o~O~o
— Что там у тебя? — спросил Рон, выкарабкиваясь из кровати и протирая глаза со сна. — «Валентинки» и несколько подарков, — ответил Гарри, разбирая лежащую перед ним кучу в поисках кое-чего определённого. Обнаружив пакет от Гермионы, он откинулся в постели и открыл тот, игнорируя остальные послания, пришедшие от всё ещё сохранявших надежду девушек. — Ух ты, шоколадные котелки! — воскликнул Рон с интересом. — Я их обожаю! — Угощайся, — предложил Гарри без раздумий. Он только что прочёл крайне эмоциональное послание и теперь любовался на фото Гермионы, сделанное ей самой. Хотя она и оставалась там полностью одета, её мантия из Шармбатона довольно неплохо показывала фигуру его девушки, и на лице Гермионы играла весьма соблазнительная улыбка, так что Гарри тут же решил, что это изображение займёт своё законное место на столике возле его кровати. В этот момент ему пришла на ум одна мысль. — Тебе лучше бы проверить этот шоколад, перед тем, как есть его, — запоздало предупредил он Рона, не поднимая взгляда. — Я бы не стал исключать возможность того, что Ромильда Вейн подмешает туда какое-нибудь любовное зелье. — Не говори так! — яростно воскликнул Рон в ответ. — Ты не должен говорить такие вещи о девушке, которую я люблю! Гарри вскинулся в изумлении в ответ на это абсурдное заявление, и оказался шокирован, увидев, что Рон стоит перед ним, сжимая свои кулаки. Осознав, что ещё немного — и один из этих кулаков познакомится с его физиономией, Гарри быстро выхватил волшебную палочку, одновременно отодвигаясь в сторону. — Рон, ты чего?! — выкрикнул он, когда рука его друга рассекла воздух как раз в том месте, где только что находилась Гаррина голова. — Ты возьмёшь свои слова обратно! — проорал Рон. — Ромильда никогда бы не сделала ничего подобного! Я люблю её! Он сделал ещё одну попытку достичь Гарри, но тот, имея за плечами многолетний опыт уклонения от ударов Дадли, снова сумел избегнуть урона. К данному момент Гарри стало кристально ясно, что произошло. Ромильда действительно послала ему сладости, сдобренные любовным зельем — к тому же весьма мощным, судя по всему. Нужно придумать способ дать Рону антидот, не позволив при этом его другу выставить себя полным идиотом в присутствии Ромильды и — что более важно — не дав Рону избить себя до полусмерти. — Ступефай!— за мгновение до того, как Рон собрался ринуться на него в попытке пригвоздить к месту, Гарри оглушил того. — Локомотор Уизли. Теперь долговязая фигура Рона поднялась в воздух и начала полёт над полом, его конечности при этом болтались сами по себе. Гарри увлёк своего друга наружу из комнаты и затем вниз по лестнице, направившись потом к кабинету зельеварения, где он надеялся найти антидот. Когда Гарри пересекал гостиную, он объяснил нескольким присутствующим там ученикам, что шуточное угощение от близнецов вызвало у Рона неправильную реакцию. К счастью, Ромильды там в этот момент не было. К счастью, Слагхорн уже проснулся, но ещё не ушёл на завтрак, и полненький профессор открыл дверь своих покоев, одетый в ночную шапочку и ужасно безвкусный спальный халат цвета лайма. Гарри на мгновение задался вопросом, закупает ли Слагхорн одежду в том же месте, где и Дамблдор, или же чувство стиля попросту отсутствует у всех волшебников старшего возраста? — Гарри? — удивлённо спросил зельевар. — Не то, чтобы я не рад был всегда тебя видеть, но... — Рона опоили любовным зельем, — прервал его Гарри, направляя бесчувственное тело своего лучшего приятеля в дверной проём. — И я надеялся, что у Вас найдётся антидот. Ему пришлось применить свой дар убеждения, поскольку поначалу Слагхорн предполагал, что Гарри не составило бы труда самому сварганить нужное зелье, на что тот возразил, упирая на то, что это заняло бы много времени, а им ещё надо на уроки успеть, после чего профессор наконец-то согласился посмотреть в своём хранилище. Пока Слагхорн искал зелье, Гарри устроил Рона в кресле и наложил на него паралич, а затем привёл в сознание. Глаза Рона выдавали его замешательство — не каждый день внезапно обнаруживаешь себя парализованным и в незнакомом помещении, не говоря уж о том, что в голове ещё играло возмущение по поводу произнесённых Гарри оскорблений в адрес его истинной любви Ромильды, но Гарри не стал ему ничего говорить, поскольку Слагхорн уже вернулся. Профессор, судя по его виду, какое-то время спорил сам с собой насчёт того, стоит ли ему требовать компенсации стоимости зелья, однако в конце концов отказался от данной идеи, так как всё равно данное средство было изготовлено ранее учениками из ингредиентов, закупленных на деньги школы. Не давая Рону даже шанса разобраться, что происходит, Гарри взял зелье, запрокинул своему другу голову назад и влил антидот прямо ему в глотку. Затем Гарри снял парализующие чары и благоразумно отступил назад, пока Рон, упав на колени, стал кашлять и содрогаться всем телом. — Чёрт тебя подери, приятель, что ты... — начал было требовать объяснений Рон, но тут применённое средство возымело эффект, и он замолчал на полуслове, почувствовав, что его одержимость темноволосой красавицей по имени Ромильда Вейн куда-то исчезает. — Что... Что со мной случилось? Гарри начал объяснять Рону со Слагхорном последовательность событий, приведших к настоящей ситуации, а Рон откинулся на спинку мягкого кресла, побледнев при мысли о том, что могло случиться, если б Гарри не вмешался настолько решительно. Слагхорн, со своей стороны, одновременно и развеселился, услышав историю, и остался впечатлённым проявленной Гарри сообразительностью, после чего предложил отметить освобождение Рона и помочь тому смягчить потрясение. Оба парня выразили своё согласие, и профессор начал перебирать свою коллекцию спиртного. — Хм-м, огневиски... Нет, вы пока ещё несовершеннолетние. Сливочное пиво... рановато для него, ещё только утро. Возможно, вино... А, вот это подойдёт! — Слагхорн вернулся с бутылью хорошо выдержанной медовухи и наполнил всем по стакану. — Специально прислали из «Трёх мётел», думал подарить Дамблдору на Рождество, но как-то не сложилось... Ну и ладно! Пока Гарри протягивал руку к своему стакану, что-то в высказывании Слагхорна подсознательно не давало ему покоя. — Стойте! — крикнул он. — Не пейте это! Слишком поздно. Рон, всё ещё немного дрожащий от пережитого, уже осушил залпом свою порцию. К ужасу Гарри, его друг забился в страшных судорогах, а на губах выступила пена. Гарри вскочил на ноги, пока профессор застыл в растерянности, и ринулся к шкафчику с припасами в поисках чего-то похожего на антидот к яду. Затем он заметил там безоар, с помощью которого ему удалось вырвать победу на уроке зельеварения, схватил этот маленький камушек и запихнул тот Рону в рот. Спустя считанные секунды тело Рона перестало трястись, и цвет его лица начал возвращаться к нормальному, после чего он сам свалился без сознания. — Помилуйте! — воскликнул Слагхорн. — Что это такое сейчас случилось?!o~O~o
Полчаса спустя Гарри вернулся из Больничного крыла обратно в подземелья, перехватив кое-что перекусить по дороге. Мадам Помфри прогнала его прочь, уверив, что с Роном всё будет в порядке, и Гарри решил дать об этом знать Слагхорну. Когда он вошёл в кабинет, то обнаружил, что профессора до сих пор немного потряхивает от пережитого, и определённо всё то время, что заняло у Гарри доставка Рона в госпиталь, пожилой зельевар провёл за выпивкой. — Я не знал... Я не знал... — принялся раз за разом повторять Слагхорн, заметив Гарри. — Не волнуйтесь, — успокоил его Гарри. — С Роном всё будет нормально. Просто успокойтесь. Никуда не спешите, до начала уроков ещё осталось немного времени. — Да... Конечно... — согласился Слагхорн. Но Гарри его тут же удивил, попросив разрешения остаться для небольшого разговора. После всего случившегося, профессор вряд ли бы смог возразить, хотя он тут же заподозрил, на какую тему с ним хотел бы пообщаться подросток. Однако Гарри решил применить более тонкий подход и, поняв, что ему предоставилась отличная возможность, сумел внушить Слагхорну смешанное чувство вины, смущения и благодарности, вкупе со всё увеличивающимся уровнем опьянения. Гарри наполнил бокал профессора и плеснул немного себе. — Пока мы тут, не могли бы Вы рассказать мне о моей маме? Слагхорну не потребовалось слишком много времени, чтобы вернуться к привычной манере хвастовства одной из его любимых учениц, внимательно выслушиваемое собеседником. И не только из-за своего плана по отвлечению внимания профессора — Гарри в самом деле было интересно узнать побольше о своей матери. Слагхорн же, тем временем, описывая достоинства Лили, упомянул, что та имела друзей на всех четырёх факультетах. — Ага, помнится, я где-то слышал, что она дружила со Снейпом, — прервал его Гарри. — О, да! — подтвердил Слагхорн. — Эти двое были практически неразлучны первые четыре курса. К сожалению, Северус сделал несколько неправильных выборов и сошёлся не с теми людьми, из-за чего они с Лили отдалились друг от друга. Твоя мать, конечно же, не хотела иметь с ними ничего общего, да и они с трудом выносили её присутствие, из-за её статуса магглорождённой. Иногда я задаюсь вопросом, мог бы я как-то повлиять на юного Северуса, чтобы поменять его взгляды. К сожалению, подобные воззрения были весьма популярны тогда среди некоторых учащихся, пока не... Слагхорн затих, не испытывая удовольствия от того, куда его завели собственные размышления. — Мне кажется удивительным, что магглорождённая смогла так быстро стать близким другом для чистокровного, — заметил Гарри. — Ремус сказал мне, что это началось практически с первого дня в школе. — О, тут другой случай, — поправил его Слагхорн. — Северус Снейп — не чистокровный, он полукровка. Его отец был магглом, а его мать звали... подожди-ка, дай вспомнить... о, да, девичья фамилия его матери была Принц. Эйлин Принц. Весьма успешная ученица сама по себе — думаю, именно от неё он унаследовал свой талант к зельеварению, — в этот момент профессор остановился, увидев, что Гарри внезапно побледнел. — Что такое, мой мальчик? — Э-ээ... Нет, ничего, — запинаясь, ответил Гарри, пытаясь преодолеть шок от этого открытия. Усилием воли откинув мысли о неожиданно раскрывшейся личности его секретного наставника по зельям, он вернулся к вопросам о собственной матери. — Я очень благодарен Вам за то, что Вы поделились воспоминаниями о моей маме, профессор, — сказал Гарри, наклонившись вперёд и смягчив голос. — У меня самого их, знаете ли, так мало. Мне вот тут вдруг пришло в голову, Вы знаете, как она умерла? — Ну, — Слагхорн неуютно поёрзал в своём кресле и сделал ещё один большой глоток из своего бокала с вином, который Гарри упорно продолжал пополнять. — Я слышал эту историю, разумеется. — Это моё единственное воспоминание о ней, — тихо выдавил из себя Гарри, у которого внезапно перехватило горло. — Её крики, когда Волдеморт пришёл за мной. Она постоянно повторяла: «Нет, только не Гарри! Только не Гарри! Возьми меня! Убей меня вместо него!» Понимаете, он не намеревался убивать её. Только меня. Слагхорн мотал головой из стороны в сторону и весь дрожал, но Гарри был неумолим: — Но она не отступилась. Она пожертвовала своей жизнью, чтобы спасти меня. Последнее, что я помню — это её слова: «Пощади!», а потом эта зелёная вспышка, и затем ничего. В комнате наступила тишина, прерываемая лишь всхлипываниям большого человека, сидящего перед Гарри. Затем последний продолжил: — Вы знаете, почему Волдеморт хотел убить меня, профессор? Знаете, почему он не умер той ночью? — Слагхорн содрогнулся и помотал головой, на лицо его воцарилось выражение ужаса. — Было пророчество о нём и обо мне, представляете? Там говорилось, что я должен быть тем, кто убьёт его. Так что он попытался убить меня первым. Но ему это не удалось, не так ли? — Нет! Нет, я не могу... — вырвалось у Слагхорна, слёзы бежали по его лицу. — Однако, он всё ещё охотится за мной. И моя задача прикончить его. Но я не смогу это сделать без Вашей помощи, — Слагхорн обхватил свою голову руками. — Без Вашей помощи окажется, что Лили Эванс погибла зазря, и он победит. Не поднимая взгляда, Слагхорн помотал головой. — Мне нужно только число, сэр, — тихо проговорил Гарри, наклоняясь ещё ближе. Голосом, настолько тихим, что Гарри едва мог его слышать, сломленный мужчина прошептал: — Семь. Гарри медленно поднялся на ноги и, шагнув вперёд, похлопал сотрясающееся тело волшебника по плечу. — Спасибо, сэр. Я дам знать Вашему первому классу, что на сегодня занятия отменены, хорошо? С этими словами, Гарри повернулся и вышел из кабинета профессора в классную комнату.o~O~o
Первым побуждением Гарри было побежать прямо в кабинет Дамблдора и рассказать ему о достигнутом успехе, но затем он задумался. Директор всё ещё имел в загашнике связанные с хоркруксами воспоминания, которыми собирался поделиться с ним на следующей встрече — и до тех пор они не могли ничего поделать с данной проблемой. И кроме того, следовало дать Дамблдору почувствовать на собственной шкуре, каково это — когда приходится ждать от кого-то нужную информацию. Также Гарри пока ещё не отошёл от откровения, что Снейп оказался Принцем-Полукровкой, и не решил, что ему делать с данной информацией. Пока же он решил использовать свободное время, появившееся из-за отменённого урока по зельям, чтобы навестить Рона. Вернувшись в Больничное крыло, Гарри обнаружил, что Рон, хоть и пребывает всё ещё без сознания, но его дыхание уже нормализовалось. Джинни, впрочем, по-прежнему оставалась там, и Гарри поведал ей историю случившегося. Слушая его, Джинни сердито нахмурилась, потом на её лице появилась суровая решимость, и Гарри осознал, что Ромильде вскоре предстоит пережить крайне неприятные минуты. Он мудро рассудил, что не стоит вмешиваться в зловещие планы своей рыжеволосой подруги, вместо этого они вдвоём начали обсуждать, какое влияние произошедшее сегодня окажет на грядущий матч по квиддичу. Оба пришли к согласию в том, что они искренне надеются на своевременное выздоровление Рона, так никто не испытывал восторга при мысли о необходимости ставить Кормака МакЛаггена на место вратаря. К их удивлению, во время обсуждения квиддича в комнату вошли Фред с Джорджем. Близнецы сегодня оказались по случаю в Хогсмиде, договаривались о покупке «Товаров Зонко» — бывшего магазина приколов, недавно закрывшегося, в целях открытия в Хогсмиде отделения «ВВВ» (Гарри тут же высказал мнение, что это отличная идея). После чего разговор коснулся состояния Рона, и Гарри повторил свой рассказ о начинённых любовным зельем шоколадных конфетах и отравленной медовухе. Неловкий момент случился, когда близнецы признались, что их брат попал под действие одного из образцов их же собственной продукции, однако Гарри сразу успокоил их, указав на то, что любовное зелье, хоть и поставило Рона в крайне неловкое положение, но не представляло само по себе угрозу его жизни. Теперь настроение у всех слегка улучшилось, и близнецы обратили свой разум на идею возмездия. Обменявшись взглядами со своей сестрой, они молча кивнули в знак признания её способности с лихвой отплатить за урон чести семьи, причинённый во время недавнего инцидента, и лишь спросили, не нужно ли ей что-то от них. Однако, стоило им втроём склониться вместе для обсуждения будущих розыгрышей, как явилась мадам Помфри. — Мистер Поттер, мисс Уизли, приятно вас снова увидеть, — поприветствовала она учеников, подарив одновременно кивок близнецам. — Рада, что ты полностью восстановилась после того ужасного происшествия, дорогая, — продолжила целительница, обращаясь к Джинни. — И должна сказать, очень странно видеть вас здесь, но не в одной из коек, мистер Поттер. Слишком часто в прошлом Вы были здесь пациентом, и лишь пару раз, в случае мисс Грейнджер, оказывались посетителями. Гарри ответил широкой улыбкой — в плане визитов в лечебницу, этот год у него выдался на редкость скучным. Ему на ум не приходил ни один другой курс, когда бы он не попадал сюда в качестве исцеляемого. Затем, когда целительница повернулась в близнецам Уизли и проинформировала тех, что их родители уже были извещены и направляются сюда, Гарри внезапно вспомнил, что давно хотел спросить у ней одну вещь: — Мадам Помфри, а родители всегда оповещаются о ранениях учеников? — Конечно, — уверенно ответила ведьма. — Точнее, оповещаются, если это родители-волшебники. — А родители магглорождённых — нет? — уточнил Гарри. — И наверное, мои дядя с тётей тоже? — Это так, — ответила Помфри. — Опыт показывает, что магглы не могут по-настоящему осознать серьёзность вызванных магией повреждений, и с какой лёгкостью те излечиваются. Обычно мы можем привести учеников в норму без особых проблем, как Вы сами знаете. И лишь в случаях вроде этого, — она указала на Рона, — родителям стоит озаботиться путешествием сюда. К сожалению, магглы не способны осознать подобную тонкость, и лишь обеспокоятся зазря из-за совершенных пустяков. — Получается, если взять, ради примера, кого-нибудь вроде Гермионы, Вы не стали бы ничего сообщать её родителям о том, что она попала в госпиталь, даже когда она лежала здесь окаменелая на втором курсе? — настойчиво спросил Гарри, подводя разговор к интересующей его теме. Теперь уже целительница почувствовала себя не в своей тарелке. — Было бы неправильно с моей стороны обсуждать подробности, касающиеся другого ученика... — начала было она, но запнулась, встретившись с полным скептицизма взглядом Гарри. Мадам Помфри знала, что тот в малейших деталях знаком с каждым случаем, когда Гермиона попадала в Больничное крыло, так как каждый раз при этом он проводил время у постели своей подруги, так что её возражения звучат просто смешно. Также она глубоко сожалела о своей роли в событиях, приведших к переводу Гермионы из Хогвартса, но у неё не имелось иного выхода, кроме как следовать приказам Дамблдора. — Вам следует поговорить с директором об этом, мистер Поттер. В любом случае, когда происходят отклонения от нормальных процедур, это делается согласно его особым инструкциям. Детали головоломки в голове Гарри внезапно встали на место. Родители Гермионы забрали её из Хогвартса после того, как узнали о её госпитализации. Но они бы не получили данную информацию без прямого распоряжения Дамблдора. А сова к Грейнджерам была послана на следующий день после того, как он, Гарри, начал возражать против планов Дамблдора относительно собственного лета и открыл старику своё желание провести часть каникул с Гермионой. Ублюдок! — Гарри, что не так? — испуганно спросила Джинни. И она, и её братья буквально съёжились при виде ярости на лице Гарри, когда тот взглянул на них. Не сказав ни слова, Поттер вскочил и бросился прочь из госпиталя. У него не заняло много времени достичь кабинета директора и сказать пароль горгулье, и вот уже он стоит перед столом Дамблдора, едва в силах удержать под контролем свой гнев. — Вы сделали так, чтобы Гермиону перевели из Хогвартса, — бросил он обвинение в лицо директору сквозь стиснутые зубы. — Зачем? Привычное поблёскивание исчезло из глаз Дамблдора, он внезапно стал выглядеть старше, чем Гарри когда-либо его видел. С сожалением в своём голосе он ответил: — Да. Это было одно из труднейших моих решений, однако, как я тогда верил, его необходимо было принять. Это было для твоей же пользы. — От столь откровенного признания Гарри буквально вылупился на профессора, но не успел найти слов, чтобы выразить своё возмущение, как последний продолжил: — Я чувствовал, что тебе нужно было стать более самостоятельным, а мисс Грейнджер, как было видно, принимала за тебя все решения. — Это... Это просто смешно! — вскричал Гарри. — Вы не могли бы ошибаться сильнее, чем сейчас! Мы с Гермионой всегда были партнёрами — работали вместе. Конечно, она часто предлагает идеи, но она всегда настаивала, чтобы я становился сильнее и лучше, а не делала меня слабее. С тех пор, как я тут появился, ещё ничего мне бы не удалось достичь, если б она мне не помогала. Она, больше, чем кто-либо ещё, сделала, для того, чтобы я стал лучше, как волшебник. — Но в этом-то и дело, Гарри. Тебе нужно научиться достигать всего самому, и я полагал, что если она не будет присутствовать и сковывать твою инициативу... — Вы предпочли бы, чтобы я скорее умер, пытаясь сделать что-то сам по себе, чем достигнуть успеха с её помощью? Её не было вместе со мной во время выполнения испытаний Турнира Трёх Волшебников. И победил там исключительно при помощи своих собственных способностей. Но мне нужна была её помощь, чтобы развить эти способности. Я бы погиб во время Первого Испытания, если б Гермиона не помогла мне с изучением манящих чар. И в прошлом году, хотя создание АД было её идеей, однако преподавал там я сам. Она помогала мне выбрать, какие заклинания требуется изучить, но что и когда из этого учить, было моим решением. Мы работали сообща! Она узнала о василиске, однако убил его я. У неё был хроноворот, но мы вместе решали, как использовать его для спасения Сириуса и Брыкоклюва. — Я прошу прошения, Гарри, но я делал то, что считал наилучшим, — вздохнул Дамблдор, зная, что случившиеся с большой долей вероятности навсегда ухудшить их с Гарри отношения. Гарри грохнул кулаком по столу. — Не Вам было принимать подобное решение! Это моя жизнь, а не Ваша. Вы же сами говорили, что любовь — величайшая сила. Если я не могу быть с девушкой, которую люблю, ради чего мне вообще сражаться? Гарри резко развернулся и быстрым шагом направился к двери. Оглянувшись напоследок, он бросил директору: — Можете найти себе какое-нибудь другое оружие. Я ухожу! Разъярённый юноша мчался по коридорам по направлению к Привратной зале, чувствуя, как стены давят на него. Ему нужно было вырваться из этого места. Решив, что немного полётов помогут ему немного спустить пар, Гарри собирался выйти наружу. Однако Дамблдор, по всей видимости, имел собственное мнение по данному поводу, поскольку входные ворота при приближении Гарри захлопнулись и сами собой заперлись на засов. Но это его не остановило, лишь добавило решимости убраться отсюда. Вернувшись частично по своим следам, Гарри взбежал на Астрономическую башню, по пути призвав свою «Молнию». Недолго думая, он перелетел через зубчатую стену и взвился в небо. Оказавшись в воздухе, Гарри поднимался выше и выше, не держа в голове какого-то определённого направления, просто желая оказаться подальше от старого манипулятора, желающего контролировать его жизнь. Так, незаметно для себя, юноша оказался над Запретным лесом, направляясь к югу. Он знал, что в данный момент он больше всего на свете нуждается в том, чтобы поговорить с Гермионой, и решил, что его подсознание направило его данным курсом. И, поскольку других мыслей в голову всё равно не приходило, Гарри морально приготовился к очень долгому полёту. Когда его разум немного успокоился, и вернулась способность мыслить рационально, до Гарри дошло, что он понятия не имеет, как из Хогвартса добраться до Шармбатона. Однако, как только данная мысль пришла ему в голову, как до Гарри дошло, что он путешествует не один. Хедвиг, как всегда, узнала, что хозяин нуждается в ней, и, будучи верным фамильяром, который к тому же проделывал этот путь уже не раз, догнала его, чтобы показывать дорогу. — Эй, девочка, как я рад тебя видеть! — поприветствовал Гарри сову, когда та приземлилась на его плечо. — Сможешь отвести меня к Гермионе? Хедвиг кивнула и нежно ущипнула хозяина за ухо, давая понять, что данное задание ей по силам. Теперь, когда эта задача оказалась решена, всплыли проблемы с утеплением и маскировкой. По мере прихода февральской ночи, температура быстро упала ниже нуля, кроме того, его могли заметить с земли. Впрочем, согревающие чары и чары невидимости помогли справиться и с этими бедами, так что Гарри смог спокойно продолжить своё путешествие.o~O~o
Гермиона сидела в одной из комнат в Шармбатоне, занимаясь вместе с их группой самоподготовки, когда в помещение влетела знакомая белоснежная сова и приземлилась на её плечо. Друзья девушки улыбнулись при виде этого, так как наблюдали подобное зрелище не впервые — Хедвиг никогда не дожидалась обычного периода доставки совиной почты, а устремлялась сразу к Гермионе, где бы та ни находилась. Гермиона же, со своей стороны, была несколько удивлена прибытием своей любимой совы, так она всего пару дней назад послала ту к Гарри с подарком ко дня Святого Валентина. Гарри предусмотрительно послал ей свой подарок (красную розу, зачарованную нескончаемыми консервирующими чарами, и коробку с лучшим шоколадом из «Медового герцогства») заранее, чтобы Хедвиг смогла захватить презент Гермионы на обратном пути. Тем не менее, Гермиона взяла в руки принесённый совой пергамент и изумилась, обнаружив, что последний представляет из себя лишь коротенькую записку. Всего два слова: «Открой окно.» Недоуменно нахмурившись, Гермиона подошла к ближайшему окну и широко его распахнула. К её изумлению, в комнату влетела видимая лишь контурами прозрачная фигура и, соскочив с метлы, приземлилась на пол. Её ошарашенный рассудок только-только успел придти к выводу о личности неожиданного визитёра, как тот и сам сбросил чары невидимости. — Гарри! — воскликнула она, бросившись в его объятья. — Что ты тут делаешь?! — Вслед за этим немедленно последовал возглас: — Ты же замёрз! — Аг-га, — дрожа, ответил он. — П-прямо с-сейчас не помешали бы т-твои с-согревающие чары. М-мои, п-похоже, выдохлись. Однако, ещё несколько секунд после этого они просто стояли, не в силах оторваться друг от друга. Наконец, Гермиона отклонилась и вытащила свою волшебную палочку. Её разум был слегка затуманен от возбуждения, желания, любопытства и волнения, борющихся между собой, и её рука слегка дрожала, когда она попыталась произнести словесную формулу. Гермиона вздрогнула, когда чья-то рука легла на её, чтобы помочь удержать палочку. Она обернулась и увидела свою соседку по комнате Мишель, пришедшую ей на подмогу. С благодарной улыбкой Гермиона наконец-то успокоилась достаточно, чтобы наложить заклинание, вслед за чем такие же согревающие чары последовали ещё от нескольких её друзей, которые встали со своих мест и подошли поближе. — Ой! — вырвалось у Гермионы, когда та осознала, что неожиданного гостя неплохо бы представить остальным присутствующим. — Это, эм-м, Гар... То есть, Ген... э-ээ Француженки обменялись широкими улыбками, после чего Мишель разрешила стоящую перед Гермионой дилемму. — Не беспокойся, Гермиона, — рассмеялась она. — Мы все здесь с самого начала знали, кто такой на самом деле этот Генри. — Затем Мишель повернулась к визитёру, который по-прежнему стоял рядом с Гермионой, крепко охватив ту за талию, и перешла на английский: — Приветствую, Гарри Поттер. Для меня честь наконец-то познакомиться с тобой. Остальные девушки дружно рассмеялись при виде смущённой улыбки, появившейся на лице Гарри, и выражения испуга у Гермионы. Присутствующие же парни поначалу ничего не понимали, но в конце концов, вникнув в суть увёртки их однокурсницы, догадались, что происходит. Мишель положила руки на плечи Гарри и расцеловала того в обе щёки, Бриджит с Терезой последовали её примеру. Затем подошли Жан-Клод и Джованни и пожали Поттеру руку, пребывая в некотором благоговении перед живой легендой волшебного мира. Все они единогласно решили, что им следует хранить секрет личности парня Гермионы от остальной школы. Миру будет поведано лишь, что Гарри Поттер просто приехал навестить свою старую школьную подругу, Гермиону Грейнджер. Наконец, когда всё разрешилось, Гермиона повторила свой вопрос: — Так всё-таки, что ты тут делаешь? Гарри бросил взгляд на остальных в комнате и повернулся к ней: — Это, на самом деле, долгая история, и некоторые её части тебе очень не понравятся. Услышав это, другие начали собираться. Правда, Жан-Клод с Бриджит перед этим вырвали у Гарри обещание пообщаться с ними на тему квиддича, а Джованни предложил, если что, переночевать в его комнате. Гермиона поблагодарила всех и пообещала, что позже расскажет им столько, сколько будет можно, о том, что произошло. Как только дверь за её друзьями закрылась, Гермиона бросилась Гарри на шею и одарила его долгим поцелуем, после чего отвела к софе возле камина. Гарри быстро огляделся, кинул запирающие чары на дверь, а также чары секретности на все входы, включая окна. Увидев это, Гермиона добавила от себя ещё одно площадное заклинание против подслушивания, про которое она недавно узнала. Гарри же устало опустился на софу и привлёк свою девушку к себе на колени, где она склонила голову ему на грудь, тогда как он обхватил её руками и крепко прижал к себе. Наконец, он начал рассказ о своих приключения за прошедший день, начиная с визита к Слагхорну, отравления Рона и информации, которую он получил от зельевара, включая вероятную личность Принца-Полукровки. Вплоть до этого момента Гермиона тихо удивлялась про себя, что из рассказанного могло привести в результате к необходимости лететь на метле через половину Великобритании и Франции. Но затем Гарри рассказал ей про откровение мадам Помфри и свою конфронтацию с Дамблдором. Теперь уже ему пришлось удерживать девушку на месте, поскольку Гермиона в настоящий момент уже готова была сама сорваться в Шотландию и лично уладить дело с директором.o~O~o
Должна признать, я была настолько взбешена, что хоть смирительную рубашку на меня надевай. Снова и снова повторяла: «Я не могу в это поверить!», тогда как Гарри пытался меня успокоить и удержать от необдуманных поступков. Это было несколько иронично, поскольку раньше обычно бывало наоборот — я пыталась выступить в качестве голоса разума и убедить его сохранять самоконтроль. Но Гарри, во время своего долгого полёта сюда, уже успел успокоиться и обдумать возможные последствия. Мы пришли к согласию в том, что Дамблдор не позволит Гарри просто вот так взять и уйти, и что мы должны быть готовы в тому, что он отследит Гарри и придёт за ним. Также мы решили, что мадам Максим вскоре узнает, что Гарри находится здесь и захочет узнать, что происходит. А так как она состоит в Ордене, следует предполагать, что она свяжется с Дамблдором. Поскольку у меня сложились с ней хорошие отношения, мы решили, что нужно посвятить её в подробности и попытаться привлечь на свою сторону. Как мы и надеялись, когда мы встретились с мадам Максим, она вошла в наше положение, и немедленно предложила принять перевод Гарри в Шармбатон, если тот этого хочет (весьма удачно, что существует то правило насчёт перевода в середине учебного года — Дамблдор, возможно, создал его прямо не сходя с места), однако нам представлялось маловероятным, что директор отпустит его из Хогвартса. Также мадам Максим согласилась, что Гарри может переночевать в комнате Жан-Клод и Джованни до завтра. Подмигнув нам, она добавила, что ожидает от нас, что мы всё-таки разойдёмся в конце концов по собственным постелям сегодня. Это замечание заставило нас с Гарри бешено покраснеть.o~O~o
Из дневника Гермионы Грейнджер — 16 февраля 1997 г. Сегодня у нас состоялся непростой разговор с Дамблдором, и я думаю, что мы сумели отстоять свою позицию. Самое важное — мы пришли к соглашению, которое всех нас устраивало. Ни я, ни Гарри больше никогда не смогут доверять этому человеку, как прежде, однако нам по-прежнему нужно с ним сотрудничать, если мы хотим справиться с Волдемортом. Нам помогло, что с самого начала беседы Дамблдор был несколько выбит из колеи. Он желал встретиться с Гарри наедине, однако мы проинформировали его, что не только я должна буду присутствовать, но и мадам Максим тоже, поскольку мы не отрицаем вероятность того, что он сотрёт нам память и заберёт Гарри силой. Мадам Максим буквально ощетинилась, когда Дамблдор заявил, что тут будет затронута секретная информация, и напомнила ему, что она, в конце концов, тоже состоит в Ордене. Привычка Дамблдора утаивать информацию от своих сотрудников обернулась против него. Мадам Максим — весьма внушительная женщина, и то, что она во время переговоров сидела рядом, не отрывая от Дамблдора недоброго взгляда, существенно нам помогло.o~O~o
— Во-первых, мисс Грейнджер, я должен извиниться перед Вами за свои действия относительно Вас прошлым летом, — начал Дамблдор. — На тот момент я полагал, что поступаю наилучшим образом, и Гарри только выиграет от Вашего отсутствия. Он весьма убедительно доказал мне, что это не так. — Дамблдор кивнул по направлению к Гарри, который никак не отреагировал на эту попытку шуткой смягчить ситуацию, сохраняя на лице каменное выражение. — Могу Вас заверить, в мои намерения входило исключительно подготовить Гарри к предстоящим ему испытаниям, насколько это в моих силах. — Я так не думаю, — этот ответ застал врасплох не только Дамблдора, но и мадам Максим, даже Гарри удивлённо взглянул на неё. — На самом деле, я считаю, что Вы намереваетесь подстроить смерть Гарри. — Мисс Грейнджер! — раздался шокированный возглас мадам Максим, сопровождаемый схожим высказыванием со стороны Дамблдора: — Мисс Грейнджер, Вы не можете думать, что... — Скажите мне тогда, — повысив голос, Гермиона оборвала эти возражения. — Если речь зайдёт о выборе между жизнью Гарри и победой над Волдемортом, что Вы выберете? За этим вопросом последовала неожиданная тишина, глаза всех присутствующих остановились на Дамблдоре. — Ну же? — повторила она. Однако великий лидер Света оказался не в силах ей ответить, только лицо его приняло отчаянно-болезненное выражение. — Думаю, Вы планировали это с самого начала, — продолжила Гермиона. — Вы так поставили ситуацию с его родственниками, чтобы он гарантированно вырос без всякого чувства собственной значимости. Вы хотели быть уверенным, что Гарри добровольно пожертвует своей жизнью. А затем Вы решили избавиться от меня, но не по той причине, которую сейчас назвали, а потому что вместе со мной у Гарри появилось, ради чего жить. Дамблдор смог лишь помотать головой. — Нет, вы не понимаете, — возразил он. — Всё, через что Вы его провели, вся его жизнь, вела к этому! — Гермиона теперь уже практически кричала, наступая на директора своей бывшей школы со сжатыми кулаками. — О, пока ему была привлекательна кто-нибудь вроде Чоу Чанг, у которой нет ничего, кроме смазливого личика, или девушка, которая боготворила Мальчика-Который-Выжил, всё было отлично. Но только не та, кто его реально понимает и заботится о нём. Поверхностные ничего не значащие отношения — это нормально. Но не кто-то, кто будет стоять и сражаться бок о бок с ним, пытаясь спасти ему жизнь. Вам нужна была рядом с ним девушка, которая будет сидеть на месте, позволяя ему убежать и стать героем. Кого Вы планировали для него в следующую очередь, Джинни Уизли?! Дамблдор замешкался с ответом, и этого подтверждения оказалось достаточно для Гермионы: — Ублюдок! Олимпия Максим многое повидала в своей жизни, но ничто не поразило её так, как вид семнадцатилетней Гермионы Грейнджер, подскочившей к наиболее уважаемому волшебнику современности и влепившей тому пощёчину. Наблюдая за тем, как двое учащихся выскочили в ярости из её кабинета, она успела удержать ошеломлённого Дамблдора от того, чтобы последовать за ними. Этим двоим следует остыть немного, но из своей предыдущей беседы с ним, мадам Максим знала, что они ещё вернутся. — Альбус Дамбли-дор, что-нибудь из того, что сказала мисс Грейнджер, правда? — потребовала она ответа. Дамблдор откинулся в кресле. В настоящий момент он выглядел полностью на свои сотню с лишним лет. — Это правда, что Гарри суждено сразиться с человеком, называющим себя Лордом Волдемортом. И как могло бы быть иначе — ведь тот пытался убить мальчика ещё с младенчества. И, хотя я и желал бы, чтобы это было не так, один из возможных исходов — даже следует сказать, наиболее вероятных исходов — заключается в том, что Гарри может умереть. Максим на мгновение замолчала, обдумывая это заявления, затем подозрительно посмотрела на директора Хогвартса. — Ты знаешь об этом больше, чем сказал. Так же, как и мистер Поттер с мисс Грейнджер. — Поверьте мне, моя дорогая мадам, данное знание — гораздо в большей степени ноша, проклятие даже, которое Вам не захочется разделить со мной, — ответил он устало. — Я бы тоже не хотел такого для этих детей, однако Гарри родился лучшим человеком, нежели я когда-либо смел надеяться. И теперь мисс Грейнджер, похоже, намерена связать свою судьбу с ним, несмотря на мои возможные надежды. Директриса Шармбатона покачала головой. — Альбус, ты — гениальнейший из людей, которых я знаю, но ты абсолютно не разбираешься в les affaires du coeur.* Дамблдор вздохнул. — Возможно, ты права. Я любил когда-то, но это было так давно.o~O~o
Гермиона летала на своей метле кругами, наблюдая, как Гарри, судя по всему, активно пытался угробить себя некоторыми смертельно опасными трюками на своей «Молнии». И, хотя она и знала, что таким образом он всего лишь избавляется от охватившей его ярости от недавних признаний Дамблдора, и насколько хороши его навыки полётов, данное зрелище всё ещё заставляло девушку нервничать и чтобы постоянно держать наготове свою волшебную палочку, дабы быстро сотворить смягчающие чары под Гарри, в случае если тот упадёт. Что касалось её самой, пощёчина, данная ранее Дамблдору, позволила Гермионе выпустить достаточно пара, чтобы сейчас иметь способность рассуждать спокойно. Она резко помотала головой при мысли, о том, как бы более юная Гермиона Грейнджер отреагировала на идею ударить директора школы. Она, возможно, впала бы в кататонический ступор. Оглядевшись по сторонам, девушка решила, что, пожалуй, Гарри пора прекращать свою импровизированную воздушную психотерапию, так вокруг уже начала собираться толпа. То, что он творил, воистину представляло собой незабываемое зрелище, и Гермиона могла слышать, как некоторые из собравшихся делают восхищённые комментарии по поводу его лётных способностей. «Ещё одна глава в легенде о Гарри Поттере», — вздохнула она про себя. Наконец, Гермиона наклонилась вперёд и, пролетев вперёд, так, чтобы появиться в его поле зрения, жестом призвала следовать за ней. Таким образом она привела его к уединённому местечку посреди деревьев, где бы они смогли обсудить сложившуюся ситуацию. — Даже несмотря на предложение мадам Максим, не думаю, что ты сможешь остаться здесь, — начала Гермиона. Гарри согласно кивнул. Ему всё ещё требовалось сотрудничать с Дамблдором ради победы над Волдемортом, и, кроме того, его пребывание в Шармбатоне подвергнет опасности жизни учащихся здесь как только враги Гарри Поттера прознают, где тот скрывается. — Ты знаешь, если ты хочешь, мы можем убежать вместе, я последую за тобой повсюду, — продолжила Гермиона. — Однако я не уверена, что и это нам поможет. — Да, я тоже думаю, что это бесполезно, — ответил Гарри. — Как бы привлекательно это ни выглядело, тогда мы сможем только прятаться, пока Волдеморт в конце концов нас не выследит. И я не хочу провести свою жизнь таким образом. — Как и я, — согласилась Гермиона. — И нас обоих будет терзать чувство вины за то, что мы бросили всех остальных, особенно тебя. — Что насчёт того, чтобы тебе вернуться в Хогвартс? — предложил Гарри. — Возможно, у нас теперь имеется достаточно влияния на Дамблдора, чтобы заставить его позволить тебе. Гермиона потеребила свою нижнюю губу зубами. — Я очень сильно этого хочу, но я пообещала своим родителям, что буду учиться здесь в этом году. Не думаю, что смогу нарушить своё обещание. И кроме того... — Ты на пути к сдачи своих Т.Р.И.Т.О.Н.-ов и не станешь от этого отказываться, — закончил за неё Гарри. — Я знаю, — быстро добавил он, когда увидел, что она намеревается удариться в объяснения, — что это не остановило бы тебя, просто ещё одна дополнительная причина. Гермиона мрачно кивнула, а он протянул руку и привлёк свою девушку к себе, после чего та склонила голову на его плечо. — Мы сможем продержаться ещё четыре месяца, — заверил её Гарри. — Я согласна с тобой, что теперь у нас есть преимущество над Дамблдором, и следует его использовать, — указала Гермиона. — Полагаю, нам следует как следует поторговаться перед тем, как заключить с ним соглашение.o~O~o
Когда мы наконец вернулись в кабинет мадам Максим, Гарри представил Дамблдору составленный нами список требований, во главе которого стоял вопрос о принятии у того Нерушимого Обета. Дамблдор поначалу воспротивился, упирая на то, что мы предлагаем слишком широко трактуемые условия (такие, к примеру, как поделиться всей имеющейся у него информацией и ответить на вопросы, которые мы могли бы задать), которые он просто физически не сможет выполнить в полном объёме, что наверняка приведёт к его гибели. Мы были готовы к подобному возражению и согласились, что конкретные формулировки стоит уточнить. Дамблдор поклялся не мстить нам никаким образом, не пытаться изменить наши воспоминания, либо магически влиять на меня или Гарри с целью заставить сделать что-то, что нам делать не хочется. Он также поклялся не пытаться снова нас разлучить, либо удерживать Гарри от встреч со мной. Гарри, со своей стороны, поклялся вернуться на Привит-драйв этим летом и прожить там по крайней мере две недели. Мадам Максим выступила связующей в этой клятве. Когда данный вопрос разрешился, мы согласились побеседовать с Дамблдором в её отсутствие. Она позволила нам использовать для оставшейся части встречи специальную защищённую комнату переговоров. К моменту окончания разговора, к клятве Дамблдора прибавилось ещё три пункта: 1. Он клянётся ответить на любой вопрос Гарри касательно хоркруксов настолько полно, насколько только ему позволяет его собственное знание предмета. 2. Он клянётся поделиться любой имеющейся у него информацией о пророчестве, а также обо всём, что касается Гарри с Волдемортом. Однако для обоих предыдущих пунктов Дамблдор уточнил, что он не станет раскрывать никакую специфическую информацию, не разглашать которую он клялся ранее, но заверил, что это не повлияет на выполнение Гарри своей задачи. 3. Наконец, Дамблдор поклялся начать обучать Гарри любому магическому искусству, которое тот пожелает, начиная с момента, когда Гарри станет совершеннолетним в конце июля этого года, а также давать ему советы касательно того, как лучше всего бороться с Волдемортом. Также Дамблдор указал, что Гарри придётся понести наказание за то, что он покинул замок без разрешения, и предложил возложить на МакГонагалл решение, каким именно данное наказание будет. Это показалось нам вполне справедливым. В конце мы пожали друг другу руки и согласились, что нам необходимо работать вместе. Затем Дамблдор ещё раз извинился, и мы все пришли к выводу, что нам следует оставить это разногласие позади и двигаться дальше.o~O~o
— Одна из первых вещей, которые нам нужно обсудить, это оставшиеся хоркруксы, — сказал Дамблдор, когда с переговорами было покончено. — И это, если ты помнишь, зависит от задачи, которая была тебе поручена. Гарри кивнул, не позволяя своему лицу выдать ничего, а Гермиона придвинулась поближе, желая получше рассмотреть реакцию Дамблдора в тот момент, когда ему сообщат данную новость. Директор отметил про себя отсутствие отзыва со стороны Гарри и решил перейти к другой теме. — Тем не менее, мне также интересно было бы послушать, каким образом мистер Уизли оказался в Больничном крыле, — проговорил он, наградив Гарри пронзительным взглядом поверх своих очков. — Ну, по всей видимости, эти две темы теснее связаны друг с другом, чем Вы можете подумать, — сказал Гарри, обменявшись с Гермионой триумфальными улыбками. — Видите ли, мы с Роном нанесли визит Слагхорну до этого. — В самом деле? — отозвался Дамблдор с очевидно возросшим интересом. — Семь! — незамысловато объявил Гарри. Впервые за день, загадочное поблёскивание вернулось в глаза Дамблдора. — Отлично сработано, Гарри! Отлично сработано!o~O~o
Наше время Гермиона закрыла дневник и подняла взгляд, чтобы встретиться глазами с дочерью, которая смотрела на ней с восхищением. — Ты правда дала Дамблдору пощёчину?! Молодец, мамочка! Гермиона улыбнулась. — Да, я была весьма темпераментной маленькой ведьмой в тот момент, — сказала она, после чего добавила, покачав головой: — Я сделала это ради одного мальчика. — Потому что ты его любила, мама, — со знанием дела сообщила ей Роза. — Совершенно верно, — согласилась Гермиона. Затем она вздохнула: — Хотя Дамблдор всё-таки ухитрился нас обмануть. Мы до самого последнего момента не подозревали, что у него и в мыслях не было учить чему бы то ни было Гарри. Он уже тогда знал, что к лету будет мёртв, так что ему ничего не стоило принести эту клятву.