o~O~o
Из дневника Гермионы Грейнджер — 20 декабря 1995 г. Гарри мне ответил! Хедвиг прилетела прямо мне в комнату сегодня утром, не дожидаясь обычной доставки совиной почты за завтраком. Не думаю, чтобы я когда-либо была более счастлива её видеть! Гарри написал мне только короткую записку, где говорилось, что он в порядке, но случилось кое-что ужасное, и ему пришлось лично в этом участвовать. Затем он написал мне, что не может сказать, где сейчас находится, но если я обращусь к своей мародёрской натуре, то смогу догадаться, как узнать об этом побольше. Прочитав эти слова, я постучала волшебной палочкой по пергаменту и сказала: «Я торжественно клянусь, что не замышляю ничего хорошего», после чего там появилось ещё одно сообщение. Оказалось, Гарри привлёк к помощи Сириуса, чтобы тот зачаровал ему пергамент. Кошмар оказался ещё хуже, чем я себе представляла. Гарри думает, что он каким-то образом стал змеёй Волдеморта и напал на мистера Уизли! Рон, правда, заверил Гарри, что тот не покидал спальни ни на секунду, когда это случилось, но это видение выглядело настолько реалистично, что он всё ещё беспокоится. Как бы то ни было, когда они попали в кабинет Дамблдора, директор немедленно поговорил с некоторыми портретами, и те сказали ему, что мистер Уизли действительно был атакован в Министерстве, и что они могут устроить так, чтобы кто-нибудь нашёл его и отправил в госпиталь. С мистером Уизли всё будет хорошо — слава Богу, они успели вовремя! Прочитав записку, я отправилась к МакГонагалл и рассказала ей всё, что знаю. Она ещё раз отвела меня в кабинет к директору, но тот по-прежнему не желал дать мне полную информацию. Он попытался убедить меня не беспокоится, что, мол, всё в порядке. Что ж, больше меня на такое не купишь — я знаю, что Гарри нуждается во мне. В этот раз МакГонагалл выступила на моей стороне, и Дамблдор, наконец, сдался. Оказывается, Гарри сейчас в том же самом доме, где провёл конец лета, и это место находится под защитой чар Фиделиуса, как я и предполагала. Дамблдор является хранителем секрета, и он открыл мне адрес этого места. Сегодня, как только мы будем отпущены на рождественские каникулы, я отправлюсь туда. Воспользуюсь «Ночным рыцарем».* Хедвиг согласилась отнести моим родителям письмо, где я сообщила им, что у меня не получится поехать с ними кататься на горных лыжах. Надеюсь, они не слишком сильно расстроятся, но я попыталась объяснить им, что мне необходимо быть вместе с Гарри.o~O~o
Гермиона прибыла на площадь Гримо и теперь наблюдала, как «Ночной рыцарь» исчезает с громким звуком. Затем она направилась к пустому месту между домами под номерами одиннадцать и тринадцать, думая о тех словах, которые сказал ей Дамблдор: «Штаб-квартира Ордена Феникса может быть найдена по адресу: Лондон, площадь Гримо, 12». Как только девушка встала там, на указанном месте появилось здание, и Гермиона торопливо поднялась на крыльцо. С отвращением взглянув на дверной молоток в форме извивающейся змеи, она позвонила в звонок. — Гермиона, что ты здесь делаешь? — спросил удивлённый Сириус, когда он осторожно открыл дверь, держа свою палочку в одной руке и рождественское украшение — в другой. Её ответ был прерван громким воплем с портрета в холле: — Погань! Мразь! Прочь отсюда! Как ты смеешь переступать порог этого благородного дома, ты, грязнокровная мерзость! Ты... — Заткни свою вонючую пасть, мегера, ЗАТКНИСЬ! — заорал Сириус, с трудом пытаясь закрыть картину занавесками. Появилась миссис Уизли и торопливо провела Гермиону через холл. — Что, во имя всего святого, это было? — спросила Гермиона тихим голосом, всё ещё дрожа от испытанного. — Портрет матери Сириуса. Чрезвычайно неприятная женщина, как ты могла увидеть, — ответила Молли. — Но это длинная история. Но что привело тебя сюда? Мы тебя не ожидали. Она отвела Гермиону в другую комнату, где представители младшего поколения Уизли украшали рождественскую ёлку. Все они обернулись в её сторону с одинаковым выражением удивления, а Рон быстро подошёл к ней через всю комнату. — Ты слышала о Гарри? — спросил он с тревогой. — Да, и поэтому я здесь, — ответила Гермиона одновременно и на вопрос Рона, и на тот, что ей задали с самого начала. — Где он? — Он заперся в одной из комнат наверху и ни с кем не разговаривает, — ответил Рон, и все остальные кивнули в знак согласия. — Он очень сильно шокирован тем, что... что он видел. — И вы просто оставили его наедине с собой?! — воскликнула Гермиона. — Почему никто ничего не сделал, чтобы помочь ему? — Ты же его знаешь, — пожала плечами Джинни, как бы показывая безнадёжность подобных усилий. — До него ничем не достучаться, когда он в таком настроении. — О, ну в самом деле! — бросила Гермиона, после чего резко развернулась и выбежала из комнаты. Рон и Джинни обменялись взглядами, затем Рон подобрал сумку Гермионы, и они последовали за ней. Фред с Джорджем обменялись ухмылками по поводу сцены, свидетелями которой только что стали. Гермиона бросила свою сумку прямо там, где стояла, даже не скинула своё пальто, спеша скорее увидеть Гарри. Сразу было понятно, что сейчас представляет для неё наивысший приоритет. В холле тем временем Сириус как раз сумел закрыть портрет своей матери, однако Гермиона проскочила мимо него, лишь кивнув в приветствии, и поспешила вверх по лестнице. Рон с Джинни последовали за ней, но остановились на втором этаже. — Он на самом верху в комнате с Брыкоклювом, но игнорирует любого, кто попытается поговорить с ним, — проинформировал Рон Гермиону. — Мы подождём тебя здесь. Гермиона проскочила оставшийся пролёты и забарабанила в дверь, на которую указал Рон. — Гарри, это я! Я знаю, что ты здесь! — прокричала она. — Пожалуйста, можешь выйди сюда? Я хочу тебе помочь. — Гермиона? Что ты тут делаешь? — ахнул Гарри, открывая дверь. — Я думал... Он оказался прерван пышной гривой каштановых волос, закрывшим его лицо, и парой дрожащих рук, заключивших его в сокрушительные объятья. Гарри ответил с не меньшим чувством, держась за неё, как за спасательный круг. Он ещё никого не был так рад видеть в своей жизни. Гермиона не станет бояться находиться рядом с ним. Она сможет разобраться, что с ним происходит. Наконец, они оторвались друг от друга и отступили в стороны, хотя Гермиона продолжала держать его за руки. Только теперь Гарри заметил снежинки в её волосах и порозовевшее от холода лицо, догадавшись, что Гермиона бросилась искать его, даже не сняв пальто сначала. — Я знала, что буду нужна тебе здесь, так что послала Хедвиг моим родителям с сообщением, что не смогу приехать к ним, — объясняла Гермиона, стряхивая с плеч верхнюю одежду. Гарри бросился помогать ей, и вскоре пальто оказалось на полу, а она снова очутилась в его руках. — О, Гарри, ну почему все эти вещи обязательно должны происходить именно с тобой? — произнесла она, уткнувшись ему в плечо. Тёплое чувство наполнило его, когда Гарри вспомнил последний раз, когда они с Гермионой были вместе. Неужели это случилось всего два дня назад? — Я приехала на «Ночном рыцаре», — продолжила она, когда они застыли в уютных объятьях. — Дамблдор, наконец-то, сказал мне этим утром, где ты находишься, так что я отправилась сюда, как только семестр официально закончился. Мне с трудом удалось убедить его рассказать мне, что происходит. К счастью, МакГонагалл была на моей стороне. Честно говоря, у меня в самом деле создаётся такое впечатление, будто бы он не хочет, чтобы я была рядом с тобой. Гарри нахмурился, но это был не первый раз, когда они вдвоём озвучивали данное подозрение. — Идём, повидаемся с Роном и Джинни, а там разберёмся во всём, — закончила Гермиона, взяла его за руку и повела вниз на второй этаж.o~O~o
Рон и Джинни оказались посрамлены тем, что я смогла достучаться до Гарри настолько быстро. Они сидели на кровати Рона, ожидая нас, так что мы с Гарри сели на его кровати. Рон притворился, что не заметил, как мы с Гарри держимся за руки, а вот Джинни слегка ухмыльнулась мне. Поначалу, атмосфера оставалась несколько напряжённой. Рон с Джинни заявляли, что Гарри всех избегал (что он и делал), а Гарри в ответ бросил, что они даже не смотрели на него. Я решила слегка пошутить, сказав, что, должно быть, они смотрели друг на друга по очереди и каждый раз пропускали момент, когда на него смотрит другой. Это заставило Гарри слегка усмехнуться и разрядило обстановку. Гарри признался, что не хотел ни с кем разговаривать, опасаясь, что стал одержимым. Тогда Джинни указала (в своей обычной саркастической манере), что он идиот, поскольку из всех, кого он знает, она единственная знает, что значит быть одержимым Волдемортом (она сказала Сам-Знаешь-Кто, конечно), и может рассказать, на что это похоже. Это по-настоящему заинтересовало Гарри. Он немедленно извинился перед ней, после чего они стали сравнивать свои ощущения. Джинни рассказала нам, что у неё в бытность свою имелись протяжённые периоды времени, выпавшие из жизни, когда она не могла вспомнить, чем занималась, и что она, бывало, обнаруживала себя в каком-либо месте и не знала, как она туда попала. С Гарри же ничего такого не случалось, и Рон заверил его, что он ни на секунду не покидал свою постель в ту ночь. Тогда Гарри открыл нам, что на самом деле вывело его из состояния душевного равновесия — в том сне он сам был змеёй. И мог почувствовать, как его клыки вонзаются в тело мистера Уизли, и как рёбра того ломаются под натиском его челюстей, и тёплая кровь вытекает наружу. Мы все пришли в ужас и согласились, что испытать такое действительно было бы ужасно. Я обхватила его руками и прижала к себе в объятьях, Джинни подсела с другой стороны и тоже обняла его, а Рон пробормотал что-то предположительно утешающее. Затем я спросила его, описал бы Гарри скорее случившееся, как видение, или же как сон, после чего Рон с Джинни захотели узнать, что я имею в виду.o~O~o
— Гарри постоянно видит повторяющийся сон о длинном коридоре, — объяснила Гермиона. — Мы думаем, что этот коридор находится в Отделе Тайн в Министерстве Магии. И мы полагаем, что там хранится какое-то оружие, которое Орден охраняет. Возможно, именно поэтому ваш отец оказался там той ночью. — Но почему Гарри это снится? — недоуменно спросил Рон. — Это исходит от Волдеморта, — ответил Гарри, оба Уизли содрогнулись. Губы Гарри слегка дрогнули в улыбке, когда в ответ на их реакцию на произнесённое имя у Гермионы предсказуемо вырвался раздражённый вздох. — Мы считаем, что ему нужно что-то оттуда, что бы это ни было, и я каким-то образом воспринимаю его желания. Вы же знаете, что мы с ним связаны, — Гарри указал на свой шрам. — В общем, иногда я чувствую отголоски его эмоций, когда те особенно сильны по какому-либо поводу, а иногда я вижу настоящие видения происходящих с ним событий. Эти видения всегда с его точки зрения, как будто я вижу его глазами. В последнее время мне снится этот коридор. Мы с Гермионой решили, что я проник в его мысли, потому что он очень сильно хочет заполучить эту вещь оттуда. Рон и Джинни сидели с разинутыми ртами, слушая его рассказ, а когда Гарри закончил, Рон помотал головой. — Жизнь не даёт тебе передышки, да, приятель? — заметил он с сочувствием. Гарри метнул на Гермиону взгляд, как бы говоря: «Ну, одна часть моей жизни достаточно неплоха», и та в ответ покраснела. С другой его стороны, Джинни пихнула его локтем, а когда Гарри вздрогнул, закатила глаза, сигнализируя, что в точности знает, о чём тот подумал. К счастью, Рон не уловил этого безмолвного обмена сообщениями. Гермиона прочистила горло, призывая вернуться к теме разговора: — Итак, то, что произошло с тобой, подпадает под категорию «видения чего-то, что на самом деле произошло». Разница заключается в том, что в этот раз ты, Гарри, наблюдал всё с точки зрения змеи, но я думаю, это оттого, что она была в это время одержима Волдемортом. Они, должно быть, очень сильно связаны, хотя мне никогда не доводилось читать, чтобы волшебник мог сделать такое со своим фамильяром. Они вчетвером заключили, что это корректная интерпретация, и что способность Гарри воспринимать мысли Волдеморта, а иногда даже видеть его глазами, хоть и весьма неприятна, но очень полезна. Они также пришли к выводу, что пока что не существует никаких доказательств одержимости Гарри тёмным лордом, равно как и способности последнего читать Гаррины мысли, но остальные трое поклялись внимательно следить за любыми признаками этого.o~O~o
Из дневника Гермионы Грейнджер — 25 декабря 1995 г. После всего случившегося, нам посчастливилось крайне удачно отпраздновать Рождество. Сириус был неутомим в своих усилиях заставить каждого веселиться, и получал от нас немалую помощь с уборкой и украшением дома в эти дни. Сегодня утром мы все обменялись подарками. Я подарила Гарри и Рону говорящие планировщики для домашней работы, пошутив, что теперь могу пилить их по этому поводу, даже не присутствуя лично. Реакцией Рона было кинуть в меня своим экземпляром, но они оба были довольны. Я также подарила Гарри новые наручные часы (он так и не заменил те, что сломались при заплыве по озеру во время второго испытания турнира), а он подарил мне медальон с нашими фотографиями внутри. Разумеется, многие люди подарили мне книги, и Гарри получил книги по защитной магии от Ремуса и Сириуса. Особо меня повеселило ожерелье, которое Рон получил в подарок от Лаванды, с надписью «Моему возлюбленному». Рон был так смущён! И конечно же, все мы получили связанные вручную свитера от миссис Уизли. В этом доме обитает также внушающий содрогание эльф по имени Кричер. Как сказал о нём Рон — он полный псих. Я спросила Гарри, почему тот никогда не упоминал о Кричере в своих письмах прошлым летом, и он смущённо признался, что не хотел рассердить меня и потом читать в каждом письме о необходимости освобождения домашних эльфов. Должна признать, что даже мне сложно почувствовать жалость к данному конкретному домовику. Он постоянно говорит по-настоящему грубые и отвратительные вещи обо мне. Но даже так, я думаю, причиной этого является то, как с ним обращаются. Сириус с ним очень жесток. Я пыталась обращаться с ним мягко, даже дала ему рождественский подарок, но это не помогло — он по-прежнему оскорбляет меня. Мистер Уизли удачно поправляется, и мы все навестили его после ланча. Он пребывал в хорошем настроении и беседовал со своим целителем о возможности применения швов для того, чтобы закрыть его раны. Миссис Уизли, тем не менее, считает это абсурдной идеей. Мы также случайно встретились с Невиллом. Он навещал там своих родителей, которых держали в отделении терапии долговременного урона от заклинаний с тех пор, как «пожиратели смерти» запытали их до безумия, когда сам Невилл ещё был младенцем. Невиллу было неловко, что мы узнали об этом, но его бабушка гордилась данным фактом. Позже Гарри сказал мне, что он уже знал о судьбе родителей Невилла — Дамблдор рассказал ему, и что это сделала Беллатрикс Лейстрейндж. Единственной вещью, омрачивший этот день, оказалась реакция миссис Уизли, заставшей нас, когда я «благодарила» Гарри за его подарок в комнате наверху. Что любопытно, эта реакция показалась мне чрезмерной для взрослого, застукавшего двух подростков целующимися в спальне. В самом деле, я ещё могла бы понять, если б миссис Уизли просто рассматривает такое поведение, как неподобающее (хотя, по-моему, она должна бы достаточно хорошо знать нас с Гарри, чтобы быть уверенной, что мы не зайдём слишком далеко), но она начала громко укорять нас за «предательство» Рона и Джинни. Выглядело это так словно, по её мнению, я встречалась с Роном, а Гарри — с Джинни, и теперь мы изменили им. Не имею ни малейшего понятия, что навело её на эту мысль, но когда Рон с Джинни появились посмотреть, из-за чего крик, Джинни быстро разъяснила матери реальное положение вещей. Но тогда миссис Уизли повернулась к Джинни и сказала что-то о том, что та, мол, нарушила все её планы, после чего Джинни ярко покраснела и немедленно замолкла. Потом она кинула на меня взгляд, который я не смогла уверенно расшифровать — что-то вроде чувства вины в сочетании с ужасом при мысли о том, что правда всплыла наружу. Позже, когда мы с ней остались наедине, я спросила, что всё это значит, но Джинни побледнела и отказалась говорить что-либо. Единственное, что я могу предположить, — миссис Уизли была осведомлена, что Рон хотел бы, чтобы мы с ним сошлись, ну и разумеется все знают, что Джинни была без памяти влюблена в Гарри. Хотя я думала, что это в прошлом. Очевидно, миссис Уизли этого пока не осознала. Но даже если у Джинни остались какие-либо чувства по отношению к Гарри, я знаю, что она никогда не попытается украсть его у меня. Хорошо, наверное, что завтра я уезжаю, чтобы остаток каникул провести со своими родителями. Это даст миссис Уизли возможность успокоиться. Я буду скучать по Гарри, но теперь я знаю, что он в порядке, и ему будет хорошо со всеми остальными. И Сириус реально наслаждается компанией. Он был в таком восторге, что мы все собрались здесь, но особенно он рад Гарри. Я сказала Гарри, что буду писать и проверять, сделал ли он всю домашнюю работу, а он обнял меня и пообещал, что обязательно займётся этим.o~O~o
Из дневника Гермионы Грейнджер — 12 января 1996 г. Мы вернулись в Хогвартс. Нам в самом деле требовался перерыв, чтобы отдохнуть от всех проблем, возникших в этом году. К сожалению, они, по всей видимости, сразу же навалились на нас снова. После того, как я с крайним энтузиазмом поприветствовала Гарри, он отвёл меня в уголок гостиной и рассказал о неприятном событии, случившемся вчера. По всей видимости, Сириус становился всё мрачнее и мрачнее по мере того, как каникулы подходили к концу, и Гарри беспокоился о нём. Могу понять, что заставляло его грустить — он неподдельно был счастлив проводить там время с Гарри и семьёй Уизли. Этот дом слишком мрачный, чтобы жить там одному. Гарри думает, что это частично послужило причиной того, что произошло позже. Сперва, Гарри позвали на кухню, чтобы встретиться там со Снейпом, который проинформировал его, что ему нужно изучать окклюменцию. Снейп, заметьте, не спрашивал Гарри, хочет ли он этого, и не давал ему никакого выбора, просто заявил, что это приказ Дамблдора. Как будто Гарри — пешка, которую директор может двигать на доске по собственному усмотрению. Я почти уже решила посоветовать Гарри, чтобы он послал старика по известному маршруту, но подозреваю, что он испытывает те же чувства, что и я, и воспримет мой совет буквально. Я собираюсь прочитать всё, что смогу, об окклюменции, но вкратце — это искусство защищать свой разум от постороннего вмешательства. Это в точности соответствует тому, о чём, по нашим с Гарри подозрениям, беспокоились взрослые — что Волдеморт может овладеть разумом Гарри и заставит того сделать что-нибудь. Что ж, до сих пор это не являлось проблемой — скорее сам Гарри проникал в разум Волдеморта. И откровенно говоря, временами это оказывалось весьма полезным, хоть и очень неприятным для Гарри. Уверена, Гарри с удовольствием согласился бы потерпеть кошмары, чтобы спасти жизнь мистеру Уизли. Самой неприятной частью инцидента было то, что Снейп не удержался от словесных ударов ниже пояса в отношении Сириуса, пытаясь вывести того из себя. Оба они чуть не начали драку. Разумеется, Снейп умудрился оскорбить также самого Гарри и его отца. Клянусь, этот человек — настоящий подлец! И я уверена, он намеревается сделать эти уроки окклюменции настолько неприятными для Гарри, насколько только сможет, используя их, как ещё одну возможность подвергнуть Гарри мучениям. Вероятно, в результате этой конфронтации (или, возможно, это планировалось изначально), Сириус дал Гарри нечто, что позволит им общаться друг с другом, — зачарованные зеркала. Сначала Гарри не хотел даже открывать пакет, где находилось его зеркало, боясь, что вещь, находящаяся там внутри, может вызвать проблемы для Сириуса, но я возразила ему, что он, по крайней мере, должен узнать, что это такое. Наконец, мне удалось уговорить Гарри открыть пакет сегодня вечером, указав, что он всегда может просто не пользоваться этой штукой, если решит, что не хочет. Сириус сказал, чтобы Гарри связался с ним, если Снейп будет доставлять ему неприятности, но я убедила его, что он может использовать зеркала просто, чтобы поболтать с Сириусом. Гарри с радостью согласился, и заметил, что так Сириус будет чувствовать себя менее одиноким. Я не смогла удержаться, чтобы не обнять его хорошенько за эти слова.o~O~o
Из дневника Гермионы Грейнджер — 14 января 1996 г. Вчера вечером у Гарри состоялся его первый урок окклюменции, и это оказалось именно настолько плохо для него, насколько я и опасалась. Снейп не дал ему никаких инструкций и вообще ничего, кроме приказа «Очистите свой разум», перед тем, как ментально атаковать его. Он заставлял Гарри переживать все виды болезненных воспоминаний (к сожалению, у Гарри их имелось довольно много), пока сам Гарри тщетно пытался выгнать его из своего разума. И разумеется, Снейп постоянно издевался над Гарри, какой он слабовольный. Он заявлял, что Волдеморт нашёл бы разум Гарри крайне лёгким для проникновения, потому что Гарри настолько подвержен эмоциям. К тому времени, как они закончили, Гарри совершенно вымотался, а его разум был разорван в клочья. Что-то здесь неладно. Как мне представляется, это Гарри проникает в разум Волдеморта, а не наоборот. И это происходит, когда Волдеморт испытывает сильные эмоции. То есть, если следовать доводам Снейпа, у Волдеморта слабая воля? (Я рада, что Гарри не спросил об этом Снейпа прошлым вечером — тот был бы в ярости.) Почему же тогда Дамблдор настаивает, чтобы Гарри изучал окклюменцию? Нет же никаких признаков, что Волдеморт читает мысли Гарри, ведь так? Гарри говорит, что Волдеморт, по-видимому, даже не замечает, когда он проникает в его сознание. Было бы гораздо проще, если б они просто сели вместе с Гарри и рассказали, о чём же они в действительности беспокоятся и что именно хотят предотвратить. Когда Гарри уже вернулся в гостиную, он почувствовал очередную вспышку эмоций со стороны Волдеморта. По словам Гарри, тот был очень сильно рад из-за чего-то. Сначала я беспокоилась, уж не ослабил ли урок Снейпа защиту Гарри, что тот стал более чувствителен к мыслям Волдеморта, но сегодня утром мы обнаружили, что это просто совпадение. На первой полосе «Ежедневного Пророка» сообщалось, что вчера вечером из Азкабана бежало несколько «пожирателей смерти». Сегодня все говорили только об этом. Всего сбежало десять человек, и «Пророк» привёл краткую биографию по каждому из них. Их все было страшно читать. У некоторых студентов имелся и более персональный мотив. Сьюзен Боунс подошла к нам на гербологии и разговорилась на эту тему. Один из бежавших преступников убил её дядю с тётей и их детей. Она призналась, что теперь понимает немного, каково приходится Гарри, из-за непрошеного внимания, которое она теперь получает. Лейстрейнджи, пытавшие родителей Невилла, также оказались в числе сбежавших. Кстати, единственная среди них женщина, Беллатрикс Лейстрейндж, — кузина Сириуса. Она выглядела особенно подверженной садизму. Как и следовало предположить, Невилл пребывал в шоке.o~O~o
— Гарри, когда ты думаешь снова начать занятия с АД? — негромко спросила Сьюзен, окончив рассказ о своей семье. — Я думаю, сейчас нам, как никогда раньше, важно научиться защищать себя. — Её голос задрожал, когда она продолжила: — Особенно для меня. Тётя Амелия наверняка станет целью, и они, вероятно, придут и за остальными в моей семье тоже. Гермиона обогнула стол, чтобы попытаться успокоить Сьюзен, в то время как Гарри раздумывал над её вопросом, немного выбитый из колеи. Плачущие девушки всегда заставляли его нервничать. — Не уверен, — ответил он, наконец. — Нелегко найти вечер, когда все свободны. К счастью, Сьюзен сумела к этому времени успокоиться и выдвинула здравое предложение: — Почему бы не встречаться больше, чем раз в неделю? Те из нас, кому не надо играть в квиддич, и кто не является префектом, могут приходит чаще, а те, кто более занят, смогут заниматься хотя бы по одному разу. Я знаю, пятеро с Гриффиндора играют в квиддич, но с Хаффлпаффа единственный игрок — это Захария Смит, а с Рэйвенкло — только Чоу и Майкл. Гарри с Гермионой обменялись взглядами. Так как Гарри больше не состоял в команде, и ни один из них не являлся префектом, у них действительно имелось больше свободного времени. Тем не менее, это самое время, когда Рон был занят в другом месте, использовалось для их общения наедине, и организация дополнительных занятий АД отняло бы у них такую возможность. Наконец, Гермиона кивнула ему. Встречи необходимо проводить, это было важнее. — Это по-настоящему хорошая идея, Сьюзен, — сказал Гарри. — У нас с Гермионой должно было бы получиться организовать по меньшей мере два занятия в неделю. Мы согласуем это с остальными и дадим тебе знать. После этого Сьюзен привела Гарри в смущение, крепко обняв его, что заставило несколько голов повернуться в их направлении, а также расшириться глаза Лаванды с Парвати. Гермиона раздражённо закатила глаза и придвинулась поближе к Гарри, обхватывая его руку своей и посылая тем самым ясный сигнал каждой присутствующей особе женского пола, что тот всё ещё принадлежит ей. Невилл продемонстрировал не меньший энтузиазм, когда они вернулись обратно в башню Гриффиндора. — Пожалуйста, поразмысли над этим, Гарри, — убеждал он. — Мне понадобиться любая помощь. Если б я только... Гарри кивнул сочувственно. Он тоже хорошо понимал, что такое жажда мести, но не хотел, чтобы Невилл слишком увлекался. — Ты отлично справляешься, Невилл, — подбодрил он того. — К концу этого курса ты станешь ничуть не хуже любого другого. Но даже не думай пытаться охотиться за ними сам. Они все — хладнокровные убийцы, и превосходят нас в опыте на многие годы. Авроры их поймают; позволь им сделать свою работу. Невилл неохотно кивнул, и Гермиона слегка сжала руку Гарри. Она понимала, что сейчас Гарри сам нуждается в собственном совете. Гарри сжал её руку в ответ, давая понять, что понял её намёк. Тут они оказались прерваны сумятицей в другом конце гостиной — там Фред с Джорджем демонстрировали своё последнее изобретение. — Безголовые шляпы? — восхищённо выдохнула Гермиона, тогда как несколько девочек взвизгнули, когда голова Фреда исчезла. — Это впечатляющая магия. Они смогли расширить чары невидимости за пределы зачарованного объекта. Интересно... Гарри широко улыбнулся при виде того, как разум его девушки начал анализировать работу заклинаний, необходимых для подобной шутки. Близнецы действительно знали толк в чарах, и Гермиона часто сетовала на то, чего бы те могли достичь, если б только серьёзнее относились к учёбе. Но он понимал, в каком направлении сейчас движутся её мысли. Если б область чар можно было расширить ещё больше, то они бы получили аналог мантии-невидимки — причём оставляющий руки владельца свободными для сотворения заклинаний. Гермиона повернулась к Гарри с задумчивым выражением лица, и он улыбнулся ей в ответ, ободряя её любознательную натуру. Гермиона же тем временем продолжала: — Я полагаю, впрочем, чары не продержатся долгое время... Что? — спросила она, заметив, наконец, его ухмылку. — Никогда не меняйся, Гермиона! — подразнил её Гарри, обнимая.o~O~o
Из дневника Гермионы Грейнджер — 20 января 1996 г. Гарри такой милый. Мы говорили о следующих выходных в Хогсмиде, и чем мы там займёмся, когда он вдруг осознал, что это будет день Святого Валентина, после чего немедленно побледнел. Он испугался, что испортит все эти ритуалы, принятые для парочек, и я рассержусь на него из-за этого. Я заверила его, что, чем бы мы не занимались, до тех пор, пока мы будем проводить время вместе, меня это устроит, и ему не нужно напрягаться, придумывая что-то такое. Правда, не думаю, что я его убедила.o~O~o
Из дневника Гермионы Грейнджер — 31 января 1996 г. Практически единственная вещь, которая прошла нормально в эти дни, — это занятия АД. Близнецы сообщили, что тренировки сборной Гриффиндора по квиддичу представляли собой жалкое зрелище. Новые защитники половину бладжеров отправляли в членов собственной команды, и Рон по прежнему играл ужасающе неровно. Пока он действовал на рефлексах, всё было в порядке, но стоило ему почувствовать, что за ним наблюдают, всё начинало валиться у него из рук. Фред предложил попросить всех зрителей отворачиваться каждый раз, когда квоффл окажется на нашей половине поля. С другой стороны, у Джинни всё получалось очень хорошо. У Гарри никакого прогресса в окклюменции. Я сверилась с книгой об этом искусстве, и совершенно очевидно, что Снейп всё делает неправильно. Гарри думает, что положение вещей на самом деле даже ухудшилось с тех пор, как они начали. Его шрам теперь практически всё время покалывает, и это ощущалось особенно сильно после одного из их занятий. Я начинаю задаваться вопросом, чего именно Дамблдор собирается достичь этими занятиями? Он не может не знать, что Снейп ненавидит Гарри. Уж не пытается ли он таким образом открыть разум Гарри для мыслей Волдеморта, как своего рода антенну? Может, Дамблдор использует Гарри для получения информации о том, над чем размышляет Волдеморт, уверяя при этом самого Гарри в обратном, чтобы мы ни о чём не догадались? И он всё ещё так и не сказал Гарри ни слова за весь этот год. По крайней мере, у нас есть АД! Мы увеличили число встреч до двух в неделю — теперь всем проще приходили хотя бы на одну из них, а некоторые ученики (в первую очередь Невилл и Сьюзен) постоянно посещали обе. Изумительно, насколько продвинулся Невилл! После изучения нескольких проклятий и контрпроклятий, Гарри показал нам на этой неделе щитовые чары. Невилл оказался вторым среди нас, после меня, кому они удались, и Сьюзен ненамного от него отстала. Затем Гарри поручил им обоим устроить друг с другом дуэль, что привело к довольно интересным результатам.o~O~o
— Ступефай! — Протего! Сьюзен выкрикнула оглушающее заклинание, но Невилл блокировал его. Они продолжали кружить друг вокруг друга, тогда как остальные ученики подбадривали их. — Экспеллиармус! — Протего! На этот раз Невилл начал с обезоруживающего заклинания, но Сьюзен вовремя выставила щит, чтобы сохранить свою палочку. По неформальному дуэльному правилу, теперь настала очередь Сьюзен атаковать первой. — Экспеллиармус! — Экспеллиармус! К удивлению Сьюзен, Невилл бросился на пол, пропуская её обезоруживающее заклинание над головой, и одновременно бросил своё собственное. Застигнутая врасплох, Сьюзен оказалась отброшена на покрытую матами стену, тогда как её палочка взлетела в воздух. Однако, ещё до того, как та коснулась пола, Невилл бросился вперёд, упав на колени перед девушкой. — Сьюзен, ты в порядке? — выдохнул он, хватая её за локти и пробегая ладонями вверх до плеч, а потом обратно. При этом он ненамеренно слегка коснулся пальцами её груди, и Сьюзен немедленно залилась яркой краской. Она быстро подняла свои руки и схватила ими кисти Невилла, пока тот не сделал этого снова, затем подняла их обоих на ноги. — Да, да, всё в порядке, — заверила она, не выпуская, тем не менее, его руки сразу. Как только его первоначальная паника утихла, Невилл осознал, чего он только что коснулся, а также заметил, что его руки по-прежнему пребывают в её ладонях, что заставило его жутко смутиться. В этот момент к ним подошла Ханна Эббот, и они разделились. Ханна, широко ухмыляясь, увела Сьюзен прочь, а Невилл ещё секунду стоял, беззвучно шевеля губами. Пара парней похлопала его по спине, поздравляя с победой. Затем Сьюзен обернулась. — Неплохая уловка Невилл, — сказала она негромко и улыбнулась. — Ты действительно кое-чего достиг. Несколько других учеников обменялись понимающими улыбками, вкупе со смешками по поводу возможного скрытого смысла данных слов, а Гарри тем временем вызвал следующую пару. Ошеломлённый вид Невилла сменился застенчивой улыбкой, и ему до конца вечера было сложно сосредоточить свои мысли на чём-либо, кроме мягких форм Сьюзен.o~O~o
Из дневника Гермионы Грейнджер — 14 февраля 1996 г. Ну, по крайней мере, можно сказать, что это был интересный день. Начнём с того, что, когда я спустилась в гостиную, у лестницы меня встретил Гарри, протягивая в руке красную розу. Это было так мило! Затем он наклонился к моему уху и шёпотом спросил, надела ли я сегодня что-нибудь особенное (имея в виду моё красное нижнее бельё). Я покраснела и прошептала в ответ, что да, и тогда Гарри признался мне, что он — тоже. Затем я принудила его смутиться в качестве мести, спросив, не желает ли он сам убедиться воочию, что также ввергло Гарри в краску. Тогда я сказала, что просто шучу, затем быстро поцеловала его в знак благодарности и быстро побежала обратно в свою комнату, что бы наложить на розу консервирующие чары и поставить её в вазу у моей кровати. На завтраке я наконец-то получила ответ от Риты Скиттер. Я попыталась устроить её встречу с Гарри, при условии, что она напечатает его версию истории. Она согласилась встретиться с нами сегодня в Хогсмиде. Далее, я узнала, что Лаванда убедила Гарри, что во время нашего свидания ему просто необходимо сводить меня в чайную мадам Паддифут. Это было самое «девчачье» место, которое мне когда-либо доводилось видеть! Всё было украшено рюшами и бантиками (причём по случаю дня Святого Валентина их количество явно было увеличено). Также там над каждым столом парили золотые херувимчики, бросая время от времени на сидящих внизу розовое конфетти. Мы оба огляделись по сторонам, испытывая неловкость из-за подобной обстановки, затем уселись за последним из оставшихся свободным столиков. К сожалению, он находился прямо по соседству с тем, который занимали Роджер Дэвис вместе с привлекательной блондинкой. Поначалу всё было не так уж страшно — они просто держались за руки, так что Гарри тоже взял меня за руку, и мы обменялись смущёнными улыбками. Но после того, как мадам Паддифут принесла нам наш чай, Роджер начал целовать свою спутницу. Гарри вопросительно выгнул бровь, глядя на меня, и я в точности знала, что он имеет в виду. Быстро оглядевшись, я обнаружила, что многие парочки в помещении занимаются тем же самым. С другой стороны, немало остальных в настоящий момент наблюдало за нашим столиком. Повернувшись к Гарри, я чуть заметно помотала головой. Он позволил себе бросить взгляд окрест и осознал мои опасения — мне не хотелось устраивать для всех присутствующих шоу. Публичный поцелуй двух таких знаменитостей, как мы с Гарри, наверняка стал бы сочнейшим куском для всех сплетниц в замке. Он снова посмотрел на меня и кивнул, затем улыбнулся и сжал мою руку в знак того, что всё понял. Затем он подарил мне особенную улыбку, как бы говорящую: «Мы с тобой устроим это позже, когда никто не будет смотреть». В целом, я думаю, это было весьма впечатляюще — весь этот обмен информацией состоялся без единого произнесённого вслух слова! Немного погодя, я кивнула в сторону двери, и Гарри практически вскочил на ноги, оставив немного денег на столике. Выражение облегчения на его лице — это было нечто! Мне удавалось сдерживаться только до тех пор, пока мы не выбрались на улицу, после чего оба зашлись от смеха.o~O~o
— Что ж, это было... познавательно, — рассмеялась Гермиона, затем они, всё ещё держась за руки, пошли дальше. — Никогда бы не подумала, Гарри, что ты из тех парней, которым нравятся рюши и бантики. Она была вознаграждена громким стоном. — Лаванда... — начал было Гарри, но затем просто помотал головой. — Это последний совет по поводу свидания, который я от неё выслушал. Гермиона, я так рад, что ты не такая. — Какая это «такая», Гарри? — спросила она невинным тоном. Тем не менее, у неё не получилось удержать невозмутимый вид, когда лицо Гарри отразило панику при мысли, что он только что оскорбил её, и Гермиона обняла, показывая, что не сердится. — Я рада, что ты не ожидаешь от меня быть «такой», Гарри, — заверила она его. — Мне доставляет удовольствие одеться понаряднее и накраситься по случаю, но такие вещи — это уже слишком. — Итак, куда теперь? — поинтересовался Гарри, довольный, что они поняли друг друга. — Ну, почему бы нам не пробежаться по магазинам ненадолго, и в полдень у нас назначена встреча, — предложила Гермиона, испытывая волнение по поводу его возможной реакции. Когда ранее она принимала решение устроить для него сюрприз, это казалось хорошей идеей, но сейчас... — Встреча? С кем? — задал Гарри напрашивающийся вопрос, и Гермиона решила, что лучше им обсудить это сейчас, чем в присутствии той, о встрече с кем она только что упомянула. — С Ритой Скиттер. — Что?! — практически выкрикнул Гарри, заставив нескольких случайных прохожих обернуться. — С чего бы это нам встречаться с ней? Гермиона потянула Гарри за руку, увлекая за собой в более уединённое место — переулок, ведущий к таверне «Голова борова». — Потому-что я надеюсь убедить её рассказать твою версию истории. Люди нуждаются в том, чтобы узнать правду, и они определённо не получат её со страниц «Ежедневного пророка». Гарри немного успокоился и начал обдумывать её предложение. — С чего ты взяла, что она это напишет? — возразил он. — И почему ты думаешь, что она напишет правду? Ты, лучше чем кто бы то ни было, знаешь обо всей той лжи, что она писала последнее время. — Думаю, что смогу её убедить, — ответила Гермиона. — Она ни разу не публиковалась с конца прошлого учебного года, и я рассчитываю на то, что ей отчаянно хочется снова увидеть своё имя на страницах прессы. И у меня всё ещё имеется козырь насчёт нелегальной анимагии, что угрожать ей. И наконец, отец Луны собирается выпустить эту историю в «Придире», что поможет нам осуществлять полный контроль над тем, что будет напечатано. Гермиона сделала паузу, пока Гарри рассматривает её аргументы, затем привела последний довод: — Пожалуйста, Гарри, я делаю это для тебя, но это также принесёт пользу всем. Ты доверяешь мне? Его плечи расслабились, и Гермиона, понявшая, что Гарри уступает ей, ещё до того, как тот выразил своё согласие вслух, вскинула руки и крепко обхватила ими своего возлюбленного. — Хорошо, я доверяю тебе, — сказал он просто. После чего нежно поцеловал в лоб. После продолжительного и весьма приятного сеанса объятий, они вдвоём побрели прогулочным шагом через весь город, помахав по пути Рону с Лавандой, встретившихся им навстречу. У обоих вырвался непроизвольный смешок — Рон пока ещё не знал, что его ожидает в чайной. Наконец, к назначенному времени, Гарри с Гермионой направились в «Три метлы». Там, за столом в глубине зала, сидела самая невероятная пара собутыльников, которую Гарри мог только себе представить: Луна Лавгуд и Рита Скиттер. По всей видимости, Луна как раз посвящала собеседницу в одну из своих эксцентричных теорий заговора или, возможно, описывала какое-нибудь вымышленное магическое существо, или ещё что-то в этом духе, потому что на лице у Риты застыло выражение полного недоверия. Гарри с Гермионой переглянулись и начали посмеиваться — по сравнению с тем, что Луна, вероятно, рассказывала Рите, история Гарри покажется ей самой логичной вещью на свете. — Привет, Рита, — произнесла Гермиона сладким голосом, усаживаясь вместе с Гарри напротив этих двоих. — Нет ли у нас для тебя какой-нибудь истории?