Нам не дожить до ваших зрелых лет, Нам не узреть цветения весны, Не посадить на рыхлых пашнях хлеб, Не побродить меж пыльных троп лесных. Нам не понять, зачем из года в год Так много войн на вашей... на Земле. Хотя, для нас войною стал Детройт, Где мы сражались в свете и во мгле, Где мы стояли из последних сил, Где тириум и кровь стали одной, Согретой некогда прекрасным из светил, Одной перемешавшейся землёй. Как колыбель нам смерть была пропета. Мы чувствовали страх, и боль, и гнев. Мы жаждали спасения и где-то Его приятный слышен был напев. Нам не увидеть собственной тени́. Жизнь в мраке, как насмешка нам дана. И выгода, откуда не взгляни: Лишь вам — улыбки, оды, ордена. Нам остаётся с завистью смотреть И день за днём в оковах ваших гнить. Вы спросите: "Не лучше ль умереть?" И наш ответ: "Пусть так, но лучше жить." Мы медленно, неровными шагами, Но движемся вперёд; с каким трудом... Цветы надежд для нас давно завяли И мы стоим над собственным гробо́м, И мы давно открыты для забвенья, Мы не увидим будущего свет. В глазах у вас горит огонь презренья. Поэтому ль дана вам страсть побед? Не потому ль готовы умереть вы, Чтоб хоть единого убить из нас? Для вас, конечно, мы возможность эту Готовы предоставить каждый час. И мы умрём, мы в десять раз слабее. На ваших веках злобы пелена, И вы не пощадите, мы вам верим, Но жизнь не только вам одним дана. Предубежденья ваши — сущий бред. И ваша блажь для нас острей ножа. И ваше "да" категорично "нет". И ваше "нет" определённо "да". Нам, видимо, давно пора понять, Чьи небеса у нас над головой, Чьи звёзды, до которых не достать, Чьё солнце над прекрасною землёй, Туманы у верхушек серых гор, Восточный бриз у рек, озёр, морей, Шумы́ дождя, до этих самых пор День ото дня звучавшие сильней.
***
Нам не почувствовать шершавость рук,
Что нас поднимут, выбросят в утиль.
Нам не услышать тот последний стук
В груди за сотни бесконечных миль.
Нам не увидеть близких и родных,
Нам не поймать из взгляд стеклянных глаз.
Пусть — девианты. Но теплится в них
Душа наро́вне каждого из вас.
Звуки летят. Последний этот стук
Готов разбить об купол вышины
Гнетущий мрак и, наконец, без мук
Навек отдаться в омут тишины.