Smaragdus Omega

      Мало кто знает историю про Лилит. Большинство людей знают ее как Королеву Ада и забывают о том, что Бог сотворил ее первой женщиной. Женой Адама, первого из мужчин. Если Адама, Бог создал, из солнечного света, земли и огня, то для создания Лилит – взял воду, ветер и лунный отблеск. И были они равны друг другу, и принадлежала Земля тем, кого Бог создал по своему образу и подобию.       Но счастье Адама и Лилит не было вечно. Адам стал отстаивать свое первенство в их союзе. Лилит, будучи равной, первому мужчине, не могла жить в подчинение. В ярости Лилит оставила первого мужчину и ушла в свободные земли Преисподней, где правил Люцифер. В преисподней Властитель Ада сделал Лилит своей женой, в желании получить долгожданную власть над человеком, чтобы уничтожать его снова и снова.       Адам после расставания с супругой погрузился в пучину тоски, тогда Творец смилостивился над ним, усыпив, взял ребро его, и сотворил мужчине новую жену из плоти его, и дал ей имя – Ева. Она не была равна своему мужу, она была лишь частицей его, но с ней человек чувствовал себя целостным, и тоска по Лилит стала слабеть.       Ева чтила своего мужа выше себя, преклонялась ему, что, наконец, усмирило амбиции первого человека. Лилит же, даже в преисподней сохранила свою любовь к Адаму, заглушая свою боль и тоску в новых оргиях с падшими ангелами, и множество демонов вышло из ее чрева. Вот только в Преисподней тоска и боль не заметно для Лилит превратились в злобу и ревность. Смотря на безграничную покорность и преданность Евы, она каждый день убеждалась, что во всем превосходила она новую жену Адама, и все больше и больше ревность терзала сердце Королевы Ада.       В центре Сада Эдемского росло древо, что таило в себе силу доступную лишь Господу и его ангелам. И сила эта была – Знание Добра и Зла. Господь под страхом смерти запретил Адаму и Еве рвать плоды с того древа. Узнав об этом, от своего нового мужа Лилит решила убрать соперницу со своего пути. Превратившись в змею, она стала искушать Еву сладкими речами о Древе Познания. Съешь плод, говорил гад Еве, и твой муж будет любить тебя больше Господа. И поддалась Ева искушению, и надкусила плод, и соблазнила мужа своего, Адама. Вкусив плод, он тоже познал. Не смогли они жить как прежде, ибо в их жизни появились добро и зло, жизнь и смерть, рождение и боль, пища и непосильный труд. И изгнаны были они из Сада Эдемова в новый не известный им мир.       Увидев плоды мести своей, Лилит раскаялась, но сделать уже ничего не могла. Она оставила Люцифера и пришла в мир людей, чтобы когда-нибудь попросить прощения у Адама, и сказать ему, что до сих пор любит его. И не раз являлась она к нему во снах, и каждый раз он говорил ей, что до сих пор любит ее, помнит, но мрак ночи рассеивался, и с ним забывались чудесные сны, и снова они были разделены непреодолимой стеной непонимания, ведь теперь мир они видели по-разному. Несколько сотен лет проведенных Лилит на земле не остались бесследны. Тогда и появилось демонское увлечение собирать души людей, что сделало Лилит в глазах людей демоническим существом. Об Адаме первая женщина вспоминала все реже и реже, забываясь в любви и ласке горячих и молодых юношей, которые пленившись ею, охотно отдавали свои души, взамен на ее внимание, пока не узнала о смерти своего первого мужа. Она считала, что Бог простит Адама и даст ему бессмертие, но первый мужчина прожил хоть долгую, но человеческую жизнь.       После этого Лилит не просто собирала души, она особым ритуалом пыталась разбудить частичку души своего мужа – ту частичку, что передавалась от отца к детям. Но каждый раз ново-воскресший Адама оставался прежним, еще жива была в его сердце обида, гневом встречал он свою возлюбленную. И Лилит отпускала его душу обратно. Так прошли долгие тысячелетия. Адама не принимали не в Раю, не в Аду. Он вновь и вновь появлялся на земле и ни чего не помнил из своей прежней жизни. Так и существовали Адам и Лилит, почти касаясь судьбами, но не познавая друг друга в новом воплощении.       Так продолжалось, пока не взошла на небе новая звезда, а три звездочета не тронулись в путь, чтобы найти первого сына плотника.       POVГарри       Вспоминая эту легенду или же миф я ни разу не пожалел о том, что откинув ревность и мстительность приструнил своих внутренних демонов. Ведь проснувшись на следующее утро один в постели, я благодарил всех известных мне Богов за то, что они дали мне возможность попрощаться с мужем в любви и неге, а не в сорре и беспричинных обидах. Ревновать к прошлому глупо, обижаться за умалчивание о своем прошлом бесчестно, ведь я тоже о многом не хочу говорить, а не верить его прошлому у меня нет ни каких оснований.       С нашей последней ночи, которую мы провели вместе, прошла неделя. Неделя, которую я не видел Драко. Проснувшись утром, я не обнаружил его в постели или же душе. В Большом Зале он не появлялся, так же как и на парах. Весь день я провел словно в Аду, не зная где он, и что с ним. Но ближе к ночи, когда я собирался натворить очередных глупостей, в нашу спальню без стука ворвался Деймонд, щебетавший о не большой командировке, в которую он сопроводил ранним утром моего альфу. Под конец своей эмоциональной повести о том, как тяжко ему было добираться обратно, омега протянул мне свиток-пергамента, в котором ровным почерком было написано, что альфа не хотел меня лишний раз беспокоить и будить среди ночи. Уточнив у Деймонда, по чьей вине отсутствует мой муж, кинулся выяснять у Ады подробности.       Профессор Найт только усмехнулась и отправила спать, сказав, что мой альфа появится не раньше чем через неделю. На все мои попытки выяснить подробности отсутствия Драко мне только улыбались и говорили, что все узнаю после его возвращения. Даже Деймонд на все мои вопросы только виновато опускал голову, словно провинившийся котенок. И я ждал, ждал – пытаясь справиться с предчувствием чего-то страшного, что поселилось глубоко внутри меня.       Каждый раз, когда я возвращался в пустую комнату, в которой меня больше никто не ждал, я надеялся. Все свободное время, которое я проводил с Ари, внутри меня образовывалась пустота одиночества. Не находя знакомого и такого родного лица среди студентов в Большом зале, пустота наполнялась отчаянием еще не таким острым как когда последняя надежда умирает, но мерзким и липким словно зловонная топь. И неделя без пары казалась мне нескончаемо длинной, растянувшейся на годы отчаяния и одиночества. По истечении этой проклятой недели я с нетерпением ждал появления своего альфы. Сидя за столом в большом зале и давясь третьей кружкой чая, пытался справиться с тошнотой, которая преследовала меня последние дни. - Он сегодня не придет, - услышал я уже знакомый голос белокурого омеги, который сел возле меня. - Откуда ты знаешь? Ада сказала, что он будет через неделю, - устало произнес я, хотя и понимал, что Деймонд прав. Он лучше, чем я, осведомлен по поводу отсутствия моего альфы. - Просто поверь мне на слово, - так же устало произнес юноша, морщась от запаха яичницы, что ел студент не далеко от него.       Деймонд был не особо привередлив в еде, но запах яиц, по его словам, вызывал у него ужасную тошноту. Я же последние два дня жил на зеленом чае с лимоном, остальные продукты питания мой желудок отвергает. Вчера на вопрос об отсутствии аппетита и тошноты сказал, что вероятнее всего отравился. Деймонд на эти слова только засмеялся, а Блейз начал подозрительно кашлять, но особого внимания этому я не придал, занятый своими переживаниями. Все, что мне оставалось это пить чай и морщится от любого запаха пищи.       Допив остатки чая, я поднялся из-за стола, мечтая оказаться подальше от запахов пищи. Деймонд направился за мной, видимо яичница на завтрак не прибавила ему аппетита. Уже выйдя за пределы Большого зала, и повернув к лестницам, мы увидели нескольких студентов сцепившихся в драке. Деймонд стал растаскивать незадачливых драчунов, отвешивая легкие подзатыльники особо активным. Вот только один из самых упорных гриффиндорцев не обращал внимания на попытки Деймонда по-хорошему остановить драку, он продолжал скалиться в сторону своих противников и подначивал своих друзей. Не выдержав, Дей одарил мальчишку звонкой пощечиной пытаясь отрезвить зарвавшегося студента.       Будучи далеким от воспитания детей, он и другие пришедшие с Адой, общались со студентами так же как с новобранцами в их Доме. С момента их появления в стенах школы ночью или днем в учебное время в коридорах больше не увидишь милующиеся по углам парочки или прогуливающих пары. Если находили нарушителя, отводили его к Аде. Профессор Найт, с присущей ей добротой, отправляли несчастных студентов в помощь на ночных дежурствах. А утром на пары, их никто не отменял. Таким образом, желающих прогулять или нарушить комендантский час больше не находилось. Преподаватели же были на седьмом небе от счастья. Им больше не было нужды жертвовать своим сном, а Снейп помолодев лет на десять, стал блаженно улыбаться, пугая этим младшие курсы. Он стал не столь раздражителен на парах, а меня вообще перестал трогать и на время пока Драко отсутствует, отстранил меня от практических занятий, не сняв при этом не единого балла с факультета. Но не все так прекрасно как хотелось бы. Громкий голос студента, очнувшегося от пощечины, вырвал меня из моих мыслей. - А тебе какое дело шлюха? Кто ты такой вообще? Пришел раздвигать ноги перед преподавателями, так не вмешивайся в наши дела, - выплюнул гриффиндорец, с презрением смотря на омегу.       Я, подлетел к мальчишке, впечатывая его в стену, очнулся я только в тот момент, когда направил палочку на мальчишку, но меня за руку схватил Дей. Только тогда я осознал, что нацелил палочку на омегу и глупого мальчишку, которого он защищает, хотя тот его оскорбил. - Почему ты позволяешь себе так оскорблять, одного из защитников школы? – спросил я требовательным и угрожающим тоном, которому нельзя не подчиниться. - Я видел как он и профессор Блэк, зашли в покои последнего, - невозмутимо ответил гриффиндорец, внимательно смотря на меня. - И с чего ты решил, что они переспали? – не много настороженно спросил я, переводя взгляд со студента на Деймонда. - Я видел как они целовались до того как закрыли дверь, - мальчишка бросил еще один презрительный взгляд на Деймонда, тот только поморщился и отошел немного в сторону.       Успокоившись и опустив палочку, я внимательно посмотрел на маленького альфу. Я думал, что Дей заинтересуется Люциусом, и у меня в мыслях не было, что он может обратить внимание на отца, но был рад. Рад, что у моего отца есть шанс, и он не останется одиноким, и в его жизни может появиться омега, который скрасит одиночество, которое не могу заполнить я. Вот только серьезна ли его связь с Деймондом и долго ли она продлится? - Даже если и так, какое право ты имеешь оскорблять незнакомого тебе человека в подобной мерзости? – спокойно и немного устало спросил я, эта ситуация сильно вымотала меня и теперь мне хотелось спать. - Я не обвиняю, а говорю правду. Я альфа и чувствую в нем ребенка, я бы боготворил его, если бы не видел как он, наплевав на свое положение, входит в комнаты не знакомого ему альфы.       В каком-то смысле этот гриффиндорец был прав, вот только он еще слишком молод, чтобы понять, что секс это необходимость. Необходимость, как для альфы, так и для омеги, особенно для беременного омеги, которая не имеет постоянного партнера рядом с собой. - Как тебя зовут? – тихим голосом спросил Дей, посмотрев на притихшего молодого альфу, друзья которого под шумиху успели сбежать, так же как и их оппоненты. - Алекс Маккол, - чуть дрогнувшим и уже не таким уверенным голосом ответил парень. - А лет тебе сколько, Алекс Маккол? – все так же тихо спросил Дей, не сводя своего внимательного взгляда с лица парнишки. - Четырнадцать, - непонимающе ответил он - Ты еще слишком мал, чтобы понять причины того, что я провел ночь с вашим преподавателем, будучи в положении. - Тогда объясни, - требовательно произнес Алекс, отталкивая мою руку, которой я сжимал воротник его мантии, и приближаясь к белокурому омеге. - Зачем омеге с ребенком под сердцем, идти в комнаты к чужому альфе? Я не могу понять. Ведь профессор Кингсмайн(новая фамилия Лунариса) говорил, что омега и альфа это одно целое. Тогда почему вы целовались с Малфоем, хотя рядом сидел его истинный омега? – мальчишка кивнул в мою сторону, неотрывно смотря на Деймонда. - Альфа и омега – одно целое, это правда, неоспоримая истина которую Драко и Гарри только подтверждают и это прекрасно, - с мягкой улыбкой на губах Деймонд выглядел в тот момент, словно папа втолковывающий истину малышу. - И наш поцелуй был не больше чем дружеское приветствие, благодаря которому я за секунды смог восполнить промежуток времени который мы провели в дали. Это прекрасный способ передать друг другу информацию окрашивая ее при этом своими чувствами, высказывая свои предположения в кротчайшие сроки. Мы просто привыкли, при встрече передавать информацию подобным способом и для наших знакомых это нормально, не только мы использовали подобный способ передачи. Я просто забыл, что это знает только десяток людей.       Теперь, после его слов, я смог выдохнуть спокойно. Не имея права ревновать к прошлому супруга, я все равно не мог успокоить гадкий комок внутри себя. Но сейчас услышав объяснение, столь простое и понятное, я ощутил спокойствие. Драко, не хотел меня обидеть даже в минуту мимолетной забывчивости, он просто должен был знать, что произошло в его отсутствие. Я же повел себя словно истеричная девица четырнадцати лет, убежав, и не позволив ему объясниться. Еще и слезы лил в момент унизительной жалости к себе. Хвала всем Богам, что у меня хватило разума не устраивать унизительных сцен ревности и истерик в его присутствии. И я обошелся всего лишь малой шалостью, поменявшись с ним ролями в постели. - Я думал, если я расскажу тебе об этом, ты только больше расстроишься, Гарри, а Драко рассказать не успел. - Тихо и обреченно произнес Дей, смотря в пол и не смея поднять на меня глаз. - Будь так добр, продолжай воспитание студента, раз уж взялся,- с улыбкой произнес я, смотря на очередную ситуацию абсурда. - Как я уже сказал, для нас поцелуй это просто средство передачи информации, как совы, например. А мое посещение вашего преподавателя… у меня альфы нет. Я еще не встретил своего истинного и возможно никогда не встречу, такова жизнь. Единицы тех, кто встретил своих истинных сразу впервые моменты своей взрослой жизни, чуть больше тех, кто встретил свои истинные пары уже, будучи взрослым и состоявшимся человеком, который уже отчаялся увидеть свое истинное счастье. И есть те, кто никогда не встречает предназначенных судьбой. Для этого есть много причин, чаще всего смерть одного из пары. Истинный – это счастье, которое дано далеко не всем. - Но ты ведь носишь ребенка от альфы. Даже если он не твой истинный это ведь не повод ему изменять!? - уже не так уверенно как изначально произнес мальчик, с недоверием смотря то на меня, то на Деймонда. - Нет, конечно, нет. Бывает, что пары создают и не истинные, но они счастливы в этом браке. Но у меня нет альфы. Его просто нет, я и мой ребенок сами по себе, никому не принадлежим. Что ты мне прикажешь делать? Поставить на своей жизни крест, избавится от нежданного ребенка или дать малышу все для того, чтобы он нормально развивался, родился здоровым и рос хоть и с одним, но родителем? - Чтобы рос… - с суеверным ужасом на лице еле прошептал мальчишка, думаю, догадываясь, как в чреве омеги могла зародиться жизнь, если у самого омеги нет альфы - Я тоже так считаю, а для этого нужны определенные вещества, которые может дать омеге только альфа. Чему только учат тебя твои родители. Секс это тоже средство передачи, и не всегда хороших вещей, но из-за удовольствия, которое мы получаем во время процесса, значимость секса сильно преувеличивают. Ты понял? - Извините, что я назвал вас… ну, вы поняли, - запинаясь, произнес мальчишка, пытаясь скрыть свое смущение от нас. - Извиняю, но больше не бросайся такими словами, это очень ранит, - улыбка расцвела на красивом лице блондина делая его похожим на ангела с небес, я же стоя в стороне, пытался незаметно опереться на стену из-за неожиданного головокружения, что застигло меня врасплох. - Обещаю, - счастливо, по-мальчишески озорно улыбнулся Алекс, смотря на Деймонда обожающим взглядом. - Ты будешь замечательным альфой, и омега рядом с тобой, всегда будет счастлив, - потрепав по голове студента, Дей подтолкнул его в сторону Большого зала. - Беги уже, а то скоро здесь толпа голодных студентов будет. - Угу, надеюсь, вы встретите свою истинную пару, который будет вас любить и защищать. - Беги уже Алекс Маккол, - громко воскликнул блондин и уже тише, чтобы услышал только я, – я в защите не нуждаюсь.       Мальчишка со счастливой улыбкой убежал в Большой Зал. Мы же пошли к кабинету по ЗоТИ. Дей о чем-то задумался, но мне было до ужаса любопытно узнать как можно больше о его ночи с моим отцом. - Значит, ты спал с моим отцом, - сказал я, смотря на омегу.       Дей от такой неожиданности остановился и потерянно посмотрел на меня, не понимая. А я решил ненавязчиво ввести его в курс дела. – Сириус Блэк мой отец, фамилия Поттер мне досталась от папы-омеги, - с ледяным спокойствием произнес я, продолжая движение к кабинету. - Гарри я не знал… я бы, не посмел… он, не сказал мне… я… но… - заикаясь, пытался оправдаться Дей, смотря на меня с ужасом в глазах. Я же пытался сдержать смех от его растерянного лица и страха в глазах. Но, не сдержавшись, громко рассмеялся. Омега только растеряно смотрел на меня, медленно понимая, что убивать его никто не собирается. - Но я был уверен, что Люциус тебя заинтересует больше, - еле переведя дыхание после продолжительного смеха, сказал я, не ожидая услышать ответа, но… - Да мне они оба нравятся. Они совсем разные, но оба мне интересны.       Подобного заявления с таким спокойным лицом я не ожидал. Но сказать что-то не успел, мы подошли к кабинету. Ада уже пригласила всех зайти, я немного опоздал. Деймонд устроился на подоконнике, студенты подошли к столам, накрытым белыми простынями. Сегодня должна пройти контрольная работа по анатомии, которой мы занимались последние две недели. Ну как занимались… у Ады, есть девиз: «лучшая теория – это практика». Вот под этим девизом мы и занимались, препарируя несчастных животных под руководством профессора Найт. Сегодня как апогей всему, должно было быть вскрытие человеческих тел, которые Ада мастерски сделала из свиных туш при помощи магии. Под простынями скрывались те самые тела, над которыми мы будем сегодня издеваться. Как только мы из студентов превратились в юных медиков патологоанатомов, Ада подала сигнал, начала работы.       За каждым столом было по два человека, мне в пару достался Невилл. Он сильно изменился за время обучения, скинул лишний вес, оброс пока еще не большими, но сильными мышцами, приобрел уверенность в себе и теперь без проблем мог препарировать трупики несчастных, не падая в обморок. Ада им определенно гордилась, но и гоняла больше чем остальных. К моему же великому счастью вскрывать тела не было для меня проблемой, как изначально это было для Гермионы. Вот только сегодня что-то пошло не так, стоило мне только почувствовать запах мертвого тела, увидеть кровь и внутренности полости живота, в то время как Невилл вскрывал череп, мой живот скрутило спазмом. Я успел оттолкнуться от стола и наклониться, чтобы меня стошнило на пол, а не на бедную хрюшку, превращенную в человеческий труп. После первого спазма, последовал второй, а за ним следующий. Из глаз бежали слезы, тошнить уже не было чем, весь чай, что я выпил за завтраком, живописно украсил светлые полы класса. Меня все продолжало выворачивать наизнанку.       Наверное, я бы так и продолжил попытки выплюнуть свой желудок, стоя на четвереньках посередине класса, если бы не Деймонд. Омега не обращая внимания на мои мучения, сунул мне под нос лоскут ткани, от которого успокаивающе пахло отцом. Меня постепенно стало отпускать, живот расслабился, позывов тошноты не было. Дей и Ада с двух сторон подхватили меня под руки помогая встать, отвели в ванную Ады.        Я пальцем пошевелить не мог, только покорно откидывал голову, чтобы омегам было удобнее обмывать меня влажными холодными полотенцами, от которых резко пахло сосновой смолой. Так продолжалось минут пятнадцать, Ада мочила чистое полотенце, грязное кидая в ванную, на бортике которой я сидел, Дей держал меня за плечи, чтобы я не упал. В конце Ада наложила на меня очищающие чары, от которых по мне словно стадо мурашек пробежало. Деймонд помог мне добраться до дивана в гостиной, Ада напоила странным зельем, от которого я заснул. Очнулся я в совершенно не знакомой комнате на большой двуспальной кровати, темно синие шторы на окнах были задернуты, а рядом в кресле с книгой в руках сидел мой отец. Заметив, что я проснулся, он отложил книгу и помог мне сесть на кровати, после чего вышел из комнаты, а зашел уже в компании Ады. - Не переживай Гарри, ты в моей спальне, мы решили не переносить тебя в вашу с Драко спальню, а уложить поспать здесь. Почему ты не сказал мне, что беременный? Если бы ты предупредил меня, мы избежали бы столь неприятной ситуации, - Ада чуть заметно улыбалась, а глаза ее лучились добротой и любовью, когда она смотрела на меня. - Я не беременный, просто отравился, - устало произнес я, удобнее устраиваясь в подушках, Ада села на край кровати, отец устроился в кресле, весело смотря на меня синими глазами.        В новость о своей беременности я не поверил скорее из упрямства. Я знал, что отравиться не мог, а другого объяснения своему недомоганию придумать не смог. Меня ведь убеждали, что зачать в первую течку не возможно, и я в это поверил. Даже радовался, ведь моему ребенку не придется переживать ужасы нынешнего времени, а это счастье, которого многие лишены. - Гарри ты не отравился, - произнес, отец, счастливо улыбаясь. - Этого не может быть, я ходил в больничное крыло, когда меня начало тошнить. Да, даже если я забеременел, для тошноты слишком рано. - Вы с Драко истинные, - тихо, счастливо улыбаясь, произнесла Ада, - в истинных парах все возможно. Но приступ, случившийся на уроке, не был токсикозом. Я не знаю в чем причина. И выяснить, увы, не смогу. Волчонок внутри тебя препятствует любому магическому вмешательству. Мадам Помфри, ориентировалась на твои жалобы, а не на магию. Поэтому диагноз ошибочный. Ты беременный Гарри. - Но как? А как же диагностика? – в растерянность спросил я, смотря то на отца, то на Аду. - Как, думаю тебе лучше известно, - Ада, аккуратно поправила одеяло, в которое я был укутан. - А беременность мы смогли определить только благодаря анализу крови. - Волчонка? – спросил я о насторожившем меня слове. - Твой отец рассказал мне, что на занятиях по анимагии ты без каких либо проблем принял форму лирого волка* практически на первых занятиях. – Задумчиво протянула брюнетка, наливая себе в высокий бокал темного, практически черного вина. – Это не твоя анимагическая форма, это твоя сущность. У каждого альфы или омеги есть своя животная сущность, ее очень часто путают с анимагической формой. Именно благодаря нашим сущностям, мы имеем магический запас значительно больший, чем у обычных магов. Но если для анимагии можно выбрать любое животное, то сущность одна и изменить ее невозможно, ты с ней рождаешься, растешь и умираешь. У Драко сущность арктического волка. Ваши сущности совпали, поэтому такая необычная реакция. Даже для истинных пар это большая редкость и последствия подобного совпадения никому не известны. - Беременность у волков от 62 до 75 дней. Прошу не говори мне… - Нет, что ты, – поспешила с ответом омега. – Твоя беременность будет проходить примерно три – максимум четыре месяца. Я не уверена точно, не могу сделать диагностику и увидеть, что у тебя внутри. Так, что приходится основываться на гипотезах и предположениях. Но я очень сомневаюсь, что внутри тебя развивается простой ребенок. В этом я уверена. - Почему ты называешь его волчонком? - Сущности более жизнеспособны, чем мы, их хозяева. И развиваются они быстрее. Поэтому, я думаю, что сейчас внутри тебе волчонок и когда он закончит свое развитие, он перекинется в ребенка. Тогда мы и сможем посмотреть, кто в тебе сидит. - Гарри ты расстроился из-за беременности? – спросил отец. - Нет. Нет, конечно, нет, - конечно, я не был расстроен, но обескуражен и безмерно удивлен был и как справится с этим, не знал. - Я счастлив, правда, счастлив, просто у меня снова все как не у людей. - Гарри, тебе придется смириться с тем, что ты не человек. Ты воплощение магии, ее плоть и кровь, если можно так сказать. Ты будущий король, самое прекрасное и неземное существо в этом мире…       Ада хотела сказать, что-то еще, но замок содрогнулся, осыпая штукатурку с потолка. Жуткий гул прошел по стенам, стекла в окнах взорвались, осыпаясь на рядом стоящих, ранящим дождем. Магия замка взывала к его обитателям. Взывая о помощи. Сообщая, что больше не может сдерживать врага. Ада и отец выбежали из комнат, приказав мне оставаться в кровати. Я покивал, выждал положенное время после их ухода и поспешил к главным воротам Хогвартса. Именно там была причина беспокойства. Во двор школы спешили наемники Ады вооруженные и одетые, словно на войну. Деймонд пробежал мимо, на бегу выкрикивая, что преподаватели и студенты должны оставаться в стенах школы. Замок продолжало трясти, словно ребенка в лихорадке. Пробегая по скрытым коридорам, что сильно сократило мне путь, я одним из первых выбежал во двор замка.       В молчаливом неверии я наблюдал за тем, как Великие врата Хогвартса содрогнулись, распахиваясь перед нежданным гостем и впуская его в свою обитель. Мужчина, закутанный в черную мантию, нес на руках закутанное в пропитанные кровью тряпки человеческое тело. Мужчина в Великих Вратах смотрелся жутко, словно предвестник неминуемой катастрофы стоял перед нами. Все собравшиеся во дворе не сводили с мужчины взгляда, держа палочки и оружие наготове.        Человек поднял голову, и скрывающий его капюшон спал на плечи, являя миру, красивое аристократичное лицо, перемазанное в крови и саже. Он опустился на колени, аккуратно положил тело на землю, что-то тихо говоря, словно успокаивая. Скинул ткань с головы тела и все в ужасе отпрянули на несколько шагов назад. На земле в пропитанных кровью тряпках лежал Лунарис, с абсолютно пустым взглядом, некогда прекрасных глаз.       Было ощущение, словно мой мир уничтожили и создали заново в одно мгновение. Я перестал понимать, что происходит вокруг меня, был только мертвый взгляд и бескровное лицо больше не выражающее эмоции. Словно из толщи воды я слышал тихий обреченный голос мужчины, что принес тело погибшего короля королей. - Король Секим и Король Лунарис пали. Они были убиты несколько часов назад предателями. Армия крови уничтожена войском дроу. На оставшихся в живых офицеров и капитанов объявлена охота. За живого Короля крови объявлена «королевская» награда, за его голову в половину от изначальной платы. Король темных эльфов великий Ариман, умер сегодня в ночь от отравленного клинка из черного метала в сердце. Принц Ингис пропал. Всю королевскую семью перерезали на главной аллее перед их подданными, не пощадили даже принцессу Эну которой было месяц от рождения.       В себя меня привел душераздирающий крик Ари. Обернувшись, я увидел мальчишку на лестнице возле дверей из замка. Он не разбирая дороги, бросился к трупу короля. И никто несмел, преградить ему дорогу. Люциус отошел в сторону, а Аданиель закрыла глаза не желая видеть боль ребенка лишившегося не всего, но многого. Он уже пробегал мимо меня, когда я не раздумывая, схватил его за воротник мантии, толкнул себе за спину, зная, что ему не позволят упасть Арон и Лейт, которые сами были словно мертвые.       Я подошел к телу короля, опустился рядом с ним на колени. Высвободив правую руку Лунариса из тряпок, я прикоснулся к запястью губами, целуя. - Благодарю тебя господин, за то, что обучил, защитил, и отдал свою жизнь за призрачную надежду о том, что я смогу все исправить. Ты больше не будешь страдать, осталось потерпеть совсем чуть-чуть. Я заберу бремя с твоих плеч.       Я говорил эти слова только своему королю, так, чтобы никто не услышал, все еще прижимаясь губами к запястью. Я впился зубами, в тонкую кожу, под которой змеились голубоватые вены, в которых еще была кровь с силой, в которой я нуждался. Кожа порвалась под моими зубами легко, но вены было трудно перекусить. Я словно собака рвал каналы, по которым текла красная жидкость жизни. Я пил эту жидкость, сейчас являющуюся ядом, пил подавляя рвотные позывы, пил захлебываясь собственными слезами. Мне казалось, что я пил кровь мертвого короля уже целую вечность, когда меня скрутила невероятная боль, а вокруг заискрилась Магия.       Мое тело начало стремительно меняться, кости ломались и в считанные секунды сращивались, кожа лоскутами падала на землю. Я слышал крики людей, слышал, как Ада, отец и Люциус пытались пробить барьер вокруг меня и Лунариса, не понимающих, что барьер был поставлен самой Магией. Когда тело прекратило ломать, рвать, жечь, в мой разум полноводным потоком хлынули знания о магических законах, ритуалах, традициях, о прошлых королях, множестве рас и о самой Магии, как о не постижимой истине, чьим драгоценным ребенком я стал. Сколько продолжалась эта пытка я не знаю, но когда я очнулся, вокруг все также были люди, я слышал испуганные перешептывания, плачь Ари который, о чем-то кого-то умолял, а в своих руках я сжимал изуродованную мной руку Лунариса.