно и заказали коньяк. В поместье Прюэттов отправился серебристый сокол с приказом няньке-домовушке присмотреть за моими спиногрызиками. Я озадачилась, почему народ не реагирует на спецэффекты. Мне пояснили, что немного пошаманили. Я восхитилась. Там возгордились. Налаженные мосты укрепились. Дальнейший пересказ пошел бодрее. Из бара мы вывалились, вполне себе дружески поддерживая друг друга. Папенька, милостиво разрешивший себя так называть, настаивал, что негоже подавать детям плохой пример и настоятельно зазывал в гости. Параллельно расхваливая имеющийся в поместье бренди и желая дослушать таки ужастик имени неубиваемого мальчика. Я, порядком окосевшая, все чаще сбивалась с пересказа на жалобное нытье о тяготах жизни попаданцев. Мозг, расслабившийся после стольких месяцев стресса, ушел в разнос и требовал продолжения банкета. Только этим можно объяснить тот факт, что два пьяных полудурка решили аппарировать.       Если в обычном состоянии аппарацию можно сравнить с проворачиванием на мясорубку, то тут я прочувствовала все прелести работы блендера. Меня протрясло и прокрутило, размазало и соскребло. Последняя стойкая извилина отключилась где-то в процессе и дальше... Дальше, тело на автопилоте сотворило самую большую тупость. Только появляющееся воспоминание о которой я остервенело запинывала сейчас туда, откуда оно всплывало. Я не помню - значит не было. Не было, я сказала!       Из положительных моментов пережитого стресса - выброс адреналина и не слабый такой. Организм мобилизовал все имеющиеся и заныканные на черный день силы для спасения себя драгоценного от гнева хозяина спальни, в которую его по-пьяни и дурости занесло. Ниндзя умывались бы слезами и давились завистью, глядя как я практически стекаю с кровати и пытаюсь отыскать свою выручалку. Робкие предложения мозга покопаться в памяти на предмет куда я ее забросила, жестоко отвергаются. "Акцио палочка, мля" срабатывает с пятого или шестого раза и в лоб мне прилетает основным волшебным инструментом. Чуть-чуть запоздав, прилетает еще раз и уже основательнее. А надо уточнять, какую палочку. Еще раз мля. Честно, на тот момент, единственным моим желанием было свалить оттуда как можно быстрее и как можно дальше. Возможные препятствия в виде запрета на аппарацию и прочих мелочей меня не волновали. Уже утянутая в вихрь перемещения, я слышала возмущенные вопли, но хрен меня кто или что остановит на пути к свободе...