27

      Холодный пот градом катится по моей разгоряченной коже, от него волосы прилипли ко лбу и шее и спутались черными змеями. Дыхание начало выравниваться: я стал дышать глубже и реже. Во мне смешались жар и холод.              Бесчувственным взглядом я смотрю в темную пустоту зала, сидя на крае сцены. В руках пластиковая бутылка с минералкой. Беру еще глоток и беспомощно опускаю руки. Вода покачивается одной крохотной волной и поблескивает под тусклым лучом оставленного софита. Я сам сижу в единственном пятне света в этом концертном зале, но ощущаю себя лишь тенью. Почему свет не растворил меня своим ярким сиянием? Меня уже нет.              - Рок-звезда погибла, но я все еще живой.              Губы искривились в насмешке над самим собой. Испод ресниц я наблюдаю за своими медленно покачивающимися ногами. Рваные джинсы, стертые до дыр кеды – они помнят не один концерт. Не раз на этих джинсах появлялась новая дырка, когда я падал на колени, не раз эти кеды пинали в живот разбушевавшегося зрителя. А эти бледные руки, они такое творили…              Я снова слабо улыбнулся.              - Рок-звезда погибла, но я все еще живой.              Мои тонкие пальцы прошлись по волосам, убирая их со лба и шеи. Придется срезать эти патлы. Не помню, когда в последний раз их стриг. Пару раз я делал это прямо на сцене для провокации, тогда фанатки безумно визжали. Кому-то нравилось, кому-то не очень, но мне было все равно. Тогда я не менялся, а создавал новый имидж. Мое лицо, мое сердце - все оставалось прежним. Тогда это ничего не значило.              - Рок-звезда погибла, но я все еще живой.              Вдруг мне стало тяжело, и я откинулся назад с громким выдохом. Холод поверхности сцены, с которой соприкоснулась моя еще горячая спина, вызвал волну дрожи. Вскоре я привык. Почему-то вспомнились ледяные взгляды продюсеров и работников звукозаписывающей компании, когда я впервые появился на их пороге.В нелепой футболке, рваных джинсах и тогда еще новых кедах, с коротким «ежиком» на голове и гитарой за спиной, такой я не подавал надежд. В меня не верили. Я был таким же, как все до меня, таким же, как все после меня. Но мне повезло. Или не повезло. Сейчас я и не уверен.              Моя жилистая рука неспешно вытянулась вверх. Я растопырил пальцы и потянулся ладонью еще немного вперед. За ней появился ореол слабого свечения. Мои пальцы сжались в кулак, будто бы хватая яркий комок. Глупо. Даже если я исчезну, этот софит будет светитьдругому. Другим. Каждому, кто будет после предыдущего. И пока софит не выйдет из строя, пока он не потеряет способность проводить по своим проводам-венам ток, он будет здесь. В моих же венах больше нет электричества. По ним теперь течет обычная алая кровь.              - Рок-звезда погибла, но я все еще живой.              Руки мои раскинулись в стороны, а я стал смотреть с прищуром перед собой. Сколько раз я ссорился с семьей из-за этого «тока». Поддаваясь ему, я уходил из дома, ночевал в гаражах у друзей, дрался с такими же «наэлектризованными», как и я, пытался обесточить себя литрами алкоголя, а иногда и чем-то посерьезнее, привлекал своими искрами наивных девушек и сжигал их, словно раскаленная лампочка мотыльков. Мне не стыдно, потому что я делал то, что хотел. Я жил так, как хотел. Так, как больше не смогу.       Я прикрыл лицо руками и стер оставшиеся капли пота. Мне уже не было жарко или холодно. Мне было 27.              

- Рок-звезда погибла.

             Я встал на ноги и потянулся. Глянув на блеклый софит в последний раз, я допил воду и швырнул пустую бутылку за спину, а сам стал спускаться по ступенькам во мрак зала. Мой силуэт растворился.              

- А я буду дальше жить.