Как вырастить чудовище

***

      Уже почти ночь и я все ещё сижу в чужой комнате с дверью, которая не закрывается на замок или защелку, что является огромным минусом. Расположение комнат в квартире я разузнал и запомнил ещё с того момента, когда ходил в ванную комнату. Ладно, надо выключить свет и посмотреть что он будет делать.       Наступила ночь. Ближе к двум часам я начал слышать шаги по квартире. Вскоре в моею комнату приоткрылась дверь, я притворился, что сплю, дверь же вскоре закрылась обратно. Меня это конечно достаточно насторожило. Через некоторое время все улеглось и тишина продолжалась примерно до 4:30 утра, на улице уже было светло. Дверь комнаты, в которой находился я, мгновенно распахнулась. Затем я услышал шаги, приближающееся к кровати, на тот момент я лежал спиной к объекту, источающему звуки. Это был он. Он наклонился ко мне и я почувствовал его дыхание у себя на шее. Сразу же после этого он прикоснулся к моему плечу и смелым движение руки провел от моего предплечья, опуская свою руку, до моей талии. По коже у меня пробежался целый табун мурашек. Затем он убрал с меня одеяло и уже сделал то же самое движение рукой, но уже без материи. После этого он начал гладить мои ноги. Рвотный позывы не прекращались все это время и я решил сам для себя, что не позволю больше себя так, откровенно говоря, лапать. Я передвинул ноги немного левее, как бы отстраняясь от него. Он же пододвинулся ко мне ближе и улёгся вплотную ко мне, прижимаясь к моей спине. Его прикосновения продолжались ещё очень долго. И тут он внезапно перевёл свои прикосновения выше, он начал лапать мою задницу, «ладно, на мне двойня защита, труселя и шортики» я проговорил это про себя лишь для того, чтобы немного успокоиться, причём если бы прикосновения были сквозь рубашку, то было бы ещё терпимо, но он превзошел все мои ожидания о его мерзости, он полез под рубашку. Но тут меня уже начало брать волнение, ибо если он проведёт своей рукой ещё немного вперёд, то для него будет огромный сюрприз.       Я резко повернулся и посмотрел на него осуждающим взглядом, затем резко вытащил его руку у себя из-под рубашки. — Извините, конечно, но вы переходите уже все границы. Он прильнул к моей шее и начал целовать меня, мне было на столько противно, что я не мог стерпеть. Я отодвигал его, но он продолжал, что мне приходилось применять силу. — Тише, ты же не против страстной ночи? — Конечно же против, о чем вы вообще говорите!       Я все ещё пытался держать себя в руках, хоть мне так сильно хотелось зарядить ему со всей силы куликом по его наглой роже. Он начал снимать с меня рубашку, я оказал своё сопротивление, в результате которого рубашка оказалась порванной. Я начал судорожно прикрываться, ибо я - не девушка. Он начал стягивать с меня нижнее белье. И меня это уже конкретно взбесило. Его наглость и невоспитанность. Я оттолкнул его. Уже не скрывая силы. Он был ошарашен чем-то. — Откуда у прекрасной леди такая сила? — Задолбал ты уже лапать своими мерзкими рученками. Мне все это надоело!       Я вскочил с кровати и решил, что пора прекратить прятки, сейчас у меня достаточно сил. Я опустил защиту, опустил магию почти на ноль. Вернулся мой обычный голос и мое обычное состояние. Мое лицо и мои мужские черты тела. Учитывая, что я стоял без рубашки, он сразу заметил все изменения. — Задрал! — Стоп, что…? Что ты только что сделала? Ты владеешь магией?       По его взгляду было заметно на сколько он офигел от этой жизни. Это сыграло мне на руку. Один достаточно сильный удар в поддых и он скрученный сидит на полу и корчится от боли. — Не «сделала», а «сделал».       Я наконец-то сорвал с себя этот элемент нижнего белья, который носят только девушки. Он вылупил свой взгляд на моей оголенный пресс и грудь. Удивляет то, что он до сих пор не вспомнил, либо прикидывается дурачьём. Скорее всего второе. — Что за дела? Ты…кто? — Не узнаешь собственное же порождение? Ничего не напоминают эти татуировки?       Он сразу же поменялся в лице, будто подменили. Улыбка с лица внезапно пропала, точно так же, как и радостный блеск в глазах, выражение было наполнено недовольством. Именно таким я его и помню, именно таким и узнаю.       Вот наконец-то я полностью опустил защиту в виде своей магии. Теперь мой лик полностью вернулся в своё естественное состояние. В результате моей силы, линзы, которые были у меня на глазах, просто не смогли выдержать, по этому они мгновенно сгорели на моем же глазном яблоке. Зрелище с моего взгляда ещё то, но неприятное ощущение конечно же, ну как неприятное, человек бы умер на моем месте от боли. Все татуировки вернулись на своё изначальное место. До этого, с не до конца опущенной магией, я все равно был не похож сам на себя, но сейчас я конечно же вернулся в своё естественное состояние. — Я думал, что мы больше никогда не встретимся, сынок мой.       Он раскинул руки в стороны, словно для объятий, но я естественно же не пошёл его обнимать, от этого у меня появились лишь рвотные позывы, в особенности от его слов. — Ну здравствуй, папаша. Встречи никогда не случайны. — Об этом и не спорю.       Он сел на кровать и, слегка откинувшись назад он оперся о кровать руками, посмотрел на меня таким взглядом, который я никогда не ожидал увидеть от него. Он смотрел с жалостью и с некой грустью в глазах. — Так жаль, мне так жаль, что наши пути разошлись.       Но лишь миг, всего один миг и он снова изменился в лице. Судорожная улыбка и сумасшедший взгляд, он вскочил и набросился на меня с кулаками. Ещё бы секунда и он бы хорошо приложил бы мне по лицу, но я вовремя успел схватить его за руку и перевернуть все на свою сторону, развернув его спиной к стене и прижав его тем самым действием к стене. Обе его руки я прижал к стене скрестив у него над головой. — Как же тебя так затянуло? А, папаша. — Боль меня довела до этого.       Он никак не прекращал улыбаться, но и сопротивления никакого не оказывал. Это говорило мне лишь об одном, о том, что он сейчас надеется на магию, но я не на столько слаб, чтобы проиграть, я тоже иногда бываю на шаг впереди, по этому я нейтрализовал его силу полностью. — И когда же тебе в последний раз причиняли боль? Пальцы, указывающие на меня, смешки, сверлящие мне мозг, взгляды шепотки…       Я стиснул зубы и сжал ему руки ещё сильнее, прижал его к стене всем своим корпусом. — Мне больно. Давай понежнее. — Весь этот мир, в котором мне приходилось прятаться или убегать, несмотря на то, что я - жертва, а не ты! Сможешь ли ты понять?       Я еле сдерживался, чтобы сейчас же не перегрызть ему глотку. Но… зачем мне ждать? Что будет, если я оттяну момент? Лучше я сделаю все сам, чтобы уж точно был во всем уверен. Конечно меня сейчас переполняет волнение, также меня берет мандраж лишь от той мысли, что я смогу прикончить его. Мне радостно на душе от этого, даже если после этого поступка я стану убийцей, чудовищем, которого больше никогда не примут в обществе. Но что мне уже терять? Я уже все потерял. И я решил без замедлений продолжать. — Сможешь ли ты понять всю ту грязь и безысходность, которые вывернули меня на изнанку?       Он все ещё продолжал смотреть мне в глаза, все тем же взглядом, который сохранился у меня в воспоминаниях. Тем взглядом, который я видел редко, но запомнил навсегда. Тот мягкий и непринужденный взгляд, будто ничего в жизни у него нет важнее, чем я, но мне лишь так казалось. Я собрал его запястья в свою одну руку, но а вторую в это время убрал вниз. Я отстроился от него, перестал так сильно давить на него корпусом. Аккуратной провёл свободной рукой по его животу, лишь на этот миг он убрал взгляд от моих глаз и перенёс его вниз. И я обратился к нему — Знаешь, может, ты и способен проникнуться, но только когда подобное испытаешь на своей шкуре…       Я выпустил призрачные когти, которые были заточены на столько сильно, что от одного лишь взмаха возле листа бумаги он мгновенно же будет разрезан на две части. Перелив синего и чёрного цвета, словно космос. Они сильнее любой стали, закаленной в знатной кузнице. Их невозможно ничем сломать. С этим механизмом, если его так можно назвать, я чувствую себя уверенно. Обволакивающий сгусток энергии окружает мое запястью и покрывает внешнюю сторону руки вплоть до пальцев, ну а пальцы же словно в броне, на конце которых - острейшие лезвия, длинной около тридцати сантиметров, эти когти не только сильнейшее оружие, но и могущественный щит. И вот именно сейчас он смотрит, не отрывая взгляд, на мое оружие. — Я согласен, согласен умереть лишь от твоей руки, я люблю тебя. И я понимаю, что именно я сделал твою жизнь такой. — Я тебя ненавижу, так ненавижу, что аж люблю. Я тоже тебя люблю, но столько боли ты мне причинил. Это невыносимо. — Я понимаю тебя, по этому и согласен умереть. Я горжусь тем, что у меня такой сын, который готов на все и готов идти до самого конца, не смотря на все преграды.       Его лицо наполнилось лишь добрыми эмоциями, добрая улыбка, нежный взгляд, никакой напряженности, из глаз потекли слезы, он продолжал улыбаться, слезинки одна за одной скатывались по его щекам. — В последний раз, прости меня. Тихо сказал я, словно сам был готов умереть в этот миг. — Ты должен это сделать, и прощение тут просить должен я, но во всяком случае я тебя прощаю, чтобы у тебя на душе не было камня, ведь я все ещё верю, что она у тебя появится. Ты ее в очень скором времени обретёшь, ведь рядом с тобой как раз тот человек, который и поможет тебе с этим делом. Он очень боится тебя потерять, возвращайся к нему скорее. Но запомни лишь одно, разрушив его сердце один раз, ты не сможешь восстановить его. Береги его. — Спасибо тебе. Но чтобы ты больше не повторил своей ошибки, я должен это сделать. — Я понимаю. — Прощай, я люблю тебя, как отца. — Прощай. Помни меня.       Я отпустил его руки, закрыл его глаза своей ладонью правой руки, собрался и решил, что все должно произойти быстро. Одно мое резкое движение левой рукой и улыбка на его лице застыла. Все кончено. Четыре кровоточащие дорожки на шее, кровь лилась изо рта. А он ведь как живой, но сердце уже не бьется, кровь не циркулирует, организм больше не работает. — На этом все.       Я отпустил его. Он свалился на пол.       Я потихоньку начал заметать следы, а также немного прибрался в квартире, чтобы проявить хоть какое-то уважение к умершему. Заправил кровать, снял с себя его одежду, аккуратно сложил, хоть одежда была порвана и запачкана его кровью.       Я поднял его тело с пола, оно уже охладело за то время, пока я занимался домом. Пока я держал его у себя на руках я немного задумался. Почему он был согласен умереть именно от моей руки? Но это уже не важно, ведь я сделал то, что хотел.       Я отнёс его в ванну, чтобы смыть кровь, снял с него одежду и положил в ванную чашу, включил душ направил на самое окровавленное место, взяв в руки рубашку, которая была на нем, смыл остатки крови, которые не смывались просто струей воды.       Я пошёл в его комнату, чтобы взять чистую одежду. Открыл шкаф, нашёл брюки и белую рубашку. Закрыл шкаф и обратил внимание на тумбочку, на ней лежали несколько листов бумаги и ручка. Я решил посмотреть. Прочитав то, что там было написано я ошалел, листы были свёрнуты, а на внешней стороне было написано: «Ута Безликий, это именно для тебя». Я развернул лист и там было написано следующие.       «Надеюсь, что ты это прочитаешь, любимый мой. Надеюсь, что ты сможешь меня простить за все то, что я тебе сделал. За то, что испортил тебе жизнь.       Я всегда любил тебя, но понимал, что если появлюсь в твоей жизни снова, то ты возненавидишь меня ещё сильнее, пуще прежнего. Я не хотел, чтобы ты страдал. Хочу, чтобы ты был счастлив, чтобы был любим не только мной. И я знаю, что сейчас рядом с тобой есть один такой человек, который переживает за тебя так, как даже ты не переживаешь за себя. Который готов ждать тебя хоть вечность, но он уже так заждался тебя.       Я знаю этого человека, я с ним знаком, видел его, когда он был ещё ребёнком. Он изменит тебя полностью, до последней капли. Раньше ты страдал из-за меня, но надеюсь, что теперь ничего тебе больше не будет причинять боли. Я думаю, что ты меня не любишь, но я на тебя за это зла не держу. Ты - главное продолжай жить, а я готов умереть только от твоей руки, ведь никого дороже и ближе тебя у меня больше нет, у меня нет ни родителей, ни братьев, ни сестёр. Ты - моя жизнь, мой лучик солнца.       Хотел тебе ещё кое-что рассказать. Татуировки, которые остались от меня. Ты, скорее всего, думал, что это какое-либо проклятье или что-то вроде этого, но нет, это заклинание, чтобы тебя никто и никогда не смог ранить и наложить злобное проклятье. Но я лишь совершил ошибку в том, что эти печати остались на виду.       Я радовался, когда мог видеть тебя почти каждый день, я провёл так несколько месяцев. А все потому, что все то время меня тянуло к тебе, я не мог спокойно жить, не зная что с тобой и где ты. Я наблюдал за тобой начиная с того времени, когда ты только прибыл в Россию. На самом деле я почти всегда находился рядом, но старался, чтобы ты меня не замечал. С каждым днём я понимал все сильнее то, что если бы не я, то ты бы жил нормальной жизнью. Я винил себя, причём уже давно. Лишь я виноват во всем, но, пожалуйста, смоги простить меня.       Прости меня за все, за все то, что я тебе сделал. Я искренне верю, что ты проникнешься моими словами, ведь ты не рядом и больше никогда не будешь. Давным-давно моему сердцу было прохладно, но после твоего появление было лишь тепло в душе. Взглянув на небо, возможно мы когда-то поймём, что потеряли, так часть ведь играли с огнём.       Поверь, я искренне тебя любил, до последнего вздоха. Мое время вышло. Оно уже прошло, я уже никогда не буду лучше. Ты должен остаться жить, ты не виноват в моей смерти, не смей корить себя в этом.       Оставайся с богом.       С любовью, твой Виктор» — Да ты виноват, но не во всем, ведь в моей жизни встречалось и другое, что причиняло мне боль. Зря ты думал, что я не прощу тебя, на самом деле, я уже давно простил. А ещё я хочу сказать тебе спасибо за то, что сделал так, чтобы меня было невозможно ранить, ибо если бы не это, то я давным-давно сам бы наложил на себя руки, я бы просто не смог выдержать всего этого. Но теперь, благодаря тебе, я иду стойко и решительно. Спасибо и тебе.       Я заплакал, я чувствовал горечь и боль на душе, причём чувствовал все сполна, будто в первый раз. Я вытерла слезы, льющиеся у меня из глаз.       Я ошалел от всего того, что прочитал, в какой-то момент у меня что-то закололо в груди. Я удивился от его искренности. Я глубоко ошибался в этом человеке. Он, оказывается, мог любить. Даже он смог. Мне надо понять только одно. О каком человеке говорил мой отец в своём письме.       Я же сложил письмо и положил себе в карман шорт.       Я пошёл в ту самую белую ванную комнату, в которой совсем недавно омывал постепенно охладевающее тело.