Smaragdus Omega

В одно прекрасное раннее утро 1980-го года, в величественном белоснежном особняке раздался крик юного наследника. К кроватке белокурого мальчика подошел молодой омега. Он подхватил сына на руки стараясь успокоить, но маленький наследник продолжал плакать и тянуть свои ручки в неизвестность, омега не понимал, что беспокоит малыша и чего он хочет. За этой возней наблюдал красивый, белокурый мужчина. На его лице было написано легкое недовольство. Увидев, что супруга разбудил крик мальчика, омега поспешил успокоить ребенка и с улыбкой проговорил: - Посмотри, какой он уже большой, - воскликнул юноша, глядя на улыбающегося мужа. – Дорогой, ты должен гордиться своим сыном, ему еще и года нет, а я едва могу его держать на руках, - засмеявшись, омега закружился в танце с ребенком на руках. А в это же время, в большой красивой усадьбе, в спальне на втором этаже после долгих и мучительных родов раздался плач младенца. Малыш только что появился на свет и его это пугало, но как только он оказался в теплых объятьях своего папы-омеги, мальчик сразу успокоился согретый теплом и успокоенный лаской. Рядом с ними стоял высокий и сильный альфа, его длинные, черные волосы были завязанными в хвост, а в черных глазах плескалось безграничное счастье. Чуть поодаль от счастливой семьи стояла рыжеволосая женщина и на ее губах играла теплая, ласковая улыбка. Взрослые с умилением смотрели на такого долгожданного младенца с самыми красивыми на свете зелеными глазками. Поздним вечером этого же дня, на другом конце мира, происходило нечто странное. На обрыве скалы, стоял красивый мраморный ангел, служивший надгробием на могиле трагически погибшего мальчика. У его подножья стоял неизвестный. Сильный ветер терзал алую как кровь мантию на плечах человека, но он не обращал на это никакого внимания. - Гавриил, я дарую тебе, его непрожитую жизнь, проживи эту жизнь за себя и за него. - Прошептал незнакомец, подняв глаза к темному небу, усеянному звездами. ***** «За все в нашей жизни нужно платить» - так говорит мой отец. «Все в нашем мире относительно, а относительно чего решает каждый индивидуально» - Так говорит моя тетя. «Все в нашем мире взаимосвязано, один есть все и все едино. Цепь жизни и смерти непрерывна» - это слова моего папы-омеги. «Тот, кто ничего не потерял, не сможет ничего достичь» - это мои слова. Когда я был маленьким, часто смотрел на папу с отцом, на то, как они были счастливы, несмотря ни на что, и я мечтал когда-то найти свое счастье. Но когда мне исполнилось шесть, иллюзии о счастливом будущем были разрушены. Папа повторно забеременел, но что-то пошло не так, и малыш которого он носил под сердцем, родился мертвым. Папа от безысходности применил древнейшую магию своего рода - он отдал свои жизненные силы своему мертвому ребенку, но он был так ослаблен после родов, что не выдержав отдачи от заклинания, скончался. Отец после смерти своего истинного закрылся в себе и практически не выходил из своего кабинета, а мой младший братик был отдан на попечение нянечки и тети. Хикари, так назвал моего младшего брата папа, рос практически без отца, единственного родителя, который у нас остался. Мое имя Драконис Люциус Малфой, наследник рода Малфой. И как у всякой древней семьи у нас свои секреты от общества. Все в магическом мире думают, что мой отец, Люциус Малфой, женат на красавице Нарциссе Блэк. Так оно и есть, но их брак был фиктивным, всего лишь подписи на бумагах, никакого магического подтверждения, никаких чувств, просто сделка подкрепленная парой капель крови, для неразглашения. На самом же деле мой отец был в магическом браке с лесным эльфом, омегой – Самоном. В магическом мире до сих пор запрещены браки с магическими существами, и не важно, что эльфы намного разумнее и сильнее обычного мага, или вампиры которые сильнее и вернее своим избранникам и избранницам, даже оборотни и те магически сильнее нас. Именно из-за этого большинство подобных браков в чистокровных семьях надежно скрывают и женятся на девушках, которые согласятся играть на публике роль достопочтенной жены лорда. Самон был не против подобного, ведь в отличие от легкомысленных девиц, мечтавших о любви, или подростков его возраста, прекрасно анализировал и понимал ситуацию, в которую он попал. Его истинным партнером оказался чистокровный волшебник альфа, Самону только оставалось признать его своей парой. Брак моих родителей случился, когда Самону было еще тринадцать, а в четырнадцать он подарил жизнь мне. Из-за того что Самон был эльфом, его физическое развитие было ускоренно, и в тринадцать лет у него началась первая течка, во время которой я и был зачат. Самон был олицетворением своего имени, непокорный и в тоже время мягкий и гибкий характер, ласковый взгляд в любую секунду мог смениться неприкрытым вызовом, он был так же изменчив, как и сама вода – которая плескалась в его имени. Его лик был прекраснее ликов Божьих ангелов: большие ярко голубые глаза, фарфоровая кожа, алые губы, тонкие правильные черты. Тело словно высечено искусным скульптором: хрупкая, гибкая фигура полная затаенной силы, и длинные серебристые волосы в которых играли блики солнца. Мой младший брат очень похож на папу: те же голубые глаза, тонкие, правильные черты, хрупкость и гибкость, даже волосы того же невероятного цвета. Отец, так и не сумевший смирится со смертью любимого, сейчас живет только ради брата, всевозможно опекая его и изолируя от внешнего мира. Когда брату исполнилось шесть лет, в наш дом пришел врач, который через несколько дней сообщил о том, что мой брат омега. После этого известия я и отец долгое время баловали его, позволяя больше чем обычно. В конце концов, уже начали волноваться, что такими темпами из него вырастит избалованный, самовлюбленный принц. Но брат смог нас поразить, оставшись все таким же: добрым, честным, отзывчивым, всепрощающим и открытым ребенком, который просто фонтанировал эмоциями. Вчера мы отпраздновали его одиннадцатилетие и приглашение на обучение в Хогвартс, а сегодня мы сидим на мягком диванчике в кабинете отца. Сегодня брат узнает о своем втором папе, который подарил ему жизнь, обменяв на свою. - Хикари, - проговорил отец, обращаясь к брату, от чего светловолосое чудо мелко вздрогнуло у меня под боком и подняло свои аметистовые глаза. – Скоро ты поедешь учиться в школу, вместе со своим братом, а там возможен вариант, что вы будете учиться на разных факультетах. Поэтому я бы хотел, чтобы ты знал правду о своих родителях, - отец поманил к себе Ари, и усадил его к себе на колени, обнимая хрупкие плечики одной рукой. - Семнадцать лет назад я встретил одного красивого омегу, который оказался моей истинной парой. Этого омегу звали Самон и он ваш с Драко настоящий папа. Нарцисса не рожала тебя и не мать тебе по законам магии. К тому же я удивлен тому, что ты до сих пор не разгадал мой обман, - отец улыбнулся ласковой, теплой улыбкой, предназначенной только моему брату, и я улыбался вместе с отцом, поддерживая брата и просто потому, что глядя на него, невозможно было не улыбаться. Хикари сидел на коленях отца и непонимающе хлопал длинными ресницами, пока не понял, в чем заключается обман. Как только его настигло понимание, его глаза широко распахнулись, а губы побледнели и зашевелились, исторгая из себя такие простые слова, которые складываются в жестокую истину. - Конечно… - прошептал брат. – У альфы и беты не может родиться омега, только омега может дать жизнь омеге. Но тогда кто мой папа-омега? Где он? И почему я раньше не слышал о нем? Ари переводил взгляд с меня на отца и обратно, а в его глазах уже начинали виднеться слезы. Я подошел к брату и опустился на колени возле отцовских ног, взяв тонкую кисть Ари в свои руки, я тихонько сжал ее в знак поддержки. - Наш папа омега умер на следующий день после твоего рождения, во время родов что-то пошло не так и после он скончался. Из глаз брата брызнули алмазные слезы, а губы мелко задрожали. - Из-за меня… - всхлипнул он. – Я забрал жизнь папы… Глаза отца расширились, а я просто застыл на месте, не имея возможности даже вдохнуть. Брат продолжал плакать, его всхлипывания прерывались бессвязными бормотаниями и обвинениями, которыми он обливал себя. Меня же наполняла злость, необоснованная ничем злость, на себя, на отца, на папу, даже на Нарциссу, хотя та на удивление тепло относилась к мальчику. Я схватил Хикари за плечи и несколько раз тряхнул, пока он не перестал плакать и не посмотрел на меня. - Прекрати обвинять себя, - четко и громко произнес я, не выпуская худые плечики из рук. – Ты ни в чем не виноват. Это был выбор нашего папы, и мы должны уважать его выбор, если бы он поступил иначе, у меня бы никогда не было маленького, надоедливого брата, который до восьми лет ходил за мной хвостиком, и до сих пор спит со мной, потому что боится кошмаров. От моих последних слов Хикари густо покраснел и спрятал заплаканное лицо на груди отца, а я только улыбнулся; теперь это маленькое чудо будет еще долго дуться на меня. - Драко, а как звали нашего папу, я не услышал? – послышался приглушенный голос брата спустя долгое молчание. - Самон, он был лесным эльфом, как и ваша тетя, - отец поглаживал длинные, заплетенные в косу, волосы Ари, говоря это. - А он любил меня? От этого наивного и такого детского вопроса, я тихо рассмеялся, дернув брата за косу, заставляя тем самым посмотреть на меня, сказал: - Конечно, любил. Любил больше жизни, поэтому и даровал тебе ее. Именно поэтому ты должен дорожить собой. Запомни, ты живешь за двоих. Я в свою очередь прослежу за тем, чтобы ты был счастлив. Ведь так, отец? – я посмотрел на Люциуса, который с легкой усмешкой смотрел на меня и Ари. - Так, все так, как ты сказал, - сказал он, легонько щелкая брата по носу. Хикари переводил обиженный взгляд, заплаканных глаз с меня на отца. - А почему вы раньше мне об этом не рассказали? – спросил он, пытливо смотря на нас. - Ты был слишком мал, - улыбнулся отец. – Ты и сейчас ребенок, обвинял себя в том, что не делал, разве это не детская глупость. Просто через месяц, ты и твой брат уедете в школу, а за время пребывания вас в Хогвартсе неизвестно что может произойти с нами. Малыш кивнул и тихо спросил: - А когда… - Хикари не смог закончит вопрос, его голос словно надломился, но завершения фраза и не требовала и так все понятно: «Когда годовщина смерти папы?» - вот что он хотел спросить. - Сегодня… - мой голос показался мне слишком усталым и обреченным. Ари вновь всхлипнул, но глаза его оставались сухими, а губы плотно сомкнутыми. - Если хочешь, мы можем пойти навестить его, – предложил отец, а Хикари, молча, кивнул. Я поднялся, подхватил брата на руки, подождал, когда отец выйдет из кабинета и направился за ним. Зайдя на семейное кладбище, которое располагалось, достаточно далеко от Мэнора, мы подошли к красивому мраморному надгробию. Среди вычурных ангелов с флейтами и арфами, помпезных статуй, которые служили надгробиями для моих предков, простое мраморное надгробие на могиле папы выделялось сильнее самых дорогих и больших надгробий. Хикари присел возле него и провел пальчиками по холодному камню. Кроме имени и даты рождения и смерти на мраморе было написано всего одно слово «Спасибо…» и этим было все сказано. Отец наколдовал из воздуха красивый букет белых роз, среди которых затерялась одна, искусно сделанная, хрустальная. Возложив этот букет на могилу, отец развернулся на каблуках и ушел прочь, давая нам побыть наедине с папой. - Знаешь Хикари, я не верю, что наш папа ушел, - я был поражен собственными словам, а Хикари с удивлением смотрел на меня. – Просто, наш папа продолжает жить в наших сердцах, - продолжал я. – К тому же я никогда не поверю, что папа оставил тебя без присмотра. Скорее всего, он сейчас смотрит на нас с небес и очень не доволен тем, что мы плачем из-за него. Ари улыбнулся сквозь слезы. - Ты прав, Драко, я бы тоже сердился, - сказал мне брат. Только спустя час, а может и больше, мы вернулись домой, улыбаясь друг другу. ***** POV Гарри Внизу тетя гремела кухонной утварью, дядя Вернон смотрел телевизор в гостиной, а Дадли играл в приставку со своим лучшим другом, Пирсом. Букля сидела в клетке спрятав голову под белоснежное крыло, она уже давно не обращала на меня внимание, обидившись. На столе возвышалась стопка не прочитанных писем от друзей, а по всей комнате были разбросаны клочки от порванных газет. Посередине комнаты лежал мой чемодан, вывернутый наизнанку, а вещи живописной кучей лежали рядом с ним. «У меня уже никогда не будет настоящей семьи», - думал я, рассматривая трещинку в белом потолке. Я винил себя в смерти дорогого мне человека. Все же уверяли меня в том, что моей вины в этом не было, что Сириус погиб из-за Беллатрикс, но я знал правду. Если бы в тот день, когда все это случилось, я не пошел в это гребаное Министерство Магии.… Если бы не поверил ложным воспоминаниям, которые мне показал Волан-де-Морт.… Если бы был сильнее и мог без помощи взрослых справиться с напавшими на нас Пожирателями.… Если бы я умер в том проклятом Отделе Тайн, Сириус был бы жив. Но ничего из этого не случилось, все произошло, так как должно было произойти и теперь единственный человек, который любил меня, не требуя ничего взамен, исчез из моей жизни. Сначала была ярость, испепеляющая ярость, которая сжигала меня изнутри, пока мое тело не обессилело, а разум не прекратил функционировать. После хотел перерезать себе вены, а еще лучше найти Волан-де-Морта и дать ему себя убить, но я прекрасно понимал, что меня спасут в обоих случаях. Ведь я святой Поттер, Мальчик-Который-Выжил, тот, кто должен убить главного негодяя и передать бразды правления, отвоеванные у него, в мудрые руки. После ярости пришла апатия, мне было наплевать на все, в первую очередь на себя и мой долг перед магическим миром. Во время этой самой апатии и наступило понимание того, что как бы я не убивался, не пытался навредить себе, я все равно не смогу вернуть в наш мир Сириуса. После этого понимания я впал в депрессию. Мир без крестного потерял для меня смысл, я не знал для чего еще жить. В этом состоянии я пребывал уже два месяца, практически ничего не ел, только пил, ни с кем не разговаривал, поручения тети Петуньи выполнял словно робот, не понимая, что я делаю. Спустя какое-то время моего молчания понял, что не могу выдавить из себя не то, что слово, ни один звук так и не смог покинуть меня. Но и это не произвело на меня никакого впечатления, просто еще одно лишение, с которым мне придется жить, пока оно не пройдет или я не умру. Просто один и тот же вопрос бился в моей голове: «Кто следующий умрет за меня?». После всего, что произошло со мной, я стал понимать, что Дамблдор совсем не тот добрый дедушка, которым он притворяется. Постепенно я стал анализировать все ранее совершенные мной «подвиги» и понял, что все это было красиво сфабрикованная акция по подготовке и тренировке Избранного. Вот только почему этого Избранного никто не спросил, а хочет ли он им становиться? Почему он должен терпеть потери и лишь иногда, в редкие, короткие и мимолетные моменты, праздновать победы. Почему он должен все время оглядываться, боясь, что кто-то увидит его счастье и снова причинит боль. От попыток Рона и Гермионы связаться со мной и поговорить, я успешно избавлялся, старался сделать все, чтобы они отстали от меня, но поход в Косую аллею был неизбежен, так же, как и возможная встреча друзей, но откладывать поход за покупками было уже просто невозможно. Через неделю я должен был отправляться обратно в школу, а там они все равно доберутся до меня, не смогу же я прятаться от них вечно. Почему то именно в этот момент я вспомнил подслушанный мной разговор директора и мистера Уизли. Разговор был долгий и на повышенных тонах. Все сводилось лишь к одной фразе: « Он не имеет право на счастье, пока Волан-де-Морт остается в живых, а после он сможет обрести свое счастье в лице Джиневры Уизли, которая станет его супругой». Сразу после того как я это услышал, мной обуревала злость, чистая и справедливая злость на людей посмевших манипулировать мной и моими чувствами, а сейчас я понимал, я просто устал от интриг которые плетут вокруг меня. Почему-то именно с этими мыслями я погрузился в беспокойный сон полный криков, просьб и жалоб. Утро встретило меня ярким солнцем, которое светило прямо в глаза и ужасной жарой, от которой плавился асфальт, что уж говорить о людях. Хотя погода была абсолютно привычной для этого времени года, но люди все равно не могли к ней привыкнуть. Зайдя в ванную и умывшись, я посмотрел на себя в зеркало и ужаснулся. Когда-то изумрудные глаза словно подернулись мыльным налетом, щеки впали, смоляные волосы, будто припорошены снегом, кожа как у восковой куклы из музея «Восковых фигур», в который я ходил с Сириусом в прошлом году. Надев на себя растянутую и поношенную футболку и джинсы, которые мне достались от Дадли, я натянул на ноги кроссовки и вышел на улицу. Все равно никто не заметит моего отсутствия. Дождавшись автобуса, который следовал по маршруту Литтл Уингинг – Лондон я поехал за необходимыми покупками. Пассажиры автобуса удивленно посматривали на меня, а я старался не обращать на эти взгляды никакого внимания. Компания парней, что сидела в конце автобуса при виде меня громко засвистели, конечно, в нашем маленьком городишке не часто увидишь ходячего мертвеца. Хотя как по мне, кажется, мертвые и те симпатичнее будут, чем я в данный момент. Проигнорировав всех вокруг, я сел возле окна, всматриваясь в мелькающий за окном пейзаж. Когда мы, наконец, приехали, был уже день, и солнце было в самом разгаре. Люди на улицах толпились и толкали друг друга, машины стояли в пробке, сигналя и загрязняя воздух выхлопными газами, чудом добравшись до «Дырявого котла» я прошел на Косую аллею. Первым делом я решил посетить банк «Гринготтс»,- деньги никогда не бывают лишними. Зайдя в здание банка, я подошел к одному из управляющих и при помощи простого заклинания письма объяснил ему, что я хочу. Тот, кивнув, провел меня в один из кабинетов для богатых клиентов, которые хотят заключить контракт или выкупить какую-то гоблинскую вещицу. В дверь постучали, и вошел старенький гоблин, держащий в руках свиток-пергамента. Старенький гоблин резво прошел по кабинету и сел в большое кресло стоящие за массивным столом из красного дерева. - Мистер Поттер я и не надеялся уже увидеть вас без сопровождающих, - проскрежетал гоблин. «Зачем же я вам понадобился?» – написал я на чистом пергаменте. - Ну, хотя бы для знакомства мистер Поттер. Я управляющий всеми счетами семьи Поттер, мое имя Огрим Лордерон. Я бы хотел, чтобы для начала вы, как единственный наследник рода Поттеров, ознакомились со своим имуществом. Далее я бы хотел, чтобы вы просмотрели счета вашей семьи. Дальнейший вопрос у нас насчет принятия вами наследия от вашего умершего крестного, Сириуса Блэка, и принятия титула наследника рода. Есть еще некое письмо от вашего крестного, которое вы сможете получить при выполнении нескольких условий. Счета и все остальные финансовые вопросы меня не особо интересовали, а вот неизвестное письмо заставило меня насторожиться; все же не каждый день ты получаешь письма с того света. «Каких условий?» - быстро написал я на пергаменте. - Это достаточно интересные условия, - протараторил гоблин. У Огрима был скрипучий, противный голос, а говорил он очень быстро, это вызывало удивление у Гарри, ведь обычно гоблины предпочитают медленную, тягучую речь. - Письмо вы сможете получить только после своего совершеннолетия или же если вы забеременеете или выйдите замуж. «Вы, наверное, перепутали и там написано в случае моей женитьбы и зачатия наследника?» - написал я на пергаменте. - Нет, мистер Поттер я сказал все верно, а уж ваша трактовка меня не волнует, - проскрежетал гоблин, развернувшись на стуле. Он полез в ящик стола, достал из него серебряный нож и фарфоровую пиалу. – Если с официальными вопросами все улажено, то перейдем ко второй части нашей с вами беседы. Пожалуйста, протяните левую руку ладонью вверх. Я протянул руку ладонью вверх, как и просил гоблин. Огрим схватил меня за запястье своими узловатыми пальцами одной руки, а другой провел по моей раскрытой ладони серебряным ножом. Поднеся к моей руке фарфоровую пиалу, гоблин вылил собравшуюся в ладони кровь в нее. Отпустив мою руку, гоблин спрятал пиалу и нож в ящик стола и протянул мне пузырек с заживляющей мазью. «Зачем?» - написал я на пергаменте после того как смазал порез на руке. - Для вашей идентификации и подтверждения статуса крови и пола. Выслушав еще несколько важных, по мнению Огрима, вопросов, я смог уйти за покупками, но уже с увесистым кошельком в кармане джинс. Выходя из Гринготтса, я пребывал в легком шоке, который не хотел со мной расставаться с моего появления в банке. Сегодня на меня вывалили слишком много информации, которую я не понимаю. Но я, наконец, смог отправится в магазин мадам Малкин. Когда я зашел в магазин мое внимание сразу же привлек ребенок, стоявший на табуретке, а хозяйка магазина бегала вокруг него, подгоняя длинные рукава мантии под него. Я стоял рядом с окном в ожидание, когда мадам Малкин освободится, и все время ожидания я, не отрываясь, смотрел на этого ребенка, гадая, кто же это: мальчик или девочка. Ребенок стоял ко мне спиной, одной рукой придерживая свои длинные, серебряные волосы, что бы они, видимо, не мешались. Когда же с примеркой школьных мантий и их подгонкой было покончено, мадам улыбнувшись мне, отошла, а я все гадал, глядя на ребенка. Но гадал я не долго, это диво повернулось ко мне лицом, взметнув своим серебряным водопадом волос. На меня смотрела пара ярко голубых глаз, полные губы растянулись в красивой улыбке, из-за которой на щеках у мальчика появились очаровательные ямочки. Да, передо мной стоял мальчик, очень красивый мальчик, ужасно похожий на Малфоя, когда я с ним первый раз встретился. Заплатив, мадам Малкин за работу, мальчик еще раз улыбнувшись мне, гордо вздернул остренький носик и удалился. Дальнейшее я плохо запомнил, я делал все на автомате, постоянно думая о мальчике из магазина. Пытался переключиться и подумать о чем-то другом, но мои мысли все равно возвращались к маленькому блондину и странному чувству спокойствия и счастья, что я испытывал в его присутствии. Даже когда я уже вернулся в ненавистный мне дом, я все еще продолжал думать о мальчике. И мысли о нем не позволяли мне вновь погрузиться в мир апатии. Когда лето, наконец, закончилось, я, собрав свой чемодан со школьными принадлежностями и вещами, взял клетку с Буклей и отправился на платформу 9 и ¾. На вокзале Кинг-кросс как всегда в этот день, толпилась куча народа, среди которого, часто мелькали маги с детьми. Пройдя через разделительный барьер между миром магов и маглов, я оказался в пестрой толпе магов. Взрослые маги прощались со своими детьми, старшекурсники, сбившись в группы, громко смеялись и разговаривали, создавая еще больше шума, совы громко ухали в своих клетках, кошки мяукали на руках у своих хозяев. Устав от мельтешения магов, криков и шума я зашел в поезд, пройдя в самое последнее купе, устроился там и запер дверь, после чего уставился в окно, наблюдая за шумным, разномастным сборищем. Когда мне было одиннадцать и я смог вырваться из рабства в доме Дурслей, все происходящее напоминало мне волшебную, яркую сказку, а сейчас я не мог сдержать рвотных позывов от всей той фальши, которую научился различать. Большинство родителей не могли дождаться, когда поезд тронется, и их дети уедут, объятия друзей и лживые улыбки. Друзья – люди, которые беспрепятственно могут вонзить тебе нож в спину. От размышлений меня отвлек мальчик. Тот самый мальчик из магазина мадам Малкин. На фоне грязи, пыли и толпы он выделялся белым пятном, которое не возможно было бы не заметить. Он шел вдоль поезда, не обращая ни на кого внимания с гордо поднятой головой, вслед за ним торопился домовой эльф, левитирующий большой сундук. Пройдя еще пару шагов, маленький блондин скрылся из моего поля зрения, но его образ словно остался у меня перед глазами. За пять минут до отправления поезда на перроне появилось рыжеволосое семейство: мистер Уизли во главе семьи, рядом с ним его полноватая жена, а за ними торопятся, постоянно оглядываясь по сторонам, Рон и Джиневра Уизли. Когда они проходили мимо моего окошка я быстро отодвинулся от стекла и закрыл шторки, чтобы меня не заметили. Через пару минут поезд тронулся, унося всех студентов в новый учебный год. Поездка как всегда была долгой и утомительной. Приблизительно спустя час после отъезда ко мне в купе постучали, не дождавшись ответа, вошли. Я не успел испугаться, что меня нашли мои друзья, как в проеме двери, увидел белокурого мальчонку. Ребенок стоял, хлопая своими голубыми глазками и смотря на меня потерянным взглядом. Не выдержав его молчания, я достал палочку. «Что-то случилось? Я могу тебе помочь?» - буквы висели в воздухе, создавая слова, а слова складывались в предложения. Мальчик с восхищением посмотрел на магические надписи и, улыбнувшись мне, сказал: - Вы не подскажете мне, где находится купе старост? – спросил он, продолжая улыбаться. От его искренней и теплой улыбки на душе становилось спокойнее, а тело словно укутали в теплое одеяло. Я улыбнулся ему в ответ, и вновь подняв волшебную палочку, написал: «В первом купе, первого вагона. Это в начале поезда». - Спасибо, - воскликнул он, а улыбка ребенка стала еще шире и радостнее. Мальчик развернулся и закрыв за собой дверь купе, побежал в начало поезда. Сейчас я трясся в карете запряженной фестралами и вспоминал этот момент. Мальчик был очень красив и хорошо воспитан, было бы интересно увидеть его родителей. От моих мыслей меня отвлек облегченный вздох моих спутников. Я выглянул в окошко кареты и увидел высокие башни Хогвартса, устрашающие ворота, увенчанные каменными горгульями. Мы приехали. Поскольку наша карета была последней, как только мы оказались за воротами на территории школы, могучие створки закрылись, отгораживая нас от внешнего мира. В большом зале стоял невыносимый шум, стоило мне сесть за стол Гриффиндора, ко мне с двух сторон подлетели Рон и Гермиона начиная отчитывать по поводу моего исчезновения в поезде, за то, что не отвечал на письма, которые они присылали пачками и так далее по списку. Я не обращал на них внимания и осматривал собравшихся в Большом Зале. За столом Когтеврана Луна приветливо махала мне рукой увешанной различными браслетами. За столом Пуфендуйцев чуть полноватая шатенка мило улыбнулась мне и смущенно потупила взгляд. Напротив меня за Слизеринским столом сидел Малфой, он был напряжен, и это было видно по его идеально прямой спине, его взгляд не отрывался от двери в зал. Стоило в Большой Зал ступить первокурсникам, как Слизеринский принц сжал кулаки и втянул воздух сквозь сжатые зубы, он не отрываясь, следил за процессией детей. Среди детей мелькнула белобрысая макушка, к которой прилип мой взгляд. Дети остановились возле возвышения, на котором профессор Макгонагалл зачитывала имена и фамилии распределяемых, вызывая их примерить шляпу, и узнать на каком факультете они будут учиться до окончания школы. На Пуффендуй отправились два близнеца, Когтевран пополнил свои ряды четырьмя первокурсниками, в Гриффиндоре оказалось шесть человек, а в Слизерине трое. Уитни Джейн Розмен пошла к столу Пуффендуй. На следующем имени профессор запнулась и нахмурившись, громко произнесла: - Малфой, Хикари. С невероятной грацией на постамент вышел белокурый мальчик, с которым мы встречались в магазине одежды. Напротив старший Малфой, напрягся больше прежнего неотрывно смотря на маленького блондина. Мальчик сидел на трехногом табурете, словно король на троне, но в тоже время за этим высокомерием хорошо просматривался страх и неуверенность. Такой маленький, хрупкий, совсем не такой как Драко в этом же возрасте. Шляпа молчала уже вторую минуту, все в зале были напряжены, ожидая ее вердикта. - Гриффиндор!!! – пророкотала Шляпа, все в зале замолчали, никто из присутствующих не поверил, что урожденный Малфой попал на Гриффиндор. Стол Слизерина взорвался аплодисментами, в то время как за нашим столом не прозвучало ни одного хлопка или возгласа. Драко сорвался с места, подхватил бегущего ему на встречу брата и заключая в объятиях. Мальчик обнял его за шею и весело смеялся. Я с улыбкой на губах наблюдал за этой картиной. После того как аплодисменты стихли и Макгонагалл смогла возобновить церемонию распределения, Драко не спуская брата с рук понес к началу стола, где сидели все первогодки, но мальчишка спрыгнув с рук брата пошел в совершенно противоположную сторону. Малфой старший только закатил глаза и пошел за ним. Хикари остановился возле меня и посмотрел на брата. - Это Гарри Поттер, Ари, - возведя глаза к потолку сказал старший Малфой. - А это с ним ты постоянно ругаешься? – спросил мальчик, с осуждением глядя на брата. - Да, Хикари, - вздохнул слизеринец. - Теперь будешь дружить, - безапелляционно заявил ребенок и повернувшись ко мне, лучезарно улыбнулся. – Мистер Поттер, я приношу вам свои извинения за неподобающее поведение моего брата. Вы разрешите мне сесть возле вас? Я был в шоке, Драко только как-то обреченно вздохнул и посмотрел на меня. «Теперь понятно кто в семье Малфоев главный», - промелькнуло у меня в голове. Еще раз, посмотрев на младшего Малфоя, я улыбнулся и подвинулся, освобождая для него место. Маленький блондин радостно пискнул и сел за стол, а Драко с легкой улыбкой на губах обошел наш стол и сел на свое место. Рон сидевший по правую руку от меня, криво улыбнулся и не скрывая своей неприязни сказал: - С каких пор гады добровольно идут в лапы львов? Нужно отдать должное младшему Малфою, мальчик не растерялся. Он, с легким удивлением посмотрел на Рона, мило улыбнулся, при этом показав ровный ряд зубов, затем заправил выбившуюся прядь и произнес: - В Гриффиндор меня распределила Шляпа. Когда вы проходили церемонию распределения, у вас были все шансы оказаться в Слизерине, если бы этого захотела Распределяющая Шляпа. Я не отличаюсь любовью к змеям, как мой брат, поэтому я здесь. Надеюсь, на этом наш разговор окончен. Неожиданно даже для себя я рассмеялся. Я просто не смог сдержаться, увидев вытянувшееся лицо Рона. - Да как ты смеешь… - воскликнул Уизли, но не успел он и пальцем двинуть, как на него уже были нацелены две волшебные палочки, моя и Драко. Именно в этот момент из-за стола преподавателей вышел Дамблдор. Он раскинул руки в стороны, словно намеревался обнять весь зал, на нем была ярко синяя мантия и колпак в тон ей. - Дорогие студенты и особенно первокурсники, я хочу поприветствовать вас в стенах школы Волшебства и Чародейства Хогвартс. Многие вернулись сюда после каникул, и я очень надеюсь, что за это долгое время в ваших головах осталось хоть что-то, что вы выучили за прошлый учебный год. Ну а первокурсники, я надеюсь, вы в скором времени освоитесь в стенах нашей школы, и будете называть ее домом. Сейчас я бы хотел представить вам нового преподавателя по Защите от Темных Искусств. Профессор Ада Найт любезно согласилась занять эту должность, поприветствуем ее. Из-за преподавательского стола вышла высокая, стройная девушка с иссиня-черными волосами, завязанными в высокий хвост. - Я надеюсь, мы с вами сработаемся, сможем друг друга понять и принять. Вам не стоит злить меня и испытывать мое терпение, потому что это может плохо для вас закончиться. Я не буду вас жалеть и закрывать глаза на ваши провинности, как это делают другие преподаватели. Надеюсь, вы меня поняли. После ее речи вновь заговорил директор, но я его уже не слушал так же, как и остальные студенты. Все напряженно смотрели на новую профессоршу, обдумывая ее слова. - Еще один Снейп на нашу голову, - проворчал Рон. - Хуже, - засмеялся рядом Хикари, - профессор Снейп по сравнению с профессором Найт, добрый и отзывчивый. Ну, а если совсем честно, она не такая плохая, какой хочет казаться. - А тебе-то, откуда знать? – от неожиданности Рон аж подпрыгнул. - Не твое дело. Я просто знаю и все. Мальчик гордо вздернул подбородок и отвернулся, но затем не выдержал, посмотрел на меня и хитро улыбнулся. Директор закончил со своей речью и на столах появился праздничный ужин. Рон забыв о существовании столовых приборов, накинулся на еду, хватая ее руками. Хикари сморщил свой носик, наблюдая за этой картиной, и демонстративно взял в руки приборы, принялся, аккуратно есть, отрезая маленькие кусочки. Я, только вздохнул и потянулся за кубком с соком. Не успел я взять в руки кубок, как Хикари его ловко перехватил и поставил подальше. - Не стоит мистер Поттер, в ваш напиток налито зелье, выпейте из моего кубка, а свой оставьте, - произнес Хикари, смотря на жующего Рона. Не став проверять правду сказал ребенок или нет, я взял его кубок и отпил, к моему удивлению, апельсинового сока. «Спасибо», - написал я при помощи магии. « Но у меня к тебе просьба» - Какая? – спросил мальчик улыбаясь. « Не называй меня «мистер Поттер», просто «Гарри», хорошо?». - Тогда ты меня называй Хикари или Ари, - блондин улыбнулся и вновь принялся за еду. Ужин завершился уже ближе к ночи, первокурсников собрав в шеренги, отвели в гостиные, в Большом Зале остались только старшие курсы, которые уже собирались в свои гостиные и Хикари который ругался со старшим Малфоем. - Брат, я тебе уже сказал, что не хочу идти в вашу гостиную, - упорствовал мальчик. - Ари, но я тебя прошу, пока не освоишься в школе, ночуй у меня, - уговаривал его Драко. - Я уже не маленький, брат. Я и сам о себе позаботиться могу. - Я же не говорю что ты маленький, я знаю, что ты уже взрослый, но все равно я переживаю. - Братик, я действительно хочу сегодня заночевать у себя в спальне, но если что-то случиться я сразу приду к тебе. - Хорошо, - сдался Драко, прикрывая глаза рукой. Драко сильно изменился с прошлого года, он всегда был высоким, но сейчас он раздался в плечах и приобрел красивое мужское тело, сквозь тонкую рубашку было видно хорошо натренированное тело. Всегда зализанные гелем короткие светлые волосы сейчас спускались до лопаток и были завязаны лентой в низкий хвост. Острые черты приобрели мужественность. Он повзрослел, в отличие от меня. - Все я сдаюсь, - воскликнул Драко, демонстративно опуская руки. – Поттер, - блондин повернулся ко мне, и серые глаза встретились с моими глазами. – Я понимаю, что ты меня ненавидишь, за все, что я сделал тебе за все эти годы. Я знаю, что ты мечтаешь о моей скорейшей кончине или же самом низком моем падении в обществе. Но Хикари ни в чем не виноват, он еще ребенок, поэтому я прошу, тебя… нет, даже умоляю, присмотри за ним и в том случае если я не смогу защитить его сам, сделай это вместо меня. Я не знаю чем я смогу отплатить за эту услугу, когда-то я уже предлагал тебе свою дружбу, но ты отказался, в этот раз вряд ли что-то изменится. Каждое его слово било по мне не хуже хлестких пощечин, все его слова были пропитаны грустью и заботой, заботой о Хикари, а грустью из-за меня. Я сам не заметил, как открыл рот и с моих губ сорвались хрипловатые слова. - Драко, ты ошибаешься. Я давно простил тебя, все это детские глупости, и никакой платы за то чтобы находится рядом с твоим братом, я не потребую. И возможно в этот раз что-то все же изменится, но только в том случае, если ты сам этого захочешь. Я неуверенно протянул правую руку для рукопожатия. Я боялся, что Драко оттолкнет мою руку так же как и я это сделал при нашем знакомстве, но я ошибался. Мою руку аккуратно сжала ладонь Драко, делясь со мной своим теплом. От этого прикосновения по моему телу прошел резкий электрический импульс, от которого я вздрогнул, но руку не убрал. - Теперь вы не будете ругаться, - воскликнул Хикари, схватив нас за руки, потянул к выходу из Большого зала, по дороге он что-то рассказывал и весело смеялся. Драко проводил нас до гостиной, перед портретом Полной Дамы он подхватил своего брата на руки и ласково смотрел на маленького блондина не в силах с ним расстаться. В компании этих двух блондинов мне было очень тепло и весело, даже в компании Рона и Гермионы мне не было так хорошо. Наконец мальчик выпутался из крепких объятий старшего брата и назвав пароль, скрылся за портретом, я хотел последовать за ним, но меня остановил Драко, придержав за руку. - Подожди немного, я бы хотел тебе кое-что сказать. Серые глаза внимательно смотрели на меня. - Гарри я вижу, что тебя что-то гложет, но не могу понять что. Ты словно замкнулся в своем собственном теле и постепенно разрушаешь свою темницу, принося этим вред себе. Что произошло, может я смогу помочь тебе. - Ничего, - я выдавил из себя улыбку и постарался, чтобы голос звучал как можно менее хриплым от долго молчания. – Это только мои проблемы, не стоит из-за этого переживать. - Ну, что ж, как знаешь. Но недавно я сказал Хикари, а сейчас скажу тебе: никто не сможет забрать у нас дорогих и любимых людей, они навсегда останутся в наших сердцах. После этого Малфой развернулся и ушел, скрываясь за ближайшим поворотом, а я стоял и смотрел ему вслед, не замечая, как по моим щекам бегут слезы, а губы складываются в печальную улыбку. Дорогие читатели, я наконец нашла замену имени Мидзу(Самон), большая просьба, в последующих главах имя Мидзу отмечать как ошибку. Спасибо.