Скучно жить

Дверь открыл Антон и тут же отошёл в сторону, ловко уклонившись от приветственного поцелуя. Могло показаться, что он просто посторонился, ведь в коридоре тесновато, но Федя сразу заметил какой-то погасший взгляд и общую отстранённость. Кольнуло дурным предчувствием, которое только усилилось, когда Лёша при его появлении лишь слабо улыбнулся и отвернулся к стенке. — Что-то случилось? — Нет, с чего ты взял. Здорово, что заехал. Но здорово явно не было. Не то чтобы Федя не готовил себя именно к такому развитию событий после прошлой ночи, но всё же… Не придумал же он те взгляды и неумелый флирт на грани фола во время чемпионата? Не померещились же ему жаркие поцелуи и четыре горячие ладони после матча с Испанией? И уж точно ему не приснилось, как после его личного позора с хорватами близнецы оплели его с двух сторон и лежали так всю ночь, безмолвно утешая и поддерживая. Всё же к этому и шло, разве нет? Можно было бы списать всё на атмосферу чемпионата мира и своеобразный «курортный роман», но когда Федя, накрутивший себя из-за неожиданного и такого соблазнительного предложения «Локо» влетел в ограждение, Лёша и Антон чуть было не сорвались к нему в Краснодар и раз сорок переспросили, точно ли он в порядке — и невольно стали решающим фактором, заставившим ответить Геркусу «да». А «знакомство с родителями»? Федя до сих пор невольно оглядывался, когда кто-то вспоминал Самедова: Сэм был необычайно убедителен, когда, не повышая голоса, в красках расписал, что с ним будет, если он хоть что-то сделает не так. Смена клубной прописки на него, очевидно, ничуть не повлияла, да и шутку про маму-утку Сэм отчего-то не оценил. Мало походило на затяжной розыгрыш. Особенно злорадное предупреждение, что, если Федя продержится хотя бы пару месяцев, ему предстоит такой же разговор с Игорем. Вообще-то Федя планировал продержаться куда дольше пары месяцев, но, глядя на напряжённую спину Лёши и прячущего взгляд Антона, уже ни в чём не был уверен. Мог ли он их вчера спугнуть? Возможно, он был чуточку несдержан, всё же дорвавшись до столь желанных близнецов. Ну, а кто бы удержался, когда они наконец-то были в одном городе, никуда не спешили и, очевидно, все этого хотели? Федя слишком долго представлял, как могло бы это произойти, но реальность превзошла все ожидания. Было слишком громко, слишком быстро, слишком неловко, слишком непривычно, слишком жарко, слишком много — слишком идеально. Что, если только для него? — Я же вижу, что что-то не так. Что случилось? Я сделал что-то не так? — Федь, всё в порядке, правда, — Антон всё-таки вскинул голову, вздохнул и посмотрел прямо в глаза, будто решившись. — Просто… Ну ты же должен понимать. Очень трудно любить после ебли втроём. Федя вздрогнул от того, как прозвучало это «ебля», потому что произошедшее прошлой ночью он бы назвал как угодно, но точно не так грубо и безлико. И так неподходяще самому Антону, слишком чужеродно. Лёша, всё ещё не оборачиваясь, всхлипнул, и до Феди вдруг дошло, где он уже это слышал. К сожалению — к счастью? — его уже успели изучить, потому что Антон сумел отскочить до того, как Федя прижал бы его к стене. Теперь в его глазах плясали знакомые черти, а сам он безуспешно пытался спрятать улыбку. — Значит, вам скучно жить, да? Лёша не выдержал и засмеялся в голос, а Антон быстро перемахнул через кресло и вскинул руки. — Федь, ну прости, пожалуйста. Просто знаешь, у тебя такое живое лицо, — Антон выдержал драматическую паузу и продолжил: — и сегодня оно выражает страдание! Прелесть взаимных отношений была именно во взаимности, так что на этот раз уже Федя с лёгкостью предугадал манёвр и перехватил Антона у самой двери, подхватил на руки и скинул на кровать рядом с братом. — Что же, придётся нам с вами повторить программу. Судя по тому, как шустро его в четыре руки притянули к себе и раздели, именно на повторение горе-шутники и рассчитывали.