До встречи с тобой

POV Энди       Пустота и холод заполнили пространство, пробираясь в комнату, забирая тепло и комфорт, который был ещё вчера. Какое-то тревожное чувство зародилось в глубине души и настойчиво билось внутри, заставляя разлепить сонные глаза и рассеянно оглядеться вокруг. Что-то было не так, но толком не проснувшийся мозг не сразу определил что именно. И лишь когда рука коснулась холодной простыни, я понял. Рядом не было Лили. Рассвет заполнял пустую комнату, пока я пытался собрать мысли в кучу и унять откуда-то взявшееся тревожное чувство, будто должно было произойти что-то нехорошее. За время, проведенное вместе с Лили, когда мы фактически стали снова жить вместе, я отвык просыпаться один, не ощущая под своими руками приятную тяжесть тёплого тела. Даже если девушке нужно было на работу, и она вставала раньше меня, то всегда целовала на прощание, сообщая, во сколько освободится, чтобы я забрал её, и мы могли поужинать вместе. Но сейчас я был один в холодной постели, с ощущением тяжести внутри, словно на мою грудную клетку наложили груду камней, придавливая сверху, мешая дышать и здраво мыслить.       Ближе к обеду тревога разрослась сильнее. Лили не отвечала на звонки, а вещи, которые она специально оставляла в моем доме, исчезли. В голове никак не укладывалось происходящее. Казалось, будто я просто сплю и всё это дурацкий сон, кошмар. Или может это розыгрыш? Тогда почему мне не смешно? Что вообще могло произойти? Она ведь не могла просто взять и испариться, бросив меня? Зачем ей так делать? Чтобы я не жертвовал собой? Чтобы вернулся к Джу и мы делали вид счастливой семьи ради ребёнка, по сути, обманывая его? В этом был план Лили? Решить всё за меня, не потрудившись даже попрощаться, или хотя бы оставить какую-нибудь жалкую записку? Какого чёрта?! Она ничем не отличается от Джу, которая точно так же манипулирует и не оставляет выбора!       К вечеру злость улеглась, а тревога и безысходность снова заняли своё место, вынуждая схватить ключи от машины и поехать к Лили домой. Не может же она вечно прятаться, делая вид, будто ничего не было. Мне хотелось увидеть её и, глядя в глаза, сказать каким глупым было её решение, после чего прижать к себе и больше никогда не отпускать. Увы, вместо виноватой, поникшей Эл меня встретила безмолвная закрытая дверь. Выбежавшая на шум соседка, пояснила, что девушка куда-то уехала и, по всей видимости, вернётся не скоро, а может и вовсе больше не приедет. Что-то в этот момент хрустнуло внутри, больно впиваясь в лёгкие и задевая сердце, замедляющее свой ритм. Если утром у меня была пусть слабая, но надежда, то сейчас всё что оставалось — отчаяние и уныние. Нет, мир вокруг не перестал вращаться, просто во мне что-то разбилось и рассыпалось на части, забирая с собой счастье и тепло.       Сопротивляясь искушению позволить терпкой светло коричневой жидкости обжечь горло и разлиться пусть и обманчивым, но приятным теплом, хотя бы на миг, унося меня из паршивой реальности, я методично выкуривал пачку сигарет, затягиваясь никотином, обжигая лёгкие и выпуская серые, пропитанные сожалением и горечью колечки дыма. Мой путеводный маяк был снова потушен, а бушующие волны бились в неистовом шторме, разбивая дрейфующий корабль на мелкие щепки, топя и унося за собой на мрачное, темное и пугающее дно. И самое ужасное — мне совсем не хотелось бороться, пытаясь выплыть из этого водоворота, я просто позволил очередной волне накрыть меня с головой и утащить в грязь, холод и мрак. В конце концов, какой толк продолжать бороться, если потерял самое ценное и важное?       Когда Джулиет переступила порог моего дома, я безразлично оглядел её, едва свыкаясь с мыслью, что теперь просыпаться и засыпать придётся с ней. Натягивать на лицо фальшивую улыбку и подделывать искры в глазах, изображая счастье и радость. Единственное что хоть как-то придавало сил, поддерживая и не давая окончательно раствориться в себе, это мысль о будущем ребёнке. Ради ещё не рождённого малыша я должен был собрать себя по частям, чтобы, когда он появится на свет, окружить его заботой и любовью, надеясь, что этот крошечный, невинный малыш, сможет наполнить мою душу светом и заполнить собой все мои мысли, вытесняя всё плохое и мрачное. А значит, мне необходимо начать жить так, будто загадочная, потрясающая, сказочная, милая и нежная Лили никогда не существовала в моей жизни. К счастью, или, к сожалению, но она сделала всё, чтобы облегчить мне эту задачу. Осталось только стереть из памяти тысячи красочных и ярких воспоминаний, что словно красивые бабочки порхали на прекрасном большом цветочном поле. Взмах крыла — новое воспоминание, приносящие с собой радость и горечь, перемешанные со сладостью и болью. Всё что мне нужно, это выловить этих бабочек, отрывая им крылья и сжечь целое поле. Слишком тяжело и больно. Однако только так я смогу полностью убрать образ Эл из моей жизни.       Джулиет жила в моём доме уже две недели. Стоит ли говорить, что как только она узнала о том, что Лили уехала, то обрадовалась и почувствовала себя королевой? Джу постоянно крутилась около меня, строя из себя примерную жёнушку, названивала, если меня не было дома, интересуясь, где я и когда вернусь, даже готовила. С одной стороны, эта игра в семью помогала отвлечься и выкидывать из головы порой проскальзывающие мысли об Эл, с другой же стороны, такая гиперопека и забота начинала раздражать. Я и шага не мог сделать без того чтобы не отчитаться куда иду. Джулиет в свойственной ей манере душила меня, забирая остатки кислорода, вырывая свободу и личное пространство. Конечно, её можно было понять, она боялась, что я сорвусь и начну поиски Лили, уеду к ней или найду другую девушку. Иногда это доходило чуть ли не до паранойи и мне лишь оставалось надеяться, что после рождения ребёнка Джу сосредоточит всё своё внимание, силы и время на малыше. — Ужинать будешь? — голос с лёгкой хрипотцой раздался совсем рядом, когда я сел на диван, закрывая лицо руками. — Нет, перекусил в студии, — сегодня выдался довольно тяжелый день в эмоциональном плане, я записывал песню, вкладывая в неё все эмоции и чувства, что потревожили раны на сердце. — Бедный, ты, наверное, устал, — тёплые руки опустились на мои плечи, чуть сжимая их, массируя затёкшие мышцы и скользя ниже. — Как насчет массажа? — Тихий, вкрадчивый шёпот и горячий поцелуй где-то в районе шеи. В одно мгновение, оказываясь на моих коленях, Джулиет ласково провела по моим волосам, снова спускаясь на плечи, разминая их, одаривая слух горячим дыханием. Длинные ловкие пальчики пробрались под футболку, оцарапывая острыми ноготками обнажённую кожу, губы прикусили мочку уха и почти тут же захватили в свой плен мой рот. Девушка громко простонала сквозь поцелуй, переплетаясь языками и ёрзая на моих коленях, специально задевая ширинку. Полностью беря контроль в свои руки, она, не разрывая поцелуй, расстегнула мои брюки и пробралась под резинку нижнего белья, нетерпеливо оцарапывая нежную кожу. Я дёрнулся и зашипел от дискомфорта, попытавшись отстраниться. Но Джу властно прижала меня к спинке дивана, продолжая страстно целовать. Убедившись, что я намерен продолжать, она расслабилась и уже нежнее провела рукой вниз, стаскивая брюки вместе с боксерами до середины бедра. И прежде чем я опомнился, Джулиет встала передо мной на колени, наклоняясь и захватывая в сладкий и горячий плен головку почти вставшего члена. Её губы двигались плавно, плотно обхватывая и скользя ниже, язык вырисовывал узоры, играясь с уздечкой, руки мяли и массировали нежную плоть, активно помогая и лаская. Мой разум расплавился, и, откидывая голову назад, я закрыл глаза, наслаждаясь приятным теплом и нарастающими волнами удовольствия. Какая-то доля секунды и всё вокруг перестало существовать, кружась и взрываясь яркими фейерверками. Но вместо приятной неги после долгожданной разрядки, пришло опустошение и чувство вины. За что? Сам не знаю. Однако перед глазами отчётливо возник образ грустной Лили, с укором и болью в её аквамариновых глазах. Пытаясь отогнать наваждение, тряхнул головой, и открыл глаза, расфокусированным взглядом обводя неожиданно показавшуюся холодной и чужой гостиную. Джулиет вытерла губы и снова уселась на мои колени, потёршись о член и беря мою руку, положила её на своё оголённое бедро, требуя ответных действий. Но я был слишком опустошён и обессилен. — Джу, я… устал, хочу просто лечь спать, — вздыхая, откинул голову на широкую спинку и закрыл глаза, сжимая переносицу. — Ну же Энди, — девушка поёрзала на моих коленях, склоняясь к губам и обдавая их жаром, — я сделаю всё сама, — сладко прошептала она. — Тебе лишь нужно расслабиться и получать удовольствие. — Нет, — голос прозвучал слишком резко, и Джу сузила глаза, одаривая меня опасным взглядом, пропитанным злостью и ревностью. Она слезла с моих коленей, вставая передо мной и скрещивая руки на груди. Боевая поза, готовая в любой момент напасть. Не так я представлял этот вечер. Вздыхая, натянул брюки и вновь откинул голову назад, прикрывая глаза и мечтая лишь об одном — оказаться далеко отсюда. Там, где, когда-то был счастлив, где царит покой и мир. — Мы живём вместе уже две недели, — хриплый голос источал сталь и жесткость, — и за всё это время у нас так и не было секса. То ты занят, то устал, то хочешь спать, то тебе вставать рано. В чём дело, Энди? — Её глаза пылали огнём, а губы скривились в подобие усмешки. — Стал импотентом или до сих пор сохнешь по своей шлюхе?! — Не смей её так называть! — Резко вскакивая, схватил Джулиет за руку и сжал её тонкое запястье. — То, что я не хочу трахаться с тобой не даёт тебе права унижать других. — Осознавая на задворках разума, что могу причинить боль девушке, расслабил хватку и вовсе отпустил её, падая обратно на диван. — И вообще, — вздыхая, покачал головой, — вместо того чтобы думать о том как потрахаться, лучше бы подумала о ребенке. Ты живешь в этом доме только из-за нашего ребёнка, так что на твоём месте я бы записался на какие-нибудь курсы родителей и начал читать книги о материнстве, если не хочешь угробить нашего ребёнка. — Джу сверкнула глазами и, проходя к барной стойке, достала бутылку виски, делая несколько глотков прямо с горла. Кажется, от шока я потерял дар речи и способность двигаться, пытаясь осознать, что она, чёрт возьми, творит. — Ты с ума сошла?! — Быстро преодолевая расстояние, выхватил эту проклятую бутылку, и когда девушка попыталась отобрать её назад, со всей силы швырнул бутылку в стену. Звонкий хрусталь ударился о преграду и, разлетаясь на мелкие осколки, как и моё сердце когда-то, осел на полу. Янтарная жидкость тут же заполнила комнату своим ароматом, впитываясь в каждый уголок, наполняя лёгкие алкоголем. — Что ты творишь?! Совсем мозгов нет?! — Отвали от меня! — Джулиет со всей силы толкнула меня в грудь. — Нет никакого ребёнка! Доволен?! — Её крик разрезал воздух, отдаваясь противным звоном в ушах. А я в очередной раз за этот долгий вечер потерял способность думать и двигаться. Что она только что сказала? — Ты… ты сделала…аборт? — еле выговорил с трудом ворочающимся языком. Неужели она смогла так поступить? Почему? Зачем? — Не было никакого ребенка, идиот. Я всё придумала. Это был идеальный план, чтобы вернуть тебя и отомстить. Два в одном, — девушка горько усмехнулась, кривя губы. — Я попросила своего знакомого подделать справку. Ну, а потом дело оставалось за малым. Избавиться от этой шлюхи, что запудрила тебе мозги и забеременеть по-настоящему, — она легко пожала плечами, будто рассказала что-то само собой разумеющееся. — Не состыковку в сроках я бы оправдала ошибкой врачей, сказала бы, что то была ложная беременность. Да и к тому времени я уже надеялась быть по-настоящему беременной. Думала, что ты снова будешь прежним, будешь принадлежать мне. Но ты просто сдвинут на своей подстилке! — Выплюнула Джу, кривясь и сжимая длинные пальцы в кулаки. — Думаешь, ты ей нужен? Оглянись, где она? Почему так легко отказалась от тебя? О, я знаю, что она тебя бросила! — Злобный смех раздался посреди комнаты, пропитанный ненавистью и злорадством. — А знаешь почему? Да потому что ты ей не нужен! Она просто поиграла с тобой, поимела от тебя всё что хотела и бросила! — Зато я нужен тебе, да? — Усмехнулся, запрокидывая голову от смеха, взорвавшего мои легкие. — Или точнее будет сказать, нужны мои деньги, популярность и связи? — Она дёрнулась, в попытке возразить, но я опередил её. — И даже не смей нести чушь про любовь. Ты понятия не имеешь что это за чувство. Если бы ты по-настоящему любила меня, искренне и чисто, то была бы готова пожертвовать собой ради меня и моего счастья. Тобой же движет далеко не любовь — ненависть, злоба, месть, одержимость, алчность, всё что угодно, только не любовь. — Оглушающая тишина звенела в ушах, создавая в голове вакуум. Я словно продолжал тонуть, падая на дно, пока мощные волны накрывали моё тело и топили в своих мутных водах. — А теперь, вали из моего дома и больше никогда сюда не возвращайся. Забудь дорогу в это место. Иначе клянусь, я воспользуюсь твоим методом и вылью в прессу тонну грязи о тебе. — Мой тон голоса был спокойным и твёрдым, хотя внутри бурлил целый океан, в котором я захлёбывался. — Ну и оставайся со своей шлюхой! О, погоди, она же бросила тебя. Счастливо быть в полном одиночестве, урод! Входная дверь громко хлопнула, и я наконец-то остался один, почувствовав одновременно облегчение и пустоту. Долгожданная свобода с привкусом горечи и отчаяния. В одном Джу была права — теперь я был в полном одиночестве. Так или иначе, это лучше, чем быть связанным и запертым без права сделать шаг и вдохнуть полной грудью. Тяжёлая масса, что сдавливала грудную клетку и мешала дышать, сброшена, хруст рёбер и боль отозвались где-то внутри, вместе со способностью снова дышать. Тёмные воды отступили, выталкивая моё обессиленное тело наружу. Я снова мог видеть и думать, но горечь и боль никак не хотели уходить, напоминая о безысходности положения и невозможности хоть что-то изменить, чтобы вновь увидеть тёплый свет и выйти из лабиринта, который капканом удерживал меня в тупике. Та роковая встреча с Лили изменила всю мою жизнь, и я отдал бы всё, лишь бы снова увидеть её. Впрочем, наши желания не всегда совпадают с возможностями. И никогда не знаешь, чего можно ожидать и с чем придётся столкнуться. POV Лили       Нью-Йорк встретил меня холодом и серостью. Но он чётко отображал моё душевное состояние. Сыро, слякотно, холодно и уныло. Словно это я принесла эту плохую погоду, что пробралась изнутри и рассеялась по огромному городу. После солнечного, тёплого ЛА и счастья, которое я там оставила, следуя в холодный, мрачный и пустой для меня Нью-Йорк, я до последнего не понимала, как это тяжело оказаться совершенно одной с разбитым на мелкие осколки сердцем, истекая внутри кровью и разрываясь на части от мысли, что любимый и близкий мне человек, обнимает сейчас девушку, которая носит его ребёнка. И фраза, что так будет лучше для всех, что будто молотком вколачивалась в разум, стала одновременно ненавистна и спасительна.       Человек может привыкнуть ко всему и смириться со многими вещами. Даже может двигаться дальше или хотя бы делать вид, что всё хорошо, и он исцеляется. А что такое полгода, когда ты пытаешься, каждый день убедить себя в том, что жизнь не закончена и нужно жить дальше, погружаясь в работу? О, самовнушение порой хорошая вещь. Первое время я разрывалась от желания набрать заученный наизусть номер Энди, чтобы хотя бы просто услышать его голос. Однако понимания, что ничего хорошего из этого не выйдет, заставляла себя выкинуть все мысли о нём, навсегда вычеркивая его образ из памяти. К счастью, прохождение курсов повышения квалификации и последующая работа, неплохо отвлекали от всех ненужных мыслей, забирая почти всё моё время и силы. Кроме того, мне удалось обрести нескольких друзей, которые хоть и не знали всей истории, но старались поддержать и вытащить меня куда-нибудь проветриться и отдохнуть. За полгода моего пребывания в Нью-Йорке я даже смогла полюбить этот город, который расцветал со сменой времени года и переменами в моей душе. Не было больше той серости и холода, слякоти и пустоты. Яркое солнышко всё чаще светило в ясном небе, согревая своими лучами и вселяя надежду, пока всё вокруг преображалось красочными и разноцветными цветами. Означало ли это, что мне удалось окончательно избавиться от мыслей об Энди? Вовсе нет. Но я научилась жить, отодвигая их на самый дальний угол и не терзать своё израненное сердце, нанося всё новые и новые раны. Жизнь в Нью-Йорке была своего рода терапией, реабилитацией, однако, как и всё вокруг, рано или поздно она должна была подойти к концу.       Спустя полгода моего пребывания здесь, когда я уже начала думать, что останусь в этом городе, по крайней мере, на ближайшие лет пять, точно, меня попросили вернуться в ЛА, чтобы помочь в обучении новичков, пришедших в компанию и начать работать в недавно открывшемся филиале недалеко от центра ЛА. Шок. Вот моё состояние в тот момент. Почему судьба любит издеваться надо мной? Что ужасного я сделала, чем заслужила подобное? Неужели в моей жизни не достаточно страданий и боли?       ЛА встретил меня знойным солнцем и сухим воздухом, что резал мои успевшие отвыкнуть от этого легкие. Так странно, я не была в этом городе всего полгода, а создавалось ощущение, будто последний раз была здесь целую вечность назад. Слишком много событий, связанных с этим местом, воспоминаний и ощущений. Откуда-то из глубины поднимались подобные волнам цунами, забытые чувства и эмоции. Я сделала глубокий вдох, закрывая глаза на несколько секунд, и выдохнула обжигающий воздух, стряхивая с себя липкие воспоминания о тех событиях, что когда-то перевернули мою жизнь, внося в неё непоправимые коррективы и беспорядок.       Вместо того чтобы поехать прямиком на старую квартиру, ноги сами привели меня к дороге, которая стала проклятием и благословением. О чём я только думала, когда шла сюда? Зачем? Прошлое нельзя переписать, изменить или вернуть. Его можно лишь отпустить и перестать цепляться за него, живя дальше. Возвращение домой не значит, что всё вернётся в прежнее русло. Мне нужно строить свою жизнь так же как я делала это в Нью-Йорке, с той лишь разницей, что теперь необходимо старательно избегать мест, где можно столкнуться с Энди. Так или иначе, город большой. Не думаю, что это составит большого труда.       Поздно вечером, разобрав значительную часть вещей, я была удивлена неожиданным стуком в дверь. Никто не знал, что я вернулась, только мой работодатель. Но зачем ему приходить ко мне домой в столь позднее время? Может, кто-то из друзей видел меня в городе и решил навестить? Непонятное волнующее чувство охватило изнутри, когда я медленно щелкнула замок и повернула ручку, распахивая дверь. Вот только посетитель оказался совершенно другим. От смеси шока, удивления, паники и радости, я утратила способность говорить. Меня парализовало, приковывая гвоздями к полу, лишая возможности пошевелиться. Даже глаза перестали моргать, широко распахнувшись и не мигая, уставившись на того, кто стоял передо мной. Я даже не поняла, в какой момент оказалась крепко прижатой к тёплому, слегка подкаченному телу. — Но… как ты…я… что…. — Я попросил твою соседку сообщить мне, если ты вдруг вернёшься сюда, — Энди немного отстранился, но, не выпуская из своих сцепленных рук, продолжал обнимать меня, медленно ведя вглубь квартиры и попутно захлопывая ногой дверь. — А как же… — Джу соврала, — он опередил меня, вздыхая и продолжая говорить, — она не была беременна. — О, — всё, что я сумела произнести. — Лили, я люблю тебя, — Энди вновь прижал меня к себе, оставляя лёгкий поцелуй на макушке. — И я больше никогда не отпущу тебя. Мне совсем не хотелось ничего говорить в этот момент. Да и зачем, если всё было понятно и так? Несомненно, нам обязательно нужно будет сесть и поговорить, объясниться и многое рассказать. Но всё это можно сделать потом. Сейчас же был волшебный, уникальный момент, который не хотелось портить разговорами. Мы просто наслаждались близостью друг друга, чувствуя, как исцеляются разбитые сердца и затягиваются душевные раны. Где-то там внутри, умершие бабочки оживали, а увядшие цветы снова расцветали, набирая силу и красоту. И, пожалуй, впервые за долгое время я была счастлива, что одна единственная встреча полностью изменила мою жизнь.